Старики говорят, - не выходи из ворот своего дома, если нет в этом нужды. Только глупец ищет счастья вдали от дома ведь в мире, что лежит вокруг, нечасто встретишь добро. Множество разных существ живет в мире, и далеко не все они добры. Большинство этих нечестивых созданий ненавидят людей и будут вредить тебе, как только смогут.
Увидав их на своем пути, беги, путник, беги к людям со всех ног, и пусть тебя не обманут чары этой нелюди. Нет среди них друзей людям. Некка, Мара, Хульдра, Сулаги, летящие по осени на восток, подобно черным птицам, - все они опасны больше даже, чем морские разбойники, приплывающие с востока. И даже те, кто кажутся тебе безобидными, не будут больше таковыми, стоит лишь тебе отвернуться от них на секунду.
Во землях Британии от Древнего Севера то теплых вод южных морей живет народ, что прячется от людей и поклоняется древним богам. Мудрецы зовут их фейри, но люди, что живут с ними в соседстве, называют по-разному. Тех, что живут в тени густых лесов на западе, в землях Уэльса, зовут лесным народом. Тех же, кто живут на востоке, в землях Йоркшира, там, где меловые холмы встречаются с восточным морем, называют вересковыми людьми. Но не нужно обманывать себя, добрый человек. Людьми они не являются.
Хуже же всех те фейри, что живут в горах Древнего Севера. Потому что хоть и не любят человека их лесные и вересковые собратья, но все же не так злокозненны они и жестоки. И с ними можно договориться. Ну, почти всегда. Горные же фейри совершенно иные.Люди, живущие в тех местах, называют их гвиллоны. И нет ничего хуже для человека, чем встретиться с ними ночью на горной тропе.
Гвиллоны не могут, подобно другим своим собратьям, отводить людям глаза, чтобы видеться тем, чей дух слаб и податлив, прекрасными юношами и девами. Поэтому те, кто увидел горных фейри, бегут в ужасе, ведь лик их ужасен. Маленькие, носатые, большеголовые карлики, состоящие, кажется, только из головы. Они всегда напевают себе под нос, чтоб через секунду сменить свою немудреную песенку на злостное бормотание.
Зубы их велики, кривы и редки, как у бешеной лисы, а когти на маленьких руках длинной и остротой поспорят с добрым кинжалом. Одеты гвиллоны в темные одежды, что спряли в своих пещерах из шерсти черных коз. В тех же пещерах они и живут, опасаясь выходить днем под солнечные лучи, ибо жгут они их неимоверно.
Но стоит только загореться звездам в небе над горами Древнего Севера, как выходит эта нелюдь на охоту за заплутавшими в ночи путниками. Таясь в каменных осыпях у горных троп, гротах и расселинах, горные фейри ждут свою жертву. И горе тому, кто, увидев, что они невелики, решит, что гвиллоны не опасны.
Нелюдь, даже если и выглядит она безобидно, опасна всегда. И гвиллоны не исключение. Не обманывай себя, путник, мнимой слабостью фейри. Все они злобны. когти их длинны и остры, а зубы способны легко прокусить даже самые крепкие сапоги. Но самое главное оружие горных фейри - это их коварство.
Те несчастные путники, что застали закат в горах, встретив на своем пути этих горных карликов, случалось, погибали, даже не поняв, что было причиной их смерти. Старики говорят, что северные фейри колдовством своим могут спрятать себя даже в самой маленькой тени, да так ловко, что путник даже с самым ярким факелом не разглядит их у себя на пути.
Гвиллоны же будут звать путника голосами знакомых его, говоря, что попали они в беду и хотят, чтоб человек помог им. И умеют говорить они чужим голосом так хорошо, что даже сын не отличит этот голос от голоса матери. Если только не будет внимателен.
Хоть и сильно чародейство горных фэйри, но все равно когда говорят они, слышно в словах шипение наподобие змеиного. А происходит это от того, что огромный их язык не помещается во рту, полном длинных и острых зубов, и свисает наружу, цепляясь за зубы гвиллона. И потому шипят они от боли.
Если же путник не сможет распознать колдовства в голосе и кинется во тьму, из которой его зовут друзья и семья, то можно поставить фунт серебра против пенни, что путь свой он закончит на краю глубоко обрыва. И за его спиной будет стоять тот, кто немного его подтолкнет. А наутро сюда придут дикие звери, чтоб забрать то немногое, что останется от несчастного.
Бывалые же люди говорят, что случается и одинокому путнику уцелеть, встретив в ночи горных фейри. Боятся они Евангелия особо, если оно раскрыто и виден священный текст, и колокольного звона. А еще простого ножа, если, конечно, он хорошо заточен. Отражение звезд, что видят они на острой кромке, ввергает их в ужас, и бегут они от этого блеска, словно нечистый от распятия.
Но хоть и ненавидят людей горные фейри, но не могут уйти далеко от человеческого жилья. Потому как есть у людей то, что ценят они больше всего. Козы. И не сами козы нужны этой нелюди, хотя и любят они коз, особенно черных, из шерсти которых шьют себе одежду. Самым ценным для них всегда станет козье молоко. что почитают гвиллоны больше любой другой пищи и чтоб завладеть им, пойдут на любую хитрость.
Так почему же не украсть им у людей коз, спросишь ты меня, и не разводить их самим? Даже если и хотели бы они такое сделать, то не смогут никогда. Потому что днем, когда положено пасти коз, спят они все в темноте своих пещер, словно каменные, под тихий стрекот волшебных прялок, что прядут сами козью шерсть. В это время козы, что отняли они у добрых людей, разбредаются по горам, чтоб стать добычей хищников и лесных чудовищ.
Поэтому и терпят людей гвиллоны, а иногда спускаются из своих горных пещер к людям, что живут у подножья гор.
Те, кто бывал в землях Северного Уэльса, что граничат с холодными горами, говорили, что случается в непогоду, когда ветер сдувает желтые листья с деревьев, а дождь льет холодной стеной, хозяина, что живет на окраине, ближней к горам, разбудит стук в дверь. И что лучше тому, кто стучит, дверь открыть и позвать обогреться у очага. Даже если это окажется Гвиллон.
И дело вовсе не в любви и радушии. Люди, что живут в тех землях, знают, как страшна месть фэйри, если решат они, что их обидели. Тех несчастных, что навлекли на себя гнев этой нелюди, преследуют неудачи и потери. Их козы пропадают в горах, пиво киснет, а охотники всегда возвращаются без добычи и с пустыми колчанами.
Но самое страшное начинается в тот час, когда в первый раз появится на небе молодая луна. Человеку, что прогнал фейри в непогоду от своего дома, будут чудиться голоса, зовущие его, И не будет ему покоя до самого утра. И будет такое каждую ночь, пока не выйдет он на двор и не пропадет без следа.
Но если кто проявит радушие, позовет горного карлика к очагу, где тот обсохнет и не покажет ему ни ножа, ни Библии, а позже даст напиться козьего молока, тому он, уходя, оставит подарок. Клубок черной, как ночь, пряжи, что спряли волшебные прялки в глубоких горных пещерах.
Клубок этот, если сесть ткать на закате, не закончится до самого рассвета, как бы не старалась прилежная ткачиха и сколько бы полотна она не сделала. Но как только первый луч солнца покажется на востоке, немедленно кончится эта шерстяная нить. Одежда же, что получится из этой шерсти, будет прочной, а одевший ее человек будет видеть самой темной ночью, будто ясным днем.
Проявляй радушие ко всем. говорят люди, живущие в тех землях, потому что с теми не заботится о том, чтобы быть добрым хозяином, часто случается беда.
Злобны северные фейри, злобны и коварны. Самая же мерзкая среди них - Горная старуха, что варит в своем деревянном котле жуткое варево. Ростом она выше любого сородичей на целую голову, на голове носит квадратную шапку, а язык ее настолько длинен, что вываливается из рта на добрый фут. Старики говорят, что она первой из гвиллонов появилась в этом мире. Силы ее так велики, что не боится она ножа, а Евангелие и колокольный звон хоть и причиняют ей нестерпимую боль, но не прогонят, как прочую нелюдь.
И будет она, даже корчась от боли, творить свои мерзкие чары. И любой, кто встретится ей, пусть бежит без оглядки на освященную землю. Потому что стоит тебе увидеть ее глаза, как забудешь сразу, что рожден ты человеком и будешь считать себя козлом. До того часа как большое колесо года не повернется еще один раз.
Освещенной земли и зданий церковных гвиллоны боятся и не могут приблизиться к ним, потому что жгут они их, словно угли в очаге. Услышав же колокольный звон, зовущий к молитве, нечисть эта корчится и бежит в страхе прочь, в свои пещеры и гроты. Поэтому боятся они приходить в деревни, что стоят недалеко от церквей, пусть даже и ночью.
Однако, находясь в пути вдалеке от своего дома, будь осторожен, путник. Ищи надежный ночлег, А услышав голоса друзей, оставшихся дома, не беги на их зов, чтоб не встретить восходящее солнце в виде поживы лисам и волкам на камнях под высоким обрывом.
