Предыдущая главаhttps://dzen.ru/a/ZkHosurgqnwdvmd7
Началоhttps://dzen.ru/a/ZkG7Dh2EnHXy5x6b
Хенильда вернулась домой злая, как фурия. Э нет, теперь она точно не упустит и никому не отдаст своего счастья! Тем более, какой-то старой кляче, лицемерке, ханже, которая говорит одно, а делает другое! Ух, женщину аж трясло от злости.
Да, герцогиня Хенильда могла быть злой, циничной и упрямой, если это было необходимо!
Прошло несколько дней и пришел, наконец, первый день брачных феерий, которого женщина ждала с огромным нетерпением.
Брачные феерии в Долинном Черпаке начинались в первый день осени.
Осень вообще в город врывалась внезапно, быстро и бурно. В последние дни лета, как правило, уже начинались затяжные дожди, которые продолжались почти все осеннее время года. Поскольку столица лежала в долине, то здесь всегда было полно воды, мокро и сыро. Недаром столицу назвали Долинным Черпаком. Местность, на которой раскинулся город, и правда похожа была на круглый, с неровными, хоть и пологими краями черпак, внутри которого разместились здания. Да и сами дома в последнее время уже начали строить по новым технологиям, на специальных сваях, которые немного поднимали фундаменты над землей. Потому что иногда, во время особенно обильных дождей, вода, которая скапливалась на дне этой естественной выемки, где стояла столица, заливала даже первые этажи. Некоторые жители платили магам с высоких террас за специальные зачарованные барьеры, чтобы защититься от вечной влаги, но это стоило очень дорого и не каждый мог позволить себе такие расходы. Ведь маги высоких террас брали большие деньги за свои услуги.
Высокие террасы находились на севере столицы. Занимали высокую гору, которая висела над городом черным, запятнанным домами и дорогами, истуканом. Склоны горы были изрыты ступенчатыми срезами, на которых, собственно, и строили улицы и дороги этого странного вертикального района. Издалека эти улицы смахивали на причудливую спираль. Она простиралась от подножия высоких террас до вершины, где находился замок герцога Луидора Рамьена, главы высоких террас и главного мага королевства Жантарии.
Столица условно была поделена на две части, где в долине всегда было сыро и пасмурно, а на горе преимущественно сухо и даже в редкие удачные дни солнечно.
Именно в первые дни осени, когда еще не так мокро и холодно было вокруг, и проводились брачные феерии, введенные в древности прапра какой-то там бабушкой нынешней королевы. Нынешняя королева, Ее Величество Грюнная Осока рьяно поддерживала все давние традиции, следила за правильностью выполнения всех требований, соблюдением законов, регулировавших заключение брачных церемоний.
Хенильда знала, что по правилам в первый день феерии можно уже поехать к своему избраннику, которому послала брачное письмо, и официально предложить ему руку и сердце в устной форме. Она с нетерпением ждала компаньонку Клепсидру, которая должна была ее сопровождать к любимому Тартосу, но та почему-то все не приезжала. Тогда Хенильда плюнула, потому что уже не было сил терпеть и ждать, и поехала к графу сама.
Она везла с собой большой чудесный букет роз и брачное обручальное кольцо, спрятанное сейчас в милую бархатную коробочку. Сама же женщина оделась празднично, служанки помогли сделать удивительную прическу, на которую женщина прицепила небольшую заколку-артефакт, накладывавший магическую защиту от дождя и ветра. Хенильда в этот день не жалела денег! Даже сняла дорогой экипаж, чтобы побыстрее доехать до любимого.
Граф Тартос жил на первой ступени. Так называлась широчайшая улица высоких террас, лежавшая у подножия горы. Хенильда давно уже узнала, где находится дом графа. И даже тайно здесь несколько раз прогуливалась, словно по делам проходя мимо, а сама надеялась хоть краешком глаза увидеть своего любимого красавца...
Счастливая и радостная, герцогиня выпрыгнула из экипажа, щедро заплатив извозчику, и бросилась по лестнице наверх.
Строгий и чопорный дворецкий, открывший дверь, глянул на розы в руках женщины, но ничего не сказал, он был хорошо вышколен. Сообщил, что граф только что проснулся и завтракает. Он проводил Хенильду к двери столовой и хотел открыть дверь, чтобы та вошла.
- Нет, нет, я хочу сделать графу сюрприз! - попросила герцогиня. - Оставьте нас в одиночестве, пожалуйста! - она протянула дворецкому золотую монету и тот быстро спрятал ее в карман и, откланявшись, ушел. Это было нарушение норм приличия, но Хенильда не хотела лишних глаз, ведь она собиралась обнять и поцеловать любимого.
Герцогиня выдохнула, набираясь смелости, распахнула дверь столовой и вошла внутрь, радостно улыбаясь и прижимая к себе цветы и коробочку с обручальным кольцом, которую специально достала из сумочки.
Граф Тартос лежал у обеденного стола лицом вверх. Видимо, падая, он схватился за край скатерти, потому что она длинным хвостом свисала с обеденного стола. Несколько тарелок и чашек упали на пол, из некоторых высыпалась еда и испачкала белоснежную рубашку молодого человека. В его груди торчал нож, вокруг которого растеклось большое круглое пятно крови, ярко расцветив белую ткань рубашки причудливым цветком. Открытые остекленевшие глаза графа уставились в потолок. Он был окончательно и бесповоротно мертв.
- Тартос! - растерянно и испуганно вскрикнула Хенильда, подбежала к столу, склонилась над графом.
Она еще не верила в то, что увидела. Прижимала к себе охапку роз и яркую коробочку с обручальным кольцом. Пребывала в шоке, и не знала, что делать. Лицо Тартоса, родное, желанное, застыло незыблемой маской. Хенильде все казалось, что он притворяется, что это все не на самом деле: вот-вот возлюбленный поднимется и скажет, что это розыгрыш, злая и неприятная шутка.
Она немного постояла, а потом все-таки до нее дошло, что мертвый Тартос ей не мерещится. Отчаянно бросила цветы и коробочку под ноги, та покатилась по полу, раскрылась и обручальное кольцо упало рядом с головой мужчины, возле серебряных вьющихся волос, испачканных чем-то красно-желтым. Женщина упала возле графа на колени и схватила нож, который ужасным приговором торчал в груди Тартоса и выдернула его...
- Подождите, - впервые за весь рассказ перебил Хенильду Бернарден. - Вы схватили нож и выдернули его из груди жертвы?
- Кого? - сначала не поняла герцогиня. Потом до нее дошло, она побледнела еще больше (рассказывая о своем визите к графу, Хенильда очень нервничала и была бледна, как стена). - Да, я выдернула нож из его груди. Это было страшно. Кровь хлынула потоками. Я... Я была вся в крови...
- Зачем вы выдернули нож? - спросил Бернарден.
- Я хотела, чтобы Тартос ожил, - дрожащим голосом пояснила женщина. - Мне подумалось, что если он избавится от этого... э-э-э... предмета в груди, то оживет... Я ровным счетом ничего тогда не осознавала. Это был шок! Боль! Горе! Ох, сударь, я вся была в крови!
Она закрыла ладонями лицо, приходя в себя. Бернарден молчал подумал, что у него даже нет стакана, чтобы подать воды герцогине. Да и воды в кабинете не было. Немного недовольно посопел, раздражаясь на этот раз сам на себя, а потом открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но Хенильда уже овладела собой. Отвела руки от лица и сухо произнесла:
- Простите. Эта сцена до сих пор перед моими глазами. Я уже рассказывала обо всем этом несколько раз в полиции. Мне не поверили. Ведь дальше было еще хуже...
Женщина начала рассказывать дальше, а Бернарден удивлялся ее выдержке: не каждый сможет быть таким собранным и сосредоточенным, вспоминая такие ужасные события.
Хенильда, наконец осознав, что граф действительно мертв, набрала в рот воздух, чтобы закричать от отчаяния и горя, но закричала не она. Закричала за ее спиной служанка, которая как раз вошла в столовую и увидела всю страшную картину.
Конечно, когда ты заходишь и видишь на полу своего хозяина, а возле него стоит на коленях женщина с окровавленным ножом в руке, платье которой заляпано кровью, то что можно еще тут подумать?
Служанка закричала пронзительно и страшно, выпрыгнула в коридор и, крича, побежала прочь.
За дверью послышался шум, в столовую вбежали какие-то люди, вызвали полицию и оттаскивали ошарашенную Хенильду от тела графа Тартоса.
Женщина пребывала, словно в тумане. Кто-то вырвал из ее рук нож и он упал на пол, лязгая неприятным звуком. Герцогиню, несмотря на титул, скрутили двое парней, которых позвал дворецкий, и вывели вон из столовой. Запихнули в какую-то комнату, ожидая полицию. Все что-то спрашивали, гневно кричали, упрекали, но Хенильда почти не слышала слов, все слилось в гул, фоновый шум, в котором отчетливо звучали ее слова, которые она все время повторяла, тихо но яростно: «Убил. Кто-то убил Тартоса!».
Именно эти слова она первыми и сказала полицейским, которые приехали ее забирать в участок. Немного оправившись, женщина поняла, что натворила. Ведь вместо того, чтобы сразу самой поднять шум и позвать полицию, она самостоятельно подписала себе смертный приговор: зачем-то схватила нож.
В полиции ей, наконец, разрешили помыть руки, которые были все в засохшей, неприятной на ощупь крови графа. Она держала их растопыренными и тихо плакала всю дорогу до участка. Полицейская, рассматривавшая ее дело, протянула ей какую-то бумажку на подпись и Хенильда его подписала, не глядя. Хотя раньше сто раз бы перечитала. А это было, как оказалось потом, чистосердечное признание в убийстве. Типичный бланк, где вписали ее имя. В тот день на нее нашло какое-то отупение и страшное равнодушие. Но это можно было понять.
Очнулась и начала здраво мыслить герцогиня уже в одиночной камере в тюрьме. Немного отошла от шока.
- Я там немного даже поспала в тот первый день заключения, - криво усмехнулась герцогиня. - А когда проснулась, то поняла, что должна узнать, кто же на самом деле убил моего Тартоса. Это стало целью моей жизни сейчас, господин Шапиро. И, конечно же, спасение моей жизни тоже. Но это на втором месте. Я заплатила огромный залог, и мне разрешили месяц перед казнью провести на свободе. Полицейский ограничительный знак на руке держит меня в радиусе столицы. Вот и вся моя история.
Женщина вздохнула. Замолчала. Бернарден, побарабанив пальцами по столу, немного подумал и спросил:
- Меня интересуют несколько моментов. Попробуйте вспомнить максимально подробно. Первое. Уезжая к графу, что вы ели дома? Пили ли? С кем встречались и общались в течение поездки к графу?
- Хм, - Хенильда удивилась такому вопросу, но детектив уже приступил к своей работе, поэтому она начала вспоминать. - Был легкий завтрак утром. Как всегда, управительница Минрея принесла кофе и несколько круассанов. Как будто все. По дороге я не пила и не ела. Перед выходом из дома я увидела Петриса, он спросил, будем ли ремонтировать входную лестницу. Там одна из каменных ступенек раскрошилась. Я приказала купить цемент и пока просто замазать трещины.
Герцогиня морщила лоб, вспоминая события того дня, а Бернарден раздумывал над тем, как же сильно нужно было ненавидеть женщину, чтобы так подставить. Конечно, если это основание. Он еще окончательно не решил, говорит ли герцогиня правду, или обманывает. Чтобы прояснить это, потребуется немало работы. Но если допустить, просто гипотетически, что она невиновна, то здесь и впрямь чувствовалось проявление сильной ненависти. По крайней мере, на первый взгляд.
- Кучер. Ну, это понятно, я ехала в карете, разговаривала с ним, договаривалась о цене. И все. Дворецкий графа был последним, с кем я разговаривала, перед тем, как.., - герцогиня замолчала.
- Вы говорили, у вас были цветы. Розы, - вспомнил Бернарден. - Когда вы их приобрели?
- Накануне. Я покупала специально в дорогом цветочном салоне у мадам Карлиты. Они у нее укреплены магически, не вянут целый месяц и могут обходиться несколько дней без воды, поэтому и дороги, - вспоминала женщина. - А почему вы об этом спрашиваете?
- Я должен знать обо всем, что меня заинтересовало. Яркие образы, которые бросились мне первыми в глаза, всегда несут какую-то тайну, - пояснил Бернарден. - А обручальное кольцо? Где оно сейчас?
- В полиции. Ведь оно является одним из доказательств, что Тартоса убила я, - пояснила женщина. - Меня обвиняют в том, что я убила его после его отказа принять мое брачное предложение.
- Кто официально ведет ваше дело? - спросил Бернарден.
- Офицер Рубиста, - ответила герцогиня. - Странная женщина. Даже я понимаю, что следует спрашивать о тех вещах, о которых расспрашиваете сейчас вы, полностью восстановить картину событий того дня, когда произошло убийство. Рассмотреть и мои дела в тот день, и Тартоса. А первое, что она спросила, знаете, что было? - женщина приподняла бровь. - Спросила, где я покупала такую нежную помаду? Потому что ей тоже бы подошел этот оттенок.
Бернарден хмыкнул. Он слышал об офицер Рубисте. Она была одной из лучших в полиции. А значит, должна была бы тщательно расследовать это дело. Правда, у нее были нестандартные методы ведения дел. Из-за этого ее не очень любили начальство и более высокопоставленные коллеги. Но почти все дела, которые к ней попадали, рано или поздно были раскрыты. Поэтому ее и держали в полиции столицы, терпели ее оригинальность и странности. И если офицер Рубиста спросила о помаде, то это должно было что-то значить.
- И где же вы купили такую нежную помаду? - спросил Бернарден.
- Вы издеваетесь? - возмутилась герцогиня Хенильда.
- Нет, я полностью серьезен, - заверил женщину детектив.
Она помолчала, изучая его взгляд, пытаясь найти хоть намек на улыбку, а потом сказала:
- Это подарок. Моя подруга и компаньонка Клепсидра купила ее в лавке «Шедевр». На второй ступени высоких террас. Маг Севас делает интересные магические помады, которые держатся на губах долгое время и не стираются.
- Эта помада и сейчас на ваших губах? Ваши губы сейчас накрашены ею? - спросил Бернарден, не уверенный, правильно ли сформулировал вопрос.
- Нет, конечно, - пожала плечами герцогиня. - Помада, которая была на моих губах в тот день, имела светлый оттенок, чтобы гармонировать с нежным голубым цветом платья. И она имеет специальный эффект – при поцелуе приобретает легкий вкус ванили. Целоваться тогда очень... Э-э-э... Непривычно и приятно, - Хенильда порозовела. - По крайней мере, так указывает реклама.
О том, что женщина ни разу не испробовала ту трехклятую помаду, она смолчала. Ведь специально в то утро накрасила губы именно этой помадой, которую ей на день рождения в прошлом месяце подарила компаньонка Клепсидра. С намеком. Подруга тоже была рада, что Хенильда, наконец, после полугода траура ожила, и даже влюбилась. Она всячески поддерживала тайную переписку Тартоса и Хенильды во время ее траура. Даже сама носила записочки к его дому и бросала их в большой почтовый ящик у ворот.
- Еще несколько вопросов, и вы сможете уйти, - заверил Бернарден герцогиню. - А я начну расследование. Уже кое-какие наметки у меня появилмсь, надо все проверить.
- Нет, я никуда не пойду! - вдруг возмутилась герцогиня Хенильда и ее глаза заблестели, как два голубых сапфира. - Я еще в начале нашего разговора сказала вам, что буду принимать в расследовании непосредственное участие! Не могу сидеть в замке в четырех стенах! У меня тогда возникает элементарная паника и раздражение! Кажется, что время истекает, а я топчусь на месте. И день моей казни нависает надо мной страшным валуном, что вот-вот вдавит меня в землю! Даже не возражайте! - увидев, что детектив открыл рот, чтобы выразить свой протест. - Умоляю вас! Я должна быть с вами! Все то время, когда вы будете вести расследование! И еще! - женщина пронзительно взглянула на Бернардена. - Вы можете на время ведения моего дела жить в герцогском замке! Это будет намного удобнее и вам, и мне. Я не наезжусь сюда, в центр, каждый день, слишком дорого, а я экономлю сейчас каждую копейку. Однако я попрошу у матери на этот месяц ее экипаж. Думаю, она не откажет.Тогда мы будем всегда на ходу и вместе.
Герцогиня произнесла последние слова и вопросительно уставилась на детектива.
Бернарден обалдел от такого напора. На время расследования жить в замке герцогини? Он как-то туманно это представлял.
Всегда был отшельником, надеялся всегда на свои ноги, которыми обходил во время своих дел почти все столичные улицы и переулки, иногда, очень редко, нанимал экипаж, если это крайне необходимо было для дела. Но никогда еще не жил рядом с кем-то в одном доме. Как там сказала герцогиня? Вместе?
Это слово почему-то очень понравилось мужчине. Он уже все для себя решил, но подержал немного паузу, с наслаждением наблюдая умоляющее выражение лица герцогини. Ему нравилось, когда в голосе женщины звучала просьба и она зависела от него.
- Возможно, - протянул он, - вы и правы. Это будет намного удобнее и быстрее... если будет экипаж. Но! - он грозно уставился герцогине в глаза. - Расследование веду я! Вы только наблюдаете и всегда молчите! Слушается меня! Если мне нужны будут от вас какие-то действия, вы их выполняете и не задаете лишних вопросов! Только при таких условиях я позволю вам присутствовать во время моего ведения дела! Вы согласна?
Хенильда помолчала, а потом кивнула:
- Хорошо.
- Итак, мы с вами заключаем сделку. Я озвучу ее условия, - удовлетворенно произнес Бернарден, доставая из ящика стола магического секретаря, шарик, который фиксировал разного типа документы и присылал их в общий магический реестр для утверждения и предоставления правовой силы.
- Я, Бернарден Шапиро, частный детектив Долинного Черпака, расследую дело герцогини Хенильды Жар Раж, которую обвиняют в убийстве графа Тартоса Персивана. На время расследования буду жить в замке герцогини. Она тоже будет участвовать в ведении этого дела, но как наблюдательница. Герцогиня обязуется слушаться меня во всем, что бы я ни попросил или ни приказал в рамках этого дела. Не будет мешать и не будет препятствовать моим действиям и поступкам, какими бы нелогичными они ни были. Как будто все.
Бернарден взглянул на герцогиню.
- Может, вы что-то хотите добавить?
- В случае благополучного окончания расследования, то есть если детектив Шапиро докажет мою непричастность к убийству, я обязуюсь выплатить ему сто тысяч золотых, - добавила герцогиня. - Ведь о деньгах вы и не вспомнили, а это важный момент, - пояснила она. - А если расследование зайдет в тупик и доказательств моей непричастности найдено не будет, то детектив получит двадцать тысяч золотых за услуги, а остальные восемьдесят после моей смерти пойдут в приют святой Бенедикты в Долинном Черпаке. Теперь как будто все.
Детектив промолчал, слушая всю эту тираду. Отрицать, что через месяц, возможно, деньги ему совсем уже не потребуются, потому что он сам может умереть, он не стал. Пусть так и будет, ведь это придает уверенности герцогине в том, что он усердно будет работать над расследованием. Ради таких денег люди и не то делают.
Они оба с герцогиней положили руки на магический шар. Он засиял золотистым светом, скрепив их соглашение. Рука герцогини легла поверх Бернардена, и он вдруг пожалел, что она в перчатке. Хотелось почувствовать тепло ее ладони не через ткань.
- Итак, теперь мы работаем вместе, - сказал Бернарден. Бросил магический шар обратно в ящик, откинулся на спинку кресла и проговорил:
- А теперь снимите сейчас же свое платье, я хочу увидеть вас обнаженной!
Читать дальшеhttps://dzen.ru/a/ZkWwerUQySs7zzK1
С уважением к моим читателям. Жду ваши комментарии, и благодарю за корректность по отношению ко мне и друг к другу. Если вы нашли ошибку или описку, напишите, я исправлю
