Деревня известна со времен Казанского ханства как Малая Нурма, названной так по реке Нурма, на берегу которой и расположилось селение. В 18 столетии за деревней закрепились еще другие наименования – Страховка и Ермоловка – по фамилиям местных помещиков.
Селение Ермоловка располагалось при безымянных ключах, по правой стороне Зюрейской торговой дороги. Расстояние до Казани составляло 42 версты, Лаишева – 73,5, Арска – 18, волостного правления – 13, становой квартиры – 42. До 1920 деревня входила в Аркатовскую волость Лаишевского уезда Казанской губернии. С 1920 – в Лаишевском, с 1927 в Арском кантонах ТАССР.
В конце 18 века в Ермоловке насчитывалось всего 30 душ мужского пола. Численность постоянно увеличивалась, и в 1858 году составила уже 355 человек. Это происходило не только благодаря естественному приросту, но и по причине перевода сюда крестьян из других местностей. Так, по распоряжению помещика маркиза де-Траверсе, владевшего страховским имением в первой половине 19 века, сюда были выселены жители деревни Рагозиной.
Род де-Траверсе происходил из Франции, отец маркиза занимал пост министра, был командующим флотом. Будучи уполномоченным Госсовета, в конце карьеры Траверсе-старший был направлен на службу в Казанскую адмиралтейскую контору.
Маркиз пошёл по стопам отца. Так, Александр Иванович Траверсе (1780-1836) в 1834—1835 годах исправлял должность начальника Казанской губернии. А в 1837 году вернулся на службу в морское ведомство. В 1842 году он был назначен исправлять должность военного губернатора и главного командира Архангельского порта, а в декабре 1843 года переименован в контр-адмиралы с утверждением в должности. Летом 1848 года Александр Иванович был произведён в вице-адмиралы.
В 1885 году в Страховке числилось 416 человек, в деревне находились также трое дворян и 1 дворянка, 1 мещанин и 5 крестьян из других сельских обществ, двое из которых состояли работниками в местных крестьянских хозяйствах. В 1897 году население достигло 500 человек, а в 1904 – 582.
Несмотря на достаточно стабильный рост населения, по своим размерам Ермоловка оставалась небольшой деревней. Так, в 1885 году здесь насчитывалось 58 дворов, в 1904 – 69. По данным подворной переписи 1883 года, из 75 жилых изб все крыты соломой, 9 были курными. У 8 крестьян имелся только жилой дом, у 67 – избы и хозяйственные постройки.
Жители Страховки были объединены в одно сельское общество, которому по уставной грамоте от помещиков де-Траверсе перешло 454,3 десятины земли. Размер выкупной ссуды, полагавшейся помещику от правительства, составлял 15540 руб. 20 коп. серебром. С 29 июля 1862 года крестьяне были переведены на оброк. Сумма годового оброка с каждого душевого надела равнялась 8 рублям 3 копейкам, а со всего общества – 1165 руб. 52 коп. Отметим, что имение де Траверсе было заложено в Санкт-Петербургской сохранной казне, а потому выкупные платежи, скорее всего, шли на уплату долга.
При наделении землей и определении размеров повинностей случаев противодействия со стороны крестьян зафиксировано не было. Однако уже в 1866 году жители, опасаясь дополнительных изменений в землепользовании, отняли копию уставной грамоты у сельского старосты и скрыли ее от мирового посредника, желавшего сделать выписки из документа. За ослушание и невыполнение требований начальства члены ермоловского общества были подвергнуты денежному взысканию в размере 15 руб. с каждого.
Хлебопашество являлось основным видом деятельности населения, о чем свидетельствовала структура надельной земли. Под усадьбой находилось всего 14 десятин, под пашней – 437,3, леса своего не было, поэтому дрова закупали. На 1 наличную душу приходилось в среднем по 3,1 десятины земли, из расчета на 1 работника – 4,6 десятины удобной земли (4,4 десятины пашни). Почва была суглинистая, большей частью ровная, удобная для обработки. Однако невыгодным было положение надельной дачи: два поля находились за барской землей, прогон скота тоже осуществлялся через господскую землю. Крестьяне испытывали большое «стеснение» насчет воды, так как речка протекала за барской землей, и приходилось за водой ездить с бочками за 1/2 версты.
Сельская община располагала 126 душевыми наделами, которые распределялись между 64 домохозяевами, остальные 11 оставались без земли. 56 семей обрабатывали надел самостоятельно, 8 – сдавали его целиком или частично, но не более 8 десятин. К 1906 году количество безземельных увеличится до 22 семей, постепенно крестьяне Страховки откажутся от сдачи наделов в аренду.
Много земли брали как в испольную, так и денежную аренду. Снимали у 5 владельцев на стороне. В своей же деревне господская пашня не сдавалась, только луга отдавались тем крестьянам, которые соглашались на десятинную обработку. К найму надельной земли в размере 13,5 десятин прибегали 12 домохозяев, еще 58 семей арендовали пашню в количестве 177,6 десятин. Известны примеры пересдачи земель. Один ермоловский крестьянин арендовал пахотный господский участок в 80 десятин хозяйственной меры за 650 рублей в год и сдавал ее в аренду односельчанам по 26 руб. за пару десятин (1 яровую и 1 озимую). С учетом арендуемых площадей сельское общество засевало 474,8 десятины земли.
В сельской местности наряду с мужчинами трудоспособного возраста к труду привлекались пожилые, но еще крепкие крестьяне, а также женщины и несовершеннолетние. По этой причине крестьянские хозяйства были обеспечены рабочей силой. Так, в деревне находилось 99 работников и еще 35 были несовершеннолетними (полуработниками), женщин-работниц было 103. В 46 хозяйствах трудилось по 1 работнику, в 22 – 2 работника и более, в 6 – только работницы и в 7 хозяйствах вообще никого не было.
Развитие земледелия требовало наличия в крестьянских хозяйствах тягловой силы. И хотя на всю деревню приходилось значительное поголовье скота (85 лошадей, 61 крупного рогатого скота, 5 жеребят, 14 телят, 105 свиней, 300 овец), все же не каждая семья могла себе позволить держать домашних животных. К тому же община была плохо обеспечена своими лугами: на душу приходилось всего по 2 копны, что также затрудняло содержание скота. Так, 13 хозяйств были безлошадными, 24 – без коров, 8 – без лошади и коров, 15 – без овец, 10 – вообще не держали животных.
Семьи, державшие коров и лошадей, могли возделывать не только свои участки, но и заработать на стороне. Так, около половины лошадных домохозяев брались за десятинную обработку. В основном, возделывали землю у местных землевладельцев, получая за 2 десятины (паровую и яровую) по 16 руб.
Поскольку заработки были хорошим подспорьем, позволяли обрести определенную независимость от урожаев на возделываемой земле, то бедные крестьяне также не оставались от них в стороне. В итоге в деревне Ермоловка насчитывалось 56 хозяйств с заработками, из них 54 были с местными (25 внеземледельческими и 33 земледельческими) и 14 хозяйств – с отхожими.
Несмотря на отсутствие крупных рынков в близлежащих окрестностях, к 1880-м годам только в трех домохозяйствах сохранялся натуральный характер. Остальные были вынуждены либо закупать хлеб, либо сбывать излишки. Так, продавали свой хлеб 18 домовладельцев, покупали – 8, приобретали и сбывали – 46.
Дополнительный доход приносили также случайная поденщина, извоз в город и т.п. Мирских оброчных статей, которые могли бы пополнить общинную казну, не было. Ремесленников было крайне мало. Промышленных, питейных заведений либо лавок жители не держали. Только к началу 20 века в деревне появится мелочная лавка, водяная мельница да хлебозапасный магазин. В целом, по данным на 1883 год, в селении проявлялся полный упадок.
Несмотря на это, ермоловское общество относилось к добросовестным налогоплательщикам. В совокупности все денежные и натуральные повинности общины составляли 1333,88 руб. в год. В среднем на 1 раскладочную душу приходилось 10,53 руб.; на 1 работника – 13,46; на 1 десятину надельной земли 2,93 руб. По данным 1883 года, недоимок не числилось. Исключение составлял продовольственный долг в размере 502,92 руб. Но справедливости ради отметим, что редкое общество справлялось с этой повинностью без остатка.
Таким образом, к началу 20 века деревня была уже достаточно многочисленной, насчитывая свыше полтысячи жителей. Из них, по состоянию на 1904 год, 42 были детьми в возрасте 8-11 лет. Однако своей школы в деревне не было. Поэтому ермоловские мальчики и девочки, как и ребятишки из соседних селений, учились в Венетинской школе, находившейся примерно в 1-2 верста.
