Все знают о славе и достижениях Екатерининского века, о ее мудром государственном правлении и недюжинном уме. Об этом говорить не буду. Но мало кто знает, что в быту императрица «вселенной», как она называла Россию, была добрым, мягким и отзывчивым человеком.
Екатерина II, разговаривая с дипломатом графом Николаем Петровичем Румянцевым о революции во Франции, заметила:
— Чтобы хорошо править народами, государям надобно иметь некоторые правила, которые служили бы основою законам, без чего правительство не может иметь ни твердости, ни желаемого успеха. Я составила себе несколько таких правил, и, благодаря Богу, у меня все идет недурно.
Румянцев осмелился спросить:
— Ваше Величество, позвольте услышать хотя одно из этих правил.
— Да вот, например, — отвечала Екатерина, — надобно делать так, чтобы народ желал того, что Мы намерены предписать ему законом.
***
Граф Самойлов за войну с турками в чине полковника получил Георгия на шею – то есть орден Святого Георгия 2-го класса. Однажды во дворце государыня заметила его, заслоненного толпою генералов и придворных.
— Граф Александр Николаевич, — сказала она ему, — ваше место здесь впереди, как и на войне.
***
Екатерина II посетила Киев и осталась недовольна мрачным видом запущенных зданий и грязных улиц. Императрица попеняла на это украинскому генерал-губернатору, прославленному полководцу графу Румянцеву-Задунайскому. На что старик ответил: я фельдмаршал, мое дело брать города, а не строить их, а еще менее — украшать. Императрица вспыхнула от этих резких слов, но через пару секунд ответила: Вы правы, Петр Александрович. Продолжайте брать города, а строить и украшать их буду я…
***
Екатерина пригласила в Зимний дворец заслуженного адмирала Чичагова, победителя шведов, и попросила, чтобы он рассказал о сражениях. Хотя придворные предупреждали императрицу, что адмирал в светские салоны не вхож и часто употребляет неприличные выражения. И вот старик Чичагов, чем дальше входил в рассказ, тем больше оживлялся, кричал, махал руками, как при разговоре с равным себе. Причем употреблял такие слова и выражения, от которых у придворных рты пораскрывались. Вдруг старик опомнился, в ужасе вскочил с кресел, повалился перед императрицей…
— Виноват, матушка, Ваше Величество!…
— Ничего, — кротко сказала императрица, — продолжайте, Василий Яковлевич; я ваших морских терминов не разумею.
Она так простодушно сказала это, что старик и взаправду поверил…
***
Екатерина обыкновенно вставала в 6 часов утра и, чтобы никого не беспокоить, зимою сама зажигала дрова в камине, потом садилась за свой стол и занималась делами. Однажды, взглянув в окно, выходившее на задний двор, она увидела старушку, которая гонялась за курицею и не могла поймать ее. Она послала камердинера узнать, что это за старушка и что это за курица.
Ей принесли ответ:
— Государыня, эта бедная старушка ходила к своему внуку, который служит поваренком на придворной кухне. Он дал ей эту курицу, которая выскочила у нее из кулечка.
— Глупенький, он измучил свою бабушку. Ну, если она так бедна, — давать ей из моей кухни всякий день по курице, но битой.
Старушка до конца своей жизни пользовалась этою милостью Екатерины.
***
В Петербурге появились стихи, оскорбительные для чести Императрицы. Обер-полицмейстер Рылеев донес ей, что бумага со стихами перехвачена, молодой человек, написавший эти вирши, известен.
— Подайте мне бумагу, — сказала она.
— Не могу, Государыня, в ней такие выражения, которые и меня приводят в краску, - рапортует Рылеев
— Подайте, чего не может читать женщина, должна читать Императрица.
Она прочитала, и с гневом воскликнула:
— Как дерзает этот ничтожный меня так оскорблять? Разве он не знает, что его ждет, если я предам его власти законов?
Вскоре императрица успокоилась. Рылеев осмелился прервать молчание.
— Какое будет решение Вашего Величества?
— Вот мое решение, — сказала она и бросила бумагу в огонь.
***
Старый генерал Щ. представлялся однажды Екатерине II.
— Я до сих пор не знала вас, — сказала императрица.
— Да и я, матушка-государыня, не знал вас до сих пор, — ответил он простодушно.
— Верю, — возразила она с улыбкой. — Где и знать меня, бедную вдову!
***
Княгиня Варвара Александровна Трубецкая неразлучно жила с супругою Хераскова около 20 лет в одном дому, чему покойная императрица Екатерина крайне удивлялась и говаривала публично: "Не удивляюсь, что братья между собою дружны, но вот что для меня удивительно, как бабы столь долгое время уживаются между собою".
***
Обер-секретарь Сената Северин часто приносил во дворец портфель с бумагами генерал-прокурора князя Вяземского. Раз, в дождливый и ветреный день, Северин проходил по Дворцовой набережной под зонтиком. Императрица, увидев его в окно, спросила:
— Почему этот сенатский чиновник идет пешком в такую ненастную погоду?
Кто-то из окружающих доложил ей, что это честнейший из обер-секретарей, а потому и небогатый. В тот же вечер Северин был в клубе. К нему подходит гоф-фурьер и вручает пакет с собственноручной надписью Императрицы: «Нашему обер-секретарю Сената Северину 5000 рублей на экипаж».
***
Некий Ф*** занимал чиновничье место, которое в то время обогатило бы всякого, но по собственной честности не нажил ничего и вышел из службы чист и беден.
Его представили к пенсиону. Екатерина II поинтересовалась: он, конечно, сберег что-нибудь из своих экстраординарных доходов.
Ей доложили, что он формально ничего не имеет.
— Или он дурак. — отвечала императрица, — или честнейший человек и в обоих случаях имеет надобность в пособии.
И подписала указ.
