Глава 3
Леонид
– Я не с вами разговаривала, босс, – она почти усмехнулась, хотя ей хватило ума держать это на грани. Девушка явно понимала, кто тут главный. В «Кузнице вкуса» меня все знали очень даже хорошо, так как я здесь практически живу, особенно в последнее время. Теперь, когда больше сосредоточился на её лице, его выражении лица и словах, исходящих из красивого рта, тоже смутно узнал работницу. Она трудится здесь некоторое время, хотя до сих пор у нас никогда не было прямого контакта. Я бы запомнил такую, если бы когда-нибудь уловил периферийным зрением, кроме краткого взгляда.
– Но вы опоздали, – отругал я её. – Не приемлю опозданий в своём ресторане. Разве вы ещё не поняли это… девушка? – сказал это, словно удочку с наживкой забросив, не только для того, чтобы узнать её имя. Мне очень хотелось понять, как лучше всего подавить её мятежный дух перед глазеющими коллегами, которые нас окружали. Но поймал себя на том, что всё-таки прежде всего пытаюсь угадать, что вылетит из её рта следующим. Может быть, у неё будет имя, столь же знойное, как и тёмные волосы. Например, Вероника или что-нибудь ещё, немного резкое.
Хотя она меня удивила.
– Алина Царёва, работница месяца, – сказала она с гордостью, как будто это действительно было её полное имя. – И, могу заметить, уже три месяца подряд, – добавила, снова балансируя на острие ножа уважительным тоном. – Не то чтобы вас касалось, что происходит в моей личной жизни, Леонид Денисович, а я опоздала всего на четыре минуты, потому что занималась семейным… вопросом, который считаю более важным, чем любая работа, независимо от того, насколько я ей предана. И, к сведению, никогда раньше не опаздывала. Ни разу.
– Это правда, – пискнула Маша, подтверждая версию сексуальной работницы. Я увидел лёгкое подёргивание соблазнительного рта Алины и вспышку смеха, которая внезапно заставила её выглядеть моложе. Почти озорной подросток, хотя она определенно была старше. Эти стройные, плавные изгибы говорили мне, что она настоящая женщина.
Мне потребовалось много времени, чтобы обдумать развитие событий. Красивая официантка стояла на месте, расправив плечи, демонстрируя уверенность, что снова показало её как человека зрелого, уверенного в себе. Трудно было не восхищаться сильной волей, отказом отступить даже под моим явно пугающим взглядом. И как только я позволил себе по-настоящему задуматься над тем, что она сказала, даже восхитился её доводами. Семья тоже всегда была моим главным приоритетом. Вот почему мне было наплевать на то, что мой отец принял потенциально разрушившее жизнь решение, не посоветовавшись со мной.
«Отлично, Алина Царёва, ты чертовски великолепная заноза в моей пятой точке, – хотел сказать. – Ты выиграла этот раунд. Но меня нельзя долго держать в подавленном состоянии».
И несмотря на то, что моя практическая сторона говорила, что всё это не имеет значения, неужели какая-то часть меня с нетерпением ждала возможности снова встретиться с ней лицом к лицу? Ни за что. Нет, это, должно быть, просто странность, оставшаяся после шокирующих новостей, которыми папа поделился по телефону. Должно быть, именно это ослабило мою бдительность настолько, что стоящая напротив ярая смутьянка смогла избежать наказания.
– Отлично, – прошипел я, изо всех сил пытаясь выдержать серо-голубой взгляд. – Но не позволяйте этому случиться снова. А теперь возвращайтесь к работе.
После того, как сцена закончилась, и работница месяца ушла, оставив её небольшой, сочный зад, зажатый в узкие чёрные джинсы, ярким отпечатком в моей зрительной памяти, стало трудно сосредоточиться на различных ресторанных вопросах. Всякий раз, когда эта девушка оказывалась в поле моего зрения, я мгновенно находил её, как в какой-то чрезмерно смелой игре «Слежу за тобой».
Ближе к концу вечера я заметил, как она разговаривала с Николаем в дверях кухни. Уловил быстрый взгляд брата на её радостное лицо, хотя был слишком далеко, чтобы услышать, что она говорит. Поскольку Коля работал на кухне, он познакомился с нашими сотрудниками гораздо ближе, чем я, и очевидно, что они с этой великолепной девушкой были хорошими приятелями, если не полноценными друзьями. А может, и больше? Это вызвало у меня в горле кислотно-зелёную зависть.
Колька всегда был очаровательным, даже в детстве, когда он ещё выглядел немного неуклюжим, а я выше на целых четыре сантиметра. Теперь же он сам вымахал почти 190 см, превратился в красивого молодого мужчину модельной внешности, который сам может смотреть чуть свысока на мой значительный рост. Улыбчивый, он всегда освещает комнату, как новогодняя ёлка.
Я никогда не завидовал этому своему сводному брату, поскольку у него во многих отношениях была более тяжёлая жизнь, чем у меня. И ещё очень его люблю. Но мне так и не удалось избавиться от желания обладать хотя бы половиной той харизмы, которая есть у Николая. Окажись у меня столько, возможно, тогда у меня было бы больше, чем небольшая горстка друзей, которых могу назвать своим ближним кругом. Возможно, тогда у меня было бы что-то большее, чем работа и неоднозначные ближайшие родственники.
«Может быть», – сказал задумчивый голос глубоко внутри меня, когда я смотрел, как симпатичная работница месяца смеётся над очередной своевременной шуткой моего брата. Если бы я был похож на него больше чем наполовину, пусть не внешне, хотя бы характером, у меня был бы шанс зацепить такую девушку. Увы, я не Коля.
***
Алина
К концу рабочего дня я совсем потерялась в делах и, плохо соображая, пыталась вспомнить, что мне ещё требовалось сделать. Моя смена в «Кузнице вкуса» подходила к концу. Но даже несмотря на больную спину и запах чеснока, въевшийся в волосы из-за того, что раздавала множество заказов в течение сегодняшнего ароматного ужина, отдых мне пока не светил. Впереди был ещё один ужин – с мамой и моим новым отчимом.
Отчим. Боже мой, как странно после нескольких лет внутреннего спокойствия вдруг снова начать ощущать себя чьей-то пусть и неродной, но дочерью! Мама намекнула, кстати, что Денис Аркадьевич придёт на ужин со своей семьёй. Я была так потрясена этим известием, что даже не стала спрашивать подробности. Всё, что мне известно на данный момент от мамули – у господина Огнецвета трое взрослых сыновей от разных женщин.
Невозможно было бороться с ужасом, который отягощал мои кости в ожидании этого ужина. Я подумала о том, что, по крайней мере, улыбающееся личико моей девочки будет приветствовать, когда вернусь домой. Доченька окажется рядом, чтобы помогать мамочке оставаться в здравом уме и сохранять присутствие духа, предвкушая суматоху первой встречи с будущими «родственниками», которую я ожидаю с внутренним беспокойством.
В самом конце рабочего дня мама написала мне, что Элла вздремнула после обеда не в обычное время, а спустя два часа, чтобы не ложиться спать во время семейного ужина. В любом случае, это были выходные, так что я позволила бабушке немного побаловать своего ребёнка, разрешив той лечь сегодня позже, чем обычно. Сегодня в дала ей такое право.
Когда я направлялась в раздевалку, чтобы взять свои вещи и отправиться на вечер, столкнулась в коридоре с Николаем. Это случилось так внезапно, что мы налетели друг на друга, как два корабля в тумане. Столкнулись грудями и оба издали испуганный звук «уф», который перерос во взаимный смех. Сильные руки повара схватили меня за плечи. Он поддерживал меня, и тепло его кожи, казалось, прожигало одежду.
– Ого, Зайка, – засмеялся коллега, назвав меня прозвищем, за которое мне придумал, когда мы впервые встретились. В то время было обидно, когда меня так называл кто-то такой потрясающий, как Николай, но я привыкла к его обезоруживающему виду с тех пор, как мы стали друзьями. Это не помешало ему быть просто восхитительным, но когда он назвал меня Зайкой, я смогла сделать шаг назад и осознать: просто оставаться друзьями – это всё, чего нам хотелось.
– Где пожар случился? – спросил Коля.
– Прости, прости. Просто спешу домой, – сказала я ему с извиняющейся улыбкой. – Ты уйдёшь отсюда в ближайшее время?
– Пытаешься пригласить меня в какое-то особенное место? – он спросил об этом, дерзко подмигнув, и я закатила глаза, хотя сердце затрепетало при виде этого парня.
– Да. Тебе так не хватает женского общества, что придётся прибегнуть к моей помощи. Вытащу тебя в кои-то веки на свет Божий, а там посмотрим, – пошутила я и рассмеялась.
– Эй, у меня может быть полно вариантов, но я всё равно предпочитаю вид одной молоденькой дамочки с аппетитными формами, – сказал он с волчьей ухмылкой. Короткая пауза, и добавил: – У меня к ней чисто профессиональный интерес.
Из меня снова вырвался смех, наполовину весёлый, наполовину взволнованный. Ладно, значит, он не всегда излучал полностью платонические вибрации, и традиционно ничего особенного не было в наших отношениях. Но я знала, что лучше не воспринимать флирт Николая Филатова всерьёз.
– Заткнись, – вместо этого сказала я ему сквозь смех, и он бросил мне воздушный поцелуй через плечо, когда расстались.
Коля был душой компании, куда бы он ни пошёл, и именно поэтому мне нравилось работать с ним. Он никогда не играл встревоженного босса, хотя вместе со своим лучшим другом Леонидом владел бизнесом и в такой же степени был увлечён его успехом. «Видишь, Леонид? – злобно подумала я. – Можно плевать на свою работу, не становясь при этом врагом для всех вокруг! Пойди, разберись, как у некоторых это получается».
Даже после того, как всё это время я работала под их руководством в «Кузнице вкуса», меня по-прежнему сбивало с толку то, что они вообще были друзьями, а тем более настолько близкими, чтобы вместе открыть бизнес. Они являлись полными противоположностями во всех отношениях. Даже их внешность, казалось, сильно контрастировала. Леонид был неповоротливым и пугающе большим, что говорило о том, что он много тренировался, несмотря на некоторую мягкость в теле, а Коля был из тех высоких и долговязых, которые, должно быть, выглядели неуклюже в юности, хотя теперь сексуальные татуировки просто заставляли его выглядеть ещё более брутальным.
Хотя оба носили каштановые волосы, у Леонида они были почти черными, как и его сердце, а у Коли – золотистого оттенка, который в солнечном свете выглядел почти светлым. Карие глаза Леонида почему-то всегда казались мне холодными и металлическими, а шоколадно-коричневые радужки Коли воспринимались никак иначе, как липким, сладким теплом шоколадного лавового пирога.
Хотя они оба воспринимались очень вкусными, это уж точно. Мне было трудно даже позволить себе эту мысль о Леониде после того, как он сегодня был со мной таким крутым, но я не могла отрицать лёгкое шипение влечения, которое почувствовала, глядя ему в глаза с вызовом, удерживаясь на месте. По крайней мере, никто не просил меня признаваться вслух, что он именно такой в моём тайном представлении – вкусный.
