В России слово «маклер», вошедшее в обиход в начале XVIII в., было заимствовано от голландского «Makelaar» или немецкого «Makler» – посредников при заключении торговых сделок и договоров, получавших за свои услуги определенное вознаграждение. В записке «О маклерах», хранящейся в бумагах президента Коммерц-коллегии графа Александра Романовича Воронцова и датируемой августом 1774 г., указывается, что «они называются в Амстердаме (так как и здесь) сводчики (куртье или макелары) хотя в Провансе и в Леванте именуются сензалы, а в Париже курсовые маклера, около ста лет тому назад, переменили сие звание на агантов; и дабы сей промысел уважить около пятидесяти лет тому назад достоинство королевского советника прибавлено, хотя дела и таковые же, но в именах разница».
В XVIII в. слово «маклер» переводили на русский язык как «торговый сводчик» или «подкупщик». Так, коллежский асессор Алексей Сапожников в письме А. Р. Воронцову из Любека от 24 января 1786 г. по поводу проекта «Маклерской инструкции» писал: «известно, что маклер в купеческих делах как бы подкупщик, или такой человек, который сводит договоры в какой-нибудь продаже между покупщиком и продавцом в части ли какого товара, в мене или в чем бы то не было».
Посредничество в торговле было давним и широко распространенным явлением. В допетровской Руси имелось аналогичное по смыслу понятие «промежник» или «поручник». В русско-немецком словаре и разговорнике XVI в., известном как «Русская книга» Томаса Шрове записано: «Поди да добываи промежника, который нам промежничит. Я не хочу без промежника с тобой торговать... я не знаю гораздо русского языка». Услуги «промежников» вознаграждались денежной оплатой, именуемой «могорец» или «барыш».
Первый российский гофмаклер – английский купец
Впервые в официальных документах упоминание о маклерах встречается в 1717 г., когда именным указом Петра I от 17 марта была учреждена должность придворного маклера: «Великий Государь указал: от казенных товаров быть гофмаклером Самойлу Мюксу и будучи у того дела, к стороне Его Величества чинить всякую верность и казенной прибыли прилежное радение».
В дополнение был дан указ из Коммерц-коллегии, согласно которому «ему Мюксу в приказах и в губерниях, на ярмарках, как у покупки, так и у продажи казенных товаров, быть по силе вышеписанного указа гофмаклером, и за труд брать с одних купцов, которые те казенные товары будут покупать, по деньге с рубля, а с цены казенных товаров не брать, и с купецких всяких товаров, которые будут чинить торг через его, брать с купца и с продавца по деньге ж с рубля». С июня 1723 г. Мюксу также было велено «каждонедельно» подавать в Коммерц-коллегию сведения о вексельном курсе и прейскуранты. Эти петровские указы свидетельствовали о заинтересованности правительства в упорядочении торговли и в получении казной дохода.
До назначения в должность гофмаклера английский купец Самойла Андреевич Мюкс (встречаются разные варианты написания – Самуэль, Самюэль, Макс, Мекс, Мейкс, Мукс, Мьюз) вел значительную торговлю сначала в Архангельске и Москве. Его торговые операции отличались особым размахом, а ежегодный товарооборот доходил до 171 тыс. руб. В 1710 г. по размеру товарооборота Мюкс уступал лишь английским купцам Томасу Элю (190 тыс. руб.) и Карлу Гутфелю (173 тыс. руб.). В Москве Мюкс женился на дочери «московского торгового иноземца» Якова Якимова – Авдотье. Затем со всем семейством он перебрался в Петербург, где продолжил торговые дела и даже приобрел сахарный завод, принадлежавший ранее московскому купцу и промышленнику Павлу Яковлеву Вестову.
В гофмаклерской должности Самойла Мюкс состоял почти 25 лет, до своей смерти в феврале 1741 г.
От гофмаклера – к маклерам в каждой сделке: первый регламент
В сущности, изначально гофмаклер являлся правительственным чиновником для сбора пошлин с купцов при сделках с казной и партикулярных торгов. В объявлениях, печатавшихся в «Санктпетербургских ведомостях» о торгах, которые совершались при посредничестве Мюкса, он часто именовался придворным или дворцовым маклером. Товары, продаваемые через него были самые разнообразные: дома, дворы, склады, лошади, седла, кареты, сани, коляски, продукты, сбруи, седла, вина, пиво, квас, железо, серебро, золото, алмазы, женские платья, чулки, шляпы, амуниция, полотно, ткани, шпалеры, гобелены, такелаж, паруса, снасти, чай, кофе, сахар, шоколад, специи, пряности, табак, посуда, мебель, часы, сало, треска, ворвань, поташ, пенька, кожа и пр. Иногда в объявлениях о публичных торгах через Мюкса сообщалось, что товары «от него гораздо сносной цене уступлено будет». Торговля проводилась Мюксом в порту, на бирже, буянах, в доме английского купца и табачного фабриканта Якова (Джеймс) Гарнера за Императорским почтовым двором, в доме голландского купца Генриха (Андрей) Раша на Греческой улице, собственной квартире на Большой Морской улице.
Однако уже через 5 лет после учреждения должности гофмаклера появился документ, закрепляющий участие посредников во всех сделках, причем не только биржевых. 16 января 1721 г. был издан Регламент или Устав Главного магистрата, в котором XIX глава «О маклерах или торговых сводчиках» гласила: «Понеже определенных и присяжных маклеров дело весьма есть потребное, и касается до установления доброго в купечестве порядка, чего для во Eвропских купечествах никакие договоры в торгах без оных не утверждаются, и для того журнал, или вседневная записка маклеров, такую силу имеет, как протокол в суде, и избирается такой маклер и определяется от Магистрата, но никакого жалованья не имеет; токмо получает за труды свои определенные деньги от купеческих людей, что ему от Магистрата определено будет, и какие торги и вексели через такого человека заключаются, те надежны от всякого обмана, и обмены товаров суть безопасны». Главному Магистрату было велено «в приморских и других знатных городах... где знатные торги есть, таких маклеров выбрать... из купечества добрых и во всех торгах и вексельных переводах искусных людей, и приведчи к присяге (или к вере) содержать их во всем так, как выше объявлено».
Деятельность маклеров в Регламенте прописывалась весьма точно: никакие договоры не могли заключаться без их посредничества, а маклерские записки при сделке должны были гарантировать купцов от возможного убытка в торговых операциях. По закону маклеры являлись не только посредниками при заключении сделки, но отчасти и заменяли нотариусов, так как по закону «вседневная записка маклеров, такую силу имеет, как протокол в суде».
Засилие иностранных маклеров с опытом европейских биржевых торгов
В январе 1731 г. по просьбе Мюкса в помощь к нему Коммерц-коллегией был определен его соотечественник маклер Иван (Иоганн, Ион, Джон, Джин) Давыдович Эдварц (Эдвардс, Эдвартс, Эдвард, Эдверц, Эдуард, Едварт). Как и Мюкс ранее он вел обширную торговлю в Архангельске, а к 1719 г. переехал в Петербург.
После смерти Самойла Мюкса в 1741 г. «к продаже казенных товаров и для переводу на вексели казенных денег» Правительствующим сенатом по представлению Коммерц-коллегии был назначен петербургский мещанин Каспар (Каспер) Кервидер (Кирвидер). Указом Елизаветы Петровны от 4 августа 1743 г. по доношению Коммерц-коллегии и просьбе гофмаклера Кервидера ему в помощь был назначен московским гофмаклером иноземный купец аукционист Авраам Лишевской.
9 ноября 1750 г. указом Сената на место умершего гофмаклера Кервидера был определен любекский купец Иоганн (Яган) Каспар (Каспер) Сирициус (Серициус, Цирицус), иностранец, как и его предшественники.
Преимущественное назначение иностранных купцов на маклерскую должность было связано с их опытом, а также знаниями европейской биржевой практики и норм биржевой торговли.
Доминирующая посредническая деятельность иностранных маклеров вызывала недовольство многих русских купцов, торговавшие при Петербургском порте. 24 июля 1727 г. они подали прошение на имя Петра II, где жаловались на действия маклеров-иностранцев, от которых им «чинится... немалая ж обида». Купцы указывали, что они исправно платят в казну различные подати и несут службу, в то время как иноземцы ни подати не платят, ни служб не несут. Российские купцы просили государя «тех иностранных маклеров от здешнего порта отрешить».
В соответствии со справкой подданной в 1727 г. Петербургским магистратом в Комиссию о коммерции, явствовало, что кроме Самойла Мюкса других присяжных маклеров «определения не было, токмо вышеписанный гофмаклер Мюкс... в Магистратуре объявил, что имеется маклеров без определения: иноземцев 7, русских 2».
В 1734 г. согласно справке, поданной в Коммерц-коллегию присяжным маклером Г. Эдварцом, при Петербургском порту и бирже имелись три присяжных (то есть официальных, назначенных, принесших присягу) маклера: С. Мюкс, К. Кервидер и П. Тамес, из неприсяжных – 14 купцов, восемь иностранных и шесть российских.
Маклеры официальные и неофициальные. Назначения и выборы
Число партикулярных (то есть неофициальных) маклеров на протяжении XVIII в. не всегда было одинаковым – их было то больше, то меньше, в зависимости от отношения правительства к неофициальному маклерству.
19 октября 1736 г. Коммерц-коллегия решила назначить 12 присяжных маклеров, по шесть маклеров от русских и иностранных купцов. Все они должны быть аттестованы и грамотны. Затем гофмаклер Мюкс должен был отобрать из иностранных купцов пятерых человек, которые «к тому делу будут быть достойны, а от российских выбрать шесть человек грамотных людей, «добрых и неподозрительных и тому делу заобычаяных». Коммерц-коллегия исходила из мнения российских и иностранных купцов считавших, что «в маклерах быть надлежит грамотным» и опытным в делах людям.
Судьба большинства петербургских маклеров, как иностранных, так и русских, была схожей: многие начинали торговлю в Архангельске, затем в Петербурге, после неудач в коммерческих делах занялись посредничеством.
Чаще всего маклерами становились разорившиеся купцы, оказавшиеся не по своей воле неудачливыми в торговле, т. е. «невинно упадшие». Английский купец, придворный банкир Екатерины II Ричард Сутерланд в 1782 г. в записке графу А. Р. Воронцову отмечал, что «предмет сего учреждения (институт маклеров. – Авт.) есть тот, чтобы дать хлеб бедным рачительным людям». Разорившиеся иностранные купцы, приняв русское подданство, также имели возможность стать партикулярными маклерами, чем многие из них и пользовались.
Если первоначально маклеры назначались Коммерц-коллегией, то с 1762 г. их стали избирать по рекомендации биржевого купечества.
Первый гофмаклер из природных российских купцов
В 1759 г. торговавшие при Петербургском порту и бирже купцы, отмечая, что маклерами являются в основном иностранцы, а из русских только три маклера, «да и те к тому делу не весьма еще заобыклые», обратились в Сенат с просьбой назначить гофмаклером природного российского купца.
На усмотрение Сената была предложена кандидатура торопецкого купца Михаила Ивановича Туфанова, постоянно ведущего свой торг в Петербурге. В своем прошении русские купцы указывали: «должность он, Туфанов, по особливому его достоинству, как честному человеку надлежит, исправить может безостановочно, и они им будут довольны». Сенат согласился с доводами купцов и поддержал их просьбу. Сенатским указом от 9 ноября 1759 г. Коммерц-коллегии повелевалось привести купца Туфанова к присяге и назначить его вторым гофмаклером на том же основании и такой же оплатой, как у гофмаклера Сирициуса.
Вскоре, 29 ноября того же года, состоялось назначение и третьего гофмаклера. Им стал ревельский уроженец Иоганн Миттендорф (Миддендорф, Мидендорф), выбранный по его личной просьбе, поддержанной инозем- ными купцами. В сенатском указе определение сверх имеющихся двух гофмаклеров третьего объяснялось возросшими торговыми оборотами: «...в рассуждении столь знатного здешнего порта и много-производимых торгов, для записки оных, а особливо ради случающихся в казенных местах при покупке и продаже всяких припасов и материалов надобностей». Четвертым гофмаклером по указу Сената в 1760 г. был определен англичанин Томас Рональд (Роналд).
Через два года, в мае 1762 г., к ним сверх штатного расписания был добавлен еще один гофмаклер – гамбургский купец Вильгельм Христианин Махенгоур (Махенгауэр). До того он 12 лет исполнял должность обычного маклера при Петербургской бирже. В указе о его назначении Сенат также предписывал Коммерц-коллегии по необходимости назначать «людей добрых и надежных» сверх определенного числа гофмаклеров, «дабы за малоимением оных в случающихся между купечеством, по их маклерской должности, обращениях, остановки быть не могло».
Гофмаклерская контора на бирже. Должность гофмаклера как государственная награда
Для упорядочения биржевых сделок в Петербурге в 1760 г. по определению Коммерц-коллегии была учреждена Гофмаклерская контора, в которой гофмаклеры должны были дежурить поочередно. Инициатива исходила от Михаила Туфанова, подавшего в апреле 1760 г. на высочайшее имя записку о необходимости устранить несправедливость в оплате за труд гофмаклеров по ведению торговли казны с купцами. По инструкции Коммерц-коллегии Гофмаклерская контора ежемесячно была обязана предоставлять в Коммерц-коллегию ведомости о ценах и оборотах, подрядах, покупках и продажах товаров и валюты, а также векселей, заключенных при посредничестве маклеров. Вероятно, деятельность гофмаклерской конторы не получила признания, так как в более поздних документах она не упоминается.
Деятельность гофмаклеров, начиная с Петра I и позднее, признавалась властью полезной и необходимой «для всякия покупок и подрядов в казну также для продажи казенных товаров и для перевода вексели денег», о чем свидетельствует именной указ Екатерины II от 8 декабря 1774 г. Императрица в своем указе подтверждала права гофмаклеров, данные еще Петром I. В указе особо отмечалось усердие во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг. гофмаклеров Петра Барца и Иоганна Миттендорфа. Екатерина II предлагала «впредь употреблять оных предпочтительно пред другими, яко доказавших прямое свое о пользе казенного интереса усердие», о чем специально извещались все портовые таможни страны.
На протяжении всего XVIII в. должность гофмаклера давалась как особая награда. Численность гофмаклеров не зависело от действительной в них потребности. Их помощниками являлись другие «казенные маклеры», которые первоначально назначались Коммерцколлегией, а с 1762 г. избирались по рекомендации биржевого купечества. Все маклеры приводились к присяге, суть которой заключалась в обещании беспристрастия и незаинтересованности в посреднической деятельности. Они обещали удовлетворяться куртажем по установленной таксе и не вести торговли за свой счет. За убытки, происшедшие по их ошибке, маклеры несли материальную ответственность; в случае же умышленной вины они подвергались уголовной ответственности.
Во второй половине XVIII столетия присяжные маклеры получали при заключении товарных сделок по 1/4 процента с продавца и покупателя, при сделках вексельных и валютных – по 1/8 процента с каждой стороны. Ставка 1/8 процента была чрезвычайно высока, поэтому конкуренция заставляла некоторых маклеров специально понижать ее до 1/10 процента и даже еще ниже. И. Г. Георги находил, что «в рассуждении большого куртажу дела их выгодны, но поелику число велико, то многие из них бедны». К 1790 г., по подсчетам Георги, насчитывалось «от иностранного купечества 3 гофмаклера и еще 5 для денег и кораблей, сверх того 17 российских и столько же иностранных для денег и товаров». Георги также сообщал, что «большая часть маклеров состоит из людей, бывших прежде купцами, но несчастливо торговавших, иногда и до банкрутства». При этом, добавлял автор «многие из них имеют одно название маклера», не отправляя никаких дел коммерческих вообще.
По переписи, сделанной в 1802 г., на Петербургской бирже времени числилось 105 маклеров, из которых регулярно посещали биржу только 84 маклера. Если сравнить эти данные с подсчетами И. Г. Георги, то количество маклеров активно ведущих посредническую деятельность на бирже за 10–15 лет возросло более чем в двое.
Павел Владимирович Лизунов,
доктор исторических наук, профессор
