Начало тут:
Весельчак У в исполнении Петрова понравился мне еще в трейлере. В фильме он мне нравиться не перестал. Даже совершенно наоборот, только добавил колориту.
Оба образа Весельчака советских времен прекрасны: и расплывшаяся гуманоидная свинья с голосом и манерами представителя альтернативной сексуальной ориентации в «Тайне третьей планеты», и чудесный Вячеслав Невинный в «Гостье из будущего»: «А ты кефир местный пробовал?» В отличие от советских картин, которые обходят эту тему деликатным молчанием, фильм «Сто лет тому вперед» полностью раскрывает, почему он Весельчак (по ходу фильма несколько раз педалируется, что его зовут У, стало быть, Весельчак – это кличка).
И да, впервые после книги Булычева оба пирата – не гуманоидные чудовища, а люди. И в «Тайне третьей планеты», и в «Гостье из будущего» они – инопланетяне самого устрашающего вида, которым приходится прятать свои жуткие физиономии под личинами людей. При этом если в анимационной классике Глот для маскировки пользуется резиновой маской, как Фантомас или доктор Мабузе, то в телесериале оба пирата запросто меняют внешность по образцу случайно встреченных людей. Каким образом они это делают, так и не раскрывается, и это правильно: основная задача кино – не сделать всё как в жизни, а убедить зрителя, что то, что ему показывают – совсем как в жизни. Тут тонкость.
В фильме «Сто лет тому вперед» создатели вернулись к исходной идее писателя: зловещий гипнотизер - только Глот. Однако в нашем случае сценаристы пошли еще дальше: он не меняет себе внешность, а заставляет других выполнять свои команды – например, выстрелить в отца своей девушки, или просто застрелиться.
Здесь, конечно, между книгой и фильмом серьезное различие. У Булычева космические пираты – ублюдки, но как бы такие миленькие, душевные, как мафиозо в фильме «Приключения итальянцев в России». Он, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын. Не огромные злобные людоеды, а маленькие добродушные людоедики. Это примерно как ситуация с Туве Янссон, светлым человеком, которая сделала столько чудесных иллюстраций для сказок про мумми-троллей и у которой даже Гитлер на карикатурах в газете выходил мимимишечный, которого хочется поцеловать и прижать к себе, как плюшевого мишку. Они – взрослые, но довольно нелепые взрослые, совсем недалеко ушедшие от школьников, с которыми сражаются, прямо как великовозрастные лоботрясы в фильме «Мама».
В мультфильме и телесериале они все еще нелепые, но уже внушающие нешуточную скрытую угрозу. В фильме «Сто лет тому вперед» совсем не так. В фильме пираты – действительно взрослые, беспринципные и крайне опасные твари. Это становится ясно с самого начала, когда Весельчак У является в камеру к Глоту, распяленному на цепях, как Кощей Бессмертный в картине «Там, на неведомых дорожках», и освобожденный Глот сразу убивает двух охранников. Время такое, ничего не поделаешь. Вы видели, какой беспредел творят персонажи многосерийных детских мультиков, зомби и темные маги? В общем, такие антагонисты – вполне в русле нынешнего мейнстрима детского кино. Главное, что взрослым тоже не скучно.
Весельчак У в новом кино совершенно восхитителен. В последнее время Петрова на экране слишком много, и постепенно даже начало закрадываться сомнение, что у него начались какие-то проблемы с актерским дарованием, поэтому ему приходиться побольше сниматься, пока популярен, ибо скоро наступит неминуемое фиаско. Тем более что и некоторые его роли сыграны спустя рукава. Но нет, «Сто лет тому вперед» демонстрирует, что он все еще вполне Умеет – с прописной буквы У.
Вот если бы еще этот персонаж не имел столько общего с Йонду из «Стражей галактики», по крайней мере, не имел этого восхитительного антагониста в качестве референса! Нет, безусловно, Петров и режиссер Андрющенко значительно расширили и углубили образ Йонду, превратив Весельчака У в полную конфетку. Однако, увы, референс очевиден.
Многие также посчитали в данном случае за образец Джека Воробья, но по-моему, у двух пиратов общего только то, что оба за словом в карман не лезут.
Кино вообще берет за референсы много жанровой классики. Тут вам и «Амели», и «Назад в будущее», и «Пятый элемент», и второй «Терминатор», и «Матрица». Тоже понятно, что новому кину лучше побольше зачерпнуть из кассовых блокбастеров, чтобы зрители понимали, ради чего они вообще это смотрят. Но всё же такой прием отдает печальной вторичностью.
А вот Глот (он же, по другим данным, Крыс), главный антагонист фильма, получился довольно бесцветным. И в «Тайне третьей планеты», и в «Гостье из будущего» это был гораздо более экспрессивный и деловой персонаж. В данном случае – как сыграл этот странный бритоголовый человек? какие эмоции он выражал? – всё это накрепко забываешь сразу, как только в кинозале зажигается свет. Главный противник, к тому же еще настолько коварный и подлый, не может быть таким безразличным и вялым, зрителю такое неинтересно, это азы драматургии.
Два этих обаятельных негодяя – Глот и Весельчак У – всегда создавали неплохой злодейский дуэт. В этот раз, такое ощущение, вся жизненная сила парочки ушла Весельчаку, который балагурит и куролесит за двоих, а основная задача, стоящая перед Глотом – не уснуть прямо в кадре.
Повествование изобилует сюжетными дырами. Скажем, веселые приключенческие поддавки в финале подходят только фильму для очень маленьких либо совершенно безмозглому боевику наподобие «Хоббс и Шоу».
Взять хотя бы финальный махач - пираты коварного Глота нападают по трое с холодным оружием, чтобы не мешать друг другу и чтобы Весельчаку было сподручнее их валить пачками, как в фильмах про Джеймса Бонда или боевых советских киносборниках времен войны. А потом вдруг появляются московские школьники и разом, одной случайно захваченной с собой гранатой, выносят человек двадцать! А что, так можно было?! Про такое ни Весельчак У, ни сами пираты, разумеется, даже не подумали, иначе эффектного махача у них не вышло бы.
В целом же этот эпизод напоминает ту заветную сцену из «Индианы Джонса», когда мастер рукопашного боя выходит на середину и начинает жонглировать саблей, приглашая Индиану сразиться. А тот просто стреляет в него из пистолета и продолжает путь, чуть ли не перешагивая через труп отважного самурая. Только в «Индиане Джонсе» этот эпизод стал знаменитым, а в нашем кино вызывает лишь сокрушенное пожатие плечами.
Впрочем, приходится признать, что в результате этих сценарных выкрутасов вполне работает цитата из Булычева, вынесенная в эпиграф данной рецензии: дескать, московские школьники очистили Москву от космического пиратства. Но честное слово, оно того не стоило.
И способ, каким повергли чудовищно опасного Глота, заслуживает ордена «рукалицо». То есть опытный пират, прекрасно понимавший, с каким страшным хроноартефактом имеет дело, даже не догадывался, что с самим собой из другого времени встречаться опасно? А вот Коля, мельком услышавший данную информацию от робота Вертера, намотал эти обрывочные сведения на ус и использовал в критической ситуации?! Ну-ка, где мой карманный Станиславский с его истошным воплем: «Не верю!»? Где-то космические пираты, конечно, свирепо взрослые, но где-то ведут себя как абсолютные дети, словно в первоисточнике Кира Булычева.
Кира, мама Алисы, конечно, тоже учудила, не найдя ничего лучшего, чем спрятать космион в лаборантской своего кабинета физики в школе. Все мы, советские мальчишки, прекрасно знаем, что замок лаборантской взламывается любым гвоздем. Судя по фильму «Сто лет тому вперед», сейчас тоже мало что изменилось – по крайней мере, Коля добывает бесценный и предельно опасный артефакт без труда. Люди будущего, конечно, большие ляпы, если доверяют такое сокровище ненадежным школьным замкам, особенно в наше непростое время.
В общем, смотреть это кино как дежурный фантастико-приключенческий мелодраматический аттракцион, под попкорн и колу, вполне стоит. Хотя бы ради Петрова и его Весельчака У, а также спецэффектов и драк. Только не стоит ждать от него каких-то чудес, и смотреть вполне можно. Под попкорн и колу.
И песня «Прекрасное далеко» в финале фильма, которая повергла в экстаз практически всех посмотревших. Да, знаковая песня, вызывающая острый приступ ностальгии и даже некоторым образом ложащаяся в происходящее. Из серии «Юра Гагарин, прости, мы всё про…» (Ну, скажем, пролюбили, чтобы не материться в публичном месте).
Собственно, на этом и всё. Крайне сожалею.
