Роман Тагиров вспомнил всё: «1. При входе в роту, на посту дневального, между тумбочкой и стеной, была ниша, куда дневальные обычно прятали от чужих глаз свои книжки и газеты…
В редкие периоды армейской службы, особенно ночью, когда в роте офицеров и прапорщиков не было, а дежурный по роте – свой в доску пацан, стоит дневальный, прислонившись к тумбочке, книжки с прессой читает, уровень своего интеллекта повышает, да и службу коротает. Солдат стоит, а служба идёт!
Но вот, старшине роты, гвардии прапорщику Нелюбову до чего же не нравились такие ночные чтения. Ибо, считал гвардии прапорщик – ничего не должно отвлекать дневального от службы на пресловутой тумбочке.
Тем более ночью! А вдруг тревога? И принял волевое решение товарищ старшина отвадить всех дневальных от такого крамольного нарушения Устава. И повадился прапорщик Нелюбов через ночь, в ущерб жизни своей личной, лично проверять дневальных.
А двери в роту были с большими стеклянными окнами. Подкрался старшина по лестнице и видит – стоит дневальный на посту и книжку увлечённо читает. Да не простую книжку – а книгу толстую. Непорядок вдвойне!
Прапорщик, не смотря на свой почтенный возраст (не пацан уже, четвертной подкатывает), в три прыжка преодолевает пролёт лестницы и врывается в роту. Но, солдат оказался тоже «не лыком шит».
Дневальный быстро ту книжку в проём ниши и скинул. Всё же третий период пошёл, службу сечёт.
« Отдать книгу немедленно!» - кричит старшина. А приказы старшего по званию выполнять надо. Устав велит. Дневальный нехотя засовывает руку в нишу, достаёт и передаёт старшине книгу.
Удовлетворённый прапорщик получает свой трофей и читает заголовок … Долгая пауза и удивлённо-вопросительный взгляд на дневального … Прапорщик молча отдал книгу обратно и подавленный ушёл к себе в каптёрку.
Книга называлась «Капитал», а написал её всем нам известный дядюшка Карл Маркс. А может быть, эта была совсем другая книжка? Рассказал Андрей Куликов, ГСВГ, Forst Zinna…
2. Что такое КАТА? Рядовой Бердикулов Асхан служил полковым почтальоном. А по штату в нашей роте стоял. Не служба, а малина! Вот эта "малина" очень не понравилась новому командиру роты.
Новая метла по - новому метёт! Может быть, новый ротный писем из Родины долго ждал или прессу свежую недополучал? Не знаем! Но, разжаловали быстро рядового Бердикулова из почтарей в пехоту.
И вот первый наряд по службе. Стоит дневальным по роте красивый Бердик такой, в новой ХБшке, штык - нож, как кинжал деда, на ремне висит. Рассматривает себя Асханчик в зеркало, любуется! СОЛДАТ НАСТОЯЩИЙ!
Вечером старшина, отправляясь домой, говорит дневальному:
- Приду утром к подъёму, в пять тридцать. Чтоб лестница блестела, как у кота яйца!!! Понял?
- Поняль, - отвечает настоящий солдат.
А через час после отбоя, мы заметили, что Бердик стоит на тумбочке грустный какой-то, задумчивый ... Подходим и спрашиваем в чём дело, Асхан? А он говорит:
- Рибята! А что такое КАТА? Рассказал Павел Головашкин, ГСВГ, Saalfeld…
3. Дисциплинарный Устав. Утро в ГСВГ. Рота разведки полка. Сорок бойцов стоят в две шеренги в казарме. Перед строем, заложив руки за спину, мрачно ходит старшина роты - прапорщик Любич.
Картина мучительно напоминает кадры из фильма "Судьба человека" где немецкий офицер отбирает из строя военнопленных кандидатов на расстрел. Старшина медленно проходя вдоль строя, сурово всматривается в лица разведчиков.
Остановившись в середине строя, вдруг резко из-за спины выдергивает какой-то немецкий порно-журнал и, тыча им в лица удивлённых солдат, со всей интеллигентностью, присущей только старшинам разведрот, вежливо спрашивает:
- Кто то тут по ночам приловчился в Ленинской комнате др@чить на секс-журнал! Другого места не нашли? А сейчас я вам показываю ещё одну сексуальную книжку!
И с ловкостью циркового фокусника второй рукой представляет перед взором застывшего строя Дисциплинарный Устав. Разведка в прострации. Прапорщик, глядя в испуганно-непонимающие глаза солдат с улыбкой потенциального сексуального маньяка каким-то зловещим шепотом заканчивает свою фразу:
- Здесь вашего брата-солдата на каждой странице @бут! И на тумбочке, и на Губе, и так, и сяк…
Аплодисментов, конечно, прапорщику не было, но, кто стоял в том строю, этот творческий утренний этюд старшины не забудут до конца своей жизни…»
