Вскоре после сражения у Саламина царь царей Ксеркс покинул Грецию и вернулся в Сарды. Во время возвращения в метрополию персидская армия понесла, по сообщению Геродота и Эсхила, огромные небоевые потери вследствие голода и эпидемий. Для завоевания Эллады было оставлено трехсоттысячное войско во главе с Мардонием.
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Сражение при Саламине
Выжженная земля Эллады и спасенные богами Дельфы
В прошлых статьях «Сражение у Саламина. Начало» и «Сражение у Саламина. Победа» Автор описал «классическую» интерпретацию рассказов Геродота, Диадора Сицилийского и Плутарха о сражении при Саламине. Теперь же хочется рассмотреть несколько альтернативный вариант, тем более что его автор – один из «отцов» военной истории Ганс Дельбрюк. Прежде чем рассказывать о Саламине, для начала, наверное, стоит напомнить, что немецкий историк считал армию и флот Персидской империи уступающими греческим силам в количественном отношении, но превосходящими эллинов по своим боевым качествам. Стоит также обратить внимание на информацию Диодора Сицилийского: «… В это самое время (во время подготовки к сражению при Саламине)керкиряне, которые снарядили шестьдесят триер, ждали под Пелопоннесом, не имея возможности, как они сами утверждали, обогнуть мыс Малея, но, как некоторые историки говорят нам, с тревогой ожидали перемены в войне для того чтобы, если персы возобладают, они затем могли бы дать им воду и землю, а если победят греки, они приобрели бы доверие в том, что шли к ним на помощь. …». По мнению Дельбрюка, именно ожиданием этих кораблей, значительно усиливших бы греческий флот, противники боя у Саламина объясняли необходимость отступления к Истму. Кроме того, именно информацию об ожидаемом подходе сильной союзной эскадры, по мнению все того же историка, посланник Фемистокла «слил» Ксерксу. После этого царь царей не стал ожидать значительного усиления противника и отправил свой флот в Саламинский пролив.
Что же касается самого сражения, то историк считал, что оно произошло не в Саламинском проливе, где, по его мнению, слишком мало места для битвы двух флотов, а на выходе из него в Элевсинскую бухту. Основные силы эллинов атаковали медленно выходящие из пролива триеры Ксеркса «… Персы защищались самым храбрым образом, но узкий пролив лишь медленно выпускал их корабли, в то время как греки немедленно могли ввести в дело свои и без того превосходившие персов силы. В таких условиях финикийско-ионические корабли, несмотря на превосходство их маневроспособности, вынужденны были терпеть урон и были вновь загнаны в пролив. А так как отходившие назад корабли встречались с кораблями, еще стремившимися вперед, то они попадали в величайший беспорядок и несли тяжелые потери. …» Ганс Дельбрюк. Другая греческая флотилия, под командованием коринфского стратега Адиманта, точно так же поджидала на выходе из еще более узкого Мегарского пролива египтян и громила их по частям. «… теперь ясно, каким образом стратегический гений Фемистокла действительно сумел так организовать сражение, что узость прохода помогла грекам, а противник при всем своем мореходном искусстве не мог выровнять положение, ибо узость прохода имеет отношение не к самому бою, а к моменту подхода к месту боя. …» Ганс Дельбрюк.
Как бы не спорили историки о подробностях самой битвы, но сам факт победы греческого флота ни у кого сомнения не вызывает. Империя потерпела первую крупную неудачу в ходе этой войны. «… Ксеркс отправил в Персию гонца с вестью о поражении. … . Первое известие о взятии Афин Ксерксом, доставленное в Сусы, так обрадовало оставшихся дома персов, что они осыпали миртовыми ветвями все улицы города, воскуряли фимиам, приносили жертвы и задавали пиры. А вторая весть, о поражении, настолько потрясла персов, что все они раздирали свои одежды и с криками и бесконечными воплями обвиняли Мардония. …» Геродот. «Отец истории», по своему обыкновению, лукавит, значительно преувеличивая значение победы эллинов, но то, что потери персов были значительными, отрицать нельзя. Эсхил в своей трагедии «Персы» перечислил погибших у Саламина разноплеменных военачальников Ксеркса и список тот получился немаленьким.
Телами тех, кто принял смерть плачевную,
Сейчас покрыто взморье Саламина сплошь. …
Сам Ксеркс остался жив и видит солнца свет. …
Но Артембара — десять тысяч конников
Он вел — прибой качает у Силенских скал.
И с корабля Дедак, начальник тысячи,
Слетел пушинкой, силе уступив копья.
И Тенагон отважный, житель Бактрии,
На острове Аянта ныне дом обрел.
Лилей, Арсам, Аргест расшибли головы
Себе о камни берега скалистого
Той островной, кормящей голубей земли.
Из египтян, в верховьях Нила выросших,
Арктей, Адей и третий щитоносный вождь,
Фарнух,- погибли все на корабле одном.
Погиб Маталл, что правил многотысячным
Хрисийским войском,- алой краской бороду
Свою густую залил, испуская дух.
Араб-магиец и Артам из Бактрии,
Что тридцать тысяч чернокожих конников
В сраженье вел, навеки в том краю легли.
И Амфистрей, копейщик наш испытанный,
С Аместром, и Ариомард-смельчак (о нем
Заплачут в Сардах), и Сисам из Мизии,
И вождь двух с половиной сот судов Тариб,
Лирнессец родом,- ах, какой красавец был! -
Все, бедные, погибли, всех настигла смерть.
И Сиенесс, храбрейший из отважнейших,
Вождь киликийцев - он один и то грозой
Был для врага великой,- смертью славных пал.
Вот скольких полководцев я назвал тебе.
Что же касается греков, то «… После окончания битвы эллины снесли на берег Саламина все найденные обломки кораблей и стали готовиться к новому бою: они ожидали, что царь с оставшимися кораблями еще раз отважится совершить нападение. …» Геродот. Все основания для подобных умозаключений греческие стратеги имели, взбешенный поражением царь царей вовсе не собирался отказываться от своих планов. Надо признать, что все необходимые ресурсы для продолжения войны Ксеркс имел в наличии: многочисленную и победоносную армию и, пусть и понесший ощутимые потери, оттого несколько деморализованный, но все еще вполне боеспособный флот. Не слишком надеясь на получившие столь жестокий отпор морские силы, повелитель Империи решил захватить Саламин при помощи сухопутных войск и тем самым лишить греческий флот базы, и заставить его выйти в открытое море. Кроме того, после захвата Саламина в руки персов попало бы большинство афинских беженцев, что не могло не сказаться на моральном состоянии эллинов. «… Ксеркс велел строить плотину между берегом и Саламином. Прежде всего, он приказал связать финикийские грузовые суда, которые должны были служить понтонным мостом и стеной, и затем стал готовиться к новой морской битве. …» Геродот. Информацию «отца истории» дублирует и Плутарх, сообщающий: «… После морской битвы Ксеркс все еще не мог примириться с мыслью о неудаче и попытался по насыпям перевести сухопутное войско на Саламин, чтобы напасть на эллинов, и для этого сделал заграждение в проливе. …» Плутарх.
Правда, Ктесий Книдский утверждает, что переправу с материка на остров Саламин греки начали сооружать еще до победы греческого флота над персидским: «… Ксеркс отправился к самой узкой части пролива на стороне Аттики, месту, именуемому Гераклион и попытался засыпать его землею, чтобы пройти на остров. Но, по совету афинянина Фемистокла и Аристида, с Крита были своевременно доставлены лучники. Затем произошло морское сражение между персами и греками …». Однако, согласно Ктесию, и сражение у Платей произошло раньше Саламина так что, то ли сам Ктесий, то ли его переписчики просто перепутали последовательность событий. «Стрелковые дуэли» между греческими и персидскими лучниками в процессе попытки строительства дамбы или понтонного моста к Саламину могли иметь место, но едва ли именно они стали причиной отмены этого строительства. Скорее можно поверить в то, что персам не удалось построить переправу из-за начала осенних штормов или потому, что некие события в метрополии потребовали от Ксеркса немедленного возвращения на родину.
Согласно Геродоту «… Когда Ксеркс понял, что битва проиграна, то устрашился, как бы эллины (по совету ионян или по собственному почину) не отплыли к Геллеспонту, чтобы разрушить мосты. Тогда ему грозила опасность быть отрезанным в Европе и погибнуть. Поэтому царь решил отступить. …». Позднее, когда греческий флот, преследуя уходящих персов, достигнет острова Андрос (лежит в 6 километрах к юго-востоку от острова Эвбея, входит в состав Киладского архипелага) и потеряет «следы» вражеских кораблей, Фемистокл предложит направиться прямиком к Геллеспонту и уничтожить переправу, но его идея не найдет поддержки у других стратегов. Пока же, сразу после сражения при Саламине, Ксеркс остановил дальнейшее продвижение своих сухопутных войск и начал стягивать их в Аттику. К этому моменту персидская армия успела «почудить» в Элевсине, где был сожжен знаменитый на всю Грецию храм Деметры и направлялась, с вполне понятными намерениями, к Мегарам. В Мегариде завоеватели достигли города Пеги, расположенного на побережье Коринфского залива, где их и настиг приказ о возвращении. Есть также основания предполагать, что какие-то подразделения войска царя царей (скорее всего вездесущая конная разведка) успели побывать и около греческих позиций на Истме. Храм Посейдона, тот самый в котором заседали пробулы Союза эллинов, располагался в трех километрах к северо-востоку от спешно сооружаемой пелопоннесцами стены, археологические раскопки показали, что он был сожжен во время греко-персидских войн. Предположение о том, что это сделали неожиданно налетевшие персидские конники, на мой взгляд, вполне логично.
По рассказу Геродота и пьесе Эсхила создается впечатление, что Ксеркс буквально бежал из Греции спустя несколько дней после Саламина, но это не более чем «художественное преувеличение». Неудачное сражение на море было всего лишь досадной военной неудачей, а вовсе не катастрофой, большая часть материковой Греции оставалась под властью персидского царя и никаких причин для экстренного его отбытия на родину история не сохранила. Можно предположить, что царь Персии понял, что генерального сражения на суше не будет и придется долго и нудно завоевывать еще не покоренные области Эллады. Быстрой победы не получилось, война растягивалась на годы, а позволить себе столь долгое отсутствие в Империи Ксеркс не мог, иначе вполне могла повториться история неудачливого Камбиса, завоевавшего Египет, но потерявшего трон и жизнь. Покорять оставшуюся часть Греции оставался один из главных зачинщиков этой войны – Мардоний. «… Ксеркс призвал Мардония и повелел ему выбрать каких угодно людей из своего войска и, если возможно, осуществить свои замыслы. Так прошел этот день, а ночью военачальники по царскому повелению начали отступление с кораблями из Фалера к Геллеспонту. …» Геродот. Окончательно отказавшись от мысли каким-либо способом устроить «в этом сезоне» реванш за поражение у Саламина, персидская армия отступила «на зимние квартиры» в дружественные области Эллады. «… Ксеркс же подождал в Аттике еще несколько дней после морской битвы и затем выступил с войском прежним путем в Беотию. Мардоний решил сопровождать царя, и время года, кроме того, казалось не подходящим для военных действий. Он считал, что благоразумнее зимовать в Фессалии и потом весной напасть на Пелопоннес. …» Геродот.
«… По прибытии в Фессалию Мардоний отобрал прежде всего для себя персидских воинов, так называемых бессмертных (однако без их предводителя Гидарна, который не пожелал оставить царя). Затем он выбрал из прочих персов латников и тысячу конников, далее — еще мидян, саков, бактрийцев и индийцев, пехотинцев и конников. Воинов этих народностей он взял целиком, из числа же прочих союзников он выбрал лишь немногих, статность которых ему нравилась, или же известных своей храбростью. Самой многочисленной народностью в его войске были персы, носившие ожерелья и запястья. Затем шли мидяне, уступавшие персам не численностью, а телесной силой. Таким образом, всех воинов вместе с конниками было у Мардония 300 000 человек. …» Геродот. Как можно судить по приведенной выше цитате, в «экспедиционный корпус» Мардония были отобраны наиболее надежные и боеспособные части империи Ахеменидов. Персы – «титульная нация», мидийцы тоже считались «социально близкими», а саки и бактрийцы проявили себя как надежные наемники, участвовавшие практически во всех военных авантюрах персидских царей. Кроме этих, проверенных множеством походов иранских воинов, в состав остающихся в Греции войск были также включены египетские эпибаты. Они хорошо проявили себя во время морских сражений и Ксеркс решил оставить для завоевания Греции в том числе и «… эфиопов и египтян, именно так называемых гермотибиев и каласириев, вооруженных саблями (они одни только в Египте и занимаются военным делом). Их-то Мардоний, когда еще был в Фалере, велел высадить с кораблей, где они служили в морской пехоте. Ведь в сухопутном войске, которое пришло в Афины во главе с Ксерксом, египтян вовсе не было. …» Геродот. Относительно численности войск Мардония ведутся нескончаемые споры, многие ученые полагают, что количество, названное Геродотом, явно завышено и считают, что в Греции осталось около пятидесяти тысяч имперских воинов.
После того как армия разделилась, остающиеся под началом Мардония войска стали размещаться на зимовку в Фессалии и Македонии, а уходящие вместе с царем царей отряды направились по уже пройденному однажды пути к Геллеспонту. Кроме того, Ксеркса сопровождало на всем его пути войско под командованием Артабаза, по данным Геродота его численность достигала шестидесяти тысяч человек. Эсхил живописует выпавшие на долю возвращающихся персов страдания:
А остальное войско все в Беотии
Погибло, возле ключевой, живительной
Воды от жажды мучась. Мы ж, едва дыша,
Пришли в Фокею, пробрались, усталые,
В Дориду, дотянулись до Мелийского
Залива, где поля река Сперхей поит,
Оттуда мы, не евши, снова двинулись
Искать приюта в городах Фессалии,
В Ахейских землях. Большинство погибло там
Одни от жажды, голод убивал других.
В край Магнесийский мы затем направились
И в землю македонян, и, аксийский брод
Пройдя и Больбы топи, в Эдониду мы,
К горе Пангею, вышли. Бог не вовремя
Послал мороз той ночью, и сковало льдом
Поток священный Стримон. И не чтившие
Богов дотоле тут с молитвой истовой
К земле и небу в страхе принялись взывать.
Молились долго. А когда закончило
Молитву войско, реку перешло по льду.
Кто перебрался прежде, чем рассыпал бог
Лучи дневные, тот из нас и спасся там.
Ведь вскоре солнца пламя светозарное
Палящим жаром хрупкий растопило мост.
Валились люди друг на Друга. Счастливы
Те, что, не мучась долго, испустили дух.
А остальные, все, кто уцелел тогда,
Прошли с трудом великим через Фракию
И к очагам родимым возвращаются
Не очень понятно, какие тяготы могли поджидать войско в полностью покоренных и, по большей части, вполне дружественных Персии областях Греции, но спишем это на «поэтическое преувеличение».
Геродот не пишет явную ерунду про голодающее в Беотии, Фессалии или Македонии войско, но вот на дальнейшем пути персам, по его мнению, приходилось совсем несладко. «… Ксеркс, оставив Мардония в Фессалии, поспешно двинулся к Геллеспонту и прибыл к месту переправы за 45 дней. Царь привел с собой, можно сказать, почти что жалкие остатки войска. Куда бы только и к какому народу персы ни приходили, всюду они добывали себе хлеб грабежом. Если же не находили хлеба, то поедали траву на земле, обдирали кору деревьев и обрывали в пищу древесную листву как садовых, так и дикорастущих деревьев, не оставляя ничего. К этому их побуждал голод. Кроме того, в пути войско поразили чума и кровавый понос, которые губили воинов. Больных приходилось оставлять, поручив питание и уход за ними городам, через которые царь проходил. Одних пришлось оставить в Фессалии, других в Сирисе, что в Пеонии, и в Македонии. … персы, покинув Фракию, прибыли к проливу и постепенно переправились на кораблях в Абидос. Однако наведенных мостов персы уже не нашли, так как они были разрушены бурей. Там персы задержались, и так как пищи теперь было больше, чем в пути, то, не соблюдая меры, набрасывались на еду и от того, а также от перемены воды многие воины из уцелевшего войска погибали. Остатки же войска во главе с Ксерксом благополучно прибыли в Сарды. …».
Болезни и эпидемии всегда были неизбежными спутниками военных походов, зачастую выкашивая гораздо большее количество воинов, чем враги. В этом описание Геродота вполне достоверно, что двигающееся ускоренным маршем воинство Ксеркса вполне могло страдать от вышеупомянутых несчастий и оставлять заболевших у союзных народов тоже было вполне «в духе времени», но вот в голод верится как-то слабо. Около месяца назад гораздо более многочисленное персидское войско следовало тем же путем из Малой Азии в Грецию и благодаря продуманному снабжению, системе продовольственных складов вдоль дороги и налаженным отношениям с местным населением не испытывало ни малейших неудобств. К тому же войска Артабаза проделали этот путь вместе с Ксерксом, а затем вернулись тем же маршрутом обратно, сохранив при этом боеспособность. Так что гибель большей части войск, сопровождавших царя царей, не более чем выдумка Эсхила и Геродота, льстящая самолюбию эллинов и подчеркивающая грандиозность их победы у Саламина .
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«История Греции» С.Я. Лурье
"История Древней Греции" Николас Хэммонд
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
«История» Геродот
«Персы» Эсхил
«КНИГА XI» Диодор Сицилийский
«Персика» Ктесий Книдский
«Политическая история Ахеменидской державы» М. А. Дандамаев
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Сражение при Саламине
Выжженная земля Эллады и спасенные богами Дельфы