Определение Верховного Суда РФ от 15 мая 2024 г. N 309-ЭС23-25744
В 2016 году Романенко учредил сетевую организацию с заявленным капиталом в 50 млн и стал ее руководителем. Выпуск акций не проводился.
В конце этого же года в отношении Романенко возбудили дело о банкротстве, началась процедура реализации имущества.
В 2018 дело о банкротстве возбудили против организации. Романенко привлекли к субсидиарной ответственности по ее обязательствам и взыскали в конкурсную массу 22 млн, так как тот не исполнил обязанность по подаче заявления о банкротстве подконтрольной ему организации, которая должна была быть исполнена не позднее января 2018 года, и не передал конкурсному управляющему документацию должника.
Впоследствии в отношении части субсидиарной ответственности в сумме 600 тыс взыскатель заменен на Миронова - кредитора организации по текущим платежам, подлежащим удовлетворению во 2 очередь.
Миронов обратился к финуправляющему с заявлением об оплате указанной задолженности в составе текущих платежей несостоятельного гражданина второй очереди удовлетворения.
Возник спор, и финуправляющий подал иск о разрешении спора об очередности погашения требования Миронова.
Суды признали требование Миронова не относящимся к числу текущих.
Позиция судов:
▶️ Правонарушение, за которое Романенко привлечен к субсидиарной ответственности, окончено в январе 2018 года (в части неподачи заявления о признании организации банкротом) и сентябре того же года (в части непередачи документации), то есть после возбуждения дела о банкротстве самого Романенко.
▶️ Требование Миронова формально отвечает признакам текущего обязательства, вместе с тем такая квалификация противоречит целям процедуры банкротства гражданина.
Позиция Верховного Суда:
1) По общему правилу, задолженность сетевой организации перед таким кредитором не учитывается при исчислении размера субсидиарной ответственности Романенко за неподачу заявления о банкротстве подконтрольной организации.
➡️ Следовательно, Миронов не мог получить часть соответствующего требования себе как кредитор, выбравший уступку.
2) Согласно пункту 1 статьи 5 Закона о банкротстве денежные обязательства, возникшие после дня принятия заявления о признании должника банкротом, относятся к текущим платежам.
➡️ Для целей квалификации обязательств из причинения вреда в качестве текущих правовое значение имеет момент причинения вреда, за который наступает ответственность в соответствии со статьей 1064 ГК РФ, независимо от того, когда будет исчислен размер вреда или вступит в законную силу судебное решение, подтверждающее факт причинения вреда и ответственность должника (пункт 10 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 63).
➡️ Суждения судов относительно того, что в режиме текущих подлежат удовлетворению исключительно требования по обязательствам, направленным на продолжение осуществления должником хозяйственной деятельности или на проведение процедур банкротства, противоречат положениям пункта 1 статьи 5 Закона о банкротстве и сохраняющим силу разъяснениям высшей судебной инстанции (часть 1 статьи 3 Федерального конституционного закона от 04.06.2014 N 8-ФКЗ).
3) Действующим законодательством не установлена субсидиарная ответственность за уклонение контролирующего лица от передачи конкурсному управляющему документации должника.
Такое уклонение лишь образует опровержимую презумпцию того, что действия (бездействие) этого контролирующего лица повлекли за собой несостоятельность подконтрольной организации.
➡️ Следовательно, для правильного разрешения настоящего спора существенное значение имел не период совершения Романенко правонарушения, касающегося сокрытия документации, а момент совершения им противоправных действий (бездействия), ставших необходимой причиной банкротства сетевой организации.
Дело вернули в первую инстанцию.
