Эссе написано по мотивам семинаров с Виталиной Олеговной Чибис и программы доктора Френка Самерса, которого я слушала летом за рамками магистерской программы по психоаналитической психотерапии во ВШЭ. Оба преподавателя обсуждали подход Кохута и психологию самости в работе с нарциссическим расстройством личности.
Не все считают психологию самости теорией, относящейся к объектным отношениям. Многие считают, что психология самости отдельна от теории объектных отношений, однако есть наши современники, которые считают, что психология самости относится к теории объектных отношений. Например, доктор Френк Самерс утверждает, что психология самости относится к теории объектных отношений, так как теория самости опирается на развитие ребенка в отношении объекта и в зависимости от этих отношений ребенок в будущем будет здоров либо испытывать трудности от возможных психопатологий.
Психика матери является средой для развития психики младенца. Как говорил Винникотт "Не существует младенца, существует пара мать и младенец". Мать находится в проективной идентификации с младенцем и угадывает потребности младенца, младенец в свою очередь думает, что это он удовлетворят себя сам. И тогда младенец испытывает грандиозность и это хороший опыт переживания и хорошее инвестирования матери дает младенцу ресурс перенести младенцу отсутствие матери. Младенец в отсутствие матери начинает галюцинировать и в эти моменты развивается его психика. Если младенец был не до инвестирован и не наполнен, тогда сепарация с объектом затруднена и младенец выбирает тактику избегания. Иногда младенец может отказываться от груди, если отсутствие матери было для него слишком долгим, если матери нет долго, то младенец как бы теряет часть себя, так как мать не просто ушла, а забрала часть Я младенца.
Изначально психология самости фокусировалась на НРЛ, а потом расширилась до других расстройств личности. Проще сказать, что объектные отношения- это парадигма, теория самости-это теория, которая входит в парадигму объектных отношений, как и другие теории, которые рассматривают другие авторы, например Винникот.
Хайнц Кохут разделял нарциссическое расстройство личности и нарциссическое поведение. Например, употребление алкоголя, наркотиков, чрезмерное переедание может относится к нарциссическому поведению, т.е. вещества - это заместитель того, что отсутствует в отношении с другими людьми. Кохут считает, что людей можно лечить аналитически, даже если они не достигли эдипального уровня. Требуется лишь иной подход. Ребенок, который пережил первичный и вторичный нарциссизм продолжает испытывать грандиозность. Ребенок распознает других людей лишь в части удовлетворения своих потребностей, те люди, которые не удовлетворяют потребности ребенка, распознаются как плохие и вычеркиваются из самости ребенка. На эдипальном этапе объекты отделяются от самости. Нарциссическая рана может образоваться в моменты, когда ребенка не берут на руки, не утешают в те моменты, когда образовывается у него в этом потребность, тогда ребенок вынужден прибегнуть к защите всемогущества «мир жесток-он не удовлетворяет мои потребности». Ребенок улыбается и родитель улыбается ему в ответ, ребенок плачет и его берут на руки, то есть среда дает отклик на потребности ребенка, грандиозность должна быть поддержана средой, если этого не происходит, то будут выстраиваться защиты. Отзеркаливание необходимо ребенку от среды, это поддерживает его здоровое нарциссическое. Далее идет этап идеализации, ребенок идеализирует других, другой обладает таинственными качествами, например: она удовлетворяет все мои потребности. Если потребности среда не удовлетворяет в грандиозности или если объект не идеализируется и делает не то, тогда и то и другое по Кохоту ведет к нарциссической травме. Ребенок обращается к ранним защитам, которые защищают его от уязвимости, ребенок страдает, тревожится, защиты нужны от потенциальной угрозы внешней среды. Человек использует защиты, чтобы защитить уязвимое Я. Первичные защиты- это грандиозность и идеализация, которая защищает от слабости и уязвимости.
Запрос может быть на терапию у человека в виде «Я не знаю, что не так со мной, но что-то не так, я не могу управлять своей жизнью, я чувствую себя плохо». Такой запрос может быть защитой от грандиозности, которая является защитой от уязвимости. То есть человек нам не говорит «Вы знаете я хочу быть презедентом или королем мира», а говорит, что "что-то идет не так". Человек может прийти с потерей смысла жизни, скуки, ощущение неблагополучия и мы видим человека со слабой самостью. Человека не поддержали в раннем нарциссически - это также грандиозность защищает слабую самость, а также человек защищается от грандиозности. Грандиозность и идеализация-это защиты НРЛ. Уязвимость ужасает человека с НРЛ. Если в процессе терапии начать интерпретировать грандиозность или идеализацию, то это значит отбирать у человека имеющиеся защиты, это не тот подход который рекомендует Кохут. Кохут говорит, так мы нападаем на защиты человека и вынуждаем включать более примитивные защиты.
Первый принцип Кохута заключается в том, что мы не комментируем и не интерпретируем грандиозность, это будет восприниматься как атака и он будет только укреплять защиты. Вторая ошибка, это поддерживать грандиозность. Т.е. мы не можем конфронтировать защиту и не можем поддерживать. Терапия идет в 2-х этапах- это понимание и разъяснение. Терапевт признает, понимает, почему пациент может находится в дистрессе, восстанавливает баланс, если случайно нанес рану пациента. Важно мобилизовать защиты грандиозности, для этого важно не вмешиваться, не мешать пациенту, принимать тот опыт, который происходит с пациентом. Если терапевт направился в неверном направлении и пациент расстроился, то терапевту важно проявлять эмпатию, понимать насколько это не подходит пациенту, это причиняет травму и терапевт может говорить «Я вижу, когда я это сказал, это причинило вам сильную боль». Нарциссическая рана требует эмпатического отклика- признавать, как пациент переживает и что переживает. Важно дать грандиозности развернуться в самом начале, а не нападать на нее. Отклики должны быть тонкими у аналитика, работающего с НРЛ, необходимо проявлять эмпатию и больше даже признание, что человек испытывает определенные чувства, что для него это очень больно и это не значит, что аналитик соглашается с пациентом, типа «да действительно, этот человек вас здорово обидел», скорее «я слышу на сколько для вас было это больно, услышать» и в этом смысле мы показываем, что мы видим человека. То есть мы не интерпретируем грандиозность, мы реагируем на аффект пациента здесь и сейчас. Дистресс пациента самое важное здесь и сейчас, даже если пациент говорит о болезненном прошлом. Таким образом раз за разом мы выстраиваем более крепкую самость, пациент уже не так уязвим и тогда мы можем переходить ко второму этапу, когда это необходимо. Объяснительный этап необязательно необходим, может быть достаточно первого этапа. Таким образом задача терапевта по Кохоту состоит в том числе в создании не травмирующих фрустраций, которые понемногу приведут клиента к пониманию, что аналитик не идеален, а реален и этот процесс происходит маленькими шажочками. Кохут называет этот процесс «трансмутирующей интернализацией», то есть структурным изменением, в результате которого аналитик переходит из частичного объекта в отдельную личность со своими достоинствами и недостатками. Когда аналитик идеализирован пациентом и ему сложно отказаться от этого и поддерживать идеализацию-это по мнению Кохута проблема, так как не возникает РЕАЛЬНОЙ картины человека и для Кохута это связано с ранним детством пациента, когда были идеализированы родители и таким образом пациент имеет примитивную, детскую форму нарциссизма и не переходит к зрелому нарциссизму. Аналитику не стоит избегать идеализации, а брать это в работу. Самерс рассказывает, что у него есть в анализе клиент, который приходит к нему 5 дней в неделю и каждую пятницу перед выходными он начинает злится на аналитика, так как предвкушает его утрату и по Кохуту это хороший процесс, пациент становится способным вбирать более реального аналитика. То есть каждый раз для пациента расставание-это микротравма и задача аналитика проявлять в этом месте сочувствие и эмпатию к чувствам пациента, важно показать пациенту как ему больно и тяжело быть без аналитика.
Заключение
В первые 3 года ребенку надо дать возможность идеализировать родителей. Если деилезация произошла слишком рано, то это становится травматично для ребенка. Например, в пубертате, когда ребенок понимает, что родители совершают ошибки и они не идеальны, то это нормально в этом возрасте ребенок готов это воспринимать, что родители обычные люди. Если родитель проявляет эмпатию к разочарованию ребенка, то он восстанавливает рану и ребенок двигается к реалистичному Я. Путешествие от грандиозного Я к реалистичному Я, происходит через разочарования ребенка и если родитель говорит типа: «Да что тут такого»?, то это движение к НРЛ, а если родитель поддерживает, утешает, распознает чувства ребенка, то он движется к реалистичному Я.
