Палата, условия. По полису ОМС мне досталась 4-х местная палата. Она была вместительная, не каморка. Мылась я без проблем: никаких сквозняков и очередей. Между палатой и общественным коридором располагалась прихожая с раковиной и раздельным санузлом. В санузле и коридорчике при нем стояли три мусорных ведра: для остатков пищи, прокладок, грязной одежды и пеленок. Их опустошали три раза в день. Пол в палате мыли один раз в день.
Пеленки выдали на детей за все время один раз, в первый день. Впрочем, никто из нас новых и не просил: все переодевали детей в одежду из дома. Постельное белье меняли по требованию. В палате это потребовалось абсолютно всем (в первый день послеродовые женские гигиенические средства подвели всех).
В общественный коридор мы почти не выходили. Все процедуры (кроме УЗИ) мамам проводили в палате. Детям УЗИ не делали (это делают в детской поликлинике).
Очередь была только в МФЦ на первом этаже. Я договорилась прийти по звонку, когда документы будут готовы на подпись, но все равно проторчала там полчаса из-за медленной работы техники. Ребенок в палате в это время орал, пока его кроватку не укачала соседка.
Каждый день были частые визиты персонала с уколами для мам, небольшими лекциями по уходу за собой в роддоме и после него. Такого объема информации о здоровье женщины я не встречала ни в одном провинциальном роддоме, где лежала! (Привыкла, что после родов мать особо никому не интересна — все внимание у врачей сосредоточено на ребенке. А тут на мам смотрели иначе). У нас, матерей, искренне интересовались нашим самочувствием, спрашивали соблюдаем ли гигиену, записали ли название лекарства, которое придется колоть дома, показывали как делать себе уколы. За это респект!
Кстати, у роддома есть чат-бот Юдиняшка для родивших.
Публика в палате мне попалась более-менее просвещенная в вопросах детства: все соседки — повторнородящие, с крупными детками и своей детской одеждой. Нас было четверо мам с детьми: из Москвы, Нижнего Новгорода и Кыргызстана / Киргизии. Все со знанием русского языка. Помогали друг другу по умолчанию: какая мама свободна, та и забирала еду на всех пока остальные кормили малышей и лежали, не вставая столько, сколько им врачи сказали после родов.
Объяснять про необходимость проветривания в палате никому не надо было. В первый день на улице было +23, в палате +28. Окно уже стояло на режиме проветривания, когда я с сыном въехала в палату на каталке. Я открыла и второе. Размотала пеленки сына и укрывала малыша по его потребностям.
На второй день пребывания на улице резко похолодало. Окна было не открыть из-за холодного, пронизывающего ветра. В палате было +28, шпарило отопление. Батареи были рядом с моей кроватью. Воздух сухой. Ни кондиционера, ни увлажнителя воздуха.
Из одежды роддом выдал всем мамам из своих запасов жесткие, застиранные халаты (завязки моего рассыпались в руках от ветхости) и миленькие, еще не утратившие мягкость ночные рубашки в зеленую клетку. Я могла ходить только в чем-то одном из этого из-за жары.
Сын за первую ночь весь покрылся токсической эритемой. Это большие красные пятна с желтым центром в середине, реакция чувствительной кожи (наследство от папы) на внешние условия, реакция адаптации. Возможно, эти пятна зудели, потому что спал сын урывками, в моменты бессилия.
Дома эритема пропала: помогли увлажнитель воздуха и кондиционер. Для сына оптимальная температура воздуха — это +24-25 градусов по шкале Цельсия.
Питание. В роддоме всем выдавали кружку и ложку на период нахождения в отделении. Еду привозили в палату, выдавали в тарелках, которые мы должны были отдать через 20 минут.
Недостаточное и невкусное питание — бич многих российских роддомов. Питание в послеродовом отделении, на мой взгляд, было отвратительным. Или мне так не повезло с питанием со вторника по четверг.
Еду разносили три раза в день. Ужин был в полшестого, а завтрак — только в девять утра, то есть более 12 часов без еды. Мне с моим быстрым метаболизмом такой большой перерыв в приеме пищи не подходил совсем.
Порции были маленькие. Мне запомнились:
- несоленое картофельное пюре на воде,
- компот из плохо промытого сухофрукта,
- остывшее несладкое какао,
- водянистый суп из цветной капусты,
- странного вида мясо приготовленное цельным большим куском — то ли варили его, то ли тушили — непонятно.
Самое вкусное, что было за два дня — квадратик творожной запеканки на завтрак. На ужин выдавали пакетики чая и сахара. Один раз вечером нас порадовали кисломолочным напитком. Раз в сутки выдавали зеленое яблоко. Перед выпиской у меня стояла батарея этих яблок на тумбочке: не ела их не только я.
Почему на тумбочке? Потому что у нас в палате не было обеденного стола, хотя места в палате для него хватало. Могли бы хотя бы складную столешницу к стене прикрутить. Тарелки ставили куда придется: на кровати, тумбочки, подоконники.
Холодильник стоял в коридоре. Я заглянула туда из любопытства: он был абсолютно пустой. В коридор же выставляли два чайника с горячей водой для чая.
Если бы не передачи от мужа (бананы, пастила, вода, печенье), я на питании от роддома упала бы в голодный обморок. После выписки муж повел меня в кафе при гостинице — докармливал перед поездом.
Вскоре после моей выписки в роддоме обновилось меню для беременных и кормящих женщин. Привожу скрин нового меню из официального чата роддома и тихо радуюсь, что прежнего питания больше нет.
Медицинские процедуры. Мамы обрабатывали свои швы сами (нам рассказали как это сделать), но уколы делали сотрудники.
С ребенком не разлучали с самого момента рождения. Если кто-то боится подмены детей, то не стоит: здорового ребенка не выносят из помещения, в котором находится его мать. Рожала я по ОМС в одноместном боксе.
Все процедуры с ребенком проводили только в моем присутствии и с моего письменного согласия. Сотрудники брали у детей только анализы, скрининги, взвешивали, измеряли. Обработка малышей (глаза, уши, нос, ногти, пупок) с момента перевода в палату была возложена на мам. Муж специально купил в Москве ножницы с закругленными концами, чтобы я смогла постричь ногти когти ребенку.
И когда появились первые признаки желтухи новорожденных, то детей под синюю лампу не клали. Пришлось потом самим ее арендовать в своем городе.
УЗИ мамам перед выпиской делали быстро, за пару минут. Без очередей.
Вскармливание ребенка. К груди в родовом зале не приложили. Сказали, не кормить до вечера, чтобы сын отдохнул. Ну, а как он отдохнул, так сразу и проявил свой растущий аппетит.
С самостоятельным прикладыванием к груди проблем не было. Крупный ребенок — крупный аппетит. Но на вторые сутки пришлось просить докорм. Молоко не успевало прибывать под потребности сына, в том числе из-за нехватки сна и питания. В итоге ребенок был и есть на смешанном вскармливании (рад и груди, и бутылочке).
— Бобик, колбасу хочешь?
— Хочу!
— А котлету?
— ...и котлету!
— А чего больше — колбасу или котлету?
— А всего побольше — колбасы и котлеты!
Из мультфильма "Бобик в гостях у Барбоса" (1977).
Вес ребенка — это его силовой потенциал. Один раз видела "бросок кобры" в исполнении сына, когда мимо него проходила похожая внешне на меня соседка по палате. Новорожденные видят плохо, сыну было всего сутки от роду. Поэтому он, лежа на моей кровати, рванул в направлении соседки, резко подняв голову и плечи, тогда как я была совсем с другой стороны. Обознался с источником пищи.
Сон. Поспать нормально не удалось ни в один день: собственная гигиена, кормление малыша, свои приемы пищи, выслушивание рекомендаций медиков, присутствие с ребенком на процедурах, укладывание его спать — отнимали много времени. В помещении с жарким, сухим и не свежим воздухом дети спали часто и мало, висели на груди у мам. Мой ребенок на крик одного из малышей сразу просыпался и начинал кричать следом.
Поэтому ела я как в армии — "пока горит спичка", а спала — по часу в сутки. Именно в таком спящем состоянии у меня мерила температуру гинеколог цифровым градусником в палате.
Моя мама потом долго возмущалась, что в советских роддомах было иначе: женщина отдыхала и восстанавливалась неделю, детей приносили на кормление по часам, вручали мамам при выписке чистенькими и обработанными.
Я была бы рада, если бы наших деток забирали на ночь в отделение, ведь лучшее пролактиновое время — это с 4 до 8 утра. Так почему бы не дать кормящей маме поспать хотя бы часов до шести утра? Но пока в российских роддомах повсеместно совместное пребывание с ребенком — это режим пребывания с ним 24 часа в сутки, что является настоящим испытанием женщины на выносливость.
Перед выпиской разрешили допоить сына водой из специального шприца: кормить его грудью у меня на тот момент не было уже ни сил, ни желания — спина не разгибалась. Выписали меня на третий день первой, потому что муж приехал за мной раньше других.
После выписки. Мы уезжали из Москвы на поезде, в день выписки. Перемещались по городу на такси. На вокзалах муж шел впереди меня, с сумками и собянинской коробкой. Я переносила младенца в сумке-переноске, которую муж купил в Москве. Охрана с интересом посматривала внутрь моей сумки-переноски, когда я проносила ее через рамки, а не ставила туда, куда остальные.
Проводница поезда вообще не заметила, что я прошла внутрь с ребенком (показывал документы на ребенка муж). Пришлось возвращаться и предъявлять сына повторно — настолько юные пассажиры редкость для РЖД. До дома доехали в купе с питанием. Муж докормил малыша купленной в магазине смесью, готовой к употреблению. Благодаря этому я немного поспала и пришла в себя.
Как сына приняли старшие братья — напишу в следующий раз.
