Продолжение.
Коллекционеры и коллекционирование. Предмет
Коллекционеры и коллекционирование. Личность
Коллекционеры и коллекционирование. Статус. Часть 1
КАРТИНКА
Иллюстрация создана ИИ-моделью DALL-E 3 по запросу ARTinvestment.RU
В прошлый раз мы остановилась на признании факта, что с середины XIX века и до наших дней основные типы коллекционеров больше не менялись. На очереди — XX век и начало третьего тысячелетия.
Для начала дополним таблицу с типологией коллекционеров из прошлого материала новой колонкой — статусом коллекционера и его изменениями с течением времени.
Таблица 1. Статус коллекционеров искусства в истории Западной цивилизации
Даже беглого взгляда на последнюю колонку в таблице будет достаточно для следующих промежуточных выводов:
1. Смену статуса коллекционера в обществе на протяжении истории нельзя назвать развитием: на фоне познаний в точных и гуманитарных науках цели и задачи коллекционирования могли «откатиться» на несколько веков назад — и попробовать раскрыть себя в новых исторических обстоятельствах.
2. Катализатором резкой смены статуса почти всегда служили изменения в глобальной экономике, спровоцированные техническим прогрессом.
3. Вкрапления гуманизма (Древняя Греция, эпоха Возрождения), когда искусство служило источником познания, случались редко и всегда были связаны с финансовой независимостью владельцев коллекций.
4. С появлением среднего класса именно частный владелец (а не государство или промышленная корпорация) становится носителем основного статуса «коллекционера».
Время вернуться к нашей хронологии. В прошлый раз мы остановились на начале XX века, когда коллекционерам, казалось, были созданы все условия для погружения в мир и рынок искусства: появились узконаправленные аукционные дома (проще говоря, Sotheby’s и Christie’s перестали в перерывах между искусством торговать мебелью и книгами), наладился выпуск регулярных изданий об искусстве, сформировалась система поддержки художников (академия — резиденция — дилер), академическая поддержка развернула музеи в сторону искусства современников. Словом, намечалась эпоха осознанного коллекционирования… если бы не Мировая война.
Межвоенный период
В отдельных книгах по культурологии написано, что после Мировой войны (Первой ее назовут позднее, с началом Второй) коллекционирование отражало «стремление к новаторству и экспериментам». Это не совсем верно. Экспериментировали в основном художники, рефлексируя одни — на возможность военных действий в цивилизованном мире, другие — на стремительный технический и политический прогресс. А коллекционеры заняли позицию наблюдателей: мимо них проносились кубизм и футуризм, абстракция и ар-деко, а они выхватывали с этого арт-конвейера отдельные предметы, стремясь создать слепок времени и сохранить культурное наследие в условиях политических и социальных потрясений.
В этот же период на арт-рынке оформляются очертания новой фигуры, призванной успокоить коллекционера, убедить его в правильности выбранного пути и поддержать его статус в собственных глазах. Эта фигура подкупала: она не оперировала словами «купить-продать», она призывала гордиться и развивать. Речь о музейном (а позднее и галерейном) кураторе. Первых породили Рокфеллеры в MoMA, вторых — Гуггенхаймы в одноименной галерее. Дела семейные, одним словом.
Послевоенный период
С окончанием Второй мимировой войны баланс на рынке искусства сместился в сторону США: на североамериканский континент перебралось значительное количество коллекционеров, галеристов и художников; что важно — вместе с художественными активами. Одновременно экономический рост США привел к появлению нового класса состоятельных людей — потенциальных покупателей привезенного искусства. Одна беда: в самом искусстве они совершенно не разбирались. Решение рынка было простым и гениальным: усадить американцев за парту. И те согласились! Начиная с 1950-х годов на обоих побережьях (Нью-Йорк, Сан-Франциско и Лос-Анджелес) были открыты «школы коллекционеров», где основным предметом — вы не поверите! — было не искусство покупать, а история искусства. Одновременно галеристы в союзе с богатейшими семьями США добились исключения рисования из школьных программ. В результате к 1970-м арт-рынок получил несколько поколений исторически подкованных коллекционеров, не умевших держать в руках кисть — и потому боготворивших профессиональных художников.
Рост числа музеев, галерей и арт-ярмарок способствовал расширению интереса к современному искусству. Коллекционирование стало глобальным явлением, объединяющим художников, кураторов, критиков и коллекционеров со всего мира — с географическим и финансовым центром в США. Коллекционер стал гордиться своим образованием и не переставал учиться, порой превосходя глубиной познаний профессиональных искусствоведов. А все потому, что за искусство заплатил живыми деньгами — и его карман требовал разобраться в вопросе.
Третья промышленная революция
Экономические кризисы середины 1980-х заставили мир посмотреть на искусство с новой стороны — инвестиционной. Стали появляться индексы арт-рынка, где показатели художественных активов снабжались привычными финансистам характеристиками — волатильностью, ликвидностью, доходом на инвестиции и пр. Коллекционер ощутил себя полноценным инвестором — знатоком, в равной степени сведущим в художественной ценности и рыночной стоимости искусства.
В конце XX — начале XXI века появление цифровых технологий и Интернета радикально изменило практику коллекционирования. Онлайн-аукционы, виртуальные выставки и социальные сети открыли новые пути для демократизации искусства, позволяя широкой аудитории участвовать в циркуляции арт-активов — от создания и покупки до управления и аналитики, обеспечивающих выгодную последующую продажу. Словом, к созданию коллекционером микрокосмоса на основе собственных эстетических правил элегантно и оправданно присоединился осмысленный финансовый интерес.
В 2000-х арт-рынок регулярно устраивал показательные акции длиною в несколько лет, возводя на пьедестал новые направления и виды искусства: концептуальное искусство в 2004–2007, стрит-арт в 2009–2011, скульптуру в 2014–2016. Эти всплески, сопровождаемые экономическими циклами роста, обеспечивали неиссякаемый интерес существующих коллекционеров к новым «голубым фишкам», а также наполняли рынок новыми покупателями.
А вот «школы коллекционеров» остались в прошлом: в 1990-х эта инициатива была приостановлена. Умер Лео Кастелли (крупнейший арт-дилер и главный идеолог художественного воспитания второй половины XX века), передав бизнес своему ученику — Ларри Гагосяну. А тот решил не тратиться на воспитание нового поколения, благо у платежеспособных клиентов было в запасе как минимум 20 лет жизни. А там уж видно будет.
Пандемия COVID-19
«Видно будет» сказалось в 2020-м, когда грянула пандемия. Ограничения и изоляция ускорили переход к цифровому формату взаимодействия во всех сферах товарооборота и услуг. Коллекционеры, оказавшиеся взаперти в прямом и переносном смыслах, не спешили переходить от физических аукционов к виртуальным: они занялись переосмыслением своей функции и влияния на историю искусства. Оставшись наедине с Интернетом, они нашли себя в исследовании новых рынков и имен — спустя 500 лет вновь ощутив вкус Эпохи великих географических открытий. Благодаря этому огромное количество художников из развивающихся стран были увидены, признаны достойными и куплены за время карантина. Впрочем «заиграться» коллекционерам не позволили галереи: прочитав тенденцию, крупные игроки выставили на витрину молодежь из Европы, Азии и Африки: Адриана Гени, Эву Юшкевич, Амоако Боафо и десятки других имен.
Вместе с тем COVID-19 унес жизни многих возрастных коллекционеров — носителей знаний об истории искусства, полученных в 1970-х. Их наследники, не знакомые с материалом, в поисках информации обратились к обрывочным сведениям из газетных передовиц, скандалам, бездоказательным финансовым результатам и призывам к «прозрачности и демократизации» рынка — и очень скоро пришли к полнейшей неопределенности в управлении и развитии своих коллекций.
А следом случилось непредвиденное: внуки «золотого поколения» коллекционеров, видя нерешительность родителей, приняли бразды правления в свои руки. Но с существенным изменением правил: перечеркнув историю искусства и отказавшись от кумиров прошлого, носители «молодых денег» создали свою систему ценностей, выведя на авансцену творцов-адептов цифровых технологий, приверженцев децентрализации и крипто-обмена. В этом новом мире статус юного коллекционера стал равен статусу в TikTok. А статус в TikTok стал меняться с каждой приобретенной парой брендовой обуви.
О четвертой технологической революции, самом молодом поколении коллекционеров и путях примирения возрастных групп во благо искусства мы поговорим в завершающем материале серии.
Зина Фандéлина, AI
