Воспоминания офицера о событиях на участке таджико-афганской границы 48 Пянджского пограничного отряда в 1992 году
Много читая и слушая о боевой истории пограничных отрядов и частей Группы пограничных войск РФ в Республике Таджикистан (в дальнейшем ПГ ФПС России в РТ) в период 1992 – 2005 годов я к большому сожалению обнаружил, что практически нет воспоминаний участников о событиях 1992 – 1997 годов на участке Пянджского пограничного отряда, который в 1992 году принял главный удар межтаджикской междоусобицы на границе и приграничных районах Курган-Тюбинской (потом уже Хатлонской) области. Поэтому позволю себе воспроизвести свои воспоминания и воспоминания моих боевых товарищей.
Наступил 1992 год, 48 ордена Ленина Краснознаменный Пянджский пограничный отряд, как и многие пограничные отряды и части бывшего КСАПО встретили в состоянии неопределенности – Союз прекратил свое существование, распавшись на самостоятельные республики, а мы продолжали охранять границу бывшего СССР без четко определенного правового статуса. Должен был начаться учебный год, но из-за правовой пустоты в начале января состоялся традиционный митинг в управлении пограничного отряда с проведением различных занятий. В связи со сложной ситуацией еще с осени 1991 года учебный центр с последним призывом солдат в основном из Таджикистана был полностью передислоцирован в здание старого штаба на территории управления, и выезды на учебный центр «Халкояр» для проведения полевых занятий и учебных стрельб подразделений управления пограничного отряда, ближайших пограничных застав не проводились. Все занятия и тренировки проводились на территории управления и пограничных застав в течении всего 1992 года.
Вокруг подразделений пограничного отряда чувствовалось назревавшее внутритаджикское противоречие, происходила медленная «демократизация» с элементами исламизации, это ощущалось и в общении с местными жителями и с теми пограничниками из местного населения (прежде всего прапорщики и сверхсрочники).
Но несмотря ни на что подразделения пограничного отряда продолжали охранять теперь уже таджико-афганскую границу. Ночью 16 января 1992 г. на участке 10 пограничной заставы «Файзабад-Кала» при действиях во главе тревожной группы был убит заместитель начальника пограничной заставы старший лейтенант Мовшев Сергей Анатольевич. На участке этой заставы афганцы попытались угнать скот, пасущийся в тылу у сигнализационного комплекса, при их задержании и погиб старший тревожной группы старший лейтенант Мовшев С.А.
Погиб офицер-пограничник, охранявший уже не советско-афганскую, а таджико-афганскую границу. Законы Советского Союза и приказы КГБ СССР ушли в небытие, перед командованием пограничного отряда стала непростая задача – не только проводить в последний путь пограничника, но и позаботится о семье офицера, а также показать всем военнослужащим пограничного отряда, членам их семей, что никого не бросят и не оставят в трудную минуту. Благодаря усилиям командования Оперативной группы в Душанбе и пограничного отряда была получена поддержка от руководства Новосибирской области, откуда был родом старший лейтенант Сергей Мовшев и где проживала его мать, которое выделило для вдовы офицера квартиру, пограничники ближайших отрядов собрали денежные средства для оказания помощи вдове офицера. После прощания с телом офицера на плацу управления, гроб с телом в сопровождении офицеров отряда и вдовы был отправлен в Душанбе для похорон старшего лейтенанта Мовшева С.А. в городе Новосибирске. Для нас, офицеров, прошедших афганскую войну, была очень непростая ситуации в сравнении с подобными печальными случаями в то время. Определенная часть офицеров и прапорщиков приняли решения уехать в свои самостоятельные республики – Украину и Белоруссию, те же кто был родом из РСФСР – оправить свои семьи и вещи с последующим переводом или увольнением в Россию. Но значительная часть офицеров и прапорщиков продолжили честно охранять ставшую родной теперь таджико-афганскую границу.
Наступил сложный момент для пограничного отряда, в апреле 1992 г. стала резко обостряться обстановка в приграничных районах Таджикистана, местные таджики и узбеки, в том числе государственные чиновники и сотрудники силовых структур, стали пытаться активно создавать различные формирования, пытаться организовать контрабандные каналы поставки вооружения и боеприпасов из Афганистана.
Так, по воспоминаниям полковника в отставке Ячменёва В.В., заместителя начальника штаба – начальника отделения охраны границы в 1992 – 1993 годах, 3 марта 1992 г. при проверке пограничным нарядом КПП «Нижний Пяндж» направлявшихся на барже из Таджикистана в Афганистан контейнеров с запчастями на автомашины КАМАЗ, 4000 электрическими утюгами производства Беларусь, электросамоварами, и ткацким материалом в рулонах был обнаружен свёрток из газеты, весом 3,5 кг с изделиями из металла жёлтого цвета с бриллиантами различного размера и количества на каждом предмете с заводскими ярлыками с пломбой, на которых цена стояла от 8500 и более 10000 руб. по курсу 1992 г., всего 200 предметов. Вся задержанная контрабанда была установленным порядком передана в разведотдел пограничного отряда, с последующей передачей в таджикское КГБ Курган-Тюбинской области. По оперативным данным это была предварительная оплата за закупленное вооружение и боеприпасы представителями таджикской оппозиции афганским полевым командирам. Однако об этой контрабанде нет сведений в статистике книги «Горячий Пяндж» за 1992 г. Позже, после окончания, активной фазы войны, в 1993 г. полковник Ячменев В.В. уточнил у местных сотрудников госбезопасности судьбу контрабандного груза – с их слов всё разграблено во время междоусобной таджикской войны....
Практически каждый день управление пограничного отряда поднималось по команде «В ружье!», на участки ближайших 4 пограничных застав выезжал резерв пограничного отряда, стремясь пресечь нарушения границы. Будучи офицером управления пограничного отряда (с декабря 1991 г. по август 1992 г. – начальник клуба) я с пограничниками подразделениями штаба – комендантской роты и военного оркестра действовал в различных пограничных нарядах по 3-4 раза еженедельно на участках пограничных застав «Файзабад-Кала», «Пяндж», «Тугул». Так, в середине апреля 1992 г. пограничный отряд был поднят по команде «В ружье» из-за обстановки на левом фланге 12 пограничной заставы «Тугул». В тылу участка приграничной заставы на дороге я вместе с военнослужащими военного оркестра организовал несение службы пограничного народа «Пост пограничного контроля», в полночь с тыла левого фланга пограничной заставы была остановлена автомашина «Волга» начальника Пянджского районного отделения КГБ, за рулем находился его водитель – прапорщик. При его опросе он заявил, что едет по заданию начальника, при осмотре багажника было обнаружено 22 автомата Калашникова различных марок, магазины к ним со снаряженными боеприпасами. Водитель и автомашина были задержаны и переданы прибывшим офицерам разведотдела пограничного отряда. Стало ясно, что в контрабанде вооружения и боеприпасов из Афганистана местные силовые структуры активно используют свои каналы агентурной связи. Это было первое крупное задержание оружия за первые 4 месяца 1992 г. надо отметить профессиональные действия в составе пограничного наряда военнослужащих военного оркестра – наши гарнизонные еженедельные тренировки по различным командам тревог давали результат.
Наступивший май - июль 1992 г. показал, что национальные приоритеты значительного числа пограничников срочной службы, призванных в 1990 – 1991 годах с Украины и Белоруссии, определённой части офицеров и прапорщиков – уроженцев этих бывших республик СССР стали давать свои негативные результаты – офицеры и прапорщики увольнялись и уезжали, солдаты срочной службы порой сбегали с подразделений, вернувшись с пограничных нарядов или увозились приехавшими за ними родственниками.
В этот момент в середине июня 1992 г. командованием пограничного отряда было проведено офицерское собрание, на котором мы приняли обращение к президенту РФ Ельцину Б.Н. по решению вопроса нашей юрисдикции. Нас вызвали прямо с границы, с пограничных застав и пограничных нарядов (офицеры управления и подразделений управления отряда находились в составе погранарялов для усиления участков пограничных застав) и в течение двух часов обсуждали наше положение, выступали и офицеры застав и подразделений управления пограничного отряда. В итоге было принято обращение к руководству России. Практически в это же время нам стало известно, что офицерское собрание Московского пограничного отряда приняло аналогичное обращение. После чего в течение часа мы все, кто автотранспортом, кто на вертолете убыли в боевые порядки на границу. В душе теплилась надежда что мы все едины в стремлении быть верны присяге и едины в решении вопросов надежной охраны таджико-афганской границы. На следующий день нам по радио- и проводной связи сообщили что обращение уже направлено через Душанбе в Москву, до образования российской пограничной группы в Таджикистане 19 октября 1992 г. осталось 4 сложных в оперативном отношении месяца.
Несмотря на это, обострившийся некомплект личного состава пограничный отряд продолжал охранять границу по своим пограничным советским еще принципам, понятиям чести, достоинства и присяги. Рубеж основных инженерных сооружений 7 – 12 пограничных застав Пянджского пограничного отряда во многих местах вплотную примыкал к городу Пянджу, кишлакам, что во время СССР помогало нам при попытках нарушения государственной границы благодаря местному населению, прежде дружинникам и агентуре, знающим систему нашей охраны, места вероятного движения нарушителей границы, направления сосредоточения основных усилий, временные показатели действий резервов как пограничных застав, так и пограничного отряда. Что нам помогало во время СССР, сейчас играло против нас. Местные таджикские приверженцы «исламской демократии» с лозунгом «Таджикистан для таджиков» или как мы их называли «вовчики», противостоящее им коренное узбекское, туркменское, арабское население приграничных районов («юрчики»), не принявшее так называемую «исламизацию» стали активно пытаться осуществлять на границе контрабандистские действия в Афганистан стремилась переправить предметы хозяйственно-бытового назначения, драгоценности и валюту, на которые приобретали оружие и боеприпасы.
По воспоминаниям майора запаса Шумихина С.Б., начальника пограничной заставы «Пяндж» в 1992-1993 годаз, активные действия оппозиции по движению в Афганистан и обратно на участке его пограничной заставы начались прорывом в ночь с 7 на 8 мая 1992 года на стыке пограничных застав «Пянджа» и «Тугул», напротив складов минеральных удобрений колхоза Маданият. В Афганистан ушла группа примерно 12 – 15 человек. Поиск вёлся силами обеих застав. А в это время, готовилось нарушение границы в узком участке, на правом фланге пограничной заставы «Пяндж». В ночь, с 9 на 10 мая 1992 года на 5 – 6 участках сигнализационного комплекса (против участка колхоза «Калинин») ушли беспрепятственно в Афганистан 50 человек в районе кишлака Калинина где от уреза воды реки Пяндж до сигнализационной системы был всего 7 метров, так что возможности упредить нарушителей границы у пограничников не было. В связи с участившимися многочисленными прорывами через границу в Афганистан и обратно, отсутствием сил и возможностей пограничных застав для оперативных действий практически на всех участках застав с 10 мая 1992 года стал активно привлекаться пограничного отряда участвовал в охране границы на участке пограничных застав «Файзабад – Кала», «Пяндж», «Тугул».
Однако начавшиеся в тыловых районах Курган-Тюбинской области боевые действия в июне-августе 1992 г. обострили обстановку на участке пограничной комендатуры «Шаартуз», пограничные заставы которой дислоцировались на территории Шаартузского и Кабодиёнского районов, пограничных застав «Средний Пяндж» и «Караул-Тюбе», дислоцирующихся на территории Кумсангирского района. Используя практически примыкающие к рубежу инженерных технических сооружений (РОИС) кишлаки и места сельхозработ с тыла, скрытые подходы через камышовою зону, различные противоборствующие группировки «вовчиков» и «юрчиков» стали активно пытаться «дырявить» нашу границу. Так в июле 1992 года на левом фланге пограничной заставы «Средний Пяндж» на участке РОИС в 500 метров за одну ночь было совершено 10 безуспешных попыток независимых друг от друга нарушителей границы, из них 5 в Афганистан, пять – в тыловые районы Таджикистана.
Учитывая огромный некомплект пограничников пограничных застав «Средний Пяндж» и «Караул-Тюбе», обострение там обстановки в конце июня 1992 г. из подразделений управления пограничного отряда был сформирован сводный боевой отряд в составе 30 пограничников, который я возглавил. Первые боестолкновения с нарушителями границы начались в 4 - 5 июля 1992 года на участках этих пограничных застав.
Пограничные заставы пограничной комендатуры «Шаартуз» остались увы без усиления из-за невозможности перебросить резервы автотранспортом и пограничной авиацией в связи с активными боевыми действиями между подразделениями Народного фронта («юрчики») и вооруженной таджикской оппозиции («вовчики») вместе с отрядами поддерживающих их афганских моджахедов в тыловых районах Курган-Тюбинской области.
Хочу отметить храбрость, пограничную взаимовыручку и самоотверженность при охране и обороне таджикско-афганской границы в 1992 – 1993 гг. начальников пограничных застав («начальников застав войны» так нас называли): начальника пограничной заставы «Новоовражная» старшего лейтенанта Соколова А.В., начальника пограничной заставы «Айвадж» старшего лейтенанта Шапошника Л.Л., начальника пограничной заставы «Хошма» старшего лейтенанта Атаева А., начальника пограничной заставы «Тахта-Куват» старшего лейтенанта Белоглазов А.Ю., начальника пограничной заставы «Вахш» капитана Мирисматова И.У., начальника пограничной заставы «Ай-Куль» (с июля 1992 г. – начальника пограничной заставы «Средний Пяндж») старшего лейтенанта Цветкова И.Б., начальника пограничной заставы «Караул-Тюбе» старшего лейтенанта Масленкова И.О., начальника пограничной заставы «Файзабад-Кала» старшего лейтенанта Мелехова В., начальника пограничной заставы «Пяндж» капитана Шумихина С.Б, начальника пограничной заставы «Тугул» капитана Михайлова С., начальника пограничной заставы «Куплетин» старшего лейтенанта Мальцева В.П. (в августе 1992 г. я у него принял его заставу, а он в декабре 1992 г. – 6 пограничную заставу «Айкуль»). На счет нумерации пограничных застав поясню – в 1991 г. для прикрытия контрольно-пропускного пункта «Нижний Пяндж» в штат отряда была введена 7 пограничная застава «Нижний Пяндж», назначены на должности офицеры и прапорщики, но последующие события в стране оставили это на бумаге. Потом она была выведена из штата, и цифра 7 оказалась у пограничной заставы «Средний Пяндж», а в 1994 году на левом фланге этой заставы из временного пограничного поста «Луна» была образована 8 пограничная застава «Луна», нумерация остальных застав осталась прежней до 2000 года, когда из отдельных построенных инженерно-саперным батальоном пограничного отряда пограничных постов стали формироваться пограничные заставы и к моменту вывода пограничного отряда 12 июля 2005 г. их в штате отряда было уже 16.
Боестолкновения с нарушителями границы начались в июле 1992 г. с участка правого фланга пограничной заставы «Средний Пяндж», практически напротив афганского порта Шерхан. 1 – 2 июля 1992 года в отряде из подразделений управления был сформирован сводный боевой отряд (СБО) численностью 30 пограничников, командование которым поручили мне. К вечеру 2 июля 1992 года личный состав СБО прибыл для усиления пограничной заставы «Средний Пяндж», где застал убытие старого начальника заставы «Средний Пяндж» подполковника Мельника А. в управление пограничного отряда на новую должность и прибытие для руководства пограничной заставой старшего лейтенанта Цветкова И.Б., возглавлявшего еще правофланговую пограничную заставу «Айкуль». Мне была поставлена задача по высылке в ночь нескольких пограничных нарядов как на правый, так и на левый фланг, в места, указанные старшим лейтенантом Цветковым И.Б как направление вероятного движения нарушителей границы (НВДНГ). Я выдвинулся с частью СБО для несения службы на правом фланге. Ночью мной была обнаружена переправа на плоту из автомобильных камер группы неизвестных, при подходе к берегу на мои требования сдаться и сложить оружие по наряду прямо с плывущего плота открыли огонь из стрелкового оружия, наряд открыл огонь в ответ, на что нарушители закричали что сдаются, на берегу в темноте мы задержали 8 нарушителей, два были ранены из них, один смертельно, при осмотре плота оружие обнаружено не было – при допросе задержанных они заявили, что оружие утонуло. Также они заявили, что в Афганистан они прошли 3 дня назад за оружием и боеприпасами, при этом туда они несли кухонный инвентарь, драгоценности и обувь для обмена, и что у них была договоренность со старым начальником заставы о проходе. При этом все они оказались местными таджиками из соседнего с пограничной заставой кишлака. Прибывшей тревожной группе во главе со старшим лейтенантом Цветковым И.Б. я передал задержанных нарушителей границы. В это время с заставы поступил сигнал о сработке соседнего участка сигнализационного комплекса. Уже расцвело и визуально на местности от берега до РОИС мы никого не увидели, выдвинувшись вместе с частью тревожной группы для проверки сработавшего участка совместно со старшим лейтенантом Цветковым И.Б. обнаружили прорез всего пролёта сигнализационнгого комплекса и в 100 метрах в тылу группу из 10 нарушителей границы с оружием и мешками на плечах. Одни быстро убегали в сопку, а на верху их ждала уже грузовая машина пособников. На требование остановится и сдаваться нарушители открыли по нам огонь из стрелкового оружия, в ответ пограничный наряд открыл огонь на поражение, 3 нарушителя было убито, один ранен и нами задержан, остальные пользуясь складками местности смогли добраться до автомашины и уехали в тыл. При осмотре места боестолкновения было изъято 4 автомата АК-47, 4 мешка с цинками патронов к автоматам и ручными гранатами. Раненый оказался также местным таджиком, а двое убитых оказались афганцами, со слов задержанного – таджиками по национальности, которые шли для обучения методам боевых действий сформированных в их кишлаках отрядов оппозиции для борьбы с отрядами Народного фронта. Для меня, как и для остальных пограничников пограничной заставы и СБО, это был небольшой шок – я впервые в жизни стрелял по своим – бывшим советским гражданам, а они стреляли по пока еще своим пограничникам. Одно дело, когда я был в Афганистане и там участвовал в боестолкновениях с душманами, а здесь были «свои». С лучшей стороны проявил себя и старший лейтенант Цветков И.Б., взявший на себя ответственность за все действия как в этот, так и последующие дни. Я раньше его знал, но совместно не приходилось служить, и хоть он был моложе меня, но командирская хватка и умение взять на себя ответственность за свои решения показали его с лучшей стороны, мне было спокойно и уверенно служить в эти дни под его командованием.
Ну и что было неприятно – это факт предательства со стороны старого начальника заставы Мельника А., такого же офицера-пограничника как я, обо всем случившемся по прибытию на заставу я указал в рапорте, мои пограничники – также указали это в рапортах. Задержанные нарушители, изъятое оружие и боеприпасы, убитые нарушители были переданы прибывшим офицерам разведотдела отряда. Таким было первое боевое крещение на границе в этой начавшейся таджикской междуусобице 1992 г. Факт же предательства данного офицера был подтвержден в следующие сутки задержанными нарушителями уже на правом фланге, но нарушители после передачи их офицерами разведотдела с документами и нарушении границы в районную прокуратуру Кумсангирского района были отпущены на свободу, так как и работники прокуратуры были тоже сторонниками оппозиции, а сам офицер продолжил службу в пограничном отряде до 1996 г., после был уволен. 1992 г. мы были в правовом вакууме и такие действия не нашли правильной военной оценки. К слову сказать, этот офицер проявил трусость еще в апреле 1987 г., проходя службу в Московском пограничном отряде, когда при нападении афганских душманов на пограничников инженерной колонны, где он был старшим, бросил своих подчинённых. Воинское звание «подполковник» Мельник А. получил начальником данной заставы на звание выше занимаемой должности еще по советским приказам в 1991 году благодаря лишь своей услужливости и умения «подмазать» в нужный момент вышестоящее командование.
Неэтичная эта вещь рассказывать о фактах предательства тех, кто с тобой вместе служил, тем более предатели так и не были наказаны по вышеуказанным причинам, но от них избавлялись любыми способами с боевых подразделений. Первый раз в отношении себя я столкнулся в середине июля 1992 г., когда в составе СБО был на участке пограничной заставы «Средний Пяндж». Прибыв в один из дней июля со своими бойцами из ночных нарядов и доложив о результатах ночной службы старшему лейтенанту Цветкову И.Б. направился отдыхать, но он попросил меня съездить старшим водовозки за водой в тыловой посёлок Дусти. Своей воды еще со времен Союза на заставе не было, вода была привозная из скважины на окраине поселка Дусти. В маскхалате без знаков различия с автоматом и одним магазином выехал с водителем водовозки в тыл. Прибыв к скважине и поставив машину под заполнение водой, я остался в кабине, а водитель отпросился сходить за сигаретами для сослуживцев в находящийся рядом магазин. К кабине подошли 5 боевиков в разгрузжилетах и с автоматами. Спросив меня кто я по должности с какой я заставы, я им ответил, что со Среднего Пянджа сверхсрочник. И тут старший из них мне говорит, что там у нас на заставе есть усатый капитан Челноков, что он и его солдаты убили и ранили многих боевиков и что если они его встретят в тылу, то убьют. Я им ответил, что все передам, думая о том, чтоб подошедший водитель не назвал меня по званию, но он все понял, быстро сел в кабину и мы уехали. По прибытию на заставу я обо всем доложил и начальнику заставы старшему лейтенанту Цветкову И.Б. и старшему от штаба погранотряда на участке – заместителю начальника штаба майору Ячменеву В.В. Стали анализировать откуда была утечка информации, но так и не нашли доносчика. А через два дня к шлагбауму заставы с тыла подъехала автомашина ВАЗ «Жигули», из неё вышли три увешанных оружием боевика и через часового заставы попросили позвать капитана Челнокова. Я вместе с начальником заставы старшим лейтенантом Цветковым И.Б. и двумя вооруженными пограничниками подошел к ним. Один из них нам прокричал: «Вот видишь капитан, два дня назад ты меня задержал, твои бойцы убили моих товарищей, а я уже на свободе, поэтому мы, когда победим до всех вас и прежде всего до тебя доберемся, берегись», затем сели в автомобиль и уехали в тыл. Лишь через 2 недели уже действуя с СБО на участке 9 пограничной заставы «Караул-Тюбе» ее начальник старший лейтенант Масленков И.Б. сообщил мне что по его агентурным данным всю информацию о наших действиях на обоих заставах в штаб боевиков в поселке Дусти сообщает старшина СБО прапорщик Мирзоев А., таджик, уроженец Пянджа, сторонник оппозиции. При выездах за водой и товарами первой необходимости он заезжал утром в их штаб, расположенный в поселке Дусти и сообщал все итоги нашей ночной службы. Привлечь его к ответственности из-за отсутствия правового статуса мы не могли, опираясь лишь на агентурные данные, поэтому его убрали в управление пограничного отряда. К сожалению, я его встретил через 8 лет, когда приехал на сборы в управление пограничного отряда, данный человек был в том же звании и в той же должности.
Каждый случай боестолкновений и действий нарядов, прорывов через границу как в тыл, так и в Афганистан, задержаний нарушителей ежедневно вначале разбирался и анализировался офицерами застав и СБО, потом после отдыха доводился до всего личного состава с элементами тренировки. И хочу отметить что это помогало грамотно охранять и взаимодействовать друг с другом пограничникам при несении службы в пограничных нарядах.
Через неделю резко обострилась обстановка на участке стыка пограничных застав «Средний Пяндж» и «Караул-Тюбе». Причина – удобные подходы к РОИС для быстрого и скрытного нарушения границы в обе стороны. РОИС располагался в 15 – 30 метрах на краю обрыва сопок (сопки протянулись вместе с обрывом вглубь всего Пянджского района вплоть до стыка с Московским пограничным отрядом), вниз шел 50 метровый крутой обрыв с большим количеством ведущих на верх ущелий и троп диких животных, а внизу к обрыву подходила огромная зона с густым 4-5 метровым камышом до самой реки Пяндж до 3 километров в глубину и в ширину на весь правый фланг пограничной заставы «Караул-Тюбе» (около 8 километров) и части стыкового участка левого фланга пограничной заставы «Средний Пяндж» (около 4 километров). А с тыла вплотную практически к сигнализационному комплексу подходил оросительный канал с начинающимися за ним огромными хлопковыми полями и кишлаками. Скрытно расположить пограничные наряды на таком узком участке от РОИС до обрыва было практически невозможно, со стороны тыла активно велось наблюдение пособниками, благодаря близости камышевой зоны к РОИС они перекрикивались с подошедшими к урезу обрыва и скрывающиеся в камышах нарушителями, потом на лошадях или пешком подходили с тыла к сигнализационному комплексу (СК), замыкали нити системы, и пока тревожная группа проверяла ночью один участок, на стыковом участке нарушители быстро поднимались по тропам вверх, преодолевали короткий участок до СК, где уже пособники вырезали целый пролет, а преследовать их в тыл ночью, заходить в их кишлаки по следам было опасно из-за отсутствия у нас правового статуса.
На участок пограничной заставы «Караул-Тюбе» 18 июля 1992 г. были срочно переброшены резервы от мотоманевренной группы, минометный взвод и мой СБО. Противник это почувствовал, и в следующую ночь на нескольких участках обеих пограничных застав «Средний Пяндж» и «Караул-Тюбе» по ущельям и тропам вверх к краю обрыва пошел на прорыв в тыл, используя помощь пособников с тыла участка застав. Но все выходы на обрыв из ущелий и троп были перекрыты пограничными нарядами застав и резерва, в ходе боестолкновений нарушители, бросив под обрывом оружие, боеприпасы, убитых, скрылись в камышовой зоне. Утром, осмотрев места попыток прорыва и спустившись к камышам были обнаружены 5 убитых нарушителей границы и разбросанные цинки с патронами к автоматам АК, мешки с ручными гранатами РГД-5 и Ф-1, а также около 28 выстрелов в упаковках к РПГ-7. К вечеру из камышовой зоны на всем протяжении участка стали слышны стоны раненных и крики «Пограничник, помоги!», но, когда я и несколько офицеров попытались спустится с обрыва в камышовую зону, по нам открыли огонь из камышей. С обрыва мы кричали, чтоб выходили из камышей для оказания медицинской помощи как на русском, так и на таджикском языках, но за 3 дня никто не вышел. Зато на следующий день после боестолкновений с тыла на одном из участков подошла толпа местных жителей около 200 человек, впереди были женщины, сзади за ними скрывались боевики с оружием. Местные жители требовали их пропустить к находящимся в камышах нарушителям, угрожая снести сигнализационный комплекс и пограничные наряды. Обстановка накалилась до предела, прибыв вместе с начальником заставы старшим лейтенантом Масленковым И.О. резерв заставы и СБО заняли круговую оборону и после предупредительных выстрелов вверх обстановка стала нормализоваться, с разрешения командования пограничного отряда мы пропустили к обрыву местного главу кишлака, чьи жители вышли на митинг, он в течение суток совместно с нами через громкоговоритель предлагал выйти из камышевой зоны прежде всего раненым нарушителем для оказания медицинской помощи, ему отвечали из камышей, но никто не вышел. При этом несмотря на обстрелы наших погранарялов из камышей при попытках оказания медицинской помощи, мы по камышовой зоне, где укрылись нарушители, не стреляли. Прорывы и попытки прорывов в тыл Таджикистана и в Афганистан продолжались не только днем, но и ночью.
Через несколько дней 26 – 27 июля 1992 г. пограничный наряд «Пост наблюдения», несущий службу на металлической наблюдательной вышке (МНВ) на обрыве на 36 участке СК сообщил на пограничную заставу «Караул-Тюбе» и офицеры разведотдела пограничного отряда капитан Бастраков С.Л. и старший лейтенант Шмелев А.В., находящиеся на заставе подтвердили, что в 3 километрах в сторону границы у недействующей МНВ находятся несколько десятков боевиков. К вышке с обрыва спускалась дорога на рубеж прикрытия. Прибыв вместе с начальником заставы старшим лейтенантом Масленковым И.О., я с резервом заставы и отряда по краю обрыва занял оборону. По дороге к нам вышли с белым флагом 3 боевиков, пока они шли, из пограничного отряда прибыл на вертолете заместитель начальника пограничного отряда по работе с личным составом полковник Жерняков В.Д. с группой офицеров штаба и разведотдела. Подошедшие к началу подьема дороги боевики на русском языке заявили, что не хотят крови и смерти русских пограничников, что это не наша война и предлагали пропустить с оружием в тыл всю их группу и что ответ будут ждать в течение часа, после чего убыли обратно. На совещании у спуска дороги и было приято решение предложить им сдаться и сложить оружие.
Через час на нашей вышке был поднят белый флаг, мы увидели, что от старой МНВ по дороге к нам вышли 12 боевиков с белым флангом, по ходу приближения их к обрыву один за другим они скрывались в камышах вдоль дороги и в 300 метрах внизу от нас на дороге остался один с белым флагом. Было понятно, что они готовились к любому развитию обстановки. На встречу к нему направились полковник Жерняков В.Д., я с радиостанцией и в качестве переводчика лейтенант Назаров Р.Н., командир минометного взвода резерва отряда, по национальности таджик, уроженец г. Пянджа. К слову, смелый и бесстрашный офицер, честно выполняющий свой воинский долг, несмотря на попытки давления на него родственников и знакомых, сторонников таджикской оппозиции. Спускаясь вниз к переговорщику, понимая, что в случае нападения на нас и попытки взять в лучшем случае в заложники, из автоматов мы не успеем открыть огонь, переглянувшись с Рустамом Назаровым, достали из разгрузок каждый по гранате РГД-5, разжали усики чеки и положили в карманы. Сверху нас прикрывали пограничные наряды, за пулемет лёг начальник заставы старший лейтенант Масленков И.О., в прицел снайперской винтовки нас прикрывал майор Нестеровский П., начальник заставы нашей маломаневренной группы, прибывший в составе резерва пограничного отрада. Полковник Жерняков В.Д. начал вести с боевиком переговоры, а мы наблюдали за подходами к нам слева и справа от дороги. Он им предложил сложить оружие, обещав их после передать местным властям, взял их немного «на пушку» заявив, что если они попытаются пробиться в тыл или уйти обратно в Афганистан, то они будут уничтожены огнем минометов и РСЗО «Град» (у нас был лишь один 82-мм миномет и один СПГ-9). Его слова убедили боевика, и он попросил переговорить со своими товарищами. Отойдя на метров 100-150 по дороге обратно он стал громко что-то говорить, обращаясь в сторону камышовой зоны. Через 15 минут из камышей стали выходить боевики в полном в разгрузках с автоматами. Подойдя к нам, они положили оружие на землю, по радиостанции я передал что они сдаются и попросил автомашину к нам. Пока спускался ГАЗ-66 я им сказал, чтоб они легли на землю для обыска, они не раздумывая сделали это, мы с Рустамом Назаровым их обыскали, достав у них еще ножи и пистолеты, сняв с них разгрузжилеты со снаряженными магазинами и ручными гранатами. После чего задержанные сели совместно с нами в кузов автомашины, и мы поднялись по дороге вверх к РОИС. Там с ними начали проводить мероприятия по допросу офицеры разведотдела капитан Бастраков С.Л., старшие лейтенанты Шмелёв А.В. и Гребенников Э.А. Это были смелые и бесстрашные офицеры и боевые товарищи, помогавшие нам в охране границы достоверными оперативными данными и часто действующие с нами при боестолкновениях бок о бок. К сожалению, 17 июля 1993 года при проведении оперативной работы на участке 10 пограничной заставы «Файзабад-Кала» погибли капитан Бастраков С.Л. (воевавший в составе Пянджского ДШМГ в 1987-1989 гг.) и старший лейтенант Шмелев А.В.
При допросе задержанных было установлено, что остальные боевики решили пробиваться в тыл мелкими группами на всем фланге заставы. Далее офицеры отряда, задержанные с изъятым оружием на вертолете убыли в управление пограничного отряда. В следующую ночь началась попытки прорыва в тыл участка заставы. Выехав на БТР-70 с начальником 9 пограничной заставы старшим лейтенантом Масленковым И.О. с резервом от заставы и СБО в тыл для прикрытия направления 30 – 34 участков сигнализационного комплекса, при въезде в населения пункт Герань-совхоз, мы были окружены огромной толпой местных жителей – женщины, старики, за их спинами видны были боевики «вовчики» с оружием, они отказались нас пропускать, окружили бронетранспортёр и потребовали сдаться, сдать оружие. При этом с нами говорили безоружные люди, а боевики стояли позади их, подсказывали им что говорить. На башню БТРа поднялся старший лейтенант Масленков И.О. и сказал им следующее: «Я начальник 9 заставы «Караул-Тюбе», многие меня знают, наша задача чтоб был мир и на границе, и в тылу, многие из вас всегда в этом активно помогали, оружие и людей я не сдам, если что-то погибнем здесь, защищая вашу Родину, вы нас выпустите обратно на заставу или погибните с нами здесь! Наряд – к бою, по моей команде – огонь!». Мы все дослали патроны в патронник автоматов, я и старший лейтенант Игорь Масленков дополнительно из разгрузок достали по гранате РГД-5 и разжали усики чеки. Наступила минутная тишина, один старик сказал, что его он знает, как честного и смелого офицера и что пусть мы уезжаем на заставу, пусть все опустят оружие. Толпа расступилась несмотря на недовольные крики боевиков, и мы выехали обратно на заставу. По дороге по радиостанции старший лейтенант Масленков И.О. сообщил в управление отряда и заставу об инциденте, разрядили оружие резерва. После этого инцидента поступил приказ, запрещающий выезды резервов пограничных застав и отряда при ведении пограничного поиска в тыл.
Хочу отметить что в ходе несения службы пограничными нарядами указанных застав, СБО, несмотря на интенсивность попыток нарушений границы, переходящих часто в боестолкновения, ни погиб и не был ранен ни один пограничник. В этом большая заслуга командования и офицеров управления и пограничных застав, по горячим следам обучавших пограничников срочной службы изменению тактики и новым способам охраны границы, в то же время и сами офицеры пограничных застав и управления отряда приобретали большой опыт, который потом передавали другим офицерам, прибывающим с России для дальнейшего прохождения службы или командировки.
В июле 1992 г. с России на усиление прибыли первые офицеры на 2 месяца с последующей заменой. Это положительно сказалось в охране границы, так как на многих заставах оставались по одному-двум офицерам из 3 по штату, так как многие уехали в свои «новые-старые» государства – Украину, Белоруссию. Так как офицеры прибывали без оружия, их мы прозвали «гуманитарной помощью» или в разговорном сленге – «гуманитарии». В 1992 г. офицеры прибывали на 2 месяца, в последующие годы – на 3, 6 месяцев и потом уже на 2 года. Многие из них продолжили достойно служить в различных подразделениях и в управлении пограничного отряда.
В начале августа 1992 г. я убыл в управление пограничного отряда, передав командование СБО другому офицеру. Причиной вызова меня был пожар, который полностью уничтожил здание клуба, возведенного еще в 50-х годах. Музей боевой славы, книжный фонд библиотеки, другие материальные средства были в большей части спасены и размещены пока на складах пограничного отряда. После составления необходимых документов по списанию сгоревшего клуба и материальных ценностей, я передал дела и должность старшему технику клуба и прибыл к начальнику пограничного отряда полковнику Муллоянову Р.Ш. и попросил назначить меня заместителем начальника пограничный заставы «Средний Пяндж» к старшему лейтенанту Цветкову И.Б., но ответ командира части меня обескуражил: «За твою голову и голову майора Нестеровского боевики обещают по одному миллиону рублей за каждого, поэтому назначаю тебя начальником 13 пограничной заставы «Куплетин», она находится на стыке, в сопках, далеко от боевых действий, но готовься к возможной автономной службе из-за обострения обстановки в тылу отряда, удаленности заставы от стыковых застав и отряда, примешь ее у старшего лейтенанта Мальцева В.П., он тебя и с участком ознакомит и в должность введет». Так началась моя «куплетинская эпопея» 1992 – 1995 гг.
К началу сентября 1992 г. на пограничных заставах осталось 30 – 40 % личного состава, на моей пограничной заставе из 50 человек по штату осталось 19 военнослужащих, из 3 офицеров по штату – 2: я, будучи начальником пограничной заставы, и 1 офицер – «гуманитарий», из 2 прапорщиков – один техник заставы, остальные 16 пограничников срочной службы из России. А задачу по охране таджико-афганской границы на вверенном участке никто не отменял, обстановка с каждым днем на границе в внутри участка пограничного отряда обострялась.
8 сентября 1992 г. пограничные заставы и подразделения управления пограничного отряда были усилены военнослужащими Ферганской и Копчагайской воздушно-десантных бригад. На каждую заставу в зависимости от обстановки прикомандировывалось – 20 – 30 десантников. Это была большая помощь, но их прикомандирование не было продуманно: их привезли офицеры, прапорщики этих бригад, которые на следующий день убыли обратно вертолётом, не успев даже нам представить их подчинённых и охарактеризовать – «коты в мешке», кроме того при убытии к нам им было сказано, что «вся граница в крови, идут боевые действия и надо стрелять во все что движется». Из 20 прибывших ко мне десантников – 16 бойцов подлежали увольнению в запас через 2 месяца. Но это была реальная помощь, поэтому все офицеры застав проводили с ними занятия в течение 3 – 5 дней по порядку несения службы в пограничных нарядах на участке заставы, порядку применения оружия, действиям по различным сигналам тревог. Десантники все быстро схватывали, наши пограничники, особенно одного с ними призыва активно нам помогали. Мы стали восстанавливать инженерные сооружения на участке заставы, пришедшие в негодность из-за отсутствия личного состава, оборудовать новые места несения службы, дооборудовать непосредственную оборону и опорный пункт заставы, учитывая возможность нападения на пограничные наряды и дислокацию заставы как со стороны с границы и тыла одновременно боевиками таджикской вооружённой оппозиции и афганскими моджахедами. Основным методом обучения было несение службы пограничными нарядами возглавляемыми офицерами пограничных застав, в состав которых входили десантники. Пришло указание ежедневно не менее 1 часа проводить с десантниками тренировки по действиям в составе пограничных нарядов «Тревожная группа», «Часовой границы», «Секрет», «Дозор».
В то же время в связи с изменением тактики действий нарушителей границы при осуществлении ими прорывов в тыл Таджикистана и запрете проводить поисковые мероприятия по поиску нарушителей границы за сигнализационным комплексом в тылу, приходилось самостоятельно в зависимости от особенностей участка каждой пограничной заставы обучать офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат новым способам охраны границы и порядку действий по обстановке. Занятия проводились после каждого факта действий пограничных нарядов по успешному задержанию или уничтожению нарушителей границы, а по всем негативным фактам прорывов через границу как в тыл участка заставы, так и на сопредельную сторону. Практические занятия проводились вблизи застав на участках местности, соответсвующей НВДНГ, часть военнослужащих действовала в роли «учебных нарушителей» и «пособников в тылу». При этом главной задачей ставилось добиться слаженных действий в звене: пограничный наряд, обнаруживший нарушителей границы (пособников в тылу) – пограничная застава – тревожная группа. Обучение проводилось с главной целью не допустить потерь среди пограничников. Каждый начальник заставы сам инициативно проводил занятия, единых требований по порядку несения службы в новых условиях обстановки в тот момент не было. Обмен опытом проводился лишь в ходе организации ежемесячного взаимодействия на стыках и совместных действий по обстановке.
13 сентября 1992 г. при переправе через протоку реки Пяндж на остров для поиска базы нарушителей границы на участке пограничной заставы «Средний Пяндж» спасая тонущего десантника утонул старший офицер отделения охраны границы штаба Шакирзянов Рифкат Рахимзянович, смелый, грамотный офицер-пограничник и наставник. Увы, тело офицера так и не найдено до сегодняшнего времени. Это была вторая боевая потеря офицера-пограничника в 1992 году. К сожалению, в статистике книги «Горячий Пяндж» за 1992 г. эти потери не указаны.
В начале октября 1992 г. на смену первой группы офицеров прибывших на усиление подразделений пограничного отряда, из России прибыла на 3 месяца вторая группа офицеров, основной костяк группы составляли выпускники 1992 г. Алмаатинского, Московского и Голицинского пограничных училищ. Офицеры с самоотдачей и энергией включились в служебную деятельность подразделений отряда. На период их командировки с октября 1992 г. по январь 1993 г. пришёлся самый сложный период на таджико-афганской границе, и они показали храбрость, отвагу и профессионализм. Ко мне на заставу прибыли 3 молодых офицера из этих пограничных училищ: выпускник Алма-Атинского командного пограничного училища лейтенант Андреев А.В. (сын начальника Пянджского пограничного отряда полковника Андреева В.К. 1983 – 1984 гг.), выпускник Голицинского военно-политического пограничного училища лейтенант Долинич А., выпускник Московского командного пограничного училища лейтенант Ефимов С. Это было большое подспорье мне, ибо я был один и за начальника, и за общего зама, и за зама по воспитательной работе. К моему боевому другу капитану Шумихину С.Б. на усиление прибыл с Голицыно лейтенант Родионов А.В., в последующем мой заместитель начальника заставы «Куплетин» по воспитательной работе в 1993 – 1994 гг., гроза наркоконтрабандистов и начальник пограничных застав «Хошма» (1996 – 1998 гг.) и «Тугул» (1998 – 2002 гг.), награждённый за мужество и самоотверженность при выполнении боевых задач по охране и обороне таджико-афганской границы лично двумя президентами России Путиным В.В. – орденом Мужества и Республики Таджикистан Э. Рахмоном – орденом Спитамена.
Однако надежды начальников застав о заместителях пусть на 3 месяца не осуществились официально – с пограничного отряда пришла шифрограмма, в которой указывалось что прибывших на усиление офицеров использовать только старшими пограничных нарядов, дела заместителей начальников заставы им не передавать. Но несмотря на запрет, офицеры инициативно выполняли эти обязанности и это была большая помощь нам.
В середине октября 1992 г. обострилась обстановка внутри Пянджского района, боевики оппозиции потребовали у жителей приграничных узбекских кишлаков выдать им всех мужчин узбекской национальности, считая их боевиками, в противном случае пообещав уничтожить все мирное узбекское население. Жители узбекских кишлаков колхоза «Пограничник», находящегося в тылу пограничной заставы «Файзабад-Кала», вынуждены были попросить убежище и защиту от «вовчиков» у командования заставы. На территории заставы и вокруг нее за сигнализационной системой разместилось около 1,5 – 2 тысяч женщин, стариков и детей. Начальник заставы старший лейтенант Мелехов В. доложил об этом командованию пограничного отряда, получив задачу обеспечить их защиту и помочь имеющимся продовольствием. Боевики оппозиции несколько раз пытались угрозами вынудить пограничников отдать им для «фильтрации» мирное узбекское население. Но получали категорический отказ. Под защитой пограничников заставы «Файзабад-Кала» мирное население узбекских кишлаков оставались до освобождения Пянджского района подразделениями Народного фронта.
В октябре 1992 года с целью не допустить скрытного похода к месту дислокации пограничной заставы «Куплетин» и исключить с тыла нападение боевиков оппозиции с разрешения командования пограничного отряда в 6 километрах в тылу участка заставы в районе тригопункта, расположенного на сопке, выставил круглосуточный укрупненный пограничный наряд «Пост наблюдения» по главе с офицером. Пограничный наряд контролировал единственную тыловую дорогу, идущую из пограничного отряда в тыл Пархарского района, на пограничную заставу «Куплетин» в тыл участка стыковой пограничной заставы «Кокуль» Московского пограничного отряда. В один из дней середины октября старший пограничного наряда доложил мне по радиостанции о движении по тыловой дороге, большого количества жителей узбекского кишлака Шакардашт Пянджского района, идущих пешком, едущих на грузовых автомашинах, тракторах с прицепами. При опросе жителей старший наряда доложил, что ночью в кишлак пришли боевики – «вовчики» и поставили категорическое условие покинуть дома до восхода солнца иначе всех расстреляют. По наблюдению пограничного наряда количество беженцев было порядка более 1200 человек. Я об этом доложил по радиостанции в пограничный отряд, получив приказ в случае если беженцы спуститься к пограничной заставе взять их под защиту, расположить близи подразделения, обеспечить при необходимости продовольствием. От тыловой дороги к заставе шла фронтальная дорога. К вечеру к пограничной заставе подошли 36 человек на повозках, запряженных лошадьми и ослами и попросили разрешить им переночевать и отдохнуть, чтоб в ближайшее время уйти к родственникам в Пархарский район. Мы их обеспечили палаткой, продуктами и водой, о беженцах я доложил в управление пограничного отряда, получив повторный приказ защитить их и обеспечить всем необходимым. Утром следующего дня по радиостанции старший пограничного наряда доложил, что по тыловой дороге вдоль сопок к тригопункта приближается самосвал КАМАЗ, в кузове которого около 15 вооруженных людей. Я передал команду его остановить, не допустить движения далее. Понимая, что пограничный наряд из 4 пограничников и десантников во главе с офицером не сможет реально помещать движению автомашины с боевиками, я сообщил об этом в управление пограничного отряда и с тревожной группой, взяв 2 ручных гранатомета РПГ-7В с выстрелами, выехал на помощь пограничному наряду. Подъем по дороге занял порядка 25 минут, непрерывно поддерживая связь с офицером я приказал перегородить дорогу пахотной бороной, которую мы заранее туда привезли, и не спускаясь к боевикам, используя преимущество господствующего положения, начав переговоры с боевиками дождаться прибытия резерва со мной. Прибыв к тригопункту дал команду резерву к бою и поставил задачу гранатомётчикам взять в прицел самосвал и стрелять только при нападении боевиков или по моей команде. Боевики находились в невыгодном положении – дорога в этом месте узкая и перекрыта бороной, сверху находится на сопках наряд и резерв. КАМАЗ остановился в метрах 20 от препятствия, все боевики находились в кузове и кабине автомашины, никто не занял оборону. Подойдя к ним, я представился м спросил цель движения. Из кабины вылез высокий бородатый боевик в «пуштунке», в разгрузке с торчащими оттуда магазинами, в руках АКСУ-74. Он сказал, что ему нужны узбеки, точнее ушедшие в этом направлении мужчины, так как они «боевики», и что лучше их пропустить иначе всех нас убьют. Я ответил, что мы их не пропустим, прошли лишь старики, женщины и дети, и что у меня приказ их защитить. Предложил ему убыть обратно, ибо у нас господствующее положение и мы их сожжём и уничтожим здесь. Боевики подняли крик, в воздух начали стрелять из автоматов, тогда я по радиостанции быстро приказал гранатометчику выстрелить в заднее колесо самосвала, а пулеметчику над головами боевиков открыть предупредительный огонь. Прозвучал выстрел из гранатомета, потом взрыв у заднего колеса, над головами боевиков прозвучала длинная очередь. Привыкшие воевать лишь с плохо вооруженными и обученными узбекскими ополченцами боевики затихли, старший выбежал из кабины, и начал просить их отпустить…. Они не знали сколько нас, по видели, что все сопки рядом заняты нашими бойцами. Вначале я хотел их разоружить и по радиостанции вышел через заставу на управление отряда с таким предложением, пока вел переговоры мне передали приказ их отпустить на самосвале и с оружием. Боевик сказал мне, что запомнил меня и угрожал расправой при встрече в Пяндже. Я ему ответил, что мог бы их здесь всех уничтожить за то, что открыли огонь по пограничникам, трупы скинуть в ущелье вместе с самосвалом, и об этом никто бы не узнал, но решил мирно расстаться и чтоб он передал своим, чтоб сюда больше не совались. Он молча выслушал, рукой приказал развернуться самосвалу и скрепя зубами сел в кабину, и автомашина поехала обратно в полной тишине. Больше до занятия Пянджского района подразделениями Народного фронта боевики не пытались появится в тылу на участке моей заставы. Поставив дополнительные задачи наряду и поблагодарив всех за выдержку и самообладание, я с резервом убыл в расположение пограничной заставы. По прибытию я по радиостанции доложил в отряд о результатах стычки. Через 3 дня все беженцы, находящиеся у заставы, убыли в направлении безопасного Пархарского района и вернулись лишь в январе 1993 года, когда Пянджский район был освобожден от боевиков оппозиции. Неожиданное продолжение этого события произошло в середине января 1993 г. когда я прибыл в управление отряда для расчета и убытия в отпуск за прошлый год. На пятачке у штаба стояло несколько автомашин с боевиками Народного фронта, поднявшись для доклада о прибытии с пограничной заставы начальнику погранотряда у его кабинета увидел еще несколько боевиков с оружием, оперативный дежурный сказал что это «телехи» их командира, войдя в кабинет начальника погранотряда увидел сидящего за столом седого бородатого таджика в полевой форме, пьющего чай вместе с начальником погранотряда полковником Кортелайненом О.К. Доложив командиру о прибытии, узнал из его уст что это сам Сангак Сафаров, лидер Народного фронта. Сангак спросил меня с какой я заставы и узнав, что со стыковой, уточнил не я ли спас узбекских беженцев. За меня утвердительно ответил начальник погранотряда полковник Кортелайнен О.К. Тогда Сангак сказал мне спасибо, пожал руку и через дверь позвал кого-то из своих, передав вошедшему что-то на таджикском языке, потом сказал, что дарит пограничной заставе большой телевизор «Сони», его два телохранителя внесли в кабинет огромный в коробке телевизор, я ответил ему спасибо и вышел, ободренный подарком для заставы. Через несколько минут меня опять вызвал к себе начальник отряда, зайдя в его кабинет увидел, что Сангака Сафарова нет уже, полковник Кортелайнен О.К. сказал, что телевизор лучше передать в помещение офицерского собрания, так как на заставе нет ни света, ни антенны и как все это появится – передадут на заставу. С начальником погранотряда я не стал спорить, оценив реальную обстановку. Но подарок «бобо Сангака» как его звали в простонародье, так и остался в управлении пограничного отряда.
В октябре – ноябре 1992 года афганские моджахеды для доставки вооружения, боеприпасов, боевиков как своих, так и таджикской оппозиции в тыловые районы Курган-Тюбинской области стали активно использовать имеющиеся у них боевые вертолеты МИ-8, парами на высоте 1 – 1,5 километра они пересекали государственную границу в обе стороны, везя обратно в Афганистан награбленное ими имущество, раненных. В середине октября 1992 года поступил приказ из пограничного отряда открывать по вертолетам огонь на поражение. Один из афганских вертолётов был сбит на участке пограничной заставы «Тугул» и упал на один из таджикских островов с грузом награбленного. Один из 2-х афганских вертолётов, летевших из Таджикистана в Афганистан, был подбит 21 октября 1992 года на участке моей пограничной заставы «Куплетин». Но смог сесть на сопредельной стороне и сгорел. После этих инцидентов, афганские вертолёты пролетали над границей на высоте 3,5 – 4 километра, и для имеющегося на пограничных заставах группового оружия (пулемётов БТР-70 и пулемётов Калашникова) были недосягаемы.
В октябре – ноябре 1992 года в управлении пограничного отряда и на пограничных заставах из-за отсутствия возможности подвоза продовольствия из Душанбе в связи с боевыми действиями в Курган-Тюбинской области возникли проблемы с питанием военнослужащих и членов их семей. В управлении пограничного отряда на семью из 4 человек выдавали 1 буханку хлеба в сутки. С моей пограничной заставы «Куплетин» в связи с завезенными на 6 месяцев в начале 1992 года запасами муки вертолетом в управление погранотряда было направлено 3 тонны муки для выпечки хлеба военнослужащим и членам семей.
По воспоминаниям полковника запаса Масленкова И.Б., в 1992 г. начальника пограничной заставы «Караул-Тюбе», в начале сентября 1992 года на складе заставы не осталось продуктов. Он обратился за помощью к командиру отряда оппозиции, стоящего в тылу участка заставы, который ранее до событий был председателем колхоза и поддерживал с пограничниками дружеские отношения. На автомашине погранзаставы без оружия капитан Масленков И.Б. и офицер разведотдела капитан Бастраков С.Л., в сопровождении командира отряда оппозиции выехали в поселок Дусти за продовольствием. Прибыв на продовольственную базу, офицеры увидели находящихся на базе 10 – 15 афганских моджахедов, которые активно проводили занятия с большим количеством местных боевиков по обращению с различными видами оружия и по тактике действий на поле боя. Ни афганцы, ни находящиеся боевики не обратили внимание на машину с безоружными пограничниками. Поняв, что они попали у учебного лагеря и штаб оппозиции капитан Бастраков С.Л., достал незаметно из бушлата блокнот, вырвал 2 листа и съел их, на вопросительный взгляд капитана Масленкова И.Б. тихо ответил, что спасет и их и свою агентуру. Командир отряда оппозиции со склада выдал несколько мешков риса и муки, вдобавок загрузив живую корову в кузов машины, после чего пограничники беспрепятственно убыли на погранзаставу, личный состав был на 2 месяца обеспечен продовольствием. И такая обстановка, когда в трудные минуты пограничники помогали местному населению, а жители – пограничникам показала, что старые советские дружеские связи и взаимоотношения крепче, прочнее политических и межнациональных интриг.
Хочется сказать и о мужестве и самоотверженности в этот непростой период времени не только пограничников, но и жен многих офицеров, прапорщиков, деливших с их мужьями все опасности пограничной службы. Так по воспоминаниям ветеранов погранотряда Масленкова И.Б. и Ячменёва В.В., в октябре 1992 г. в штаб пограничного отряда с заставы выехали находившийся на погранзаставе подполковник Ячменёв В.В. и группа пограничников заставы, вместе ними за продуктами выехала супруга начальника заставы Ирина Масленкова. На подъезде к соседней пограничной заставе «Файзабад-Кала» на дороге Курган-Тюбе – Пяндж располагался пост оппозиции. Боевики остановили автомашину, попытались разоружить офицера, заявили, что они его арестовывают, приказали выйти из машины всем пограничникам. Радиостанции в автомашине не оказалось. Воспользовавшись неразберихой находящаяся в кабине машины Ирина сказала водителю быстро развернуть машину и ехать на погранзаставу за помощью. Боевики не сразу опомнились, открыли по удаляющейся машине огонь из автоматов, но не попали ни в машину, ни в находящихся в ней людей, и машина скрылась за поворотом. Прибыв на погранзаставу Ирина сообщила супругу о случившемся, капитан Масленков И.Б. заставу поднял по команде «В ружье», доложил в штаб погранотряда и сообщил на соседнюю заставу об инциденте. Резерв погранзаставы вместе с начальником заставы выехал к посту. Пограничники окружили пост оппозиции, Прибывший с резервом начальник погранзаставы капитан Масленков И.Б., вызвав старшего оппозиции, потребовал освободить задержанных пограничников, заявив, что иначе будет открыт по ним огонь и никого брать в плен не будут – таков приказ командования. Поняв безвыходность положения, боевики отпустили наших военнослужащих и заверили что больше задержаний автотранспорта пограничников не будет. Так супруга начальника погранзаставы Ирина Масленкова, рискуя собой, спасла наших пограничников.
Афганские моджахеды принимали активное участие как в боевых действиях и подготовке боевиков, так и в контроле обстановки в приграничных районах. По воспоминаниям Масленкова И.Б., в 1,5 километров от погранзаставы на дороге Курган-Тюбе – Пяндж, на месте бывшего поста пограничного контроля, где ранее до событий несли службу пограничники на въезде в погранзону, в сентябре – декабре 1992 года расположились афганские моджахеды численностью до 30 боевиков. Они активно проверяли весь транспорт и пассажиров, отбирали продукты и имущество у местного населения, вели наблюдение за местом дислокации погранзаставы. Они первыми убежали в направлении Пянджа, как только боевые действия приблизились к поселку Дусти в конце декабря 1992 г. и потом совместно с беженцами переправились в Афганистан. Они воевали не за идеи таджикских исламистов, а для собственной наживы, были обыкновенными наемниками, а не борцами за веру.
Сложная обстановка оставалась и на правом фланге пограничного отряда – на участке пограничной комендатуры «Шаартуз». Большая удаленность от управления пограничного отряда – 250 – 270 километров по тыловым дорогам, непрекращающиеся боевые действия в тылу участка пограничного отряда не позволяли при обострении обстановки проводить маневр силами и средствами с использованием автотранспорта и авиации (в связи с нехваткой авиакеросина и экипажей выделялся авиаполком при обострении обстановки лишь один вертолет). Военнослужащие пограничных застав (как пограничники, так и приданные десантники) самоотверженно своими силами охраняли и обороняли границу, не допуская безнаказанных прорывов нарушителей границы из числа местного как таджикского населения как в тыл Таджикистана, так и в Афганистан.
По словам участников тех событий – майора в отставке Бутырского А.Б. (в 1992 г. – заместитель коменданта пограничной комендатуры «Шаартуз») и подполковника запаса Соколова А.В. (в 1992 г. – заместитель начальника 1 пограничной заставы «Новоовражная») через участок 1 – 2 пограничных застав в августе – ноябре 1992 года с Узбекистана еженедельно шли небольшие колонны бронетехники и машин с экипажами исключительно из офицеров и прапорщиков уроженцев России. Они доставляли подразделениям Народного фронта боеприпасы, вооружение, сами участвовали в боевых действиях. Из разговоров с ними было понятно, что они из тех воинских частей, что были выведены из Афганистана в феврале 1989 года и были расквартированы на территории тогда Узбекской ССР. После распада Советского союза и начала гражданской войны в Таджикистане, тем кто не захотел перейти в узбекские вооруженные силы и имел желание убыть с семьей в Россию командование Министерства обороны Узбекистана предложило оказать «интернациональную» помощь в борьбе с исламистами в Таджикистане, после чего на руки военнослужащим передавались их личные дела, хранившиеся в штабе бывшего Туркестанского военного округа в Ташкенте, и они могли беспрепятственно с семьями убыть в Россию. Вот так и получились экипажи бронетехники из офицеров и прапорщиков. Часть офицеров стали советниками по различным вопросам боевой деятельности ряда бригад Народного Фронта, часть офицеров и прапорщиков на добровольных началах поступили на службу в бригаду кадрового военного, участника афганской войны, тогда еще майора Махмуда Худайбердыева, в дальнейшем одна из самых боеспособных частей Вооруженных Сил Республики Таджикистан.
В начале ноября 1992 года подразделениями Народного фронта был взят областной центр Курган-Тюбе. Подразделения «юрчиков» стали активно с боями освобождать приграничные Джиликульский, Кабодиёнский и Шаартузский районы. Огромная масса мирного населения, причислявшееся к сторонникам оппозиции, и боевики, пытаясь укрыться от боевых действий, направились к таджико-афганской границе вниз по течению реки Кафирниган на участок 3 пограничной заставы «Хошма», где 6 ноября 1992 г. на 18 – 19 участке правого фланга заставы с помощью тракторов, тягачей прорвали проволочное заграждение и на автомашинах, телегах зашли на приграничную территорию и расположились на общей протяженности около 20 километров по всему участку правого фланга 4 пограничной заставы «Тахта-Куват», левого фланга 3 пограничной заставы «Хошма». По словам офицеров Бутырского А.Б. и Соколова А.В. за системой оказалось около 40 тысяч человек: мирного населения и отряды таджикской оппозиции. Руководил обстановкой на участке 3 – 4 пограничных застав заместитель коменданта пограничной комендатуры «Шаартуз» майор Бутырский А.Б., смелый, инициативный и решительный командир. Пограничные заставы «Хошма» и «Тахта-Куват» получили приказ занять круговую оборону, пограничные наряды не высылать из-за угрозы их захвата. Многочисленные переговоры с участием командования российской Пограничной группы, пограничной комендатуры с представителями Народного Фронта и оппозиции по нормализации обстановки на участке 3 – 4 пограничных застав результатов не дали. Беженцы, находящиеся за РОИС, боевики оппозиции с помощью афганцев на подручных плавсредствах переправлялись на сопредельную сторону, бросая личную технику, имущество на берегу. Пограничники лишь фиксировали факты переправ, находясь в круговой обороне.
В начале декабря 1992 года подразделения Народного фронта стали активно продвигаться к границе, встречая ожесточенное вооруженное сопротивление боевиков оппозиции и афганских моджахедов, и к 10 декабря 1992 года подошли к РОИС 3 – 4 пограничных застав, открыв огонь через систему по лагерю беженцев, остатки которых бросая убитых и раненных переправились на сопредельную сторону.
Личный состав пограничных застав по приказу командования стал восстанавливать инженерные заграждения и сооружения, приведенные в негодность беженцами, продолжил охрану государственной граница укрупненными пограничными нарядами.
20 ноября 1992 года на пограничные заставы поступил приказ снять всех десантников с пограничных нарядов и подготовить к отправке в управление пограничного отряда. К вечеру 20 ноября 1992 г. все десантники Ферганской и Копчагайской бригад, подлежащие увольнению осенью 1992 г. были вывезены в пограничный отряд и потом переправлены для отправки в Россию. На пограничных заставах остались опять лишь пограничники и по несколько десантников более поздних призывов.
Причина снятия десантников стала известна на следующий день. Располагавшиеся в управлении пограничного отряда, в здании мотоманевренная группы отдельные десантники Копчагайской бригады, пользуясь отсутствием контроля за ними со стороны офицеров-гуманитариев, назначенных их командирами, в вечернее и ночное время, поддавшись уговорам подходящих к забору отряда боевиков оппозиции повоевать за деньги, брали из оружейной комнаты свое оружие и выезжали в тыловые районы Пянджского и Кумсангирского районов для участия в боевых действиях на стороне оппозиции. Боевики им платили советскими рублями и наркотиками. 19 ноября 1992 года в одном из боев узбекскими ополченцами был убит один десантник, второй раненным взят в плен, а один ушел вместе с боевиками оппозиции. По воспоминаниям офицеров Ячменева В.В. и Шумихина С.В., ушедший десантник в последующем с отрядами боевиков перешел в Афганистан, где активно действовал на участке пограничных застав, дислоцирующихся в Пянджский районе, в одном из боестолкновений с пограничным нарядом 1993 году был убит. Но этот факт предательства ни коим образом не бросает тень на других сержантов и солдат обоих десантных бригад честно выполнявших свой воинский долг по охране и обороне таджико-афганской границы.
В ноябре – декабре 1992 года обстановка на участке всего пограничного отряда продолжала оставаться напряженной. Боевики оппозиции при обострении обстановки и организации «порывов» на границе использовали некомплект пограничников на заставах, активную помощь в тылу местного населения по сопровождению и прикрытию прорывов из Афганистана нарушителей границы с оружием и боеприпасами, наличие. у пограничников приказа действовать только от границы до РОИС с запретом преследования нарушителей в тыл. В ноябре 1992 года, в связи с приближением подразделений Народного фронта к приграничным районам вдоль всего участка погранотряда и ведении боевых действий непосредственно вблизи РОИС, с управления погранотряда поступила шифртелеграмма, в которой начальник погранотряда приказал границу на участках погранзастав охранять проверкой КСП только на автомобилях, при помощи сигнализационных комплексов укрупненными «Тревожными группами», основные усилия сосредоточить на охране мест дислокации погранзастав застав, в ночное время высылать пограничные наряды только на опасные направления в составе не менее 5 человек с групповым оружием, во главе с офицером или прапорщиком).
К сожалению, в руках оппозиции оказались схемы участков пограничных застав «Тугул» и «Пяндж» с маршрутами скрытых подходов к РОИС, местами несения пограничных нарядов (по этим схемам до 1995 года пытались неоднократно нарушать границу). Об этом мне стало известно уже в январе 1993 г. от офицеров развелотдела, эти схемы изготовил бывший офицер пограничного отряда, уволенный в запас весной 1992 г., прослуживший более 10 лет заместителем и начальником пограничной заставы «Тугул», и в период нахождения боевиков оппозиции в городе Пяндже проживавший там с семьей и уехавший незадолго до взятия города Пянджа подразделениями Народного фронта в Россию. Увы, в боевой истории Пянджского пограничного отряда есть и такие нелицеприятные страницы….
Утром 27 декабря 1992 года с разрешения командования пограничного отряда я выехал со своей пограничной заставы «Куплетин» в управление за передвижным дизель-генератором в связи с выходом из строя источников электропитания, восстановления работоспособности сигнализационного комплекса и устойчивой радиосвязи КВ-диапазона с пограничным отрядом и соседними заставами. В сентябре 1992 г. линии промышленного света, идущие по тылу участка, были перебиты местными боевиками оппозиции, столбы спилены, как и линии проводной стыковой связи и связи с пограничным отрядом. Особенностью участка пограничной заставы «Куплетин» было то что, между стыка с правофланговой заставой «Тугул» не было, Сигнализационный комплекс упирался с обеих сторон в 15 метровый обрыв, омываемый рекой Пяндж и протяженностью 200 метров, так что на стыковую заставу, как и в отряд шла единственная дорога, поднимающаяся у пограничной заставы в тыл.
Учитывая обстановку в тылу, выехал с тревожной группой, неоднократно участвовавшей в боестолкновениях на границе. Проезжая по тыловым кишлакам боевиков оппозиции видел лишь безлюдье, ив воздухе висела тишина. На въезде в город Пяндж на развилке дорог проезжая увидел самосвал КАМАЗ, в котором был установлен ДШК и грузившихся в него боевиков с оружием, на нас они не обращали внимание.
Въехав в управление пограничного отряда прибыл на доклад к начальнику погранотряда полковнику Кортелайнену О.К. Начальник погранотряда полковник Кортелайнен О.К., и начальник штаба полковник Борисов М.А. находились в кабинете, не успев доложить, прозвучала знакомая мелодия, означавшая сигнал «К бою». Полковнику Кортелайнену О.К. оперативный дежурный сообщил что в город Пяндж со стороны Кумсангирского района заходят подразделения «юрчиков» на танках и бронетранспортерах (это были подразделения лидера Народного фронта Сангака Сафарова). Полковник Борисов М.А. спросив у меня – надежные ли у меня пограничники, услышав утвердительный ответ поставил задачу занять составом моего наряда оборону от здания военторга до ДОС № 5, уточнив, что беженцев через забор пропускать только безоружных.
Прибыв к зданию военторга услышал вблизи выстрелов из танка и автоматные очереди, расставив своих бойцов, увидел, как за забором отряда у КПП подъехала КШМ на базе БТР 60, на которой был развернут красный флаг. Через забор нескончаемым потоком лезли женщины, дети, мужчины. Всех, у кого мы находили оружие и боеприпасы отправляли обратно за забор. Через час стрельба в городе стихла, я подошел к забору и посмотрел под него с противоположной стороны, внизу лежали груды оружия и боеприпасов… Поток беженцев закончился, подошел офицер и передал приказ начальника штаба прибыть к центральной дороге у ДОСа № 5. Подойдя к начальнику штаба я увидел, что на территории нашего открытого бассейна, летнего клуба на земле расположилось большое количество местных жителей, по данным в последующем – около 1500 человек. Многих из числа знакомых и близких у себя в квартирах укрыли сами пограничники и члены их семей. В отряд зашли через КПП 5 боевиков, увешанных различными коммунистическим и комсомольским значками, у одного из них в танковом шлеме к автомату были подсоединены 5 обвязанных лентой магазинов. Такого я даже в Афганистане не видел. Подойдя к начальнику штаба полковнику Борисову М.А. старший о чем-то долго с ним говорил, после чего полковник Борисов М.А. приказал мне и ряду офицеров с боевиками пойти по квартирам ДОСов № 4 и 5 для проверки квартир с целью обнаружения спрятавшихся боевиков оппозиции для их последующей фильтрации. К этому активно подключились прапорщики-узбеки, желавшие показать свою лояльность «юрчикам». Проверив квартиры в нескольких подъездах и никого там не обнаружив, я с боевиком вышел к центральной дороге. По обе стороны дороги на бордюрах сидели около 150 человек, среди них были и старики, и мужнины, и юноши. После доклада начальнику штаба, я с другими офицерами стал сопровождать к КПП 5-х «юрчиков» выводящих для «фильтрации» мужчин. К КПП подъехали 3 грузовых КАМАЗа с тентами, их всех боевики загрузили в них. КАМАЗы повернули налево на выезд из Пянджа в сторону Душанбе. Мы остались стоять у КПП как вдруг из ближайшей к отряду двухэтажной гостиницы раздались выстрелы, из нее стали выводить людей и прямо на наших глазах в парке у отряда расстреливать, такого я от новых представителей власти не ожидал. Через КПП нам дали приказ не выходить, в парке и вблизи отряда осталось лежать 33 труппы, которые пролежали у въезда в пограничный отряд 3 суток и были убраны боевиками – «победителями» лишь после возмущений офицеров управления пограничного отряда на утреннем совещании 30 декабря 1992 г. …. Еще худшие вести стали известны вечером 27 декабря 1992 г. из слов офицеров разведотдела – всех задержанных в пограничном отряде загнали в ангары базы «Сельхозтехники» на выезде из города и расстреляли всех из пулеметов, а потом ангары сравняли с землей танками. Жестокая картина междоусобной войны…. Не такими мы хотели видеть действия подразделений Народного Фронта, прежде всего их лозунги интернационализма и борьбы с исламизмом, многие из нас охраняя границу сочувствовали и поддерживали и душой, и сердцем эти лозунги. Но у каждого лозунга, особенно на востоке есть обратная сторона. Одно дело воевать с вооруженным противником, а другое расправляться безоружными людьми лишь из-за национальности или не того места рождения…
В этот же день на участках пограничных застав «Тугул» и «Пяндж» прорвав систему ушли на афганскую сторону беженцы и боевики оппозиции. Пограничные наряды данных застав по приказу командования фиксировали места переходов и количество уходящих на сопредельную сторону. По воспоминаниям начальника пограничной заставы «Пяндж» в 1992 г. подполковника запаса Шумихина С.Б. основной поток беженцев и боевиков пошел днем и вечером 27 декабря 1992 г. на правом фланге заставы, всего через островную зону реки Пяндж в Афганистан ушло около 3,5 тысяч человек.
Первый этап охраны и обороны таджико-афганской границы в условиях боевых действий как в тыловых районах Таджикистана, так и на границе подходил к своему завершению. Подразделения Народного фронта взяли под свой контроль все приграничные и внутренние районы Курган-Тюбинской области, определенная часть отрядов таджикской оппозиции и беженцы из числа мирного населения по отдельным данным около 100 тысяч человек оказались на афганской территории, потеряв кров, имущество, родных и близких и их родину….
Подразделения Пянджского пограничного отряда в труднейших условиях обстановки 1992 года выстояли, с достоинством и самоотверженностью, пограничники рискую жизнью охраняли и обороняли таджико-афганскую границу, лишь 19 октября 1992 г. приобретя правовой статус российских пограничных войск. С мая по декабрь 1992 года пограничниками отряда было изъято в ходе задержаний и боестолкновений более 140 единиц различного оружия, в том числе 68 автоматов АК-47 китайского производства, 7 пистолет-пулеметов Шпагина (ППШ), 21 винтовка «Бур» английского производства, 15 пистолетов иностранного производства, 4 ручных пулемета Дегтярёва, 18 карабинов различных моделей, 20 ящиков патронов различного калибра, 30 тысяч различных боеприпасов, 247 ручных гранат различного вида, 40 выстрелов к ручному противотанковому гранатомету РПГ-7В, 2 единицы 82-мм миномета и 2 безоткатных орудия (из сборника статей и очерков «Таджикистан в огне», стр. 204). И увы, при охране и обороне таджико-афганской границы в 1992 году погибли 2 офицера-пограничника…..
Это было задолго до обострения обстановки в мае – июле 1993 г. на участке Московского пограничного отряда. Вот об этом я пока и хотел сказать.
В своих записях я использовал лишь свои воспоминания и воспоминания моих боевых друзей и товарищей, офицеров-сослуживцев того тревожного времени, без обращения в различные архивы, поэтому отдельные даты могут и не совпадать с официальными архивными документами, поэтому прошу строго не судить.
