Начало XI века на Руси было ознаменовано рядом выступлений, во главе которых стояли служители старого языческого культа - волхвы. Об одном из таких выступлений нам повествует Повесть временных лет. Произошло оно в Суздальской земле, и датируется автором ПВЛ 1024 годом.
В се же лето въсташа волъсви в Суждали, избиваху старую чадь по дьяволю наущенью и бесованью, глаголюще, яко си держать гобино. Бе мятежь велик и голод по всей той стране; идоша по Волзе вси людье в Болгары, и привезоша жито, и тако ожиша. Слышав же Ярослав волхвы, приде Суздалю; изъимав волхвы, расточи, а другыя показни, рек сице: “Бог наводить по грехом на куюждо землю гладом, или мором, ли ведромъ, ли иною казнью, а человек не весть ничтоже”. И възвративъся Ярослав, приде Новуго- роду, и посла за море по варягы.
О происхождении этого текста существуют различные мнения. Так знаток летописей А. А. Шахматов считал, что он имеет новгородское происхождение, и связывает его с Начальным сводом конца XI века.
Иной позиции придерживался Аничков. Он считал, что данный текст принадлежит перу летописца Никона. К сожалению, мы не имеем достаточных данных, чтобы с уверенностью принять ту или иную сторону.
С уверенностью мы можем зафиксировать тот факт, записи о волнениях в Суздале появились в ПВЛ значительно позже фиксируемых событий. Поэтому, изучая это событие, мы должны учитывать, что это не погодные хроники, а записи, основанные на воспоминаниях. Следовательно, в описании были допущены значительные вольности.
Этот факт становится более явным при сопоставлении данных ПВЛ с описанием, содержащимся в Новгородской IV летописи.
Въсташа вълъсви лживи в Суздале, — говорит новгородский летописец, — и избиша старую чадь бабы, по дьяволю научению и бесованию, глаголюще си дрьжат гобино и жито, и голод пущають. И бе мятежь велик и глад по всей стране той, яко мужю своя жена даяти, да ю кормять собе, челяди- ном. И идоша по Волзе вси людие в Болгары, и привезоша пшеницю и жито, и тако от того ожиша. Слышав же Ярослав вълхвы, прииде к Суздалю, и изимав убиица ты, и расточи, иже беху бабы избили, и домы их разграби, а другыми показни. И устави ту землю, рек сице:
“Бог наводить по грехом на коюждо землю гладом, или мором, или ведром, или иною казнью, а человек не весть ничтоже; Христос Бог един есть на небесе”. И възвратися Ярослав, прииде к Новугороду.
И посла за море по Якуна, по варяжского князя, и по варягы.
Прочитав оба отрывка мы видим, что в Новгородской IV летописи есть данные, которые отсутствуют в ПВЛ. Если конкретнее, то в ПВЛ отсутствует указание на лживость волхвов, а также упоминание баб, «пускающих» голод, ну и сведения о мужьях, отдающих своих жен в рабство ради прокормления.
В данном моменте перед нами встает вопрос о том, какой летописи стоит верить, и стоит ли верить вообще.
Теперь нам стоит разобраться в том, а было ли собственно восстание? Поскольку Суздальская земля являлась периферией русской земли, на которой кроме славян проживали фино-угорские племена, то следует разобраться в том, каким было восстание по этнической принадлежности восставших.
Готье выдвинул предположение, что основу восставших составили не славянские племена. Тихомиров, в свою очередь, подчеркнул, что восставшие по большей части принадлежали племени меря.
Не меньше вопросов вызывает и социальная составляющая восстания. Многие ученые связывают Суздальское восстание с борьбой крестьян с землевладельцами. Но у летописца мы не находим сведений о смердах. Он указывает лишь на волхвов, людей и старую чадь. Историки, добавляющие в эти события смердов, высказывают лишь свои личные домыслы.
Говоря о суздальском восстании как о чисто крестьянском восстании, многие просто не обращают внимание на то, что восстание началось в Суздале, и подавлено было там же. Но Суздаль является городом, следовательно в восстании принимали и большие массы городского населения.
Таковы основные проблемные места этого вопроса, о которых мы поговорим подробнее в следующих публикациях.
А пока не забывайте ставить лайки, если конечно вам было интересно, и подписывайтесь, если до сих пор не подписаны.