Мир, в который пришел человек, никогда не был пустым. Давным-давно древние боги жили в этих землях и меняли их по своей прихоти, превращая их в пристанища для своих слуг. Годы превращались в века, и зеленеющие дубравы становились темными лесами, полными волшбы, где даже в самый яркий полдень не видно солнца, а залитые светом меловые холмы - в высокие горы, чьи вершины скрывает вечный серый туман.
Но однажды все изменилось. Звон церковных колоколов и яркое пламя душ человеческих, что пришли в эти земли, теснили нечистых владык старого мира, изгоняя шаг за шагом в темные ущелья, горные пещеры и сумрак глухих лесов. Старые боги слабели, их волшба, что покрывала этот мир подобно черной тени, истончалась день ото дня, пока не исчезла вовсе. И тогда бывшие хозяева этого мира ушли. Но тени их остались.
И с тех пор слуги древних богов скрываются в сумраке лесов и гнилой мари болот, в самых дальних пещерах и темных уголках человеческого сердца. Они никуда не делись, они ждут. Ждут того, кто забыв осторожность, отправится в путь на закате, юношу, поверившего красоте лесных духов, несчастного, возжелавшего небывалого богатства, гордеца, решившего, что запретная магия может принести ему счастье. И когда ты однажды поймешь, что пришла пора отправляться в путь за мечтой, они будут рядом.
Они подтолкнут тебя, направят вперед, проведя по тонкой грани, отделяющей земли людей от волшебного мира. Незаметные другим тропинки, звонкие девичьи голоса, яркие огоньки и голос западного ветра уведут тебя от родного порога. И однажды, оглянувшись вокруг, ты увидишь изнанку этого мира. Место, в котором человек не должен находиться. Но это не будет тебя волновать, потому что встретит тебя там то, что ты так долго искал.
Большие, цвета солнечного янтаря, глубокие, словно омут глаза, заглянут тебе в самую душу. И ты не сможешь отвести взгляда от хрупкой девы неземной красоты, что сидит на берегу холодного лесного ручья. Длинные волосы, водопадом спадающие с ее плеч, быстрые руки и нежный, словно хрустальный звон текучей воды голос. Все это будет так не похоже на то, что ты слышал до этого в своей жизни, что ты не сможешь отказаться от приглашения лесной красавицы. И мысль о том, что она делает в глухом лесу одна, покажется тебе лишней.
И разговор ваш будет длинен и весел. и совсем не похож на те, к которым ты привык. В словах водяной девы ты не услышишь тоски и грусти, ее лицо не омрачится заботой и тревогой. Ты и только ты будешь занимать все её мысли.
Она восхитится твоей силой, умом и красотой, расскажет, как красив твой голос и хороши манеры, она спросит то, что ты сам давно хотел ей рассказать. Она станет лучшим твоим собеседником, просто потому, что эта прекрасная дева не человек. Она корриган, слуга старых богов, и твое будущее, до самого заката солнца понятно ей, словно открытая книга.
И сразу, как услышишь ее голос, беги, путник, беги, если можешь. Потому что нет ничего более сладкого для человеческого уха, чем слова красавицы, что восхищена тобой и готова держать тебя за руки весь день напролет. Потому что полюбила тебя с первого взгляда. Ее вид, манеры и голос, подобно дурманящему запаху летних трав, бросят тебя в круговорот историй, желаний и видений, и ты не заметишь, как наступит вечер.
И чем дальше будет отступать день, тем прекраснее будет становиться дева ручья, её длинные волосы будут пылать под светом звезд призрачным золотым огнем, а кожа будет так нежна и бела, что даже молодая луна будет завидовать ей с темноты небосвода. И когда ее красота станет совершенной, и ты поймешь, что нашел величайшее сокровище этого мира, корриган начнет петь.
И сразу, ночной лес вокруг вас превратится из глухого бурелома, через который ты пробирался еще утром, в волшебное место, где под кронами вековых деревьев мерцают огни и скользят в беззвучном танце быстрые тени. Холодные и колючие камни берега станут удобными, словно козья шкура, а холод бегущей воды сменится теплым ночным ветерком и ароматом нагретой на солнце травы. И ты поймешь, что ты дома.
Первой забудется жена,просто потому, что незачем помнить некрасивую, придавленную к земле работой и нелегким бытом, совсем уже чужую женщину, когда на тебя смотри влюбленным взглядом мечта всей твоей жизни. Следом за ней, из памяти сотрутся соседи, друзья и дети и последнее, что ты вспомнишь, будут глаза матери, с тоской глядящие на тебя из чьей-то другой, чужой жизни. Но скоро исчезнут и они, а ты будешь готов на все, чтобы остаться на берегу этого ручья.
С цветами в волосах, в одеяниях из белой шерсти, будете вы танцевать у волшебного источника в свете полной луны. И жар ее тела, смешавшись с холодным ночным ветром, сотрет из твоей памяти всю твою прошлую жизнь. Все, что волновало тебя еще утром, станет неважно. Прошлое истончится, исчезнув словно ночной туман и ты, отринув его, сделаешь шаг за грань этого мира.
Когда же это случится, рыжеволосая красавица, улыбнувшись, позовет тебя за собой, на небольшой островок, что лежит посреди широкого ручья. Предложив ужин, вино и постель, убранную белым мехом и тонким шелком, переливающимся в свете восходящей луны. И зрелище протягивающей к тебе руки лесной девы, укутанной в шелк и драгоценные меха, будет лучшим из того, что ты увидишь в своей тяжелой и короткой жизни. И последним.
Шагнув с лунной дорожки на твердь островка глупец, поверивший корригану, всегда окажется в глубоком омуте, где его встретят холодные сильные руки с острыми и длинными когтями, мертвенно холодные тело и короткий острый страх уходящей из-под ног земли. Который, впрочем, скоро пройдет. И только серебряный смех девы ручья будет разноситься над холодной водой до самого рассвета.
Не верь неясным мечтам о несбыточном и голосам, зовущим тебя в путь, не совершай ошибки. Но если уж прихотливая удача приведет тебя на берег ручья, не слушай сладких речей рыжеволосой девы. А встань так, чтоб солнце светило ей в лицо, и ты увидеть, что красота ее - лишь морок. Под ярким солнцем и в жаркий полдень вид лесной красавицы страшен.
Кожа ее будет груба и морщиниста, подобно шкуре древней старухи, и темна, как сухая земля. Тонкие изящные руки окажутся когтистыми лапами, белые одежды - плащом из старой листвы. Глаза же, что еще недавно были прекраснее всего на свете, станут красны, словно кровь, текущая из отворенных жил. А шелк длинных волос, обратится в грубую колкость старой соломы.
Но даже страшась такого её вида, путник, будь крепок волей. Тех, кто увидел ее истинный облик через вуаль нечестивых чар, дева ручья ненавидит. И проклятие ее будет ужасным. Холодная вода лесных ручьев станет для него отравой, особенно в жаркий полдень. Вместе с ней придет к человеку жар и лихорадка, и только молитва и колокольный звон смогут его спасти.
Слуги древних богов незаметны. Только слабые духом, те, что прокляли свое прошлое, увидят их на берегу старого ручья, что течет на границах волшебной страны. Но есть одна ночь в году, когда все иначе. Великое Колесо года, что поворачивается в последний раз, приводит в этот мир Саммайн, открывая ворота теням прошлого и наделяя их могуществом сверх всякой меры.
В эту ночь корриганы оставляют свои пристанища и ждут неосторожных путников на перекрестках дорог и залитых луной дольменах и сила их велика. Они больше не смеются, их лица печальны, а в прекрасных глазах стоят слезы. Они горюют по своим детям, которых у них никогда не было. И любой, у кого в сердце есть хотя бы капля сострадания, не сможет им не помочь.
Глупец, что решит заговорить с ними в эту волшебную ночь, и сам не поймет, что за сила поведет его по каменистой дороге к двери своего дома, и почему он непременно должен отвести своего ребенка туда, где ему будет хорошо и спокойно. В ночной лес, на берег ручья или к холодным камням древнего дольмена. Впрочем, эти вопросы его не будут волновать, ведь утром он про них даже не вспомнит.
И, оставив за спиной ночь открытых врат, он будет жить дальше, как будто ничего и не произошло. А в колыбели у очага его дома вместо ребенка поселится подменыш, мелкий и злобный лесной дух, принявший вид младенца. Или вовсе заколдованное полено, которое он сам принес домой в ту далекую ночь. Впрочем, человек про это никогда не узнает, и только иногда, во снах к нему будет приходить тревожное чувство чего-то неправильного и давно позабытого. Но кто обращает внимание на сны.
Старики говорят, что только глупец ищет счастья за своим порогом. Ведь нельзя его найти там, где ты ничего не оставлял.
