Не так давно я публиковал статью про разговор с немцем в ГДР во время армейской службы. Кто-то сильно сомневается, что разговаривать с местным населением в принципе было возможным, кто-то поддержал и привёл примеры из своей службы. С практикой разговорного немецкого языка мне повезло – говорить доводилось регулярно и за полтора года службы в ГСВГ выучил его гораздо больше, нежели в школе с пятого по десятый классы. И да – знания, полученные в школе, очень пригодились в Германии.
А ещё фартануло поработать несколько дней у немца на ферме. В подробности особо не вдавался, но смысл таков – фермер поставлял в нашу воинскую часть свежие овощи и по договорённости с командиром полка к нему на ферму в разгар сезонных работ отправляли военнослужащих в количестве 3-4 человек. Когда каждый день ездили, а когда всего раз в месяц; когда ездили одни и те же ребята, а когда набирали новый состав. Каким образом производился набор группы, мне неведомо.
Однажды командир подразделения вызвал меня в канцелярию и спросил:
– Какой иностранный язык учил в школе?
Я пока служил первый год, в войска прибыл после учебки с сержантскими погонами. Отвечаю комбату:
– Немецкий. Английского у нас не было.
И это правда. English в нашей школе появился, когда я учился уже в седьмом классе. Во второй половине 70-х мне не нужен был ни немецкий, ни английский, ни другой ин.яз. Полагал, что они мне в жизни никогда не пригодятся. Но коли ин.яз. был обязателен по школьной программе и я уже изучал немецкий, то не видел никакого смысла уходить на английский. Так я и продолжил зубрить перфекты, партицип цвай, артикли... Ох, уж эти артикли! Когда нужно ставить ein (неопределённый), а когда der (определённый). А ещё склонения артиклей по родам и падежам... В общем, муть болотная. И замечу, что в Тюрингии, где я служил, в разговорном языке немцы артикли не употребляли, опускали их. И там же столкнулся с местным диалектом, значительно отличающегося от литературной речи.
После небольшого диалога в канцелярии комбат интересуется:
– По-немецки хорошо шпрехеешь?
Пожимаю плечами:
– Ну, так – guten Tag, Hände hoch (добрый день, руки вверх).
Офицер улыбнулся:
– Это самое главное! Завтра утром поедешь на ферму.
Думаю про себя – наряд что ли такой? Да вроде ребята в подразделении про ферму ни разу не говорили. В караул мы регулярно ходим, в пекарне хлеб выпекали, в наряд по столовой нашу противотанковую батарею никогда не ставили. А тут вдруг ферма! Уж не свинарник ли как в учебке? Да-да, был в учебке наряд на подсобный свинарник – поросятам хвосты крутить. А реально – чистили загоны, посыпали на пол свежие опилки, по кормушкам разливали остатки из столовой. К нашему удивлению, оставалось много, зато на солдатском столе жратвы вечно не хватало.
Спрашиваю у командира:
– А чё там делать?
Старлей (на тот момент времени пока ещё ст. лейтенант, звание капитана получит чуть позже) интригующе заявляет:
– Завтра сам увидишь. Поедешь не один. На месте вам покажут и расскажут что делать.
В полном недоумении вышел из канцелярии, спрашиваю у сослуживцев про немецкую ферму – что да как. Никто не знает, никто там не был. Один «дед» смеётся:
– Молодым немкам титьки будешь щупать. Они там на ферме парным молочком откормленные, пышногрудые. Есть что потрогать!
В шутку подкалываю «деда»:
– А ты откуда знаешь? Уже трогал что-ли?
«Дед» мотает головой:
– Не-ет, я не трогал, но не отказался бы, если б предложили.
Разочарованно говорю:
– Молодых немок и без нас есть кому потрогать. Мы будем у себя дома своих трогать. А всё-таки чё надо делать на ферме?
Ребята лишь разводят руками в ответ:
– Вот завтра съездишь, потом нам расскажешь...
Я не каждый раз ездил на ферму, но раз пять довелось.
Немец на своём белом авто Wartburg-353 утром подъезжал к КПП в/ч, дежурный проводил нас через ворота и передавал в распоряжение фермера. Видимо, схема работала уже давно и нюансы были отлажены до мелочей. Сопровождающего офицера с нами не было.
Уезжали мы после завтрака и приезжали перед ужином, весь день находились на ферме, обед был там же за общим столом вместе с немцами. Но об этом как-нибудь в следующий раз.