- Беда у нас, - с самого утра известила меня хмурая Михайловна, - почтальон пропал.
- Что значит пропал, - не понял я известия заместителя, моментально забыв про планы на день, которые только что вычитал из своего ежедневника.
- А то и значит, - тяжело уселась на стул Михайловна, - вчера по участку не прошёл, а сегодня не явился на работу.
- Куда же он мог деться, - недоумевал я.
- Запил, наверное, скотина. Ведь не хотела его брать, знала, что есть у него эта пагуба. «Я завязал, Михайловна, Богом клянусь, и капли в рот не беру...» Вот тебе и завязал! Всё это из-за хронической текучки почтальонов. Господи, доживу ли я до того времени, когда…
- Сколько у него пенсии было, - прервал я стенания зама.
- Тридцать тысяч. Я обзвонила пенсионеров на его доставочном участке, пару человек мне и сами звонили вечером, мол, почему пенсии нет: ни у кого не был этот паразит. И дома его нет. Сейчас Наталья пошла по его доставочному участку опрашивать пенсионеров. Вернётся, доложу.
- Если не найдёт, придётся подавать в розыск. Говори кого в комиссию по внутреннему расследованию назначать, милиция без нашего расследования заявления на розыск не примет.
- Может инструктор найдёт его, милиция и не потребуется. Есть на его доставочном участке «малина» пьянчуг, кабы он там ни завис.
- В любом случае надо разбираться с нарушением сроков доставки пенсий, начинай собирать объяснительные и копии документов на выдачу почтальону средств и основания для этого: контракт, договор о материальной ответственности, лимит на выдачу… Сама знаешь. Хорошо бы денежки были целы.
- Ох, чует моё сердце, что промотал он пенсионные деньги, - поднялась со стула Михайловна, - пойду бумажки собирать. Зачем я согласилась его взять, ведь знала, что он в запой может уйти.
Не успела за Михайловной закрыться дверь моего кабинета, как появился инженер-электроник.
- Надо в Грачи съездить, начальница почты жалуется, что скорости интернета нет. Электросвязь говорит, что скорость обеспечивается, но это враньё. Хочу сам замерить. И в Каргине принтер не работает, надо посмотреть.
- Мне и самому в те края надо проскочить, после обеда поедем. Кстати, фотоаппарат у тебя здесь?
- Дома.
- Захвати, надо же начинать выкладывать на сайт фото зданий и помещений, где располагаются наши ОПС. Хорошо, что у тебя есть цифровая «мыльница». Придумали наверху задание, а то, что у нас цифрового фотоаппарата может не быть во всём районе, не подумали. Ещё и возмущаются: «Что за проблема — найти фотоаппарат?» Да, у нас это — проблема пока что.
- Захвачу.
Не прошло и часа, как в моём кабинете опять появилась Михайловна с инструктором по эксплуатации, которая держала в руках почтовую сумку.
- Нашла его Наталья в той самой «малине», про которую вам говорила. Похмелялись сидели. Сумка, говорит, в дальней комнате. Принёс, проверили, всё на месте, кроме пенсионных денег. Общими усилиями вычислили похитителя: молодой наркоман с ними сидел допоздна, а потом резко смылся. Сходили к нему домой, отец сказал, что сынок рано утром уехал в Луганск, хотя не собирался.
- И ты, Наталья, не побоялась в эту «малину» заходить, - спросил у инструктора.
- Кого там бояться, - хмыкает крепко скроенная девушка, - ползают, как раки по хате, трёх слов связать не могут. Надо, чтобы наркомана в розыск объявили, пока он деньги не потратил.
- Не надо. Оформляйте расследование на почтальона, завтра с утра отнесу документы в милицию. Пусть привлекают нашего работника к ответственности.
- Он не брал деньги, собутыльники это подтверждают, мол, пили на хозяйские, почтальон никуда не отлучался.
- Наталья, мы своему работнику выдали средства, есть договор с ним о материальной ответственности, он эти средства утратил, пусть возместит организации. А наркоман нам никто. Если почтальон уверен, что тот украл деньги, пусть пишет на наркомана заявление в милицию сам. Михайловна, - обращаюсь к заму, - есть у нас свободные остатки пенсионных, чтобы выдать пенсии, которые не донёс почтальон?
- Наскребём. Сейчас отправлю Наталью по участку этого пропойцы.
- Я после обеда по большому маршруту поеду. В конце рабочего дня собираемся у меня с документами расследования. Просмотрю, обсудим, надо будет о ЧП доложить в Ростов. Идём в хищениях по нарастающей, твою дивизию!
- Хорошо бы к сверке с ПФР успеть вернуть деньги, - вздыхает Михайловна, - а то придётся из почтовых доходов компенсировать. Ой, какой вой в управлении поднимется! А что же с почтальоном будем делать? Деньги ему доверять нельзя.
- Не давайте деньги, а газеты пусть носит, пока идёт расследование. Как только прояснится перспектива возврата средств, уволим по статье.
- Будете с почтальоном разговаривать, он в коридоре стоит?
- Зачем? Он старше меня, воспитывать его поздно. Сама скажешь, что начальник отдаёт под суд. Пусть вернёт деньги и разойдёмся, как в море корабли.
- И то правда, - поднялась Михайловна и двинулась на выход. За ней потянулась и Наталья с почтовой сумкой.
Уверен, что Михайловна сейчас своими нотациями всю душу вынет по одной верёвочке из этого бедолаги с похмельным синдромом. Любит она это безнадёжное дело, Песталоцци местного розлива.
А я пошёл в соседнее здание к представителю электросвязи в нашем районе, чтобы прояснить ситуацию с интернетом. Жалобы на скорость соединения идут со всех ОПС, которые подключили к интернету. Хуторские клиенты разочарованы услугой, хотя электросвязь дала справки на каждое ОПС, что техническая возможность выхода в интернет имеется.
- А какую я вам справку дам, - разводит руками Николаевич, - если получил указание от начальства выдавать положительное заключение на запрос. Оборудование в районе старое, планировали у нас заменить АТС, но после объединения районных сетей новейшее АТС забрали в соседний район, где сидит межрайонное начальство.
- А нам-то что делать? Оборудование на ПКД дают, а оно нам прибыли не приносит, одни жалобы. Слава Богу, народ ещё в Связьнадзор не додумался жаловаться.
- Сигнализируйте в своё управление, а оно пусть бомбит наше. Может количеством почтовых претензий и сдвинется эта проблема с мёртвой точки.
- Или почта перейдёт на другого поставщика...
- Ну, от нас с тобой это уже не зависит, - пожимает плечами Николаевич, - а добровольно совать голову в петлю я не собираюсь. Будет указание сверху дать отрицательное заключение — дадим.
Поехали после обеда в Грачи с инженером-электроником. У него своя функция, а мне надо проверить качество ремонта отопительной печи в ОПС местным мастером, которому заплатили за услугу.
Печь топилась, отремонтирована качественно, деньги потрачены не зря. Инженер проверил скорость интернета, сделал скриншоты для отчёта управлению. Картина была неутешительной: работать в интернете практически невозможно. Но программа обеспечения пунктами коллективного доступа населённых пунктов не нами придумана, не нам её и отменять. Электросвязь тоже устанавливает по хуторам таксофоны, которые ей прибыли не приносят, а что делать. Мы продаём карточки на эти таксофоны, а связисты то и дело выезжают в хутора, чтобы устранять неисправности. У местной молодёжи появилась новая забава — потрошить таксофоны.
На обратном пути заехали в Каргин. Инженер чинил принтер, а я попытался встретиться с главой поселения. Однако глава меня принять отказался, сославшись на занятость. Тьфу!
Начальница почты жаловалась на главу поселения, что продолжает её третировать дурацкими вопросами об освобождении помещений. Сказала, что ходят разговоры, мол, глава хочет отдать помещения под торговую точку, к которой имеет какое-то отношение.
- Да ну, - не поверил я, - как такое возможно?
- За что купила, - поджала начальница губы, - за то и продаю.
- Ладно, ладно, старайся не вступать с ним в конфликт, авось уладится. Во всяком случае, глава официально в почтамт никаких предложений не посылал, одни разговоры.
- А он — не дурак, чтобы бумажки такие подписывать, тихим сапом нас выживет.
- Это мы ещё посмотрим, - успокоил начальницу почты, хотя никакой уверенности по этому поводу не чувствовал.
Инженер вернул принтер в рабочее состояние и мы поехали в почтамт.
Михайловна с комиссией поработала на славу: к документам у меня замечаний не было. Заверил протоколы и позвонил в Ростов, доложил о ЧП и своём плане. Этот раз обошлось без криков, начальник сухо буркнул: «Занимайтесь!» и бросил трубку. Будем считать, что план одобрен.
Михайловна сообщила, что почтальон пытается найти деньги, чтобы возместить ущерб почтамту, но, мол, какой дурак этому пропивохе захочет занять такую сумму. Безнадёга. А пенсию разнесли, но хватило не всем. Уговорила надёжных пенсионеров подождать день-другой, жаловаться не будут. Лишние пенсионные деньги в каждой доставке имеются: то умер кто-то, то в отъезде, то в областной больнице, а получить некому. В свою-то больницу мы пенсию относим обязательно, если пенсионер оповестит, что находится на стационарном лечении. Ныне лечение в больнице без денег невозможно. Врачи сразу новому пациенту список вручают что для лечения надо закупить в местной аптеке. Хорошо, что две аптеки в райцентре функционируют. И процветают.
Короче говоря, обойдёмся пенсионными средствами, но после окончания доставки всей пенсии, придётся вернуть ПФР свои почтовые средства. Сами накосячили, нам и ущерб.
Этот раз в милиции мои документы приняли сразу и завели на почтальона дело. Я хотел, чтобы следствие прошло оперативнее и регулярно посещал следователя. Некоторым нашим работникам тоже пришлось ходить туда, а виновник, побывав на допросе, стал активно искать возможность возместить ущерб. Я пообещал отозвать своё заявление, если он вернёт в кассу деньги. Однако, не тот статус в станице был у нашего работника, чтобы быстро собрать необходимую сумму. Дело затянулось. Я регулярно знакомился с протоколами и удивлялся запутанности и многоплановости процесса. И следователь меня настораживал: в его текстах чёрт ногу сломит. Может так и надо? Но однажды мне дали бумажку, написанную ясно и логично. Опа!
- Кто это оформлял, - спросил у троих служивых, которые сидели в кабинете.
- Я, - поднял руку сержант, - какие-то проблемы?
- Нет, отлично изложено, молодец товарищ сержант!
Сержант зарумянился, а я подумал, что капитану-следователю надо бы поучиться у своего подчинённого излагать мысли.
Почтальон деньги в кассу внёс, я написал заявление об отзыве своих претензий к работнику, которого сразу же уволил по статье. Я выдохнул, доложил наверх о возмещении ущерба и собирался забыть всё, как страшный сон. Однако следователь сказал, что дело не закрыто, будет суд над тем самым наркоманом, который украл у почтальона деньги, а я буду выступать в качестве истца. Пытался выяснить у следователя какое я имею отношение к вору, если у нас были претензии к работнику, а он ущерб возместил. Но следователь так витиевато и сбивчиво мне объяснил эту метаморфозу, что я предпочёл остаться истцом, чем тратить время на разборки с правоохранителем. Себе дороже. А на следующий день у меня в кабинете появился родитель ответчика. Неожиданно это оказался подполковник запаса, который был мне знаком шапочно, он держался особняком от компании запасников. Слышал, что как-то неблагополучно сложилась его семейная жизнь на гражданке.
Сцена получилась крайне неприятной для меня: родитель горячо просил отказаться от претензий к его непутёвому сыну, мол, сам знаешь, что нам некогда было заниматься воспитанием деток. Твою же дивизию, да я сам не понимаю как оказался истцом в этом деле. Деньги в кассе, у меня нет ни к кому претензий, а уж тем более к твоему сыну. Почтальона уволил, этого наказания для работника мне достаточно.
Пришлось несколько раз повторить, что на суде откажусь от претензий к вору, прежде чем убитый горем папаша, рассказав мне о своих несчастьях, покинул мой кабинет, оставив меня в растрёпанных чувствах. Господи, спаси и сохрани меня от таких бед!
На суде своё обещание выполнил, папаша с благодарностью на меня смотрел из зала, пока я излагал свой отказ от претензий к вору и пояснял причину такого отказа. Имело это какое-то значение или нет, я не знаю, но парню дали условный срок.
Не получилось из меня Жеглова. Не та закваска.
