"Нобелевская премия по экономике" - неофициальное название премии за выдающиеся достижения в экономических науках памяти Альфреда Нобеля. Премия учреждена Банком Швеции в 1969 году. В отличие от остальных премий, вручаемых на церемонии награждения нобелевских лауреатов, средства для данной премии выделяются не из наследства Альфреда Нобеля, поэтому вопрос о том, считать ли эту премию «истинно Нобелевской», является дискуссионным. Лауреат Нобелевской премии по экономике объявляется во второй понедельник октября; церемония вручения всех премий проходит в Стокгольме 10 декабря каждого года.
Леонид Канторович родился 6 (19) января 1912 года и был младшим ребёнком в семье врача-венеролога Хаима (Виталия) Моисеевича Канторовича (1855—1922) и зубного врача Песи Гиршевны (Паулины Григорьевны) Закс (1874—1942), незадолго до того перебравшихся в Петербург из Вильно. У него был старший брат Николай (1901—1969), впоследствии известный врач-психиатр, доктор медицинских наук, и сестра Лидия, впоследствии инженер-строитель.
Семья жила в построенном в 1913 году для доктора Х. М. Канторовича доме № 6 по улице Барочной. Во время гражданской войны семья год провела в Белоруссии. В 1922 году глава семьи умер, и Леонид остался на попечении матери.
В 1926 году в возрасте четырнадцати лет (!!) поступил в Ленинградский университет. Во время студенческой практики работал экономистом-статистиком.
Окончил математический факультет (1930), учился в аспирантуре университета. С 1930 по 1939 год — преподаватель, затем профессор Ленинградского института инженеров промышленного строительства.
В 1934 году стал профессором ЛГУ (в 22 года!), в 1935 году, после восстановления системы академических степеней, ему была присвоена учёная степень доктора физико-математических наук без защиты диссертации.
В 1938 году Канторович женился на Наталье Ильиной, враче по профессии (у них родилось трое детей — дочь Ирина и сыновья Виталий и Всеволод, 9-месячный сын Виталий погиб в 1942 году во время эвакуации из Ленинграда).
В 30-е гг., в период интенсивного экономического и индустриального развития СССР, Канторович был в авангарде математических исследований и стремился применить свои теоретические разработки в практике растущей советской экономики. В 1938 году, консультируя фанерный трест по проблеме эффективного использования лущильных станков, Канторович понял, что дело сводится к задаче максимизации линейной формы многих переменных при наличии большого числа ограничений в форме линейных равенств и неравенств. Он модифицировал метод разрешающих множителей Лагранжа для её решения и понял, что к такого рода задачам сводится колоссальное количество проблем экономики. В 1939 году опубликовал работу «Математические методы организации и планирования производства», в которой описал задачи экономики, поддающиеся открытому им математическому методу и тем самым заложил основы линейного программирования.
В 1940 году Канторович принял приглашение занять место заведующего кафедрой математики Военного инженерно-технического университета (ВИТУ). В годы войны преподавал в ВИТУ ВМФ, который в 1942 был эвакуирован из Ленинграда в Ярославль. Туда же уехал и сам учёный с семьёй.
В 1948 в звании подполковника вернулся в Ленинград, где возглавлял отдел в Институте математики и механики ЛГУ. В середине 1948 года по распоряжению И.В.Сталина расчётная группа Канторовича была подключена к разработке ядерного оружия. В 1949 году стал лауреатом Сталинской премии «за работы по функциональному анализу».
После того, как в Л. В. Канторовичем был предложен оптимальный метод распила фанерного листа, этот метод в том числе попытались применить к разрезанию стальных листов. После внедрения в 1949 году методов оптимизации на производстве Ленинградского вагоностроительного завода инженерам удалось улучшить показатели, что привело, однако, к негативным последствиям для сотрудников: по расчётам, на одном из видов продукции из того же количества сырья выпуск увеличивался на 4 %, однако это был лишь теоретический вывод, который был уже заложен в план, на практике же производительность выросла на 2,5 %, что привело к срыву заранее заложенного повышения показателей; при этом завод не выполнил план по металлолому, львиная доля которого складывалась из обрезков стальных листов. Руководство завода получило выговор, сотрудники лишились премий за недостачу отходов. Однако после жалобы в партийные органы они всё же получили премии в порядке исключения и несмотря на срыв плана сбора металлолома, а инновационный метод раскройки металла был внедрён в широкую практику.
28 марта 1958 года избран членом-корреспондентом АН СССР (экономика и статистика). С 1958 года возглавлял кафедру вычислительной математики. Одновременно возглавлял отдел приближённых вычислений Ленинградского отделения Математического института им. Стеклова.
Был среди учёных первого призыва Сибирского отделения АН СССР. С 1960 года жил в Новосибирске, где создал и возглавил Математико-экономическое отделение Института математики СО АН СССР и кафедру вычислительной математики Новосибирского университета.
Работая по ночам и имея склонность к опозданиям, заставлявшим часто пользоваться такси, Канторович обратил внимание на частые простои машин и нежелание водителей совершать короткие поездки. Применив методы математического моделирования, он вместе с группой молодых учёных вывел экономически обоснованные тарифы на поездки: была введена плата за посадку и несколько уменьшена такса за километраж. Предложение Канторовича было опубликовано в самом престижном математическом журнале страны — «Успехи математических наук» — и применено таксопарками по всему Советскому Союзу.
26 июня 1964 года избран академиком АН СССР (математика). За разработку метода линейного программирования и экономических моделей удостоен в 1965 году вместе с академиком В.С. Немчиновым и профессором В.В.Новожиловым Ленинской премии.
С 1971 года работал в Москве, в Институте управления народным хозяйством Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике.
В 1975 году стал лауреатом Нобелевской премии по экономике (совместно с Тьяллингом Купмансом «за вклад в теорию оптимального распределения ресурсов»).
С 1976 года работал во ВНИИСИ ГКНТ и АН СССР.
Умер в Москве 7 апреля 1986 года, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Послесловие к документальной части
«Без Тыла нет Победы» — высказывание генерала армии Хрулева, начальника Тыла Красной Армии, ставшее девизом Тыла Вооружённых Сил.
Предисловие к художественной части
Повесть А.К.Дойля "Этюд в багровых тонах" была напечатана в СССР до войны под названием "Поздняя месть", потом подверглась цензуре.
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, начавших воевавать в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Засыпая той ночью Степка все-таки вспомнил, где и когда читал про революционных марксистов. Это было в госпитале прошедшей зимой. Книжку с названием "Перманентная революция", на обложке которой была напечатаны инициал и фамилия автора - Л.Троцкий. Книжку эту он нашёл в пыльном углу за шкафом. Он лежала сверху перевязанной бечевкой стопки книг, к которой был приклеена четвертушка бумаги с надписью "изъятие". В той книжке Степка прочитал сначала введение. В первом же его абзаце ему встретилось слово "эпигонов", значение которого он не знал. Но этим словом были названы три человека, двое из которых были уже расстреляны, а вторым в этом списке была фамилия "Сталин". Это обстоятельство как-то сразу Степке не понравилось. Потом он ещё прочитал "наискосок" несколько страниц, почти ничего не понял и засунул книжку обратно в стопку "изъятие". Вместо неё он взял из стопки другую книжку под названием "Поздняя месть", на обложке которой тоже значились инициалы и фамилия автора - А.К.Дойл. Вторую книжку из стопки с "изъятыми" публикациями Степка тогда "проглотил" полностью за две ночи.
Следующие два дня прошли у лейтенанта "исэ" в напряженной и очень продолжительной учёбе. Над доской в аудитории утром следующего дня появился кумачовый транспарант с четырьмя словами, нарисованные большими белыми буквами "БЕЗ ТЫЛА НЕТ ПОБЕДЫ". Степке пришлось тогда закончить утреннее дополнительное занятие чуть раньше и помогать двум солдатикам прибивать транспарант к стене.
В свою комнату в общежитии он попадал за полночь, покидая её не позднее полседьмого утра. Полина предложила из-за недостатка времени использовать для дополнительных занятий "шоковый целевой метод". На втором занятии она дала Степке ознакомиться с докладом Леонида Витальевича, "гения математики и экономики", напечатанным типографским способом всего на четырех страницах. Лейтенант интендантской службы сразу сник, начав читать только первое предложение статьи:
- Мы будем считать Rметрическим компактным пространством, хотя некоторые из приведённых определений и результатов могут быть высказаны и для пространств более общего вида.
Полина успокоила:
- Мы "пройдем" только эту статью, чтобы в результате тебе стали понятны все слова и "значки" в ней.
- А зачем вообще эти "значки" нужно знать тыловикам на войне?
- Прочитай на четвёртой странице формулировки обеих задач.
Степка послушно прочитал и услышал вопрос:
- Что теперь скажешь?
Лейтенант интендантской службы наморщил лоб и ответил вопросом на вопрос:
- "Пункты производства" - это вроде как армейские склады, а пункты потребления" - это дивизионные обменные пункты?..
- Молодец! Бери тетрадку и записывай...
Начиная с третьего дополнительные занятия с Полиной стали проходить не утром, а после окончания основных "уроков". Так было удобнее Степке, так как в этом случае они "захватывали" и время, отведённое на самоподготовку. У него оставалось на пару часов больше времени для сна, а то он уже иногда "улетал" прямо во время лекций. Когда в очередную полночь под вернувшимся с дополнительных занятий лейтенантом "исэ", стаскивающим сапог, скрипнула кровать, на соседней кровати заворочался капитан Соломов и спросил:
- Что же ты, Степан сегодня факультатив пропустил? Не хорошо...
- Дополнительно занимаюсь с Полиной Мироновной, много ещё непонятных слов и понятий для меня в основном курсе...
- Политически надо быть тоже подкованным... На факультативе уже десять человек занимаются!
- А вы знаете, Ираклий Наумович, кто такие были революционные марксисты?
- Почему были?... Мы сейчас тоже все марксисты... Эх ты, неуч!..
Степка продолжал гнуть своё:
- Я про них в книжке под названием "Перманентная революция" прочитал в прошлом году...
- Кто автор?
- Троцкий.
Парторг курса поднял голову с подушки:
- Ты не ошибся?
- Вроде нет.
- Ну, нет так нет... Спокойной ночи тебе!
На четвертое вечерне-ночное дополнительное занятие Полина пришла в сопровождении субтильного молодого человека в роговых очках. Парень явно оценивающее оглядел Степку и протянул руку для рукопожатия:
- Глеб, аспирант Леонида Витальевича...
Это и последующие занятия стали проходить при участии (скорее, в присутствии Глеба), который порой возмущался Степкиной "тупостью", когда тот не мог понять, чем отличается "простой интеграл" от "суммы дискретных величин", а к концу занятия обычно засыпал на каком-нибудь столе. В армию Глеб не попал сразу по двум причинам. У него было сильное плоскостопие и слабое зрение.
В перерыве очередного занятия они втроем пили чай с печеньем (остатками последней пачки из тех, что Степка "отоварил" полторы недели назад в московском коммерческом магазине). Глеб подобрал крошки со стола и, дождавшись пока Полина ушла мыть чашки, спросил:
- Степан, ты как к Полине относишься?
- Как к преподавателю и товарищу.
- И все?..
- И все.
- А она вот, похоже, в тебя влюбилась...
- С чего ты взял?
- Она со мной только о тебе и говорит! Какие ты делаешь успехи в учёбе и вообще...
- А ты тут тогда с какого бока?
- Я хочу на ней жениться!
- Ну так женись!
- До этого нам нужно ещё обоим окончить аспирантуру и защититься...
- Тогда действуй по своему плану. Я тебе не помеха.
После окончания занятий 22 июня пожилой сержант, ожидавший у выхода из аудитории, тронул Степку за рукав гимнастерки:
- Разрешите обратиться, товарищ лейтенант? Вас, того... начальник курсов, полковник Суровцев срочно вызывает... Я провожу.
В приемной младший лейтенант просто кивнул Степке на дверь кабинета. Седоватый полковник с одинокой медалью "ХХ лет РККА" со старой прямоугольной колодкой на кителе и негнущейся левой рукой сидел за большим рабочим столом. Заслушав Степкин рапорт о прибытии кивнув в ответ головой и начал говорить:
- Тебя хвалит Леонид Витальевич, лейтенант. Быстро ликвидируешь пробелы в своем образовании. Вот и первый зачёт сдал на "хорошо".
- Это Полина Мироновна со мной занимается усиленно, товарищ полковник. А с зачётом мне просто повезло...
- Да, из этой барышни выйдет толк... Тут вот какое дело, лейтенант. Сосед твой по комнате капитан Соломов рапорт, а по сути, донос на тебя накатал нашим особистам... Что скажешь?
- За что, товарищ полковник?
- За пропаганду идей троцкизма.
- Не было этого!..
- Я и сам понимаю, что этого быть не могло. Где ты, а где и когда был этот Троцкий, будь он неладен! Но рапорт тот уже у особистов наших... Чего молчишь, лейтенант?
- Думаю, товарищ полковник. Резрешите вопрос?
- Задавай.
- Почему на фронте никто про этот троцкизм сейчас не вспоминает?
- Намекаешь, что там не до этих "грибов"? Смею тебя разочаровать с высоты своего жизненного опыта. По мере приближения нашей Победы разного рода "новые троцкисты" и на фронте появятся. Не на передовой, конечно. Но, так сказать, во "второй и третьей" линии... Имей это ввиду.
- На фронте мне, по крайней мере, всегда было понятно, товарищ полковник, где враг, а где свои...
- Это хорошо. Только ты ведь сейчас не на фронте и думать о том, с кем и о чём ты разговариваешь, надо было раньше.
Степка согласно кивнул и вздохнул. Хозяин кабинета через небольшую паузу продолжил:
- Значит так, начальником у местных особистов мой хороший приятель, мы вместе с ним осенью сорок первого из окружения под Вязьмой выходили... Я его, можно сказать, на себе тогда вытащил. Ну да ладно... Он согласился, чтобы я, так сказать, с тобой поговорил неофициально пока...
- Разрешите ещё вопрос, товарищ полковник?..
- Валяй.
- А почему сначала "поговорить неофициально", а не сразу к ним на допрос?
- Да потому что, дурья твоя башка, что эти курсы - моя "вотчина" и стало быть, ответсвенность тоже моя!
- Понял. А что в том... рапорте конкретно-то было ?
- Что ты его полночи убеждал в правильности теории мировой революции, изложенной в книге "Перманентная революция"...
- Не было этого!
- А что было?
Степка рассказал про короткий ночной разговор с капитаном Соломовым, закончившийся со стороны Ираклия Наумовича пожеланием спокойной ночи. Полковник потер подбородок ладонью:
- Так это получается, что Захар Маркович рассказал вам на первом факультативном занятии про постоянную революцию и про революционных марксистов?
- Он не рассказывал, а только так выразился. А больше я на занятиях по факультативу не был, решил туда не ходить, чтобы больше времени оставалось на усвоение основного курса.
- Это хорошо. Плохо только то, что ту книжку ты вроде как читать начал... И ещё хуже, что об этом рассказал капитану Соломову.
- И что теперь делать, товарищ полковник?
- Напишешь рапорт на моё имя задним числом, позавчерашним. Я это вопрос тогда постараюсь урегулировать с особистами.
- То есть, мне тоже надо будет на капитана Соломова... донос написать?
- Не совсем так...
- А как тогда, товарищ полковник?
- Вот упёртый ты, лейтенант!.. Ладно, посиди в коридоре, подожди меня.
Они вместе прошли обратно через приёмную и вышли в коридор. Полковник кивнул лейтенанту интендантской службы на стул. Через полчаса по коридору к к сидевшему Степке шли уже целых два полковника. Вторым был начальник особого отдела института. Лейтенант "исэ" вскочил и вытянулся. Начальник курсов призывно махнул ему рукой:
- Заходи обратно, лейтенант!
В кабинете разговор продолжил уже полковник-особист:
- Лейтенант, ты сколько уже воюешь?
- Через три недели будет два года.
- А лет тебе сколько?
- Через три недели будет двадцать.
- Сколько раз ранен?
- Пять, товарищ полковник.
- И к операциям Смерша привлекался?
- Было дело. Но я подписку давал о неразглашении...
- Всё правильно... И в твоем личном деле всё так об этом сказано... А подписку о неразглашении с вас, молодых, я бы вообще со всех и самую общую брал пока вам лет двадцать-двадцать пять хотя бы не исполнится... Это шутка. А не шутка то, что на известном плакате с женщиной в красном платке написано. Помнишь, что там написано?
- Помню, товарищ полковник. Там написано "Не болтай!". А со всех девушек тоже надо по вашему будет общую подписку о неразглашении брать, ьлваришь полковник?
Хозяин кабинета усмехнулся:
- А ведь в корень смотрит лейтенант-то, про девушек. На их на роток такой подпиской не накинешь платок...
Особист нахмурился:
- Помнит он и шутит ещё... И старшим по званию дерзит... Раньше надо было тебе шутить и не со старшими по званию. В штрафбат загремел из-за своей глупости, болтливости или характера?
- Нет, товарищ полковник. Раненого боевого товарища надо было срочно из-под огня в тыл эвакуировать...
- Ясно. Но сейчас к этому делу твой прошлый штрафбат не относится. Надеюсь... Давай, рассказывай ещё раз, как было по твоему.
Степка повторил свой рассказ про тот злополучный разговор. Особист спросил у своего приятеля:
- Совпадает с первым разом?
- Почти слово в слово.
- Хорошо. Надеюсь, свидетелей того разговора не было?
- Мы были только вдвоём в комнате, товарищ полковник.
- Значит, почуял капитан, что у него может загореться под за... под ногами, решил сыграть на опережение. Но тогда его слово против твоего...
Особист обратился с вопросом снова к хозяину кабинета:
- И этот, с позволения сказать, "умник" на букву "м" хотел из девятнадцатилетнего юнца сделать таким образом записного троцкиста?.. Ему бы на Захара Марковича кляузу состряпать. Но нет...
- Он видать тридцать седьмой год вспомнил. Как тогда это происходило на "раз-два"...
- Ладно, о том, кто что вспомнил, поговорим позже, уже без лейтенанта...
Особист повернулся к Степке:
- ...Но учти, написать бумагу тебе всё равно придется, если хочешь попасть снова на фронт с офицерскими погонами на плечах, а не как в прошлый раз. И учти тоже, сейчас статья может быть такой, с какой на фронт вообще никак не попадёшь...
Степка потупился:
- Я донос ни на кого писать не буду, товарищ полковник.
- Я тебе предлагаю написать не донос, а объяснительную на имя начальника курса. Пока... Может, этим всё дело и закончится. Садись здесь сейчас и пиши! Всё, я пошел.
Степка вздохнул и принялся писать. Начальник курса через час прочитал написанный лейтенантом "исэ" текст и заметил:
- Ты уже себе на десять лет без права переписки здесь написал... Бери чистый лист бумаги, пиши снова, а я буду диктовать.
- Зачем вы со мной так долго возитесь, товарищ полковник?
Начальник курсов внимательно и грустно посмотрел на Степку:
- На моего сына ты чем-то похож, он на год был старше тебя, лейтенантом-танкистом служил, сгорел в прошлом июле под Прохоровкой. Через три недели годовщина будет...
Через полчаса второй вариант объяснительной, написанной Степкой под диктовку полковника, был готов. Первый вариант был разорван в мелкие клочки и исчез в урне под рабочим столом. Лейтенант интендантской службы поднялся из-за стола, поправил ремень и спросил:
- Разрешите идти, товарищ полковник?
- Иди, грызи гранит науки... Свободен!
Через сутки, когда Степка вернулся в очередной раз с дополнительных занятий с Полиной и Глебом, соседняя кровать в его комнате оказалась без белья и матраца. На следующее утро на доске объявлений рядом с текстом вчерашней сводки Совинформбюро лейтенант "исэ" прочитал распоряжение об отчислении с курсов трёх офицеров "за неуспеваемость". Среди них была фамилия и капитана Соломова. Второе распоряжение было ещё короче. В нем сообщалось, что факультатив по основам марсизма-ленинизма, организованный при курсах, прекращает свою деятельность. Вместо него слушателей курсов приглашают на факультатив по истории военного искусства. А ещё через пару дней в сводках Совинформбюро стали появляться названия освобожденных в ходе недавно начавшегося наступления советских войск в Белоруссии населённых пунктов. Особенно Степке доставило удовольствие сообщение об окружении немецких дивизий западнее Витебска. Прошедшей зимой в составе Тридцать третьей армии, а потом во фронтовом штрафбате ему довелось воевать как раз на этом участке фронта.
В последний день июня у дверей аудитории Степку опять окликнул пожилой сержант:
- Товарищ лейтенант, вас начальник курсов срочно вызывает...
Степка поправил гимнастёрку и ремень в приёмной, встретился с озабоченным взглядом младшего лейтенанта, сидящего за своим столом и ударяющего одним пальцем по клавишам пишущкй машинки, открыл дверь в кабинет, попросил и получил разрешение войти. В кабинете кроме начальника курсов за большим столом для совещаний на том же самым стуле, на котором лейтенант интендантской службы неделю назад переписывал свою объяснительную под диктовку хозяина кабинета, в полоборота к двери сидел незнакомый седоватый подполковник лет сорока и пил чай. Погоны у подполковника были широкие, не "интендантские". Он обернулся и взглянул на вошедшего строгим и проницательным взглядом. У лейтенанта "исэ" от этого взгляда образовался "холодок" в желудке. Он сделал ещё два шага вперёд и приставил ногу.
Вечная Слава и Память бойцам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
