Счастье не в деньгах,
А в отсутствии зависимости от них.
Деньги, как феномен, появились гораздо раньше капитализма. Будучи необходимым злом, обеспечивающим простоту обмена на примитивном рынке, они являлись также и товаром сами по себе.
Монеты, сделанные из благородных металлов, могли быть в любой момент переплавлены и использованы по прямому назначению. При этом паритет покупательской способности регулировался автоматически. Если монеты номиналом стоили меньше, чем содержащийся в них металл, ушлые люди брались за переплавку и продавали металл с выгодой для себя. Монет на рынке становилось меньше, и происходило то, что нынешние экономисты называют дефляцией.
Если монеты номиналом стоили больше металла, продавцы на рынке с меньшим доверием относились к такой валюте и делали скидку на риск. Происходило то, что сейчас называется инфляция.
И в первом и во втором случае эти процессы приводили к тому, что всякая монета рано или поздно начинала соответствовать стоимости содержащегося в ней металла.
Первые проблемы начались тогда, когда появились бумажные деньги. Теперь использовать их по прямому назначению (по крайней мере с выгодой для себя) было затруднительно. Были, конечно случаи, когда деньгами обклеивали стены и топили печки, но это скорее исключение из правил.
Конечно, чтобы денежная купюра выполняла свои функции универсального средства обмена, она не должна быть простой бумажкой… Она должна быть бумажкой обеспеченной. В том смысле, чтобы могла дать ее владельцу гарантию получения в обмен на нее реальных товаров.
Фактически, первые бумажные деньги были билетами (или чеками). «Предъявителю сего выдать в казначействе такое-то количество золота…» И подпись… Монарха или главы казначейства.
Отныне произошел серьезный сдвиг в самой природе этого явления. Если раньше деньги представляли собой универсальный товар, со всеми вытекающими свойствами, то теперь товарная их функция оказалась оторванной, опосредованной, и степень ценности той или иной денежной бумажки теперь определялась не степенью ее ценности самой по себе (как в случае с монетами), а степенью доверия, в том числе казначейству, выпустившему этот билет, а также тем лицам, которые поставили на нем свои подписи.
С тех пор ценность того или иного платежного средства перестала быть объективным фактором и получила свою субъективную, пусть и определяющуюся множеством факторов природу.
Дальше – больше. Дальнейшее отчуждение денег от их товарной природы произошло тогда, когда эту самую заветную надпись поменяли. Теперь вместо гарантии выдать энное количество золота стояла двусмысленная по своей природе сентенция: «является законным платежным средством…». Ну и какой-нибудь возвышенный, полного таинственного смысла девиз, типа «In God we trust».
Практически ничего не поменялось. Кроме одной маленькой детали. Ты точно так же, как и раньше, можешь пойти в казначейство и приобрести там некоторое количество золота. Правда, теперь уже далеко не факт, что к моменту твоего визита оно там будет, а если и будет, то никто не гарантирует, что купишь ты столько, сколько хотел… Ведь конъюнктура рынка – дело изменчивое, все исключительно в соответствии с биржевыми ценами на золото.
Дальше – больше. Появились безналичные деньги. Теперь, чтобы совершить сделку, не обязательно было обмениваться чемоданами разноцветных бумажек с портретами политических лидеров. Есть банк, есть чековая книжка… Теперь правда стоимость твоих денег определяется степенью доверия не только к государству, выпустившему деньги, но и к твоему банку, а также к тебе лично.
Все стало гораздо быстрее. Стало возможно покупать и продавать вагоны с песком, лесом, рудой, с шерстью, зерном соей единым росчерком пера. Теперь не нужно было везти на бронированном автомобиле пачки денег и золотые слитки…
Однако законы банковской системы нужно было соблюдать… Поэтому бронированные автомобили все же курсировали, правда, не между контрагентами, а между их банками… Ведь количество золота в хранилищах банков должно соответствовать тому количеству нулей, которой аккумулировалось на счетах всех его клиентов… Иначе – анархия и полная неразбериха.
Позже, с развитием цифровых технологий, появились цифровые деньги, веб-деньги и даже криптоденьги…
В итоге мы имеем одну большую, на весь земной шарик огромную фикцию, целиком зависящую от неясных внешних обстоятельств, и теперь любой перерезанный подземный Интернет-кабель может обрушить международную биржевую торговлю, а зловредный вирус, проникший на банковские сервера, вполне в состоянии лишить всех сбережений многие миллионы…
То ли дело старое, доброе золото, что, будучи закопанным в землю в горшках, спокойно переживало войны, пожары, наводнения и эпидемии…
И сейчас нам надо уяснить одну простую вещь – то, что деньги сами по себе никакого значения не имеют, но лишь только в связи со всей совокупностью взаимосвязей, установившихся в том обществе, в котором они имеют хождение, со всеми товарами, услугами, рабочей силой, иными благами, которые есть в наличии.
Таким образом, капиталист, обладающий капиталом, имеет полную власть лишь в том обществе, степень развития которого соответствует его капиталу.
Если, скажем, некий миллиардер окажется в примитивном обществе неконтактных племен Океании, то, все, на что он может рассчитывать – это плюс-минус тот достаток, который может себе позволить самый зажиточный член этого племени, у которого в закромах скопилось несколько сот ракушек, то есть приличная хижина, рыба каждый день и праздное существование среди пальм. И то, это только в том случае, если он сможет убедить местных торговцев в том, что много нулей, нарисованных на бумажном чеке, чего-то, да стоят.
Но это еще полбеды…
Беда в том, что эта субъективная фикция, которой является нынешняя денежная система, является альфой и омегой современного капитализма, его основной целевой функцией и движущей силой.
Но об этом несколько позже…
