“К советской школе вернуться нельзя, можно только откатиться. Это плохо”. Для меня это главная мысль из нового интервью Анатолия Каспржака, профессора Высшей школы экономики, одного из лучших советских и российских педагогов. Сейчас он возглавляет Институт проблем образования в той же Вышке.
Интервью, конечно, относительно новое — недельной давности, но кто еще не читал и интересуется темой школьного образования, всем советую. В нем профессор прошелся по многим болевым точкам и после прочтения есть над чем подумать. Текст можно найти на сайте Правмир. Называется “Те, кто ругает ЕГЭ, не видели задания”. Профессор ВШЭ Анатолий Каспржак”. Я уже объясняла, почему не даю прямые ссылки.
Для себя я сделала краткий конспект, поверхностный, конечно. Но если читать интервью лень, то можно и им обойтись. Итак, по порядку.
- Вариативность — это хорошо. Единая программа для всех школ нашей огромной страны — это плохо. Учитель должен учить не фактам, не давать информацию, он должен учить навыкам восприятия и переработки информации — работе с информацией. Знания — это преобразованная в голове информация. Поэтому решить всего четыре задачи на уроке и хорошенько их разобрать нужнее и важнее, чем натаскивать на решение однотипных задач. Мы натаскиваем детей, а мы должны их учить. Более простой пример (для меня): научить ребенка литературному анализу и разбору образа героя можно и на “Евгении Онегине”, и на “Войне и мире”. На любом литературном произведении. Но понятно, почему в российской школе хотят ликвидировать вариативность — управлять вариативностью существенно сложнее, чем монолитом. При этом, вариативность тоже может превратиться в караул. Это как путать свободу со вседозволенностью. Это ненормально, когда можно по выбору отказаться от географии или химии и получить аттестат с прочерками.
- Российское образование очень закрытое. Все попытки открыть советскую школу для общественности (как тогда говорили) и российскую — через управляющие советы, родительские комитеты и т.д. — не увенчались успехом. Потому что у всего населения плотно в голове засела мысль: учитель в закрытой школе может сделать что-то уникальное, что не под силу ни родителям, ни окружающим. Это не так! (полностью согласна — прим. мое). Чем больше открытости в школе, тем лучше для детей. (А теперь давайте вспомним, что сейчас в школу фиг попадешь. Все в заборах, а учителя очень не любят оставлять родителям свои контакты — все только через родительский комитет или через парочку избранных родителей — прим. мое)
- Сейчас в российской школе происходит контрреформа. Образованием сейчас руководят те, кто детство провел в советской школе. Они путают то, что им было хорошо, потому что они были юные, с тем, что нужно сейчас для их детей (да,да, да, прямо мои мысли — прим. мое). Но к советской школе вернуться нельзя. Можно только откатиться назад, а это плохо.
- Проектная деятельность в школах превращается в профанацию Что такое проект не понимают ни родители, ни учителя. Пока учителями не освоена суть проектной деятельности. А это очень важная штука. Проектирование — это инструмент увязывания сегодняшней ситуации с той, которая должна быть, в ходе преобразующей деятельности. При проектной деятельности вам говорят, к чему надо прийти, и не задают начальных условий. И вы сами ищите решение.
- Проверять знания должен не тот, кто учит. Это может плохо сказываться и на учениках, и на учителе. Например, хорошая система оценивания в Лицее ВШЭ. У них общая оценка складывается из нескольких: есть констатирующая — это та, которую человек получил, пройдя модуль, или семестр, и написав внешнюю контрольную работу. Причем, ее составляет и проверяет не тот, кто учил. И предположим, эта констатирующая оценка составляет 50 процентов итоговой оценки. Дальше 30 процентов — это то, что ставит учитель, которого все же не хотят полностью убирать. А еще 20 процентов — это участие в конкурсах, соревнованиях, олимпиадах. Таким образом оценка накапливается с определенными долями — 0.5, 0.3, 0.2. (Кстати, тут я не согласна. Участие в конкурсах и олимпиадах должно быть добровольным и не сказываться на школьной оценке, если ребенок не участвует в них. Поощрять можно, но наказывать за неучастие — нет. — прим.мое)
- Я вообще за ЕГЭ. Во-первых, это доступ к хорошим вузам детям из провинции. Во-вторых, там хорошие задания. Поверьте, написать микроэссе и уложиться в определенное количество знаков — задача более сложная, чем написать сочинение (Это действительно так. Когда я своим ребятам на кружке даю задание написать историю в сто слов, они прямо страдают, потому что это трудно — прим. мое).
В общем, все. Интервью, конечно, больше. Там и про то, что нынешнее поколение детей визуальщики и, видимо, при их обучении это надо серьезным образом учитывать, и про Яна Коменского. Интервью невероятно интересное, поэтому лучше его прочесть полностью и в первоисточнике.
