Сейчас для того, чтобы стать экспертом в любой области, достаточно минут пятнадцать полистать чужие заметки в интернетах.
У интеллектуалов последней четверти XIX века социальных сетей не было, и будущие знаменитости выкручивались, как могли.
Поэт и переводчик Константин Бальмонт (1867–1942) вспоминал:
Узнал я в те времена о существовании знаменитого за границей скандинавского писателя Генрика Ибсена. Что-то узнал о нём такое интересное, что непременно захотел прочитать его в подлиннике. Сказано — сделано.
Скандинавия объединена была тогда под шведским владычеством. В Петербурге, как я узнал в оны дни, существует скандинавский, именно шведский, книжный магазин. Эти, как казалось мне, убедительные обстоятельства справедливо заставили меня написать в данный магазин, чтобы мне выслали шведский словарь, шведскую грамматику и — для скорейшего изучения языка — ряд шведских переводов весьма мною любимых повестей Тургенева.
Быстро я изучил шведский язык. Выписал себе тогда сочинения Ибсена в подлиннике, и с прискорбием убедился, что скандинавский гений пишет по-норвежски, и что норвежский язык — сам по себе. Как будто и есть положительное сходство с шведским языком, но совсем-совсем другой это язык. И читать Ибсена в подлиннике не могу. Бывает же такая изумительная непредусмотрительность в способном к языкознанию юноше, который всё так точно предусмотрел.
Что ж было делать? Вздохнувши, я выписал себе норвежский словарь, норвежскую грамматику, несколько норвежских переводов Тургенева, и, потерпев некоторые ущербы в гимназических успехах, быстро овладел норвежским языком и прочитал сочинения Ибсена в подлиннике.
Заблуждение послужило мне в данном случае на пользу. Не только Ибсена я прочел, но, ошибкой изучив шведский язык, прочёл также в подлиннике великого шведского писателя Стриндберга и других.
Что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло...
...а Джеймс Джойс (1882–1941), тоже под впечатлением от Ибсена, с языком не промахнулся.
Он выучил именно норвежский, чтобы читать своего кумира в подлиннике. Мало того, неуёмный ирландец написал Ибсену восторженное письмо по-норвежски, а в 1900 году сочинил на родном английском пьесу "Блестящая карьера". Один из братьев Джойса назвал её "мешаниной отрывков, заимствованных из ибсеновских драм "Когда мы, мёртвые, пробуждаемся" "Кукольный дом" и "Союз молодёжи"".
Вероятно, и Джойс учил норвежский в первую очередь с помощью того же метода параллельных текстов, что и Бальмонт, — по хорошим переводам. Хорошие читатели могут вспомнить, как этот метод сыграл шутку с персонажем романа Жюля Верна "Дети капитана Гранта". Несуразный учёный Жак Паганель решил выучить испанский язык по переводу книги Луиша де Камоэнса "Луизиада" — и выучил, понятное дело, португальский, на котором в XVI веке писал Камоэнс.
Впрочем, и Паганелю, и Бальмонту ошибка пошла только на пользу, а безошибочный Джойс овладел семнадцатью языками.
Вряд ли такой трюк под силу экспертам из числа листателей интернетов. Никуда не денешься: для получения настоящих знаний приходится попотеть.
ВНИМАНИЕ!
Возможность читать авторские книги с комментариями, самим комментировать наиболее занимательные и острые публикации, а порой и вступать в переписку с автором с начала 2025 года получают подписчики аккаунта "Премиум".
Подписка от сотни рублей в месяц — недорого и приятно. Идёт селекция, естественный отбор. Чем тоньше сито, тем более интересная публика соберётся и тем более увлекательным будет общение. А за это и цену пачки дешёвых сигарет не жалко заплатить.
Подписывайтесь, потолкуем.
★ "Петербургский Дюма" — название авторской серии историко-приключенческих романов-бестселлеров Дмитрия Миропольского, лауреата Национальной литературной премии "Золотое перо Руси", одного из ведущих авторов крупнейшего российского издательства АСТ, кинотелевизионного сценариста и драматурга.
Иллюстрации из открытых источников.
