Заключительная статья из серии, посвященной полетам человека в космос в период 1961 - 1963 годов. Предыдущие статьи:
1963 год стал завершающим сразу для двух космических программ: в США состоялся последний полет корабля по программе "Меркурий", а в СССР - последние полеты двух кораблей по программе "Восток".
Что интересно, первоначально не планировалось закрывать в тот год обе космические программы. После полета "Меркурий-Атлас-9" планировался ещё один полет по программе "Меркурий", который должен был совершить первопроходец (с американской стороны) космоса Алан Шепард. В Советском Союзе вообще планировалось заказать ещё не менее десяти модернизированных кораблей "Восток", необходимых военным, и запускать их в 1963 и 1964 годах. Но... случилось то, что случилось, и корабли "Фейт-7" ("Вера-7"), "Восток-5" и "Восток-6" стали последними кораблями действующих космических программ. В этой статье речь именно о них.
Полет Гордона Купера на корабле "Фейт-7" ("Меркурий-Атлас-9").
Так как шестивитковый полет Уолтера Ширры прошел блестяще, от его повторения (как в случае с полетом Джона Гленна) отказались. К осени 1962 года уже были подготовлены капсулы "Меркурий" для совершения суточного полета. 13 ноября 1962 года Гордон Купер был назначен основным пилотом миссии "Меркурий-Атлас-9", а его дублером стал первый американец, полетевший в космос - Алан Шепард. Остальным астронавтам в январе 1963 года поручили определенные направления в проектах "Джемини" и "Аполлон" – и это означало, что осталось максимум два полета кораблей "Меркурий".
Купер долго думал над именем своей капсулы и назвал ее "Вера-7": это имя, заявил он "символизирует мою веру в Бога, в мою страну и в моих соратников".
В задачи миссии "Меркурий-Атлас-9" входило исследование воздействия факторов длительного (34-часового) космического полета на астронавта и его способность управлять кораблем, а также оценка возможных опасностей во время более длительных полетов по программе "Джемини".
Для этого в системы выделенного для полета корабля №20 было внесено 19 значительных изменений, а их общее число достигло 183. Так, в систему ориентации включили третий топливный бак, залив в него еще 4,5 кг рабочего тела и добавили клапан перелива топлива между двумя подсистемами. Удвоили емкость двух из шести бортовых аккумуляторных батарей. Установили для контроля состояния пилота телевизионное устройство низкой частоты развертки и снизили вдвое скорость подачи ленты бортового магнитофона. На 1,8 кг увеличили запас кислорода и на 0,36 кг - поглотителя углекислого газа, добавили два литра питьевой воды и четыре литра жидкости в систему охлаждения. В рацион впервые ввели замороженную и обезвоженную пищу. Также сделали дополнительный бак для сбора мочи и удаления конденсата из скафандра. Для съемки Земли и других экспериментов установили научную аппаратуру общей массой 28 кг.
А чтобы масса капсулы не превысила возможности ракеты, с нее сняли перископ (выигрыш составил 34,5 кг), часть аппаратуры ориентации для управления угловой скоростью (5,4 кг) и запасные передатчики голосовой связи и телеметрии (вместе 2,2 кг). В итоге "Вера-7" потянула на 1375,8 кг и оказалась всего на пару килограммов тяжелее, чем ее предшественница "Сигма-7".
В командно-измерительный комплекс включили новые станции, над которыми другие "Меркурии" не пролетали. Посадку в любом из 26 расчетных районов обеспечивали 28 кораблей, 171 самолет и почти 13800 военнослужащих.
Полет сначала планировали на 2–3 апреля 1963 года, но ещё в феврале отложили до середины мая: ракета "Атлас" №130D с первого раза не прошла выходной контроль, и нужно было доработать ее систему управления.
Первая попытка запустить "Веру-7" в космос была предпринята 14 мая 1963 года в 07:00 местного времени. Запуск осуществить не удалось из-за нескольких отказов наземных средств. Сначала давал ошибки по азимуту и дальности радиолокатор на острове Бермуда, а затем целых 129 минут на космодроме не могли завести дизельный двигатель для отвода от ракеты башни обслуживания. После этого опять "отличился" остров Бермуда: отказал преобразователь данных и пошли сбои по дальности. В 10:57 на отметке T+13 мин старт был отложен на сутки.
Замечательна была реакция Гордона Купера: убедившись, что в расчетное время запуск не состоится, он решил вздремнуть… и заснул – прямо в корабле, стоящем на заправленной ракете. А просидев в капсуле 6 часов и наконец выбравшись из нее, он пошутил, что тренировка была очень реалистичной и отправился ловить рыбу.
15 мая 1963 года пуск состоялся в 09:04 местного времени, с задержкой всего на 4 минуты из-за сбоя наземной навигационной аппаратуры, но Купер и на этот раз умудрился вздремнуть в корабле перед стартом. Выведение длилось 303 сек, ракета отработала очень точно, довела скорость до 7844 м/с и вывела "Веру-7" на орбиту высотой от 161.5 км в перигее до 267.1 км в апогее.
Гордон Купер начал свой полет с того, что побил рекорд Уолтера Ширры: потратил на разворот капсулы всего 90 граммов топлива вместо 135. Для сравнения: Гленн в автоматическом режиме потратил на эту операцию 2630 граммов топлива.
За первые два витка Гордон справился с мелкими пакостями регулятора
температуры, поймал две летавшие по кабине шайбы и привык к невесомости. Он проверил ручные режимы управления, успел подремать минут пять и отпустил несколько шуточек, которые из стенограммы переговоров стыдливо исключили.
В начале 3-го витка (T+03:25) и за 15 минут до захода Солнца Купер отстрелил от блока тормозной двигательной установки субспутник-мишень. Это был шарик диаметром 146 мм и массой около 4,5 кг с двумя ксеноновыми лампами-вспышками на противоположных "полюсах", который приобрел относительную скорость 3 м/с "вниз" относительно корабля. Астронавт сориентировался затем носом вперед и после входа в тень попытался его увидеть: не получилось. Однако, перед входом в тень на 4-м витке Гордон все-таки нашел "свой" спутник. На ночной стороне он видел, как лампа вспыхивает раз в секунду, и оценил расстояние до мишени в 13–16 км. На 5-м витке астронавт видел вспыхивающий огонек еще несколько раз, но уже с трудом. Эксперимент доказал, что в проекте "Джемини" правильно выбраны условия сближения с целью и ее сигнальные огни будут видны.
Этот субспутник был не единственным, который Купер должен был запустить. В конце 6-го витка, в T+09:00, он попытался вывести в полет надувную полутораметрую сферу, но увы – ни с первой попытки, ни со второй не сработал пирозаряд крышки контейнера. Повторить эксперимент Карпентера и определить по натяжению 30-метрового троса сопротивление атмосферы на высотах порядка 160 и 260 км так и не удалось.
Зато на 6-м витке Купер первым из американских астронавтов смог увидеть на ночной поверхности Земли точечный источник света – лампу мощностью около 14 кВт и интенсивностью в 30–35 тысяч свечей, размещенную вблизи южноафриканского города Блумфонтейн. В те годы такие источники предполагалось использовать для навигации – как своего рода бакены. Однако даже с расстояния в 590 км астронавт мог видеть свет лишь 30–40 секунд – этого вряд ли хватило бы для каких-либо угловых измерений.
На 9-м витке над Индией и Тибетом Купер сделал 70-мм камерой "Hasselblad"
лучшие из 30 своих снимков Земли – эксперты заключили, что они имеют большую ценность для геологоразведки. Здесь же он смог увидеть мельчайшие
детали поверхности – дым паровоза и идущий поезд, след парохода на реке,
пыль от машин на сельских дорогах, маленькие деревни и даже отдельные дома
на контрастном фоне. Впоследствии никому не удалось повторить таких
наблюдений невооруженным глазом, но вряд ли Гордон "присочинил". Во-первых, острота его зрения была выше средней. Во-вторых, астронавт вел наблюдения ранним утром, когда предметы отбрасывают длинные тени. В-третьих, он наблюдал с высоты всего 160 км. В-четвертых, Купер смотрел на нагорья Тибета, лежащие в 5000 м выше уровня моря, где воздух очень разрежен и (в те времена еще был) кристально чист.
Пытаясь приготовить обезвоженную пищу, Купер пролил большую часть воды и смог съесть только треть порции. Пилот сделал себе измерения температуры и
давления и с большим трудом перекачал в специальный пакет образец мочи
для анализов.
Ровно через 10 часов после запуска он получил разрешение летать до 17-го
витка. Купер лег в дрейф и с 10-го по 13-й виток должен был спать. Позже он
рассказывал, что, когда в корабле все выключено, трудно не заснуть, но в полете он проснулся всего через час: в скафандре стало жарко. Пилот и дальше
засыпал крепко, несмотря на "всплывающие" в невесомости руки, но ненадолго. Просыпаясь, астронавт то брался за фотоаппарат, то поминал нехорошими
словами свой регулятор температуры, который не знал промежуточного положения между "жарко" и "холодно".
На 14-м витке астронавт записал на бортовой магнитофон благодарственную молитву, а утром второго дня полета принял поздравительную телеграмму от президента Сальвадора и от министра снабжения Австралии и передал сообщение для лидеров стран Африки, собравшихся в Аддис-Абебе (совсем, как советские космонавты).
На 16-м витке Гордон сориентировал корабль так, чтобы он медленно вращался в плоскости эклиптики, и, летя в ночи от Занзибара до острова Кантон, смог увидеть зодиакальный свет и ночное свечение неба. Над Мексикой астронавт фотографировал горизонт для специалистов Массачусеттского технологического института, которые работали над навигационными средствами корабля "Аполлон". Тогда же он получил разрешение на продление полета до 22-го витка.
На 17 и 18 витках астронавт провел съемку по заданию метеобюро США. Все было в порядке, все получалось, запас кислорода и топлива был огромный.
Проблемы начались на 19-м витке. В T+28:59 пилот обнаружил, что зажегся зеленый огонек индикатора перегрузки 0.05g. Обычно он информирует о
начале входа в атмосферу, но астронавт видел, что все предметы в кабине по
прежнему невесомы. Весь 20-й виток ушел на проверку работы автомата
ориентации. Оказалось, он "воспринял" ложный сигнал 0.05g и работал уже в
режиме спуска. Вероятной причиной сбоя была жидкость, попавшая под пульт и замкнувшая контакты. В кабине протекал кран бака питьевой воды, и пилоту пришлось собирать капли носовым платком. Устройство перекачки из сепаратора скафандра в запасной бак сломалось после 12 часов полета, что не добавило астронавту комфорта, а теперь утечка представляла опасность и для жизни.
На 21-м витке, в T+32:23, с корабля "Коастал Сентри" Джон Гленн зачитал Куперу длинную инструкцию по выдаче тормозного импульса "с пульта". Через
20 минут Гордон доложил, что у него растет содержание углекислоты в воздухе. А еще через 20 минут над Южной Америкой раздался сигнал тревоги. Оказалось, прошло два коротких замыкания в сети электропитания автоматической ориентации.
Все заключительные операции, необходимые для спуска, пилот проделал в ручном режиме. По звездам и по огням ночного Шанхая астронавт вручную развернул корабль для схода с орбиты. По команде Гленна включил с пульта на 22-м витке тормозную двигательную установку (ТДУ). Вручную "держал" корабль, пока работали ее три двигателя. Вручную отстрелил ТДУ – при этом из-за производственного дефекта не прошло отделение электрических кабелей. Вручную сориентировался для входа в атмосферу и выполнил закрутку.
Аккуратно парируя колебания капсулы, Купер провел свой корабль сквозь плазму. Парашюты раскрылись штатно, излишки топлива были слиты, и "Вера-7" плюхнулась в Тихий океан в 130 км от атолла Мидуэй, с недолетом всего в 1.8 км от расчетной точки.
Час спустя Купер уже стоял, пошатываясь, на палубе авианосца "Кирсардж".
А в итоговый отчет по проекту "Меркурий" внесли такую запись: если бы в четырех пилотируемых орбитальных полетах на борту не было пилота, то лишь
капсула Ширры слетала бы нормально, корабль Гленна сел бы досрочно, а "Вера-7" потерпела бы катастрофу.
Купер сделал неполные 22 оборота, если считать, что каждый из них
начинается с прохождения меридиана мыса Канаверал и длится 94.5 мин, и пробыл в полете 1 сут 10 час 19 мин 49 сек.
Гордону Куперу посчастливилось ещё раз слетать в космос. В 1965 году он стал командиром корабля "Джемини-5" и вместе с Чарльзом Конрадом провел в космосе 7 суток 22 часа 55 минут и 14 секунд. В то время это был самый продолжительный космический полёт (до этого рекорд принадлежал советскому космонавту Валерию Быковскому, но об этом речь впереди).
Гордон Купер стал также первым в мире астронавтом, совершившим два орбитальных космических полёта. Хотя до него на "Джемини-3" повторно летал Вирджил Гриссом, однако его первый суборбитальный космический полет на "Меркурии" по стандартам Международной авиационной федерации космическим не признали (ох, уж эта федерация), и официально рекорд достался Куперу.
Дважды Купер был дублером командиров экипажей кораблей "Джемини-12" и "Аполлон-10", а также претендентом на полет в корабле "Аполлон-13". Однако в космос он больше не полетел (говорят, что во многом, он сам виноват в этом). В итоге, Купер покинул НАСА и службу в ВВС в 1970 году.
По контракту с НАСА фирма McDonnell Aircraft (г. Сент-Луис, шт. Mиссури) изготовила 20 капсул кораблей "Меркурий". 15 из них были запущены, а пять так в космос и не попали. Но все могло быть иначе. Хотя уже вовсю шла работу по проекту "Джемини", было ясно, что новый корабль полетит ещё не скоро, и в пилотируемой программе США намечается пауза. Для её заполнения, а также с целью расширения опыта пилотируемых полетов, в начале 1963 года рассматривалась возможность выполнения длительного орбитального полета корабля "Меркурий". Активным сторонником этого полета был Алан Шепард (дублер Купера в полете "Меркурий-Атлас-9"). Он был готов лететь и знал, что корабль для такого полета есть.
Однако новой целью НАСА уже стала Луна. Возможности "Меркурия" были
слишком слабы, чтобы играть какую-то роль в этом направлении. И к моменту
запуска Гордона Купера чаша весов склонялась к тому, что этот полет будет последним. 13 мая 1963 г. заместитель администратора НАСА по связям с общественностью Джулиан Шир заявил на пресс конференции: "Без вопросов: если этот запуск ("Меркурий-Атлас-9") будет успешным, полета "Меркурий-Атлас-10" не будет". Полет Гордона Купера был успешным, однако официального окончательного решения ещё не было, и Алан Шепард не сдавался. Он продолжал агитировать за 6-суточный полет на пределе возможностей корабля и дошел с этим предложением до президента Кеннеди. Однако президент поддержал позицию НАСА: сосредоточить все силы на новых программах "Джемини" и "Аполлон".
Окончательное решение о закрытии программы "Меркурий" было принято 6-7 июня на заседании в Вашингтоне. Выступая 12 июня перед Сенатским комитетом по космосу, руководитель НАСА Джеймс Вебб заявил: "Запусков "Меркурия" больше не будет". Это произошло за два дня до старта Валерия Быковского на корабле "Восток-5". Об этом читайте дальше в этой статье.
Полет Валерия Быковского и Валентины Терешковой на кораблях "Восток-5" и "Восток-6".
Если перед американской космонавтикой ещё в 1961 году была поставлена конкретная задача - достичь Луны до конца десятилетия, то перед советской космонавтикой в те годы такие конкретные задачи не ставились. Скорее, задача была более общая - любой ценой сохранить преимущество перед США в космической отрасли. Несмотря на то, что уже полным ходом шла разработка нового космического корабля "Союз", программу "Восток" сворачивать не собирались. Наоборот, руководство ВВС собиралось заказать ещё десять новых кораблей "Восток", которые хотели использовать в военных целях.
Против этого резко выступал Сергей Королев, который не хотел отвлекать силы от разработки нового корабля, первый полет которого также планировался на 1963-1964 годы. Чтобы оправдать заказ такого большого количества кораблей "Восток", руководство ВВС наметило несколько парных полетов этих кораблей. Один из этих полетов ("Восток-3" и "Восток-4") был выполнен Николаевым и Поповичем в августе 1962 года. Следующим полетом должен был стать парный трехсуточный полет в космос двух женщин-космонавтов, а за ним парный пятисуточный полет мужчин. Идею послать женщину в космос предложил ещё в августе 1961 года Николай Каманин. Для этой цели было отобрано семь кандидаток, которые успешно прошли медицинские испытания. Наиболее вероятными кандидатами на первый полет являлись Соловьева, Терешкова и Кузнецова.
В 1962 году эта идея окрепла, так как во время визита в США в апреле-мае 1962 года из бесед с Гленном и Шепардом Каманин узнал, что несколько женщин приступили к практической подготовке к космическим полетам. Полет американской женщины на три витка был возможен во второй половине 1962 года.
Полет наших женщин был запланирован на вторую половину 1962 года, но скафандры для женщин к этому сроку оказались неготовы, поэтому его перенесли на 1963 год.
27-29 ноября 1962 года женская группа сдавала выпускные экзамены, и только
Кузнецова не была допущена к ним из-за неясностей со здоровьем. В итоге сформировалась четверка кандидаток на полет в составе: Терешковой, Соловьевой, Пономаревой и Еркиной.
Приемная комиссия рекомендовала зачислить четырех женщин в штат ЦПК с
присвоением воинского звания "младший лейтенант", что и было сделано (Кузнецова сдала экзамены только в январе 1965 года и тоже была зачислена в отряд на должность космонавта). Кстати, из всех кандидаток только Терешкова не имела на тот момент высшего образования, поэтому на экзамене волновалась больше всех.
11 января 1963 года во время встречи с Королёвым Каманин предложил три варианта будущего полета с участием женщины:
1) полет одного корабля с женщиной на 1-3 суток;
2) групповой полет двух кораблей с женщинами на каждом с той же продолжительностью, суточный интервал между пусками, посадка парой;
3) смешанный вариант: первый корабль с космонавткой летает до трех суток, а второй - с космонавтом - стартует вслед за первым, спустя сутки-двое, и летает 5-7 суток.
Сам Каманин был сторонником второго варианта, а Королев (который вообще был против полетов женщин в космос) заявил, что он не против любого из трех.
Из книги Николая Каманина "Скрытый космос" (записи за 1963 год):
22 января.
Весь день провел в Центре подготовки космонавтов. Разобрал с Карповым и его ближайшими помощниками (Яковлев, Никерясов, Никитин, Глинка, Черкасов и другие) все вопросы учебного процесса на 1963 год. В этом году в Центре будут работать четыре группы космонавтов и две группы слушателей-космонавтов (у каждой группы своя особая программа).
Первую группу, космическую, образуют космонавты-женщины: Соловьева, Пономарева, Терешкова и Еркина. Главная задача группы: подготовить и осуществить групповой женский полет на двух кораблях "Восток"
продолжительностью до трех суток.
Во вторую группу, космическую, входят космонавты-мужчины: Комаров, Быковский, Волынов. Главная задача группы: подготовить и осуществить на "Востоках" 2-3 одиночных длительных полета (на 5 и более суток) во второй половине 1963 года.
Третья и четвертая группы, академические, в одну входят Гагарин, Николаев, Титов, Попович, а в другую — все остальные нелетавшие космонавты: Нелюбов, Шонин, Хрунов, Заикин, Горбатко, Филатьев и другие.
Пятую и шестую группы образуют слушатели-космонавты: 7 летчиков и 8 инженеров.
Таким образом, на 1 февраля 1963 года в ЦПК будут готовиться к космическим полетам 20 космонавтов и 15 слушателей-космонавтов.
Полет двух кораблей с женщинами-космонавтами первоначально планировался на весну 1963 года, но реальность весьма сильно скорректировала эти планы. Решение о постройке ещё десяти кораблей "Восток" утонуло в бюрократической трясине, и в начале 1963 года выяснилось, что в наличие пока имеются только два космических корабля "Восток", ресурс которых истекал в июне 1963 года. 13 апреля 1963 года на очередной встрече Каманин и Королев договорились о программе предстоящего космического полета
двух кораблей: на первом мужчина будет летать до 8 суток, а на втором - женщина до 2-3 суток. Для полета готовилась четверка женщин: Терешкова, Пономарева, Соловьева и Еркина, а также мужчины: Быковский, Волынов, Леонов и Хрунов (к здоровью Комарова появились претензии у медиков).
Хотя по решению ЦК КПСС и Совета министров СССР полет рекомендовали провести в августе 1963 года, но истекающий ресурс кораблей не позволил этого сделать, несмотря на сильный нажим со стороны Королева. Таким образом, пуск обоих кораблей необходимо было провести до 15 июня. Если женщины были полностью готовы, то мужчинам надо было еще выполнить по несколько прыжков с парашютом, провести тренировки на тепловом макете корабля, а Леонову и Хрунову еще пройти тренировки на центрифуге. 6 мая, когда космонавты были еще на парашютных прыжках в Феодосии, возникла новая проблема: из-за неготовности скафандров тренировки на тепловом макете корабля задерживались. Поэтому Быковский и Волынов должны были завершить подготовку только к 30 мая, а Леонов и Хрунов не ранее 15 июня. Основным и наиболее готовым космонавтом был Быковский, и его вес в скафандре был 90.7 кг, а у Волынова и Леонова вес оказался на 14 кг больше. Так как корабль был перегружен оборудованием для длительного полета, то посадить в него более тяжелого космонавта оказалось очень проблематично. Не все идеально складывалось и у женщин. Еркина не выдержала тренировку на тепловом макете корабля. Таким образом, реально готовыми к полету в мае могли быть три женщины (Терешкова, Пономарева и Соловьева) и только один мужчина (Быковский).
10 мая на Госкомиссии решили пускать "Востоки" 3-5 июня 1963 года. Кандидатами на полет были назначены:
- В. Быковский (дублер - Б. Волынов);
- В. Терешкова (дублеры - И. Соловьева и В. Пономарева).
20 мая на очередной Госкомиссии пуски кораблей перенесли на период с 5 по 10 июня.
Пуск "Востока-5" откладывали ещё несколько раз по метеорологическим, техническим и даже космическим (возросшая солнечная активность) причинам.
Наконец, пуск корабля назначили на 14 июня 1963 года.
Из книги Николая Каманина "Скрытый космос" (записи за 1963 год):
14 июня.
Быковский и Волынов провели ночь хорошо и чувствовали себя отлично. В 9 часов они приехали в алексеевский домик и приступили к предстартовому медицинскому осмотру и надеванию скафандров. Утром Королев снова
напомнил мне, чтобы я с Гагариным и Николаевым был у ракеты за 2 часа 30 минут до пуска. За 3 часа до старта Королев и Тюлин приехали к космонавтам. Сергей Павлович еще раз попросил Быковского доложить о работе третьей ступени и моменте разделения корабля и ракеты. Королев остался доволен ребятами и ходом их подготовки.
За 2 часа 15 минут до старта автобус с космонавтами прибыл к ракете. После коротких прощаний и пожеланий счастливого пути Быковский на лифте поднялся к кораблю. Начались самые томительные минуты в ожидании пуска…
Через несколько минут обнаружилась первая крупная неприятность: отказали оба УКВ-передатчика корабля - приемники работали, и Быковский нас слышал отлично, а мы его могли слышать только по КВ-связи. Космонавт мог слушать нас по шести различным каналам, а передавать нам сообщения - только по трем. Маршал Крылов и Королев пригласили меня, Гагарина и Одинцова на короткое совещание - как быть: лететь без УКВ-связи или отложить полет? Мы ответили твердо и однозначно: лететь!
Была уже объявлена 40-минутная готовность, когда к нам подошел один из сотрудников Алексеева и доложил о крупной неприятности с системой катапультирования. Перед закрытием люка корабля наш лучший специалист по скафандру В.И.Сверщек должен был вытащить фалу с предохранительной чекой из кресла и тем самым изготовить его к катапультированию. Сверщек, потянув за фалу, обнаружил, что ее где-то заело и она не вытягивается. Вместо того чтобы немедленно доложить об этом Королеву и Алексееву, он принимает дикое решение - ножом обрезает фалу и тем самым создает обстановку, почти наверняка исключающую нормальное катапультирование. Ведущий инженер Фролов, доверившись Сверщеку, решил, что тот поступил правильно, и продолжал закрывать люк корабля. Когда Сверщек спустился с корабля на землю, он рассказал об обрезании фалы своим товарищам, которые и подняли тревогу, после чего Главный конструктор С.М.Алексеев заявил, что так отправлять в полет корабль нельзя. Пришлось переносить старт на 30 минут, открывать люк и удалять обрывок фалы.
После объявления пятиминутной готовности старт снова задержали на 2-3 часа из-за технических сбоев. Серия отказов и недостатков в подготовке пуска создала тревожную обстановку. Многие дрогнули. Маршал Крылов советовал отложить старт, многие члены Госкомиссии склонялись к такому же решению. Но Королев, Тюлин, Кириллов, Пилюгин проявили твердую уверенность в надежности ракеты, и старт состоялся около 17 часов местного времени, с задержкой на 3 часа.
Когда корабль вышел на орбиту, выяснилось, что ее высота значительно
ниже расчетной. Гарантированное время существования корабля оказалось
всего 10–11 суток. Реально же могло оказаться, что уже на 8-е сутки корабль самопроизвольно "зароется" в атмосферу и совершит неуправляемый спуск, чреватый серьезной вероятностью посадки на чужой территории. Поэтому появились серьезные сомнения в возможности осуществления 8-суточного полета.
Зато, к общей радости, после выхода на орбиту на "Востоке-5" заработали УКВ-передатчики. На четвертом витке Быковский говорил с Н.С.Хрущевым.
Самочувствие космонавта в ходе всего полета оставалось хорошим. На пятом витке его можно было наблюдать по телевидению. За первый день полета температура в кабине понизилась с 30 до 15 градусов. Быковский получил команду поддерживать температуру на уровне 10 градусов.
В ходе полета Быковский нормально пил, ел, спал и на третьи сутки полета после дозы слабительного воспользовался "по-большому" ассенизационным устройством (он первым из людей сделал это в космосе). В течение всего полета Быковский вел наблюдения Земли, Солнца, звезд. Несколько раз брал управление кораблем на себя и успешно ориентировал его "по-посадочному". Также, как Николаев и Попович, Быковский отвязывался от кресла и свободно парил в кабине. Кроме того космонавт проводил и научные эксперименты, в частности впервые вел наблюдение за ростом гороха, экспериментировал с пузырьком воздуха в пробирке с жидкостью. Проводил киносъемку Земли, Луны, горизонта на чернобелую пленку. К сожалению, кассеты в кинокамере заедало, а одна вообще оказалась незаряженной. Занимался Быковский и физкультурой, в том числе с резиновым жгутом. Регулярно проводил телевизионные сеансы связи.
Тем временем на Земле шла подготовка к старту корабля "Восток-6". Вечером 15 июня состоялась встреча Терешковой и Соловьевой со стартовой командой. Перед встречей космонавток пришлось срочно переодевать в гражданское платье после звонка Брежнева, который сообщил Госкомиссии: "Решили не объявлять в первом сообщении ТАСС о полете Терешковой, что она офицер, рекомендуем одеть ее в гражданское платье".
В ночь перед стартом Терешковой Быковский здорово напугал наземные службы, проспав намеченное время выхода на связь, по телевизору его наблюдали с закрытыми глазами и без движений. Проснувшись на следующем витке он даже не заметил этой своей оплошности.
Согласно баллистическим данным по кораблю "Восток-5", было решено произвести запуск "Востока-6" 16 июня в 12:30 московского времени. Утром того дня Терешкова и Соловьева облачились в скафандры и автобус доставил их на старт.
Там Терешкова коротко и четко доложила: "Товарищ председатель Госкомиссии, космонавт Терешкова к полету готова". Ей вручили цветы, которые она тут же передала Королеву.
К лифту Терешкова поднималась довольно тяжело, а при посадке в корабль пульс у нее был 140 ударов в минуту.
Через 10-15 минут она установила радиосвязь с командным пунктом и доложила о ходе проверки оборудования. На старте связь с ней поддерживали Гагарин, Николаев, Королев и Каманин. Подготовка ракеты, корабля и все операции обслуживания прошли исключительно четко.
Старт "Востока-6", в отличие от "Востока-5", прошел без замечаний и каких-либо задержек и он в 12:29:51 московского времени вышел на расчетную орбиту. Радиосвязь как с Землей, так и с Валерием Быковским поддерживалась устойчиво. Вот только увидеть космонавтам друг друга не удалось.
С Терешковой, также, как и ранее с Быковским, пообщались по телефону руководители государства.
В ходе полета Валентина Терешкова вела киносъемку Земли и Луны. Биологические эксперименты она не проводила, так как не смогла достать
объекты из укладки (как потом оказалось, из-за неважного самочувствия она старалась не покидать кресла).
На вторые сутки, 17 июня, руководители полета обратили внимание на не
всегда четкие, уклончивые ответы Терешковой на вопросы. Это насторожило
и вызвало сомнение в ее бодрых докладах о хорошем самочувствии.
Вечером того же дня в 22:07 по местному времени на космодроме наблюдали визуально полет "Востока-6": он пролетел с северо-запада на юго-восток почти точно над домиком космонавтов. Корабль видели на фоне звездного неба человек двадцать, в том числе Гагарин, Николаев, Соловьева и Еркина. От зенита до 45 градусов над горизонтом "Восток-6" был виден около минуты.
18 июня на заседании Госкомиссии было окончательно решено (из-за низкой орбиты корабля "Восток-5") ограничить полет Быковского пятью сутками (82 витка), а полет Терешковой - тремя (49 витков). Терешкова дважды пыталась сориентировать корабль и затем во время сеанса связи честно призналась, что ориентация по тангажу у нее не получается. Гагарину, Титову, Николаеву и Раушенбаху поручили на 45-м витке потренировать ее в ориентировании корабля по посадочному варианту (спиной вперед). На следующий день Терешкова выполнила ориентацию корабля "по-посадочному" и 15 минут держала корабль в таком положении. Она была очень этим довольна и радостно доложила о результатах пилотирования кораблем. Свою неудачу
она объяснила тем, что было трудно работать с пультом. Она не дотягивалась до "Глобуса" и других приборов, и пришлось отвязываться от кресла.
В 2007 году в интервью по случаю юбилея Терешкова рассказала, что выдававшиеся команды были инвертированы направлению движения органов управления в ручном режиме (корабль поворачивался не в ту сторону, что при отработке на тренажёре). По утверждению Терешковой, проблема была в неправильном монтаже проводов управления: давались команды не на снижение, а на подъём орбиты корабля. В автоматическом же режиме полярность была правильная, что дало возможность штатно сориентировать и посадить корабль. Об этом случае Терешкова молчала более сорока лет, поскольку Сергей Королёв якобы попросил её никому об этом не рассказывать. (автор приводит это утверждение Терешковой, но сомневается в его правдивости, тем более, что нигде, кроме газеты "Известия" и позднейших перепечатываний из неё он не нашел других подтверждений её слов).
Первым, как и планировалось, возвратили на Землю корабль "Восток-6".
19 июня в 09:39:40 на борт была выдана команда на включение цикла автоматической посадки. Команда "прошла" – но доклада Терешковой об этом, а также о построении ориентации, о включении и выключении тормозной двигательной установки и о других этапах спуска не последовало. На Земле поднялось нешуточное волнение – ведь никто не знал, что с кораблем и космонавтом. Позже Терешкова вспоминала, что когда покрытие спускаемого аппарата горело, то мимо иллюминатора летели хлопья, а кабина
наполнилась дымом. Через несколько минут после расчетного времени раскрытия главного парашюта пеленгаторы засекли корабль и выдали первые координаты его приземления: "Восток-6" спускался точно по орбите 49-го витка, но со значительным перелетом. Катапультирование прошло мягко – и Терешкова опустилась на Землю в 400 м от спускаемого аппарата. Из-за невозможности управлять парашютом Терешкова приземлилась спиной и сильно ударилась лицом о шлем скафандра. В результате – разбитый нос и синяк под глазом. Прибежавшие люди помогли Терешковой снять скафандр, и она в знак благодарности подарила им образцы бортовой пищи.
А они, в свою очередь, накормили ее картошкой с луком и напоили кумысом. Это было строжайше запрещено – но эйфория от возвращения из космоса, а также трехсуточное голодание (из-за приступов тошноты Терешкова практически ничего не ела во время полета) заставили её забыть инструкции.
Через час после посадки Терешкову обнаружил самолет поисковой службы, откуда спустились два парашютиста. Через три часа Терешкова смогла доложить лично Н.С.Хрущеву об успешном окончании полета.
Как выяснилось позже, вместо устных докладов Терешкова передавала информацию об ориентации корабля, включении и выключении двигательной установки и ходе спуска по азбуке Морзе "на ключе", но эти сигналы никто не принимал. Все ждали устного доклада на других частотах.
В этот же день команда на посадку была выдана кораблю "Восток-5". Все
прошло штатно, двигатель отработал на торможение положенные 39 секунд. После этого и вплоть до разделения отсеков корабль беспорядочно вращался.
Катапультирование прошло нормально. Быковский приземлился в казахстанской степи между двух деревень. Вскоре к нему подъехал всадник, за
тем люди на машине. Пока он снимал скафандр, собралось более 100 человек. В небе появились поисковые самолеты Ан-2 и Ил-14, но связаться с ними Быковскому не удалось: мешали люди. Затем на "Волге" его отвезли к спускаемому аппарату, который приземлился в 1.5–2 км.
Оттуда Быковского эвакуировали в Кустанай, где он поговорил по телефону с Хрущевым и там же заночевал.
Утром 20 июня Быковский и Терешкова были доставлены в Куйбышев на "обкомовскую" дачу для послеполетного отчета, медобследования и реабилитации.
Из книги Николая Каманина "Скрытый космос" (записи за 1963 год):
25 июня. Москва.
До сегодняшнего дня не имел ни одной минуты для записей в дневнике. Постараюсь сейчас восполнить их… Постараюсь сейчас описать эти дни. Утром 22 июня руководители Куйбышева вручали космонавтам подарки, говорили приветственные речи, фотографировались с ними. Валерий и Валя поблагодарили хозяев за радушие, гостеприимство и подарки. В 10:30 мы выехали на новый куйбышевский аэродром ГВФ...
В самолете Быковский и Терешкова беседовали с корреспондентами, подписали приветствия, фотографировались, позировали кинооператорам.
Тексты своих рапортов Хрущеву Быковский и Терешкова знали хорошо, но оба волновались значительно больше своих предшественников и рапортовали менее четко, чем они. Я проводил их до двери самолета, а затем наблюдал, как они шли к правительственной трибуне, слушал их рапорты, видел объятия, слезы, поцелуи… Для Вали и Валерия в конце дорожки, проложенной от самолета до правительственной трибуны, началась новая жизнь - особенно большой и насыщенной она будет у Терешковой. Но многое в этой новой жизни будет зависеть от них самих. Сумеют ли они не потонуть в мелочах, хватит ли сил уберечь себя от миллионов заманчивых, но сомнительных предложений, советов, наставлений и поступков? Я уже несколько раз беседовал с Терешковой на эту тему. Она просила меня не оставлять ее один на один со свалившейся на нее невероятной тяжестью всемирной известности. Мы договорились, что я буду говорить ей всю правду и не оставлю незамеченным ни одного ее промаха, ни одной ошибки. Пока я доволен ее поведением, через 1,5-2 месяца она будет вполне готова для поездок за границу.
Митинг на Красной площади прошел хорошо. Валерий и Валя вполне удовлетворительно прочитали свои речи. После митинга в Кремлевском дворце был большой прием.
25 июня в актовом зале Московского государственного университета состоялась пресс-конференция. Присутствовало много иностранцев. Конференция прошла хорошо; Быковский и Терешкова выдержали еще один экзамен, ответив на подготовленные заранее вопросы.
Хотя как космонавт Терешкова полет фактически провалила (по воспоминаниям Бориса Чертока после разговора с Королевым она вышла из кабинета вся в слезах), тот факт, что она стала первой женщиной, совершившей космический полет стал сильным козырем советской пропаганды и нашел свое отражение во всей мировой печати. Вот несколько советских изданий того времени:
Откликнулись на этот исторический полет и зарубежные издания. Американский журнал "LIFE" в номере от 28 июня 1963 года поместил заметку под достаточно оригинальным названием "Её орбита выше полового барьера".
Теперь немного о дальнейшей судьбе наших героев.
Валерий Быковский продолжил карьеру космонавта. После первого полета он в 1965-1969 годах возглавлял группу советских космонавтов, готовившихся по советским программам облёта Луны (Л1/"Зонд") и посадки на неё (Л3). Быковский был командиром экипажа корабля "Союз-2", который должен был стартовать 24 апреля 1967 года для стыковки с запущенным ранее кораблём "Союз-1".
Полет был отменен по причине крупных неполадок на борту "Союза-1", окончившихся в итоге гибелью космонавта Владимира Комарова.
На 8 декабря 1968 года был назначен полет корабля "Зонд" по лунно-облётной программе. Быковский был командиром основного экипажа. Полет был отменен, несмотря на то, что экипажи написали заявление в Политбюро ЦК КПСС с просьбой разрешить немедленно лететь к Луне для обеспечения приоритета СССР. Быковский также был командиром одного из экипажей, которые должны были по другой (лунно-посадочной) программе выполнить экспедиции на Луну с высадкой на неё командира экипажа.
В 1973 году Быковский возглавлял специальный отдел по осуществлению проекта ЭПАС при Центре подготовки космонавтов.
Свой второй полет в космос Быковский совершил в 1976 году на корабле "Союз-22" вместе с Владимиром Аксеновым.
А в 1978 году Быковский в качестве командира советского космического корабля "Союз-31" вместе с первым и единственным космонавтом ГДР Зигмундом Йеном выполнил экспедицию посещения на орбитальную станцию "Салют-6". Посадка на Землю была совершена на космическом корабле "Союз-29".
Иначе сложилась жизнь Валентины Терешковой. Вскоре после полета (3 ноября 1963 года) она вышла замуж за летчика-космонавта Андрияна Николаева и взяла двойную фамилию Николаева-Терешкова. Это был первый в мире брак двух летавших космонавтов.
8 июня 1964 года у них родилась дочь Елена. Несмотря на всю шумиху вокруг этого брака, он не был удачным и распался в 1982 году.
В 60-е годы Терешкова училась в Военно-инженерной академии им. Жуковского и окончила её с отличием, хотела продолжить карьеру космонавта, но по предложению Каманина сосредоточилась на общественной деятельности, хотя и числилась в отряде космонавтов до 1997 года.
Многие годы она возглавляла Комитет советских женщин, а когда Советского Союза не стало, успешно поменяла одну партию власти на другую. В настоящее время - депутат Государственной думы от партии "Единая Россия".
Этот полет двух кораблей стал последним в программе "Восток". Заказанные десять новых "Востоков" так и не были изготовлены. Поскольку американцы заканчивали разработку двухместных кораблей "Джемини", Советский Союз, чтобы не потерять лидерства в космосе, срочно разработал многоместный корабль "Восход" - фактически модификацию все того же "Востока", в который смогли впихнуть трех человек без скафандров или двух человек в скафандрах. Маневрировать в космосе этот корабль также не умел и дальнейшего развития в пилотируемой космонавтике не получил.
Автор в свое время написал статью об этом корабле.
Но история космических аппаратов типа "Восток" на этом не закончилась. Созданные на основе корабля "Восток" спутники с спускаемыми аппаратами продолжили летать в космос в качестве спутников-фоторазведчиков типа "Зенит" (летали до 1994 года), а также в качестве био-спутников типа "Бион" (используются и в настоящее время). Так что последняя страница этой конструкции космического корабля ещё не перевернута.
На этом все. Если у вас есть вопросы, замечания и пожелания пишите в комментариях, которые открыты для всех желающих. Автор очень ценит обратную связь с читателями.