Как известно, во всём, что касается революций в России – «Британия ни при чём». Впрочем, иногда «ни при чём» бывает и Франция.
Один из примеров: в 1901 – 1906 годах в Париже существовала так называемая «Русская высшая школа общественных наук», где преподавали российские оппозиционные и иностранные интеллигенты. Обучение в Школе было бесплатным, в нее принимались все подавшие прошение, без каких-либо документов об образовании (ведь главное – тяга к океану из лимонада знаниям).
Для поддержки деятельности Школы во Франции был создан специальный комитет, в состав которого вошли многие влиятельные лица, в том числе и известные ученые: А. Эспинас, Э. Реклю, Г. Тард. Администрация школы состояла из трех французов: писателя П. Адана, депутата А. Бертло и профессора Э. Дельбе.
Благодаря назначению французских руководителей Школа получила легальный статус и была официально признана наравне со всеми другими вольными учреждениями страны, т.е. причислена к ведомству Министерства народного просвещения. А помимо французского государства её работу профинансировал анонимный благотворитель, внёсший 30000 франков.
Как и полагается лагерю по подготовке моджахедов, в основе обучения была не научная система, а объединённые общим духом выступления приезжих улемов. Один из основателей школы М. М. Ковалевский описывает это так:
Дело в том, что пока “русская высшая школа” не дает ничего цельного, систематического; лекции носят характер конференций, отдельных бесед по разным вопросам, занятия идут неравномерно, без всякой системы. Приезжает на некоторое время кто-нибудь из известных профессоров, как М. Ковалевский, Н. Кареев, Н. Карышев, А. Исаев, — и “школа” оживает. Но все эти профессора заняты, они не могут уделить школе больше месяца — шести недель. И вот, прочтя десяток лекций, уважаемые учителя уезжают, выразив сожаление, что ограниченность времени не дает возможности подальше и поподробнее остановиться на прочитанном. Несмотря на краткость, эти лекции представляют большой интерес и слушаются очень охотно, но затем школа начинает прозябать».
Среди учащихся были революционеры всех мастей, от будущих кадетов до большевиков, в том числе Троцкий, Бонч-Бруевич, Луначарский и даже Сергеев (тот самый «товарищ Бахмут Артём»). Естественно, эти гомункулусы были разделены на постоянно спорящие между собой мазхабы, что давало взрослым прекрасную возможность наблюдать за их взаимодействием и делать выводы.
Когда Школа выполнила задачу подготовки к первой «лэворации» её закрыли.
