У нас были посты, посвященные худшей в мире певице и самому отвратительному актеру. Закончим нашу "трилогию талантов" рассказом о "выдающемся" поэте по имени Уильям Топаз Макгонагалл. Сей питомец муз, настрочивший при жизни более двухсот поэм и баллад, воплотил в творчестве единство пакли и рвакли, и наглядно продемонстрировал, из какого сора растут стихи не ведая стыда.
Начать придется сначала, как это ни банально. Уильям Макгонагалл был потомственный ткач из семьи ирландских иммигрантов в Эдинбурге. Через какое-то время он оказался в другом шотландском городе Данди, который впоследствии и прославил. Время для ткачей было трудное. Ручной труд стремительно вытеснялся фабричным, поэтому Макгонагаллы еле сводили концы с концами и перебивались с хлеба на воду.
Днём молодой Уильям работал на фабрике, вечерами читал шекспировские пьесы и воображал себя их героями. "Липли волосы нам на вспотевшие лбы, и сосало под ложечкой сладко от фраз, и кружил наши головы запах борьбы, со страниц пожелтевших слетая на нас", как пел Высоцкий. Однажды Уильяму довелось сыграть в любительской постановке "Макбета", в заглавной роли и он сорвал овацию зрителей. Вдохновленный поддержкой новоявленный Макбет наотрез отказался умирать в конце трагедии - он был слишком хорош для этого. Его торжественно унесли со сцены на руках коллеги.
Уже будучи немолодым человеком, Макгонагалл обнаружил в себе ещё и поэтический талант. Он сидел себе в комнате, никого не трогал, как тут на него снизошла муза и в голову пришло неизъяснимое желание: писать, писать! О чем бы ему написать? Первая пришедшая в голову мысль была о друге, преподобном Дж. Гилфаллане. В итоге появились такие строки
Преподобный Гилфаллан из клана Данди
Нет равных тебе по уму
Ты отважно отверг Символ Веры
И всем объяснил почему
За щедрость к нищим и беднякам
Его я немеряно чту
И Господь ему точно сторицей воздаст
За всю его доброту
Благословенен будь наш пастырь
Добродетелей многих оплот
Да хранят его ангелы в жизни
И позднее, когда он умрет.
Адресат этого стихотворения, не желая видно, обидеть поэта, отозвался о стихах обтекаемо "Шекспир не написал бы ничего подобного". И все, Макгонагалла понесло. Он воспел многих достойных личностей: Роберта Бернса, Уильяма Шекспира и, конечно, королеву Викторию, но темой его стихов могло стать вообще что угодно. Особенно его увлекали истории с катастрофами, кораблекрушения и, авариями поездов, пожарами и похоронами. Ну вот например, его описание морского боя:
Уже около полуночи француз наконец замаячил на расстоянии
И стал отчётливо различим в лунном сиянии
И потом битых полтора часа говорили пушки
Противники отважно вели перестрелку, развернувшись бортами друг к дружке.
На французском судне народа было чуть ли не до четырех сотен
Так что строй их был от носа до кормы необычайно плотен
...
Тогда французы всей толпой ринулись на абордаж
Но получили такой отпор, что быстро растеряли кураж
Ибо отважные британские моряки троекратно
Наступавших врагов на их же корабль отбрасывали обратно
И так далее, и тому подобное. Можете погуглить. Вообще, поэзия у Макгонагалла принадлежала к разряду "так плохо, что даже хорошо". И сегодня он считается прославившим родной город, в Данди есть общество его памяти и вообще он после популярности второй шотландский поэт после Бернса, о котором Топаз отзывался "у него тоже есть хорошие стихи".
Решив поправить с помощью своего дара материальное положение, стихотворец-самоучка написал прямиком королеве Виктории. Получив дежурный благодарственный ответ, он преисполнился сознанием миссии и потопал через горы в замок Балморал. Там его завернул от порога привратник, сказав претенденту что лауреатом Ее Величества является лорд Теннисон и никто более. Нельзя сказать, что это остановило Макгонагалла в сочинениях, своему удачливому визави он даже посвятил эпитафию
Лорд Теннисон был человек необщительным и нелюдимым
Ибо для учёных занятий почитал уединение абсолютно необходимым
Напротив же, толпы гостей препятствовали ему прозревать идеал
Поэтому шумных сборищ он по обыкновению своему избегал.
Сам Макгонагалл свой идеал давно уже прозрел и не избегал шумных сборищ, а всячески к ним стремился. Он был пламенный сторонник трезвости и потому частенько выступал в пабах и барах, призывая к отказу от горячительных напитков, откуда его, конечно, гнали в три шеи. Он бродил по Данди, продавая свеженаписанные баллады, сумел наскрести даже денег на путешествие в Нью-Йорк, но пророку не нашлось места не только в своем отечестве, но даже и в чужом. По возвращении Макгонагалл устроился в цирк. Его работа состояла в том, что он за 15 шиллингов выходил и читал свои стихи, а зрители получали право швырять в него гнилыми помидорами и тухлыми яйцами. Городской магистрат вскоре запретил это сомнительное развлечение, невзирая на поэтические протесты Макгонагалла.
Друзья поэта подсобили ему как могли, издав его сборник "Поэтические перлы". За ним последовали "Много поэтических перлов", "Ещё больше поэтических перлов", "Все ещё много поэтических перлов", "Ещё, ещё больше поэтических перлов", "Дальнейшие поэтические перлы", "Ещё более дальнейшие поэтические перлы" и "Последние поэтические перлы". Все как в том анекдоте про человека, которого не взяли на должность креативного директора.
Уильям Макгонагалл переехал в город Перт, но и там не нашел понимания публики. Зато его оценил иностранный монарх: на адрес поэта пришла посылка от двора Тибо Бирманского, где находился маленький серебряный слоник и письмо, посвящающее Макгонагалла в рыцари ордена Белого Слона. Естественно, это была чья-то остроумная шутка, король Тибо о шотландском рифмоплете и слыхом не слыхивал. Естественно Макгонагалл принял все за чистую монету и до конца жизни именовал себя кавалером этого ордена. Поэт успел застать смерть королевы Виктории и воспеть ее преемника, прежде чем скончался сам в 1902 году.
В 1950-х "худшего стихотворца в мире" вспомнили заново и он обрёл новую жизнь. В викторианские времена, когда литература подчинялась неким правилам, его поэзия считалась графоманией. В эпоху постмодерна, когда уже никто не возмущается, что фигляр презренный пародией бесчестит Алигьери, а маляр негодный пачкает Мадонну Рафаэля, стиль "Оссиана бессмыслицы" в Англии был встречен всеобщим восторгом.
Автор: Михаил Рыжок
