Автор: Роман Коротенко
Ранее мы познакомились с неким Василием Никифоровичем Геттуном, который при императрице Екатерине II был пастухом, при императоре Александре I стал потомственным дворянином, а при императоре Николае I пропал без вести.
Как нам кажется, на примере биографии Геттуна очень наглядным становятся преимущества метода истории повседневности — то есть, изучения определённой исторической эпохи посредством ознакомления с каждодневной жизнью обыкновенных людей.
Кстати сказать, именно благодаря этому методу нами было сделано небольшое открытие: оказывается, сейчас мало кто знает о том, что в Российской империи статус дворянина полагался за личные заслуги, благодаря чему дворянами становились иногда даже крепостные крестьяне.
Также оказалось, что несмотря на многочисленные примеры, некоторые люди до сих пор отказываются принять эту историческую действительность.
Так вот, в прошлый раз мы остановились на том, что в уездном суде г. Погар, где за бесплатно работал наш герой, внезапно открылись две вакансии с окладом по 50 рублей каждая.
Причём погарский судья вместо того, чтобы отдать эти вакансии своим двум сыновьям, которые также за бесплатно работали в этом же суде, устроил среди молодых чиновников конкурс на лучшее знание профессии, одним из победителей которого и оказался восемнадцатилетний Вася Геттун.
Однако, когда победители судебного конкурса отправились в губернский город Новгород-Северский на утверждение в должности, Василия из-за его красивого почерка оставили работать в секретариате губернского правления.
Рождественский инцидент
Однако же, после двух лет работы в секретариате Геттун умудрился рассориться со своим непосредственным начальником.
Случилось это следующим образом: при исходе 1791 года Василий и ещё один повытчик (делопроизводитель) по фамилии Носенко обратились к секретарю Григоровичу с просьбою отпустить их домой на рождественские праздники.
Начальник оказался почему-то не в духе, и отказал своим подчинённым.
При этом, что характерно, сам же Григорович уехал праздновать Рождество к знакомому помещику.
И тогда Геттун и Носенко решили отправиться к своим родным и близким без разрешения своего начальника.
Сказано — сделано: единственно только условились вернуться на работу поутру 7 января 1792 года, чтобы никто не узнал об их отсутствии.
И вот Вася Геттун, отпировав дома праздники, 6 января прибыл в соседнее село, чтобы забрать Носенко и ехать в Новгород-Северский, как и уговаривались.
Не тут-то было: его и меня ради праздника Богоявления не пустили, с тем чтоб мы переночевали, а уже поутру отправились бы; но и на другой день удержали нас обедать, а потом до самого вечера протанцовали; одна из госпож Гамалеевых, молодая барыня, уверяла что напишет к секретарю письмо, и ничего нам не будет.
Но я, неопытный ещё мальчик, не зная, какую молодыя и прекрасныя женщины имеют над мужчинами власть, не поверил тому, вечером ушёл от них к отцу своему и признался ему во всём.
Отец Васи Геттуна имел весьма строгий нрав, и чуть не избил сына — мать еле удержала.
После этого отец «приказал тотчас заложить в кибитку тройку лошадей и везти меня с верховым проводником».
Впрочем, проводник Васю сопровождал недолго, а некоторое время спустя после его отъезда Вася всё-таки сбился с пути.
Поблукав по заснеженной степи, добрался до какого-то села, и там ему указали правильное направление.
Однако, после этого Вася всё-равно опять заблудился.
В общем, в секретариат губернского правления Вася попал вместо 7 января уже 11 января, когда факт его отсутствия стал более чем очевиден.
И кстати, его товарища Носенко на работе также не было.
Разумеется, секретарь Григорович потребовал от Васи письменное объяснение случившемуся.
Вася объяснительную-то составил — но при этом указал в ней, что дескать потому уехал на праздники без разрешения, что его начальник в это время сам отсутствовал на своём рабочем месте.
Разумеется, после такого хамства со стороны подчинённого секретарь Григорович пришёл в бешенство.
Сей прямой ответ мой до крайности раздражил и вооружил против меня секретаря, и он делал мне страшные угрозы.
Но когда возвратился г. Носенко и привёз от г-жи Гамалеевой письмо к нему, то оное магическою своею силою всю эту беду потушило, по невозможности одного наказать, а другаго, гораздо более виновного, освободить от всякаго взыскания.
Дела у прокурора
Короче говоря, после своей рождественской отлучки Вася в лице своего непосредственного начальника приобрёл довольно-таки опасного недруга.
Однако, в этот самый момент офисному бунтарю вдруг улыбнулась удача: неожиданно открылась вакансия в канцелярии губернского прокурора, да ещё и с окладом на 30 рублей бо́льшим.
А ведь мы с вами, уважаемый читатель, помним, что у Василия Геттуна был приобретённый им в тяжких трудах и тренировках очень красивый почерк.
Разумеется, до появления в 1868 году пишущей машинки подобное умение являлось весьма востребованным для чиновников.
Поэтому Вася отправился к прокурору Алексею Астафьевичу Юзефовичу, невзначай продемонстрировал ему свою «фишку», и заодно попросился на освободившуюся должность.
Хитрость удалась: прокурор Васиным почерком оказался настолько впечатлён, что сразу же согласился взять его к себе в канцелярию.
Однако, внезапно к делу подключился мстительный бывший начальник Васи, и чуть всё не испортил.
Как оказалось, секретарь Григорович по собственной инициативе составил список чиновников губернского правления в порядке убывания их трудового стажа, и лично предложил губернатору отныне повышения по службе предоставлять в первую очередь наиболее заслуженным.
Что характерно, губернатор такую инициативу одобрил.
А так как двадцатилетний Вася Геттун был явно не в то́пе составленного Григоровичем списка, то и в канцелярию прокурора вместо Васи был назначен некий старик Сосновский.
Однако, на следующий же день рано поутру Вася пришёл домой к Юзефовичу, и рассказал тому о случившейся коллизии.
Прокурор, что характерно, также пришёл в бешенство, и в свою очередь отправился в губернское правление разбираться с Григоровичем.
Григорович невозмутимо сослался якобы на решение губернатора.
Прокурор же настаивал на том, что он про этого Сосновского вообще и слыхом не слыхивал, и попросил хотя бы представить ему этого чиновника.
Послали за Сосновским — оказалось, что тот болен, и «не ходит к должности».
Прокурор сказал секретарю, что ему больных чиновников не надо, вышел в присутственную камеру и объявил, что́ секретарь сделал.
«Присутственной камерой», по всей видимости, назывался рабочий кабинет губернатора, так как после слов прокурора
Губернатор истребовал подписанный журнал, разорвал оный и бросил его в глаза секретарю; потом велел позвать меня и отдал руками прокурору, а протоколисту Дуброве приказал тотчас написать обо мне определение и подать к подписанию, — чем сие перемещение и окончено.
Как видим
Как мы можем увидеть из рассказанного, молодой ещё Василий Геттун на самом-то деле оказался не робкого десятка, и с самых первых своих чиновничьих шагов уже умел продемонстрировать имеющийся у него стержень.
Впрочем, не менее любопытны и бытовые зарисовки истории повседневности: лично автору данной статьи, например, было неожиданно узнать, что российская традиция длинных новогодних выходных очевидно имеет весьма давнюю историю.
Однако, курс молодого бойца российского чиновника XII класса Василия Никифоровича Геттуна отнюдь не завершился с его переходом в прокурорскую канцелярию, так что непростые испытания и невзгоды ещё предстояли ему в дальнейшем.
(Продолжение следует: «Находим приметить»)
______________________________
Материал предоставлен каналом «Миростолкновение» — подписывайтесь, чтобы познавать интересное.
ТыжИсторик теперь и в телеге, заходите к нам, у нас есть печеньки, котики, рыцари, мракобесы-викторианцы и еще много всего интересного : https://t.me/tizhistorik
