Я думала, что сосед Витька не просто так согласился жениться на мне. Ему действительно было не всё равно на подругу детства, которая осталась сиротой. И не зря вызывал именно такого порядочного и учтивого старенького адвоката для нас с Ксюшкой. Он вселял в нас уверенность и всем видом представлял вселенскую мудрость, доброту и порядочность. Мы, наконец, немного успокоились, Ксюшка даже развеселилась. А когда поужинали у Витьки на свежем воздухе, усевшись в неудобную, но зато новую плетеную мебель для сада и уложили мою сладкую уставшую девочку спать, Витька поговорил по телефону и вывел меня чуть ли не силой на улицу.
Я посмотрела в его лицо и поняла, что ни разу в жизни не видела Витьку таким суровым. Как будто он с лесоповала пришел, а дома жена не накрыла стол. Или, еще хуже – привела кого.
Но мы только что поели. И я не его жена. Пока.
- Какой же он … наглец! Он же тебя просто ненавидит! – Негодовал Витька, - Признавайся, за что он тебя ненавидит, Ягода Малина!
- Я не знаю, Вить. Не знаю!
- А я знаю! Он собирается заявить в суде, что ты била ребенка и показать фотографии следов побоев!
- Нет!!!
- Точно нет? – сжалился Витька.
- Я никогда… Никогда…
У меня дар речи пропал, только слюни и слёзы потекли. Из носа тоже.
- Вить, я, честное слово, не знаю, почему и за что он так со мной, - сказала я, почувствовав, что Витька-сосед меня обнимает за плечи и ведет по тропинке поглубже в сад.
- Придумал, значит, для того, чтобы тебя прав материнских лишить. А почему он тебя, как жену решил исключить из своей жизни?
- Я ему не под стать. И охладела… Не хотела быть женой после первого тычка. Ни за что стукнул. Пришел с гулянки, я ему высказала, что раз пришел весь пропахший духами, пьяный и в помаде я его к себе не подпущу! Он сначала сказал, что на такую, как я ему и смотреть неохота, а потом… полез… Я толкнула, он ударил… И всё. Стала бояться. Ну как жить-то Вить? Я же не знала, что он такой станет…
- Еще раз в поле зрения появится, и я не посмотрю, что депутат. Устрою ему хорошую трёпку. А эта с ним приезжала – его новая?
- Не знаю, у него кто-то был. Он ночевал… иногда все выходные в другой семье. Но Ксюшка его, он любил Ксюшку…
- Хорошо же он любил Ксюшку, что матери лишать собрался!
- С ней всегда только я была. А сейчас няньки... И его женщина, наверное. Бабушки у Ксюши, считай, нет. Она злющая. Очень современная. Говорит, что не собирается нянькой становиться, делать ей больше нечего. И всё время думала, что я охотница за его деньгами. Потому, что сирота.
- Никакая ты не сирота. У тебя есть муж. Скоро будет.
- Фиктивный.
- Зато эффективный. А в состоянии эффекта он очень сильный. И ловкий!
Витька быстро поднял меня и подсадил на ветку яблони.
- Ты пока тут посиди, а я подумаю.
И ушел.
- Вить! – позвала его я, - Вить, я что здесь до ночи сидеть буду?
- Приду, сказал!
Я, вдруг услышала издали голоса мужские. И чуть не рухнула с ветки.
Один из голосов напоминал бывшего мужа, а второй его мать.
А потом Витькин мягкий баритон:
- Вы за кого меня принимаете?! У меня уже обыск был, вас не пущу. Уезжайте пропадом. И можете поминать лихом! Нет у меня вашей жены и дочери, отвечаю!
Пока они на улице выясняли отношения, я тихонько попыталась слезть, но только рухнула под яблоню и больно треснулась копчиком. Слёзы брызнули из глаз, от обиды и от волнения. Если мой муж схватит спящую Ксюшку, я её до суда опять не увижу.
Страх за дочь, позволил мне подняться, и я, согнувшись, как старая баба Яга пошелестела к задней части дома. А там встала возле окна, в котором была открыта форточка. Окно позади дома было деревянным, форточка маленькой. Но я померила свои плечи и бёдра, подумала, что попробую пролезть и отбиваться, если кто-то посмеет подойти к моей дочери, уложив Витьку ударом кулака. Я не знала сколько их, но бывшая свекровь отличалась коварством, занималась спортом, йогой. Она могла и подножку подставить
Уронив на бок какую-то бочку с водой, выплеснув серую дождевую жижу, я недюжинным усилием подкатила её к окну и, балансируя, попыталась втиснуться в форточку. Сунула сначала одну руку с плечом, потом голову, потом второе плечо, еще руку.
К уличным возгласам добавились крики Любкиной свекрови, тёти Лиды, бабы Мани и моей бывшей свекрови. Когда крики прекратились, я висела в окне кормой наружу и пыталась ухватиться за подоконник, чтобы втянуть всё туловище в комнату.
Соседнюю с Ксюшиной, где дочка спала, набегавшись.
Когда до моей ноги кто-то дотронулся, я ей дрыгнула изо всех сил. И в ответ получила по мягкому месту. Меня начали вытаскивать на улицу.
Витька забасил: «Вот не сиделось ей на ветке!» И я поняла, что застряла. Плотно и плечи уже назад не проходят.
Витька вскоре устал тихо ругаться и начал хохотать, как будто мне от этого было легче. Висеть было больно, грустно и стыдно.
Тогда он появился прямо передо мной в доме, схватил за руки и стал наоборот втаскивать меня в форточку в дом. Но я и тут застряла.
Витька сел на пол, устало вздохнул и сказал:
- Ругаться смысла нет. Я тебя сейчас шампунью полью, проскользнёшь. Только юбку надо снять.
- Как юбку? Прошипела я, - Как это юбку снять??
- С обратной стороны. С улицы. Снять юбку, намылить тебя шампунем и потом уже втащить в дом. Зачем ты, Маринка такое учинила?
- Я боялась, что украдут Ксюшу.
Он улыбнулся и на этой положительной ноте еще и потрепал меня по волосам, чмокнул в ухо, оглушив, и покинул мою компанию.
Мне так хотелось влезть в эту форточку, наконец, что даже ноги онемели. Поэтому, когда Витька стягивал юбку и мылил меня, я терпела, надеясь, что поможет и дочь мы не разбудим.
Он втащил меня прямо на себя. И принялся целоваться.
Воодушевленно, со вкусом перечной мяты. Я поняла, что Витька сразу это задумал, подготовился. И специально так меня удачно принял на себя. А перед поцелуями успел почистить зубы и побрызгаться каким-то одеколоном.
О чем сразу ему сказала.
- Ты еще и парфюмерией пользоваться умеешь?
- Я вспотел, пока с ними разбирался. Конечно, я же тебе не андерталец какой!
Отдышавшись, я вспомнила, что нахожусь без юбки и стянула покрывало с кровати, чтобы замотаться в него.
Витька меня повёл в ванную, там тоже в долгу не остался, снова полез целоваться, как будто мы самые настоящие жених с невестой. Задурил мне голову окончательно, а когда я стукнулась плечом и запищала, он отстал и даже аккуратно смазал йодом пару царапин на животе.
Потом я помылась, переоделась в халат его матери, который он мне повесил на полотенцесушитель. Халатик мягкий, скромный в мелкий цветочек и порядком застиранный. И Витька, несмотря на расцветку сделал третий заход. На этот раз всё зашло еще дальше, и я быстрее поняла, чего новоявленный жених от меня хочет.
- Ягода малина моя, - шептал он.
- Витя, я еще не поспела. - шипела я и начинала пихаться ногами.
- Ты будешь моей женой, Ягода. Я знал, что мы встретимся. Мысленно себе это представлял.
- Вить, я буду женой. Но… главное это…
- Мы выиграем дело.
- Главное это работа. Если я буду безработной…
- Ты говорила с адвокатом? – вмиг остыл и нахмурился Витька, - Это он тебе сказал, что если будет работа и дом, я тебе не нужен?
- Вить… - я удивленно уставилась на него, - А что, он так сказал?
- Он ошибается. Без меня ты, если выиграешь дело, твой бывший её заберет и будет держать у себя. Даже если по суду ему дадут только свидания. Таких дел очень много. А я буду служить тебе «крышей»!
- Лишь бы она не потекла, - промямлила я, разомлевшая от горячей воды, Витьки и недавнего стресса. - Я честная. Когда всё наладится у нас, разведусь. И ты женишься на какой-нибудь наивная хорошей девушке, прекрасной, как цветок, но не в пыли, и не в поле, а в розарии.
- Посмотрим, - кивнул Витька. - Если ты к этому моменту в меня не влюбишься по уши, я найду себе цветок! Зря мы расстались. Жаль. ... Помнишь, баба Маня что-то начала говорить про смерть твоих родителей? Мои быстро уехали, не могли видеть, как ребенка в детдом отправляют, и никому из соседей не дают удочерить, взять под опёку… А мои хотели. Им не позволили. Я уже был взрослый, дети разнополые… Вот так. Отказали. И тетке Галине отказали, потому, что у неё сын сидел. И бабе Мане по возрасту. А Любкины родители были корыстными, по их мнению. Заявили, что дом они будут продавать твой, чтобы пристроить к своему еще один дом и вам не было тесно.
- И вот я жила в детдоме. Честно скажу, было неспокойно. Но и не плохо. Никто не обижал, только пугали. Никто не удочерил, только обещали, - пробормотала я.
- Зато, Марина, всё разрешилось! Ты со мной и я с тобой. И Ксения. Ложимся спать.
Я легла на узкую кровать и начала предаваться мечтам о том, как завтра мы с Ксюшей купим ей к школе тетрадки, ручки, альбомы, как постираем и погладим её школьную форму и пойдём в школу, к моей учительнице проситься взять её пока без документов.
В волнениях прошел примерно час, . Потом объял сон, да такой крепкий, как будто меня разбудили спустя всего секунду. Но во дворе орали дети, Витька, Любкин муж, а трясла меня за плечо бабушка Маня, протягивая телефон.
Я была совершенно с пустой головой, вся лохматая и непонимающая, где нахожусь, а ответила каким-то грубым бурчанием.
- Гражданка Назарова? Вы меня слышите?! - сказал жесткий официальный голос, - Ваш муж Назаров Андрей …
- Да, - быстро крякнула я, откашлявшись, - Мой бывший муж. Мы в разводе.
- Это из отделения травматологии вас беспокоят. - Он поступил с ушибами мягких тканей, вам нужно с ним договориться. Так как ваш бывший муж требует вызвать участкового и утверждает, что ему нанесли повреждения именно вы.
- Я??? Я… не наносила, я спала.
- Вы пили вчера? Сегодня?
- Нет!
- Явитесь срочно, я главврач. И мне кажется, что к нам попал не просто так этот пациент. У него на лице написано слово месть. Он дал ваш телефон участковому, пишет заявление. Только прошу вас не создавать мне помехи, я информирую вас, как возможного родственника.
- О, боже мой, он так хочет забрать мою дочку и лишить меня права получать алименты, что … Я не могу приехать. Я боюсь! Это он меня бил, и я сбежала… В родной дом.
- Он утверждает обратное. Но я думаю, наш участковый во всём разберется. Были свидетели, что вы спали?
- Да!! Бабушка … и еще мои друзья детства! Они все знают, что я спала. Они во дворе играют с детьми, с моей дочкой.
Врач отключился, назвав мне адрес больницы в нашем городке, я испуганная вылетела и зашептала всё это Витьке. Он зашептал мужу Любке, тот Любке, Любка завопила возмущенно.
И после подробной беседы по телефону с адвокатом мы поехали всем стадом. То есть всей компанией, на трёх машинах в тесноте.
Набились все соседи. С паспортами и пенсионными свидетельствами. Чтобы засвидетельствовать, что это мой муж Андрей Петрович Назаров сам нападал на Витьку и его забор. А то, что у него ушиблись мягкие ткани вообще никто не видел и знать не знает.
После дачи показаний мы все разбрелись по магазинам, Моя Ксюшка за руку с Витькой и приплясывая выбирала себе скромные, яркие одежки себе по вкусу, я бродила примеряясь к обуви и к школьным принадлежностям. А еще у меня внутри начало расти дерево из неги и счастья.
И что полезного я вынесла из этой истории? Что баба Маня отрицательно мотала головой и причитала участковому: «Да ты что, милок! Марина у нас ангел, ни на кого не нападала, вот даже муху мухобойкой не пришлепнет иной раз, пожалеет». Ни один человек не смог вспомнить, как я гналась за Витькой с палкой от граблей.
Свадьба прошла с таким аншлагом, что даже попала на сайты и в газеты. Ксюшка танцевала вальс с мамой-невестой, в платье еще красивей, чем у невесты. И я официально выходила на работу, о чем мы опубликовали положительный отзыв и статью в местной прессе в интернете, сменив вывеску «Шашлык Надежды» на «Шедевры Кухни». Статья оказалась совсем недорогая, примерно, как одна пятая часть забора между мужем по соседству Витькой и нашим стареньким домом.
Взяли у меня интервью. Я честно рассказала, как меня обижал и обманывал муж-депутат, а я всё это время училась готовить, и получалось безумно вкусно. Ксюшка после интервью носилась между столиками и поправляла салфетки, я подавала жаркое и запеканки. работа мне нравилась. Мясо мы мариновали целыми кадушками, с моим фирменным маринадом оно просто таяло на устах усталых путников. Скоро наш ресторан стали посещать городские и заказывать на дом.
Я старалась, как могла.
Приезжала пропахшая едой.
Витька работал на телефоне, Ксюшка гоняла от дома к дому в простом ситцевом платье и дутых сапожках. Бегала по лужам, ловила лягушек и даже тайно выкопала ямку, уложив туда коробку с пожеланиями себе в будущем, как я в детстве. Тётя Любаша ей рассказала.
Мы все трое Витька, Любка и я гуляли когда-то давно и в железную коробку уложили свои пожелания. Витька был самый старший, он и сказал, чтобы пожелания не истлели, мы должны выжечь их на дереве. И вот, коробку с тремя дощечками сгнившими и почерневшими откопали откопаны в заросшем бурьяном саду моего старого доме из под старой вишни. Я там написала себе будущей пожелание «Выйти замуж». Витька написал «Купить машину», а Любка единственная отличилась и написала «Стать волшебницей».
Так вот, когда я впервые получила алименты, долю в квартире, которую тёща купила на деньги перечисленные с личного счета моим супругом, и огромную сумму, ополовиненную от его сберегательного счета за последние три года… Я поняла, что Любка стала волшебницей и сделала так, что я замуж вышла, правда неудачно, Витька машину купил, а баба Маня идёт на свидание с нашим адвокатом, чтобы высказать ему своё восхищение.
Он прошел три суда, добился того, что мужа затаскали на проверки, выявили агрессию по отношению ко мне, плохо контролируемую. Психолог дал заключение…. И папа Ксюши стал видеть дочь только под моим неусыпным контролем на территории, выбранной мной. Я выбирала защищенные ограждением и камерами детские центры.
Я контролировала, как коршун.
Бывший муж на первые свидания приходил без подарков, видно решил, что алименты и так большая роскошь. Новая подруга ждала его в машине, Он сидел с Ксюшкой пятнадцать минут, говорил мне что-то глухим злым голосом и ретировался. Но потом, видно, у него появилась более-менее нормальная жена. Они приезжали вместе, гуляли с Ксюшей два-три часа и ели в кафе. Разговаривали… Спустя два года я отпустила её с ночевой и мне вернули.
Витька не дремал. Чтобы точно вернули его Ксюху бдел перед домом моего бывшего супруга.
А потом у нас родились братишки, и Ксюша решила, что наш с Витькеой намного ей ближе, поэтому таскала Никольку на себе всё свободное время. А второй - папин Павлик, её привлекал намного меньше, потому, что у Павлика было еще две гувернантки и частный детский сад.
Еще у нас к тому времени появился кот Маугли и пёс Шерхан. Маугли был черный и вредный, а Шерхан маленький милый и добрый. Рыжий с черными пятнами.
Как годы пролетели, я и не заметила. Но однажды мы с Ксюшей ехали на соревнования по гимнастике в столицу, мой Витька в это время лежал в больнице с аппендицитом, а мой Николька гостил у бабы Мани. Я волновалась за Ксюшу, за Витьку, за Никольку и особенно за бабу Маню, потому, что Николька у меня мог её «затанцевать» - он играл в футбол со всем, что попадётся под ногу и не выбирал, кого уговорить стоять на воротах. Одни волнения. Как жить-то с такими волнениями-переживаниями?
И вот мы с дочкой едем едем…
Водитель автобуса, как по договорённости, включает радио, и я слышу:
«А теперь для любимой и единственной жены сосед Виктор передаёт, что его операция прошла успешно, он чувствует хорошо, и просит поставить песню из детства: Итак… Ягода Малина. Исполняет Валентина Легкоступова! С вами радио «Маяк», не переключайтесь!»
- Мама! Это же папа! - крикнула Ксюша на весь автобус и выронила помаду из рук. - Мам, А как он это сделал? Ой, ну папа даёт!
- Слава богу, всё прошло хорошо! - сказала я, и полезла поднимать помаду, чтобы Ксюха не увидела мои радостные слёзы. А то еще больше перед соревнованиями разволнуется.
Витька, конечно, даёт. Женился на мне, глазом не моргнув, Ксюшино сердце покорил, сына такого мне сотворил. И да, я очень быстро решила выйти за Виктора замуж. Без тени сомнения я вложила в его руку свою ладонь в ЗАГСЕ, зная, что у нас с этим соседом фиктивный брак навсегда.
Автор: Алиса Елисеева
Начало истории 🔽
С любовью и светом, и теплом к Вам, дорогие читатели. Это был юмористический рассказ, все написанные мной на этом канале в подборке:
