Лёшей не могут быть только лишь все.
Смотреть в завтра могут только все, не быть каждый может Лёшей.
Что-то навеяло...
Мне тут уже высказали, что юриспруденция-де не является наукой, потому что она не прогнозирует.
Ну, человек, который заявил подобное, с одной стороны не вполне понимает как устроена наука, а с другой просто неправ. А, может быть, правда, и все же не понимает, чем занимается юриспруденция как наука.
Оговорюсь сразу: юрист это не писарь, который пишет некоторые тексты. Вот точно сейчас — совсем не писарь.
1.
Прежде всего стоит понять, что наука вообще не всегда и не на всех своих стадиях возникновения должна быть непременно прогностической. Только надо всё же понимать, что прогнозирование это вовсе не гадание на кофейной гуще и не прорицания авгуров. Прогнозирование, если и требует некоторой веры, то лишь в существование определённых оснований, на которых этот прогноз делается. Соответствуют эти веруемые или видимые основания или нет объективной действительности — иной вопрос. При этом при прогнозировании из указанных оснований вывод делается опять-таки не потусторонне и не откровением, а логически с использованием инструментария самой науки. Возможно, а чаще всего так и есть, что используются в качестве оснований выводы иных наук или феномены окружающей объективной действительности.
Рассмотрим какие этапы проходит наука, под которой я понимаю именно умозрительную сознательную деятельность.
Преднаучный этап: феноменологическое наблюдение, эксперимент. Да-да, сам эксперимент не есть ещё наука, он служит науке... ну, или это — не эксперимент. На этом этапе идёт накопление данных, если хотите некоторых базовых, первичных оснований.
Первый научный этап: систематизация данных, результатов эксперимента. Вот на этом этапе множество накопленных феноменологических наблюдений и даже сознательных экспериментов приводятся в некоторую систему, между ними устанавливаются некоторые связи. Эти мыслимые связи могут быть верными, могут быть неверными, но они именно устанавливаются. На этом этапе наука обязательно обращается в том или ином случае также к преднаучному этапу, так как она пытается выявить соответствие устанавливаемой ею систематики действительности. Результатом систематизации являются модели явлений, то есть уже некоторые абстракции.
Второй научный этап: выявление закономерностей. На этом этапе, беря в качестве оснований выработанные на первом этапе модели явлений как уже явления, наука пытается выявить спокойное в таких явлениях. При этом, как и на первом этапе при выявлении какой-то закономерности, происходит обращение к преднаучному этапу с целью проверки соответствия выявленной закономерности объективной действительности, а до этого обращаются, пусть и неявным образом к первому этапу с целью модельной проверки выявленных закономерностей.
Третий научный этап: выработка прогнозов и инструментария. Вот только на третьем этапе развития науки вырабатываются прогнозы и инструментарий самой науки, позволяющий ей проводить проверку закономерностей даже в отрыве от преднаучного этапа, исходя из оснований самой науки. Но всё равно и на этом этапе проверка производится при обращении и ко второму, и к первому и к преднаучному этапу, так как инструменты строятся на прогнозах, прогнозы требуют оснований, эти основания лежат в выявленных закономерностях (второй этап), в построенных моделях (первый этап) и должны соответствовать окружающей действительности (преднаучный этап).
Постнаучный этап: инженерное воздействие на окружающую действительность инструментарием. Да, инженерия не есть наука сама по себе, но она как раз в основании своей имеет именно научное знание, а не голую веру и точно не инстинкты и не рефлексы. Между прочим, тут можно заметить, что инженерным, именно инженерным образом изменяя окружающую действительность, человек переходит к преднаучному этапу, когда создаёт или начинает наблюдать новые феномены. При этом инженерия не только создаёт новые явления и воздействует на старые, но и удовлетворяет уже некоторые потребности человека или его интересы.
Так замыкается цикл познания, но уже на более высоком уровне, где есть не только голое наблюдение феноменов, явлений, но и уже выработаны даже инструменты для воздействия на них и даже их создание.
Так вот, только что мною описано лишь полностью завершённое здание науки. Однако далеко не все науки имеют такое завершение, когда, например, они способны чисто внутренними инструментами выводить к наблюдению новые сущности или осуществлять прогнозы. Например, лингвистика, несомненно, является наукой, но вот прогностическими способностями, насколько я знаю, она ещё не обладает. Никто не может из лингвистов, например, сказать — произойдёт ли через каких-нибудь триста лет, скажем, падение тех или иных гласных, как изменится фонетика того или иного языка.
А я Вас уверяю, что она изменяется и иногда очень сильно: я это заметил, когда смотрел и слушал фильмы на болгарском языке, снятые, скажем, в 50-е годы. На слух они мною, лишённым наблюдения плавного перехода от той фонетики к современной, которое характерно для всех носителей болгарского языка в Болгарии, воспринимаются как почти и не на болгарском даже, хотя и на вполне мне понятном языке, а тот, кто привык к звучанию современного болгарского языка, но не владеет им и не воспринимает беглую речь, вообще, скорее всего, не идентифицирует звучание болгарского языка, скажем, в «Любимец 13» как именно болгарского.
С русским языком происходит то же самое, просто мы внутри него этого не замечаем, но послушайте — как говорили, например, во времена Л.Н. Толстого или В.И. Ленина, особенно обратите внимание на синтаксические конструкции произносимого и темп речи.
Такая наука как история, например, лишена экспериментальной проверки, потому что не существует машины времени, позволяющей историку перемещаться вперёд или назад по временной линии и, например, ставить эксперименты в прошлом. Но он может, тем не менее, проверять свои догадки, скажем, если археолог или палеограф что-то найдёт.
Точно так же астрономия не слишком может похвастаться прогнозами.
Замечу, что именно в СССР к науке предъявлялось требование прогнозирования... и оно часто могло быть удовлетворено, если к чистым дисциплинарным методам, скажем, исторического изучения добавлялся метод марксизма. Именно в историческом материализме раскрываются уже прогностические возможности.
Именно исторический материализм и диамат существенно усиливали литературоведение. Причём так, что только и исключительно в сочетании с истматом и диаматом даже у литературоведения появлялись прогностические возможности.
Но во всех случаях важно иметь в виду, что наука всё же постоянно связана с объективной действительностью.
Именно поэтому я, например, не отношу к науке всю математику. Математика, несомненно — колоссальной силы дисциплина, вырабатывающая потрясающие инструменты и описания, но она никакого отношения к окружающей нас действительности, взятая сама по себе, не имеет, у неё нет преднаучного этапа, она — внутри всех наук, хотя бы в виде формально-логических построений. В этом смысле она — не наука, а метаязык науки.
Однако... в 1988 году состоялось в юриспруденции важное событие.
С.С. Алексеев открыл новые явления в юридической объективности, используя строго инструменты самой юриспруденции. Но важнее оказалось то, что он доказал, что открытые им явления (я имею в виду общие регулятивные начала) не сводятся вообще ни к одному из известных уже явлений юридической объективности или их моделям. Важным было и то, что он указал и на первичную структуры этих явлений (два вида начал), и, самое главное (!), то, подчёркиваю, что это он сумел сделать инструментарием самой юриспруденции. Поэтому следует считать, что с 1988 года юриспруденция уже приобрела законченный вид построенной науки, способной развиваться на своём собственном основании и со своими инструментами. А это всё было выработано сознанием человечества на протяжении тысячелетий.
Интересно, что этому событию не поставлена ни одна стелла, не посвящена ни одна памятная доска.
Кстати, вовсе не является случайностью, что такое могло произойти именно в СССР в социалистической правовой семье. Многие исследователи указывают, что одним из признаков именно социалистической правовой семьи является идеологизация юриспруденции. И это, товарищи, совершенно верно. Идеология есть определение цели, то есть именно отличительной чертой социалистической правовой семьи является её целесообразность. При утрате цели, деградирует и социалистическая правовая система, откатываясь, например, в романо-германскую.
В силу сказанного вообще неверно утверждать, что всякая наука вообще должна во всякое время непременно обладать прогностической силой. Утверждать такое равносильно утверждению, что всякая наука сходу есть нечто завершённое внутри себя, прямо с момента своего возникновения. А вот такое требование уже чистой воды идеализм и влечёт требование какого-то внемирового разума, существующего, впрочем, на неведомых основаниях.
2.
Что же касается прогнозирования в юриспруденции...
Вот, пожалуйста, прогностические способности юриспруденции, хотя бы те, которые я прямо упоминал в своих статьях. Они могут быть оправданными полностью, могут быть неоправданными, могут быть модифицированы для сужения их применимости, например с указанием условий, в которых они оправдываются, а в каких нет. Но это — именно прогнозы.
Теорема конечной правомерности
В том случае, когда она нарушена, неизбежно в корпусе законодательства
либо появляются противоречия, когда деятельность в соответствии с одной нормой будет неизбежно противоречить иной,
либо появляются неопределённости, когда возникает ситуация, в которой с одной стороны создаётся противоречие норме, а с другой невозможно никакое основанное на нормах и обстоятельствах разрешение.
Противоречивость принципа преюдиции
Наличие принципа преюдиции ведёт к противоречиям при применении норм.
Принцип правового стандарта
Если в государстве нарушено право и это нарушение не признано как таковое, то это правонарушение неизбежно приводит к возникновению и применению правонарушающего правила прежде всего внутри самой страны с этим государством.
Нераздельность земли
Поскольку никакие участки земли не могут быть приравнены друг к другу, любые нормы, допускающие частное распоряжение участками земли, будут входить в противоречие при применении друг с другом или будут ограничивать права пользования.
Народность судебной деятельности
Отделение судебной деятельности от народа государства неизбежно ведёт к параличу судебной деятельности.
Конфликтность частной собственности
Признание частной собственности на средства производства ведёт к нарастанию конфликтности в обществе и повышению правовой неопределённости.
А вот прогнозы для государства диктатуры пролетариата:
Принцип максимальной автоматизации производства
В том случае, когда сохраняется основная цель коммунистического строительства, в государстве диктатуры пролетариата обязательным является принятие норм, направленных на максимальную автоматизацию любого материального производства при сохранении общественной собственности на все роботы, производящие общественно необходимый продукт, и норм, вытекающих из такой максимальной автоматизации.
Общественность воспитания и образования
Воспитание и образование детей возлагается всё более на общество, которое неизбежно регулирует это нормами, направленными на обобществление воспитания и образование детей и регулирование такого воспитания и образования.
А вот общецивилизационный прогноз:
Обобществление отношений
Всякая цивилизация по мере своего развития, будет переходить ко всё большему регулированию общей деятельности и общей собственности, либо она погибнет как цивилизация (кстати, вполне возможно потому-то мы и не наблюдаем большого числа цивилизаций в окружающей нас части Вселенной — парадокс Ферми).