Эти воспоминания моя бабуля записывала в больнице, буквально через пару месяцев ее не стало. До своего 95-летнего юбилея она не дожила. Рассказывает она сама, от первого лица.
В том далеком 1942-м году, эпизод из которого я хочу описать, у народного следователя городской прокуратуры было много дел: круглосуточно совершались убийства, разбои, изнасилования, самоубийства и прочие преступления. А я проработала следователем всю войну. Бывало, что не каждый день попадала домой – спала в кабинете.
В один из таких рабочих дней прокурор дал мне ответственное задание: побывать в одном из сел Сарапульского района и описать имущество у семьи солдата, который добровольно сдался в плен к немцам.
Тот район в мало знакомой мне Удмуртии, куда мы с семьей попали не так давно, я, молодая женщина, которая родилась и выросла в Татарии, вообще не знала, но задание нужно было выполнить в срок, без проволочек. А у нас, следователей, было такое правило: отправляясь в незнакомые места, форму не надевать, ходить в штатском. А так как людей не хватало, и в пару мне никого не дали, я взяла с собой лошадь, нашу добрую серенькую лошадку Серку, которая была у нас в прокуратуре вместо машины. Она даже улыбаться умела! По-своему, по лошадиному.
Но так как наша добрая старая лошадь плохо питалась, и в тот раз мне нечего было ей дать - заправить ее "мотор", едва мы миновали границы города, она не захотела меня везти – не было сил. Я спешилась, и мы потихоньку пошли. Я держала ее за уздечку и говорила ей о трудностях человеческой жизни, о постоянном, преследующем нас, голоде, о кровопролитной войне. Она слушала и махала в знак согласия хвостом.
Уже к вечеру, безумно уставшие, пришли в село. Нашли дом, который я должна была описать, но в нем никого не было. Только забитые крест-накрест окна! Где же семья солдата? Вдруг я услышала глухой детский голос. Поняла, что доносился он из ближайшего сарая, покосившегося, с прогнившей крышей. Осторожно вошла.
В сарае, прямо на полу, была навалена шелуха, в которой копошились малолетние дети и старушка - выбирали остатки гречневой крупы. Дети посмотрели на меня с ужасом. Старушка только махнула рукой!..
Мы с Серкой пошли в правление колхоза, где за широким, заваленным бумагами столом, сидела исхудавшая женщина, а над ее головой была оставшаяся еще от мирной жизни табличка - «председатель колхоза». Я предъявила документы. Разговорились.
- Что у него описывать-то, - горько усмехнулась она. - Шестеро детей, все пацаны, старая мать, которая ходит, когда они спят, по колхозу, ищет для них еду. Полуразрушенный дом.
- А где же жена? – поинтересовалась я, не веря, что старая женщина сама справляется с такой оравой ребятишек.
- Жена? Что жена! Жена трудится день и ночь, чтобы и семью прокормить, и заплатить налоги. Тыловикам фронт поддерживать нужно, наших мужей, отцов и братьев кормить, чтобы были у них силы приблизить победу! А по поводу того солдата, ее мужа… Не верю я! Не мог он своих предать. С этим еще нужно разобраться.
Короче, «акт о несостоятельности» подписали, мы с Серкой черепашьим шагом вернулись в город. Но на этот раз ее пустое пузо было плотно набито свежей травой. Прокурор нас поругал немного, но бумагу, что описывать у бедной семьи нечего - принял.
Прошло еще три года. Отгремела праздничными салютами майская весна! Однажды ночью, когда мы с Серкой выполняли ответственное задание неподалеку от того колхоза, я решила немного дать влево и проверить, как живет семья того самого солдата? Дети, жена, старенькая бабушка… Даже сердце зашлось! Моему сыну – четвертый год, мама водится, но не всегда справляется, а там – шестеро!
Подходим с Серкой к дому, а дома, который был на это месте три года назад, нет! Стоит новый! При нем – новые ворота, калитка, новый забор. Мы с лошадкой враз замерли! Как же так? Где семья солдата? Дети где?
Но из нового дома вышла улыбающаяся женщина с ребенком на руках.
- Вы кого-то ищете, - спросила она меня, с удивлением разглядывая мою форму.
- Да, - взволнованно ответила я, придерживая лошадь. – Прежних жильцов. Бабушку, маленьких детей.
- Так мы и есть те самые старые жильцы, - ответила женщина, покачивая младенца. – Бабушка со старшими детьми на речку пошла. А это наш седьмой сыночек, Павел Павлович. Вот, качаю его, качаю, а он спать не хочет.
И я решила, что кто-то, кто по ранению с фронта раньше времени пришел, спас эту женщину – женился на многодетной, но…
Оказалось, что вернулся с фронта не просто какой-то солдат, а ее муж, живой и невредимый, да еще вся грудь – в медалях и орденах. Вскоре он и сам вышел на крыльцо, тоже поздоровался с улыбкой. Рассказал, что полк их тогда, в 1942-м, был полностью разбит, остались от него всего несколько бойцов, но все были ранены, некоторые - тяжело. Их нашли немцы. Раненных, едва живых, тащили волоком по земле, увозили во временно созданный лагерь.
Бросили его с однополчанами вблизи проволочного заграждения, дня три не давали ни еды, ни воды. Солдат думал, что умрет, но товарищ, что был рядом, не дал – перевязал, воду дождевую собирал на питье. Постепенно, когда сторожевой прожектор поворачивался в противоположную сторону, стали рыть под заграждением яму. В итоге, сбежать им троим все-таки удалось!
Местность была лесистая, и они были уверены, что найдут своих.
И вот, на восьмые сутки, их кто-то окликнул сзади: «Куда это вы, братки? А, ну, стой!». Остановились. После длительных переговоров – имена, явки, пароли - все трое были приняты в партизанский отряд. А у партизан тактика и способы борьбы с врагом - свои! Целая наука, которую приходилось постигать прямо на заданиях. Ну, все, что пришлось пережить солдату, в каких ответственных операциях он участвовал, наверное, описывать не стоит, а к жене и детям он вернулся, когда они с товарищем, в 80-ти километрах от лагеря, подорвали груженный оружием вражеский поезд! И несколько вагонов, в котором фашист перевозил своих до зубов вооруженных солдат!
Тогда-то к ним в лагерь прибыло высокое начальство, наградили Павла и его товарища орденами «Славы» и разрешили раньше срока вернуться домой.
К многодетной семье.
- Сынов наших мы с женой не только для себя, мы их и для защиты Родины родили, на ноги всех поставим, будут крепко оружие в руках держать!
Я улыбнулась ему в ответ и, оседлав Серку и потрепав ее по добродушной морде, с легким сердцем отправилась домой.
В мирную жизнь.
От автора: 2011 год. Нина Андриановна Надеждинская. Светлая память.
