В конце января нас с бухгалтером вызвали в Управление сдавать баланс, а заодно проинструктировать по реорганизации. Наконец-то и до нас дошла очередь влиться в корпорацию федерального масштаба. Уже надоело тянуть кота за хвост, хотелось разделаться со всеми организационными делами, чтобы больше времени оставалось на текучку. А текучка в почтамте, как жизнь в жерле вулкана — периодически откуда-то прорывается горячая струя и директорское кресло превращается в разогретую сковороду. Как говаривали в армии — чтобы служба мёдом не казалась. Что-то я не упомню на своём ухабистом жизненном пути медовых времён… Вру, был такой момент, когда я был доволен своим положением и блаженствовал: когда командовал звеном после снятия меня с должности замполита. Лётчики в звене 1-го класса, капитаны головастые, звено — за штатом полка, т. е. других подчинённых, кроме трёх капитанов, у меня, майора, не было. Мечта, а не командирство!
Пропадали на боевом дежурстве, летали по своему уровню, правда, и все командировки были наши, связанные с перегонами самолётов, но это же - новые впечатления! Гарнизон надоедает своим однообразием передвижений, хочется вырваться за его пределы, глотнуть воздуха гражданской жизни… Стоп, Толя, ты отвлёкся! Теперь у тебя сплошная гражданская жизнь и, что характерно, глотнуть гарнизонного воздуха не тянет.
Баланс мы сдали благополучно. Бухгалтер у меня дама медлительная, но дотошная и цепкая: будет ночами сидеть искать ошибку и обязательно найдёт. За эти качества терплю её опоздания на работу, на мероприятия, хотя для меня хуже этого недостатка только предательство. Тут, конечно, и кадровый голод на почте помогает терпеть таких противоречивых специалистов. Заикнулся как-то соседнему директору почтамта на желание заменить специалиста, а он мне: «Что-то я не вижу у тебя перед кабинетом очереди из желающих работать на почте. И у меня этой очереди нет, а хочется кое-кому из нашего аппарата управления почтамта пинка под зад дать, да заменить некем. Не в администрации района работаем.» Прав Александр Михайлович, ох, как прав! Терплю. А мои работники меня терпят. Им-то ещё хуже: никакой возможности поменять директора.
Я малость представлял объём работы при реорганизации, продумывал аналогичную процедуру в РайПО, и этот объём и одномоментность перехода меня слегка волновали — как бы не допустить сбоя в работе почты, и, главное, сбоя в доставке пенсии. У-у-у что поднимется и снизу и с районного уровня! Успокаивало то, что есть рулевые, есть поддержка на самом верху. Не дадут выскочить из колеи. Опять же, часть работы уже сделана наверху, структурным подразделениям надо зарегистрироваться на местах, а это проще, чем местному юрлицу.
Начало работы под новым флагом — 1 марта. 29 февраля всех работников уволить и принять в новую организацию. Хитрость есть одна: работник должен сам уволиться из старой, по собственному желанию, так сказать. Надо уговорить. А если… А вот это не надо! Понял.
Понятно, что это способ сэкономить на выплатах, а с другой стороны — где их выплаты в старой организации будет взять, организация ликвидируется. Ходьба по тонкому льду.
В документообороте вводится единообразие.
Передать материальные ценности из старой в новую. Занятно: сам себе буду передавать.
Положение об оплате труда сохраняется ещё на месяц, потом будет другое. Фонд оплаты труда не уменьшать. Хорошо, что предупредили, а то у нас работники шикуют на почтовой зарплате! Так и хочется им зарплату уменьшить, блин!
Тарифы на местные услуги переоформить на новую организацию. Уведомить партнёров о прекращении действия договоров с 1 марта. Сделать ревизию договоров, перезаключить с новой организацией. Произвести расчёты по закрывающимся договорам.
Оружие переоформить на новую организацию и разрешение на работников. Твою же дивизию!
Опять ехать в банк с подписями заместителю и начальнику с его корявым почерком. Теперь-то они уже присмотрелись к моим каракулям, надеюсь, процедура проще получится.
Переоформлять недвижимость на новую организацию, переделать договоры аренды помещений. У нас их несколько штук, а как в больших почтамтах эту работу будут проводить, жуть! Хорошо маленьким почтамтом руководить.
И транспорт в ГАИ переоформить. Два автомобиля — мелочи жизни.
Директор и главбух будут числиться какое-то время и в старой организации, пока не закроют все дела. Надо будет постараться для новой организации, чтобы не остаться на должности в старой, на ликвидацию которой дано месяц. Хорошо, что в почтамте нет судебных исков и ничего не арестовано из имущества, как в РайПО.
Да, наш вьюжный февраль будет мне жарким месяцем!
Признаться, исполнительская дисциплина в почтамте за прошедшие полгода улучшилась. Специалисты аппарата управления хорошо поняли, что я всё записываю, планирую контроль за поручениями и ничего не упускаю. Я следил за их работой, как за приборами в полёте — на каждом этапе моё начальственное внимание сосредотачивалось на самых важных операциях и самых ненадёжных исполнителях. Естественно, что работникам пришлось приспосабливаться к новой «метле». Занятный случай был: вернувшись в директорский кабинет из операционного зала, застал у своего стола специалиста, читающего мой ежедневник через стол. Никаких там секретов не было, я периодически показывал нарушителям свои записи по конкретным поручениям, однако, дама порозовела, когда я внезапно появился в кабинете.
- И что мы там читаем, - поинтересовался у дамы, усаживаясь в кресло.
- Проверяю нет ли сегодня моей фамилии на контроле, - потупилась дама, - может я какой-то отчёт забыла сделать.
- Похвальное рвение! Надо бы свой ежедневник завести, если не надеешься на девичью память. Хотя бы в настольном календаре веди записи.
- Ой, вы всё записываете, зачем ещё нам ежедневники вести. Вы у меня штатное расписание брали, верните, пожалуйста.
- Возвращаю, - протянул ей документ.
Дама схватила бумаги и выскочила из кабинета.
Может ежедневник снаружи на двери оставлять, когда отлучаюсь? Я уже замечал, что в моё отсутствие в кабинете ежедневник менял своё положение на столе и догадывался почему. Специалисты пользовались моими записями, чтобы вспомнить мои поручения и вовремя по ним отчитаться. Не раз приходилось тыкать в свой ежедневник пальцем, показывая работнику свои записи, чтобы доказать, что у работника было поручение.
Ага, закинут мою долговременную память и что буду делать? А у меня там контактов с партнёрами записано немерено и контроль поручений на несколько месяцев расписан. И дубликата ежедневника не веду. Не, пусть свои ежедневники ведут, перекидными календарями специалисты обеспечены.
По пути домой из школы ко мне зашёл сын.
- Они тебя боятся что ли, - спросил он, снимая увесистый ранец и усаживаясь на стул у стены.
- Кто боится? - не понял я.
- Ну, работники твои!
- С какой стати им меня бояться, не выдумывай.
- А чего же они стоят у двери и говорят: «Ты первая заходи. Нет, ты первая, я боюсь.» И никто не заходит. Увидели, что я иду и разошлись.
- Значит дело терпит. Зайдут. Как дела в школе?
Мы немного пообщались, сын пошёл домой, а я задумался над его наблюдением. Не слишком ли ты суров, старый солдат, не знающий слов любви? Я и раньше слышал, что своей серьёзностью пугаю работников. Чёртово воспитание: власть меня гнетёт ответственностью за людей, а начальственное кресло оставляет равнодушным. Вот у них начальник был до моей предшественницы, огонь! И работники занятные истории про него рассказывают, и он сам ко мне заявляется периодически и фонтанирует воспоминаниями своего директорства. А в воспоминаниях сплошное веселье с другими начальниками и скабрезные приключения по пьяни. Зато собственный гармонист для корпоративных мероприятий в связи был, не надо никого стороннего приглашать. Давно заметил, что в нашем райцентре у гармонистов карьера прёт. И почему я на гармошке не играю?
Да, я меньше стал общаться с работниками, по сравнению с временами работы на ПКД, но больше приходится с партнёрами, с клиентами, а с работниками только по служебным вопросам. И не всегда это общение с подчинёнными бывает лицеприятным. Но чтобы они меня боялись… Не замечал. Или не обращал внимания? Я вспомнил недавний случай с клиентом и улыбнулся: какой там боятся!
Приводит ко мне Михайловна женщину в кабинет, вижу, что у них был неприятный разговор — у Михайловны лицо в красных пятнах. Но сдерживает себя.
- Вот, Анатолий Александрович, женщина хочет поговорить с директором, пришла с жалобой. У меня не получилось ей объяснить, может у вас получится.
Я пригласил женщину присесть, а заместителя отправил работать. Разбираться с жалобами — часть моей работы, я от неё не отлыниваю, несу свой крест.
Что-то неуловимое в лице женщины меня насторожило, то ли мимика, то ли выражение глаз, но анализировать было некогда, надо выслушать клиента. Одета культурно, выражается грамотно, немного сбивчиво, но это можно объяснить предыдущим разговором с Михайловной. Жалоба простая: посылка в Норильск не дошла, звонила сыну, не получил. Где моя посылка?
Проверяю у клиента квитанцию, сразу вижу по дате, что отправитель рано заволновался, посылка ещё в пути. Возможно я ошибаюсь. Беру справочник контрольных сроков доставки почтовых отправлений и высчитываю дату доставки. Да, всё правильно, дойдёт до Норильска дня через три, потом доставят по адресу извещение, пока сынок найдёт время забрать посылку — дней пять уйдёт. Объясняю женщине ситуацию, показываю справочник, расспрашиваю про сына, женщина отвечает, потихоньку успокаивается и соглашается с моими аргументами. Но во время разговора меня отвлекают шумы за дверью: шушуканье, хихиканье, непонятное хождение и хлопанье двери бухгалтерии. Что там происходит, чёрт возьми? Проверить не могу — не смею отвлекаться от разговора с клиентом, который уже перешёл на мою сторону.
Расстались мы с жалобщицей почти приятелями.
Через пару минут после ухода клиента заявилась Михайловна.
- Что вы ей тут наговорили? Влетела ко мне в кабинет: «Всю жизнь на почте работаешь, а с людьми разговаривать не умеешь. Поучись у начальника!» И вылетела, как на помеле.
- Справочник ей показал, сама убедилась, что рано ещё посылке прийти. Я не понял: а что у меня за шум за дверью был, пока женщина у меня находилась?
- Ой, не казните меня, - повинилась Михайловна, - я вам местную дурочку привела. Она у меня уже в печёнках сидит, видеть её не могу, не то что разговаривать! А вы человек свежий, людей не знаете и разговаривать умеете. Уже не раз слышала от старых клиентов, что вы у нас внимательный к клиентам, умеет располагать к себе. Вот я и решила вам эту дурочку сбагрить. Не удержалась и девчатам в бухгалтерии сказала какого клиента вам подсунула. Они и ломанулись разговор слушать.
- Не похожа она на дурочку, - усомнился я.
- Это она ещё спокойная сейчас, а вот обострение наступит, тогда держись. Её периодически в Токмачку отвозят, подлечится в дурдоме и опять возвращается. Не дай Бог! А по молодости она нормальная была, выучилась в институте, работать начала, замуж вышла, родила, а потом что-то с ней приключилось…
- И много у нас райцентре таких клиентов?
- Немного, но кровь нашу постоянно пьют!
- Ты бы хоть предупреждала меня…
- Всё-всё, больше не буду, простите меня.
Это похоже на то, что работники меня боятся? Как малые дети, периодически мне испытания устраивают. Не понимают какую школу работы с людьми я прошёл. Бог с ними.
А переход в новую организацию в марте не состоялся. И в апреле не перешли. В некоторых почтамтах работники потребовали уведомить их о реорганизации, как положено по ТК, за два месяца. Пришлось организовать уведомление с 1 марта. Там и другие накладки были по разным почтамтам и в самом Управлении, так что, время «Ч» сдвинулось на 1 мая.
В нашем почтамте всё прошло спокойно. Мой старый опыт работы специалистом по трудовым отношениям теперь мне пригодился. Я хорошо знал ТК и объяснил работникам, что нам предложен самый оптимальный вариант перехода и лучше согласиться с этой процедурой перехода. Стаж не прерывается, рабочее место и работа — та же самая, зарплата увеличится на символическую сумму, но увеличится, приятным бонусом от старой организации будет компенсация за отпуск. Большей выгоды на этой процедуре получить не удастся. Если, конечно, собираетесь работать дальше, а не пополнить ряды безработных. Возмутителей спокойствия по поводу реорганизации в нашем почтамте не нашлось. То ли народ у нас на почте покладистый, то ли директор у народа толковый.
Себя не похвалишь — никто не похвалит.
