Сначала дети мечтали стать гангстерами, но после того, как на должность директора ФБР заступил Джон Эдгар Гувер, его стараниями они стали стремиться стать агентами Федерального Бюро Расследований.
Образ Джеймса Кэгни из гангстерской драмы “Враг общества” (1931, The Public Enemy) померк, и мальчишки захотели выглядеть как представители закона. Причём внешне гангстеры и агенты ничем не отличались – всё те же строгие костюмы, белоснежные рубашки и добротные ботинки. Только намерения совсем другие.
Двойственность – основа, на которой стоит сценарий этой драмы, написанный Дастином Лэнсом Блэком (Dustin Lance Black). Исследование лицемерия человека – что стоит за его громкими заявлениями о том, что он заботится о безопасности нации. Может, он правда хочет этого, а, может, это всего лишь тщеславие. Неистовое желание, чтобы собственное имя было вписано в историю США с великолепной характеристикой “самый могущественный и известный человек на данный момент”. И общая палитра всего фильма очень тёмная, человеческие фигуры скрыты в полутени, что ещё сильнее подчёркивает неуловимость правды.
Клинт Иствуд (Clint Eastwood), режиссёр байопика “Дж. Эдгар”, решил изложить историю первого* директора Федерального Бюро Расследований Джона Эдгара Гувера (John Edgar Hoover) именно так. Чтобы обосновать двойственность повествования, у Иствуда история рассказывается самим Гувером, это его взгляд на свою жизнь в Бюро, на то, как он сам себя видит (исключительно героической личностью, совершившей значительный переворот в государственной структуре – причём по большей части без сторонней помощи). Порой эффективность ФБР вызывает споры и подвергается сомнению, потому представить историю через ненадёжного рассказчика – это разумный вариант.
*важно отметить, что сначала это ведомство называлось просто Бюро Расследований (Bureau of Investigation/BOI) и первым его руководителем, который использовал наименование ‘директор’, был Уильям Дж. Бёрнс (William J. Burns). Гувер считается первым директором учреждения, которое стало называться Федеральным – ФБР.
Этот фильм представляет собой портрет неординарной личности в истории США – Джона Эдгара Гувера, который 48 лет занимал должность директора ФБР с 1924 по 1972. Причём срок его службы закончился по причине его смерти. Иначе бы он не ушёл, ничего в его действиях не выдавало намерений окончить работу. Это, наверное, самый яркий пример трудоголика, о котором можно сказать, что он покинет работу только вперёд ногами.
За время его службы сменилось 18 генеральных прокуроров и восемь президентов (К. Кулидж, Г. Гувер, Ф. Рузвельт, Г. Труман, Д. Эйзенхауэр, Дж. Ф. Кеннеди, Л.Б. Джонсон, Р. Никсон) – начал работу при Кельвине Кулидже, тридцатом президенте США, закончил – при Ричарде Никсоне, тридцать седьмом.
Любопытно то, что само Бюро было основано в июле 1908 года. А Гувер родился за 13 лет до этого – в 1895 году. На службу туда он пришёл в 1917 году. Практически он застал самые истоки этой организации. Можно сказать, именно он и придал ей тот вид, какой она имеет сейчас.
Что происходит в фильме
История начинается с 1919 года (куда в своих воспоминаниях вернулся Гувер), когда 24-летний Эдгар уже работал в Министерстве юстиции в качестве инспектора по досье.
Он уже успел проявить себя, наведя идеальный порядок в Библиотеке Конгресса – он создал удобную картотеку, помогающую находить любую книгу, где бы она ни находилась, за одну минуту. И понял, что никто не уважал криминалистику, а полицейская работа была неряшливой. Это сейчас привычная вещь, когда место преступления ограждается жёлтой лентой и никто не может ходить по его территории, чтобы не уничтожить улики, а Гувер начинал свой путь во времена, когда осколки, следы, брошенные пистолеты и прочие улики на месте преступления не квалифицировались важными предметами, их просто выбрасывали.
Два года спустя Джона утвердили специальным помощником генерального прокурора Митчелла Палмера. На новой должности он курировал массовые облавы и депортации подозреваемых большевиков (коммунистов) после Первой мировой войны. И в мае 1924 года – всего семь месяцев спустя – уже был утверждён в должности директора Бюро.
Молодой и целеустремлённый Джон Эдгар обнаружил, что Бюро расследований пользуется дурной славой (предыдущие генеральный прокурор и директор Бюро, которые сфабриковали компромат на Сенатора и были уволены), потому он реорганизовал его, набирая агентов по строгим критериям, чтобы у них обязательно имелись профильное образование и отличная физическая подготовка. Он создал картотеку отпечатков пальцев, которая стала крупнейшей в мире, учредил научную лабораторию по расследованию преступлений и Национальную академию ФБР (в 1935), в которую для прохождения специальной подготовки направлялись отобранные сотрудники правоохранительных органов со всех уголков страны. Само Бюро в 1935 году стало самостоятельным учреждением в составе Министерства юстиции и получило своё окончательное название – Федеральное Бюро Расследований (The Federal Bureau of Investigation).
В начале 1930-х годов гангстерские разборки в США достигли своего расцвета и получили широкую огласку, выходя за пределы страны. Находчивый Джон Эдгар Гувер воспользовался этим, чтобы продвинуть информацию о своём Бюро и его достижениях в выслеживании и поимке известных преступников. В продажу поступали комиксы, в которых агенты ФБР и сам Гувер в качестве комиксовых персонажей героически обезвреживали преступников. На страницах комиксов криминальные дела обрастали вымышленными деталями, романтизируя сложную работу Бюро.
А в конце 1930-х президент Рузвельт поручил Гуверу расследовать иностранный шпионаж в США и деятельность коммунистов и фашистов. Неприязнь Гувера к радикалам, какими бы они ни были, привела к тому, что в 1960-х он начал активно расследовать деятельность Ку-Клукс-Клана, Мартина Лютера Кинга и других темнокожих активистов.
В фильме уделяется внимание факту, что Гувер и его личная секретарша Хелен Ганди (Helen Wilburforce Gandy), одна из двух личностей, кому он доверял в Бюро, создавали частные досье на высокопоставленных личностей. Никто не должен был знать, где они находятся. И Гувер взял с Хелен обещание, что она никогда не раскроет этого, как бы ей ни угрожали. А при его жизни досье были под его личным контролем. Архив с компрометирующими данными он создал, используя огромные возможности ФБР по наблюдению и сбору информации для получения компрометирующей и непристойной в том числе информации о политиках США.
Он использовал эти секретные файлы с целью манипуляции, которая помогала ему сохранить за собой пост директора ФБР до самой его смерти. Гувер показан таким человеком, кто остро реагировал на мельчайшую критику, он не терпел замечаний и, скорее всего, был злопамятным. Потому досье помогали ему как оружие, он мог запугивать даже действующих президентов, угрожая обнародовать о них информацию, способную нанести ущерб их репутации и карьере в целом.
К началу 1970-х его диктатура подверглась критике, стала всплывать информация о том, что он злоупотреблял своей властью и в целом якобы ФБР больше занималось дискредитацией высоких руководителей, а не поимкой преступников, но и это не помогло его сместить. Он сохранил свой пост до своей смерти в возрасте 77 лет.
Вымышленные миры Гувера
Проблемой Джона Эдгара Гувера была его частная жизнь. Он не мог раскрыть миру правду о себе, не потеряв лоска, который он навёл. Он создал из себя для публики архетип безупречного, неутомимого и неподкупного агента. И своим ‘изобретением’ Джон Эдгар очень дорожил.
Кстати, женщинам не разрешалось становиться специальными агентами (они могли занимать лишь секретарские должности) до 1972 года, только после смерти Гувера такая возможность появилась, когда на должность заступил Патрик Грей (L. Patrick Gray).
Женщины были для Гувера такой темой, которая вызывала панику. Самыми близкими женщинами (по крайней мере в фильме) у него были его мать Энни и личный секретарь Хелен. Остальных он просто не допускал в своё частное пространство.
Если его профессиональная жизнь показана сухо, словно это сдержанно написанный отчёт о великом человеке, то те немногие эпизоды о закрытой жизни получились эмоциональными. В их число входит его знакомство с Клайдом Толсоном (Clyde Anderson Tolson), который стал протеже Гувера, а впоследствии – вторым по значимости человеком в ФБР. А за кулисами – его любовным интересом.
Их отношения тут показаны крайне деликатно, порой складывалось ощущение, что сценарий сам сомневается, правда ли директор ФБР был нетрадиционной ориентации. Но, с другой стороны, историки спорят о правдивости этого факта – одни это отрицают, другие в этом убеждены. Хотя Толсон и Гувер всегда проводили вместе выходные, ездили в отпуск во Флориду и разделяли интерес к скачкам, а, согласно финальному титру в фильме, их могилы расположены совсем рядом.
Но что точно раскрывает фильм, так честность Клайда Толсона, с которой он относился к Джону. Он предложил ему уйти на пенсию при Никсоне, пока он сам ему не предложил это сделать. Этот уход стал бы достойным шагом, его бы чествовали, а это то, чего так жаждал Гувер.
Эдгар же, будучи мнительным и вспыльчивым, не раз уличал Клайда в отсутствии лояльности и чуть ли не в предательстве, что сделал и в этот раз. В конце фильма есть показательная сцена, когда Гувер начал перечислять свои заслуги перед ФБР в частности и США в целом: “Я спас страну от большевистского вторжения, от радикалов, поймал гангстера Пулемётчика Келли, убил Диллинджера, добился осуждения Бруно Халкмана. И теперь на последнем вздохе, когда я снова пытаюсь спасти страну, меня наградят принудительным выходом на пенсию!? Я не уйду! То, что ты предложил это сделать, заставляет меня усомниться в твоей верности”.
Толсон ответил ему спокойно и уверенно, передавая интонацией полное принятие того, что его давний начальник и наставник слишком много о себе думает. Он ответил, что читал его рукописи и “кое-что из написанного тобой преувеличение, а что-то откровенная ложь”. Гувер в своих рукописях добавлял детали для красоты и присваивал себе заслуги других агентов – как убийство Диллинджера и поимку другого преступника. Клайд Толсон выразил беспокойство, понимает ли Джон глубину своего погружения в эти фантазии, намекая, что настоящая жизнь – это не комиксы для рекламного продвижения Бюро.
Но Джона Гувера сложно винить в его эгоизме и тщеславии. Ему было невозможно раскрыть свою истинную натуру, от чего он и страдал.
В фильме показано пагубное влияние его матери на него. Я имею в виду, что она подавляла его настоящее ‘я’. С одной стороны, она боялась за него из-за негативного примера с другим мальчиком. Но, с другой, Джон не мог ощутить полноценную жизнь – ни позволить появиться миссис Гувер, ни открыто заявить об отношениях со своим заместителем Клайдом Толсоном. Он был заперт в этой клетке, и она подпитывала это заточение. Его терзания были раскрыты в эпизоде с танцами.
Толсон и Гувер были в престижном клубе Stork, обители café society, где присоединились к группе женщин, общение с которыми быстро сошло к флирту, и одна из них настойчиво потянула Гувера на танцпол. От этого в нём подскочила паника. Всё, что он смог сделать, это поспешно выскочить из-за стола и покинуть Stork.
В материнской спальне он в жалкой позе, согнувшись надвое на краю её постели, заикался и объяснял, что не любит танцевать. А она велела ему посмотреть в зеркало и говорить так, как его учил доктор, который лечил его от заикания: “Я замечательный успешный парень, я могу совершать замечательные благородные дела…. Мама, я не люблю танцевать. И особенно я не люблю танцевать с женщинами!!!”
Он добавил, что ей пора это знать, а ещё он не хочет, чтобы его публично унижали. Мать была спокойна и непреклонна, она напомнила про Бартона Пинкуса по прозвищу ‘Колокольчик’, мальчика, который был младше Джона на 10 лет. Однажды его застали в капоре с цветами и юбке, и в наказание заставили стоять у школы в таком наряде, а через 6 недель он застрелился. Мать не хотела, чтобы с Джоном сейчас случилось что-то подобное, тем более, что ставки несоизмеримо выше, чем в школе. Но, более того, она дала понять, что ему придётся так сделать, если он откроется: “Я рада, что мои сыновья не страдают такими расстройствами. Пусть лучше у меня будет мёртвый сын, чем сын-колокольчик”.
Потому, можно сказать, как чётко и успешно Гувер выстроил свою карьеру, так же страшно и грустно у него всё было за её пределами. Он ощущал себя человеком наполовину, незавершённым, и в профессии с огромным количеством выдумок и преувеличений он компенсировал неустроенную личную жизнь.
