- Всё верно, но на кого менять Сталина? – парни опять переглянулись.
- Это должны были решить сами ЦКисты, - дёрнул щекой мужчина. – Я для этого и предложил увеличить состав ЦК.
- Они и выбрали потом Сталина, - усмехнулся Иван, - Испугались, что Троцкий заведёт их чёрт знает куда с его диктаторскими замашками.
- Ещё один, мучающий всех вопрос, - Виктор, встав, подошёл к окну. – Вы давали распоряжение расстрелять царскую семью? – присев на подоконник, спросил он.
- Расстрелять царскую семью? – вздёрнул брови мужчина. – А зачем мне это было надо? Мы царя не свергали. В тот момент нам он не мешал. В ЦК вставал вопрос о суде над царём. Но потом из – за неактуальности этим не стали заниматься. Не до того было. А расстреливать, мы и не собирались. Зачем? После войны жил бы себе где-нибудь в Крыму, к примеру, и смотрел, как мы строим новое общество. К тому же мы собирались вернуть из – за границы царские деньги. Так что расстреливать его нам не было никакого резона.
- А кто тогда отдал приказ? – парни переглянулись.
- Это решение местных товарищей, - поморщился мужчина. – В то время мы ещё не имели достаточного влияния на них. А радикальных элементов там хватало. К тому же расстрел семьи настроил против нас некую часть населения. Нам это зачем нужно было?
- Ладно, всё понятно, что ничего не понятно, - поднялся Иван. – Мы вас отвлекли от работы?
- Ничего, ничего, мне было даже интересно пообщаться с будущим, - улыбнулся мужчина. – Будет возможность, заходите ещё.
- Спасибо, может и будет ещё такая возможность, - кивнул Иван. Парни направились к дверям.
- Слушай, - взмахнул рукой уже в коридоре Иван, - что он пишет в письме:
СТАЛИН. «сосредоточил… необъятную власть… я не уверен… всегда достаточно осторожно».
ТРОЦКИЙ. «не только выдающимися способностями… самый способный… чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела… небольшевизм».
ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ. «октябрьский эпизод… конечно, не является случайностью»
БУХАРИН. «ценнейший теоретик партии… считается любимцем всей партии… его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики).»
ПЯТАКОВ. «выдающейся воли и выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторством… чтобы на него можно было положиться в серьезном политическом вопросе.»
Что получилось? – Иван уставился на товарища.
- Всё просто, - кивнул Виктор, - смотри:
СТАЛИН – умеет добиваться результата. Правда, не очень осторожный.
ТРОЦКИЙ – выдающийся самоуверенный бюрократ. Не большевик (а попросту, враг).
ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ – предатели (по существу – враги).
БУХАРИН – любимец партии, выдающийся молодой не марксист, ценнейший теоретик, неуч и немножко идиот.
ПЯТАКОВ – выдающийся молодой волевой бюрократ, не способный ни на что.
- После таких характеристик становится совершенно непонятно, - какого такого «другого человека» предлагал назначить Ленин на место генсека? – хмыкнул Иван. - Все остальные члены ЦК к практическим делам НЕ ПРИГОДНЫ.
- Подведем итоги ленинского «предупреждения», - дёрнул плечом Виктор:
1. Ленин объявил об опасности раскола ЦК и партии.
2. Предложил увеличить число членов ЦК до 50 человек.
3. Предложил увеличить число членов ЦК до 100 человек.
4. Заявил, что ни один из членов ЦК ни на что не пригоден.
5. Пожаловался на грубость Сталина.
- И что? – скривился Иван.
- Что оставалось делать после этого «предупреждения» всем перечисленным членам ЦК? – развёл руками Виктор. - Как показала история, каждый из них продолжил делать то, что умел.
Способные и даже выдающиеся, молодые и не очень, теоретики и предатели, не большевики и не марксисты продолжили заниматься ничем.
- А товарищ Сталин продолжил добиваться результатов, - засмеялся Иван. - Правда, не всегда осторожно и весьма грубо. Так?
- Так, - засмеялся и Виктор. – И не удивительно, что в конце концов он избавился от всех перечисленных пустышек.
- История показывает, что правильно сделал, - парни вышли на крыльцо. Распевая песню мимо шагал очередной революционный отряд. Из остановившейся у крыльца машины выбрался хмурый мужчина в солдатской шинели и Чапаевскими усами. Увидев на крыльце парней, он остановился перед ними и внимательно оглядел.
- Вы кто?
- Мы к Владимиру Ильичу приходили, - кивнул за спину Иван.
- Я спросил кто вы, а не к кому приходили, - мужчина оглянулся на автомобиль. Увидев это, водитель вылез и, достав маузер, облокотился о капот, разглядывая парней.
- Не поверите, но мы из будущего, - развёл руками Иван.
- Почему ж не поверю? – усмехнулся мужчина, - поверю. А ну пошли со мной, - мужчина шагнул к дверям. Парни посторонились, пропуская его.
Пройдя широким коридором, они поднялись на второй этаж и вошли в третью справа комнату. Стол, три стула, кожаный диван и тумбочка возле него. Вот и всё убранство комнаты.
- Присаживайтесь, - кивнул мужчина на стулья. – Извините, угостить нечем, - присев на третий стул, развёл руками мужчина, - в стране напряжёнка с продуктами. Могу предложить лишь морковный чай. Хотите?
- Спасибо, - качнул головой Иван, - мы не голодны.
- Это хорошо, - мужчина достал трубку и принялся её раскуривать. – Значить в будущем нет проблем с продуктами? – раскурив, он откинулся на спинку стула.
- В общем, нет, - кивнул Иван, - вы тоже с этим справитесь скоро.
- Справимся, конечно, справимся, - улыбнулся мужчина, - с нашим народом мы со всеми трудностями справимся. Для чего ж тогда затевали всё? А вы вот прибыли к нам с какой целью? – мужчина, пустив клуб дыма, прищурился.
- Мы хотели прояснить один щекотливый вопрос, - Виктор кашлянул в кулак. – Понимаете, у нас до сих пор спорят, кто велел расстрелять царскую семью. Некоторые недобросовестные политики спекулируют на этом, поливая грязью и вас и саму социалистическую систему.
- Поливают значить? – мужчина, опустив взгляд, пыхнул дымом. – Поливать могут только наши классовые враги. Друзья бы разобрались.
