- С той минуты мой Ариэль, такое имя я дала ему, быстро пошёл на поправку, - сделав глубокий вздох, продолжила Эстэр. – Потом я стала его потихоньку расспрашивать, помнит ли он что-нибудь. К сожалению, малыш не помнил ничего, даже своего имени, а ещё мне показалось, что он очень нервничал, когда я просила его вспомнить, и я перестала это делать.
Моего супруга он почему-то испугался, а вот моему отцу улыбнулся и назвал дедушкой. Папа тогда, помню, так растрогался.
Ибрагим, сейчас я думаю, в глубинах подсознания Ариэля всплыли плохие и хорошие люди. Возможно, мой отец напомнил ему твоего отца, ведь он общался с внуком? – спросила Эстэр.
- Общался, ещё как! Они дружили, мой отец его с рук не спускал, - сквозь слёзы улыбнулся Ибрагим.
- Так я и думала. А тебя он почему-то не вспомнил, - покосилась на Ибрагима Эстэр. - А ещё он очень радовался, когда к нему подходила Хана, они сразу подружились, возможно, она напоминала ему твою дочь – спросила Эстэр.
- Он любил Элу, дарил ей свои игрушки, - в глазах мужчины разлилось море необъятной теплоты.
- Да-да, вот и с Ханой он всегда всем делился, - радостно улыбнулась Эстэр. - Ибрагим, так что же произошло с твоим сыном? Ты обещал рассказать, - напомнила она ему.
- Расскажу, - изменившись в лице, ответил он. – Хотя, признаюсь, мне непросто будет это сделать. Я столько раз спасал жизни многих людей, сам выходил живым из, казалось бы, безвыходных ситуаций, а вот сына не уберёг.
Перебравшись в Паргу, я занялся торговым делом и постепенно получил монополию на рыбную ловлю во всём Ионическом море, сосредоточив таким образом в своих руках весь финансовый капитал от продаж.
Моё исключительное право в этой сфере деятельности не всем пришлось по душе. У меня появились враги из тех людей, которым не хватало ума начать своё дело, но неоправданные амбиции и зависть захлёстывали их.
Несмотря на то, что я предложил им вступить в мою гильдию на обоюдовыгодных условиях, они отказались, продолжая завидовать мне. Как известно, зависть страшное чувство, она толкает человека на неблаговидные, порой, бесчеловечные поступки.
Эти люди предпочли бороться со мной, нежели дружить. Ну, куда им было тягаться с великим визирем великой империи, - усмехнулся Ибрагим, - естественно, они проиграли и быстро разорились.
Тогда они пошли на подлость, стали угрожать моей семье. Я совсем не испугался их, потому что по сравнению с дворцовыми интригами их нападки походили на взмахи крыльев ветряных мельниц.
Однако я усилил охрану дома и приказал семье временно не покидать его стен, пока не выловлю этих уб_людков всех до одного и не пер_ебью их.
Всё шло по плану, осталось трое человек, которых предстояло выследить, они все попрятались, узнав, как с их дружков сле_тают го_ловы.
И вот однажды вопреки моему запрету супруге вздумалось пойти на рынок, потому что ей не нравилось то, что приносили мои охранники. Маленькому Мехмеду наскучило сидеть дома, и он попросился с ней, а она не стала ему отказывать, решив, что среди людей они будут в безопасности и смогут позвать на помощь, если вдруг что-то случится.
На рынке, именно среди людей, и оказались эти по_донки, которые, видимо, вели жену с сыном от самого дома.
Когда она торговалась с продавцом, они схватили Мехмеда и скрылись в толпе. Она кричала, звала на помощь, но в таких случаях это бесполезно.
Я поднял на ноги всю охрану, мы прочесали местность, однако поиски не дали результатов, мой сын был в опасности, и я, не долго думая, согласился на условия бандитов в обмен на свободу моего Мехмеда.
Я привёз им подписанные бумаги, и мы поехали в одну из многочисленных рыбацких деревушек, в которой они прятали моего сына.
На подъезде к поселению меня насторожило скопление людей на улице, что-то бурно обсуждающих.
Оказалось, что на деревню напали пираты и увезли в плен детей и молодых людей, в том числе и моего Мехмеда.
В ярости я пос_шибал головы моим врагам и помчался в Паргу к своим кораблям, намереваясь броситься в погоню.
Пираты народ хитрый, они умеют петлять и прятаться, однако мне удалось напасть на их след, но они попали в шторм у берегов Стамбула, и их судно разбилось о рифы.
Ибрагим перевёл дыхание и продолжил.
- Вот так я потерял своего Мехмеда.
Я попросил помощи у султана Сулеймана, и он велел организовать поиски в акватории залива, тогда выл_овили много те_л, но среди них не было моего сына.
Я пытался его искать, падишах помогал мне, подключив Хайреддина-пашу, но безрезультатно.
Шли годы, я прекратил поиски, но не терял надежды, что мой Мехмед жив. Я молил Аллаха только об одном, чтобы не посылал моему мальчику телесных страданий, я даже был согласен на испытания, например, голодом, волею судьбы выпавшие на его долю, но только не на муки.
Однажды моя матушка рассказала, что видела во сне нашего Мехмеда на руках у женщины. Он был здоров и улыбался. Мама сказала, что это очень хороший сон, наш мальчик под защитой Божьей Матери.
Это была ты, Эстэр! Ты держала моего Мехмеда на руках! Ты спасла его! Чем я могу отплатить тебе за это?- Ибрагим стиснул плечи женщины и заглянул ей в глаза.
- Не забирай его у меня, - она крепко ухватилась за лацканы его кафтана и с мольбой посмотрела снизу вверх.
Такой реакции Ибрагим не ожидал.
С обескураженным видом он наклонился к ней и слегка потряс за плечи
- Эстэр, это же мой сын, - прошептал он, словно призывая её очнуться.
- Прости, прости меня, я несу бред. Но я в отчаянии. В один миг я теряю двух любимых людей, моё сердце не справится, моя душа почернела… Конечно, ты прав. Считай, что я ничего не говорила. Просто…он стал и моим сыном, бесконечно любимым, мы понимаем друг друга, привыкли делиться сокровенным…Теперь я уже вряд ли смогу его увидеть, - она поникла и опустила руки.
- Ну почему ты так говоришь, никто не запретит нам встречаться…- неуверенно начал говорить Ибрагим.
- В Паргу я не поеду, - перебив его, твёрдо сказала она. - А мой Ариэль…твой Мехмед, он очень увлекающийся мальчик, он, порой, и поесть-то забывает, если занят делом. Он, конечно, захочет навестить меня, но станет откладывать поездку…- с грустью промолвила она, однако быстро взяла себя в руки. - Ну что ж, я попрошу тебя напоминать ему хотя бы чаще писать мне, - нарочито бодро сказала она, сбросила со своих плеч мужские руки, развернулась и пошла к лошади. – Скажешь, когда будешь готов, я велю закладывать карету, поедем в Тверию, - она ловко вскочила в седло и рванула с места в галоп. Ибрагим стоял и смотрел ей вслед, наблюдая, как ветер безжалостно треплет её русые лёгкие локоны.
Бурные чувства раздирали на части его душу, он едва приходил в себя от того, что только что узнал.
“Его сын, его Мехмед нашёлся! Неужели он его сегодня увидит? А если снова ошибка? Нет, всё сходится сын Эстэр его сын! Эта женщина не стала бы утверждать, не будь она уверена. Эстэр… Как уложить в своей голове то, что произошло? Женщина, которая стала ему дорога, спасла и вырастила его сына О, Аллах! Ты воистину велик и твои деяния не доступны человеческому разуму! Какие диковинные кружева ты сплетаешь из жизни и судеб людей! Каким неожиданным образом порой переплетаются пути и дороги, как удивительна череда совпадений!” – об этом думал Ибрагим, облокотившись на невысокое молодое дерево и устремив взгляд в голубое бескрайнее небо.
Он ещё долго стоял бы так в глубоких раздумьях, если бы его конь не тронул его за плечо, всхрапнув у самого уха.
Ибрагим вздрогнул, смачно поцеловал морду лошади и в радостном возбуждении вскочил в седло. Минуту спустя он мчался по лесной тропе к дому господина Коэна, желая поскорее отправиться в Тверию за сыном.
В гостиной его встретил Иероним и, схватив за руку, увлёк наверх по лестнице в комнату.
- Тео, дорогой, ну где ты ходишь? Я уже стал волноваться, – с тобой всё в порядке? – взял он его за плечи и заглянул в глаза. – Что-то мне твой вид не нравится. У тебя голова не болит? А горло? А как с животом? – забросал он его вопросами.
- Успокойся, Иероним, у меня ничего не болит, - попытался увернуться от крепких рук друга Ибрагим, однако тот не собирался отпускать его.
- Ты бледен, открой-ка рот, - продолжал настаивать он. – Завтра поутру мы должны уехать. Ты же не думаешь разболеться? А где ты был так долго?
- Иероним, я тебя прошу, перестань, - поморщился Ибрагим, - повторяю, у меня ничего не болит. Сядь и выслушай меня.
- Хорошо. Уже сел. Говори, в чём дело? – с любопытством посмотрел на него лекарь, присаживаясь на край дивана.
- Иероним, я не еду с тобой, я задержусь, - объявил Ибрагим и, увидев, как друг с возмущением открывает рот, продолжил: - Ненадолго, всего на пару дней.
- Тео, нет! – строго произнёс Иероним. – Не делай глупостей. Я прекрасно понимаю, что держит тебя здесь, и, заметь, не осуждаю. Эта женщина может свести с ума кого угодно. Однако позволь напомнить, что я говорил тебе: она никогда ничьей не будет. Она слишком ценит свою независимость. Да, я допускаю, что ты ей очень нравишься, возможно, она даже любит тебя, однако это ничего не значит. И ещё, Тео, госпожа Ксантия не заслуживает того, чтобы ты её оставил. Она такая добрая женщина, вы столько лет вместе…
- Иероним, я нашёл своего сына, - не слушая друга, срывающимся от волнения голосом вымолвил Ибрагим.
- Что-о-о? Кого ты нашёл? Где? – Иероним привстал с тахты и с изумлением уставился на Паргали.
- Я нашёл моего Мехмеда. Он сейчас в Тверии, куда я немедленно отправляюсь, - ответил Ибрагим и стал суетливо перебирать какие-то вещи.
- Тео, подожди, успокойся, присядь. А ты уверен, что это твой Мехмед? Как я понял, ты ещё не видел мальчика, ты уже столько раз ошибался, - лекарь обнял друга за плечи и попытался усадить на диван.
- Иероним, на этот раз я не ошибаюсь, я нашёл его! – с горящими глазами произнёс Ибрагим. – У него под левой лопаткой такая же родинка, как у меня, а на груди висит амулет-тумар, изготовленный руками моей матушки! – Ибрагим рванул на себе кафтан и вытащил из-под рубахи оберег, - точно такой же, видишь?
- Я надеюсь, ты не станешь показывать мне свою родинку? – лукаво улыбнулся Иероним и встретился с грозным взглядом Ибрагима.
- Всё-всё, молчу, прости меня, это я от радости, - замахал руками лекарь. – Что же, это действительно неоспоримые доказательства того, что мальчик твой сын. Откуда же госпожа Эстэр знает его? Ещё и так близко, - его брови от удивления взметнулись вверх.
- Он её сын, - быстро ответил Ибрагим, возбуждённо курсируя из угла в угол по комнате.
Иероним пристально посмотрел на друга и молча стал следить глазами за его движениями.
- Тео, ради всего святого, не пугай меня, присядь, сейчас я сделаю тебе отвар, - мягко сказал он.
- Иероним, прости, я понимаю, что похож на сумасшедшего, однако выслушай меня. Хоть я и тороплюсь, но должен объяснить тебе. Когда-то очень давно ворон произнёс “Тумаррр” и указал госпоже Эстэр…
- Господин Теодорас Кавьяр! Я приказываю Вам взять себя в руки! – не выдержал и выкрикнул лекарь. – Это уже переходит все границы. Ты же сильный грамотный мужчина. Что за паника обуяла тебя? Где твоя рассудительность и бесстрастность? Где тот великий визирь великого государства, которого я знаю и восхищаюсь им? Что ты несёшь? Ворон сказал…Услышь себя, - Иероним не на шутку обеспокоился душевным состоянием друга и попытался применить к нему известный психологический приём.
Ибрагим закатил глаза и откинул назад голову.
- О, Аллах! – громко выдохнул он, - мне и вправду следует успокоиться. Со мной всё в порядке, не бойся, Иероним.
Госпожа Эстэр, когда проживала в Стамбуле, случайно в зарослях на берегу залива Золотой Рог нашла маленького мальчика. Он был без сознания и в тяжёлом состоянии. Его выбросило на берег во время крушения корабля, на котором он плыл.
Она выходила малыша и, не найдя родственников, усыновила его. Сам ребёнок ничего не помнил, даже своего имени.
И вот когда она увидела у меня на спине необычную родинку…- Ибрагим осёкся и на секунду замолчал. – Впрочем, это неважно, - продолжил он, - главное, что всё совпадает: у него такая же родинка, абсолютно такой же амулет, моя матушка изготовила эти тумары и раздала мне и внукам, у оберегов есть своя отличительная особенность, к тому же Эстэр говорит, что Мехмед очень похож на меня, - растроганно посмотрел на друга Ибрагим. – Ну, что ты теперь скажешь?
- Что скажу, - медленно произнёс Иероним, - скажу, что теперь другое дело. Тео, я поеду с тобой в Тверию. Надеюсь, ты не против? А в Стамбул мы отправимся, когда ты посчитаешь нужным, - сказал он и обнял Паргали.
- Спасибо, друг. Ты можешь поехать прямо сейчас? – спросил он.
- Да, конечно, - не колеблясь, ответил Иероним.
- Хорошо, идём, я должен сообщить госпоже Эстэр, что мы готовы отправляться. Кстати, до Тверии примерно двадцать с лишним миль, часА два пути, - сказал Паргали, и мужчины вышли из комнаты.
В гостиной они встретились с господином Шломо, отцом Эстэр. Судя по его красным глазам с мокрыми ресницами, он узнал о случившемся и бурно отреагировал на него.
Возникла неловкая пауза, никто не решался сделать попытку прервать её, понимая, что придётся коснуться скользкой темы.
- Господин Шломо, долгое время я ищу своего пропавшего сына, и мне удалось установить, что он нашёл приют в вашем доме, - не вдаваясь в подробности, первым заговорил Ибрагим.
- Да, господин Кавьяр, я только что узнал об этом…от дочери, - хмуро ответил старый лекарь и скользнул любопытным взглядом по торговцу из Греции. “А ведь правду говорят, что эти греки самые искусные сердцееды. Даже моя Эстэр не устояла. А уж сколько достойных мужчин за эти годы просили её руки, чтобы всё честь по чести. Никого к себе не подпускала, а тут на тебе, родинку она у него увидела, а замуж за него не собирается. Ну что ж, теперь я настою, чтобы возвращалась к мужу”, – с досадой размышлял он.
- Я благодарю вас за то, что были добры к моему сыну, дали ему образование, а, главное, душевное тепло, - продолжил Ибрагим.
- Да уж, мы горячо полюбили нашего Ариэля. Он зовёт меня дедушкой, - прослезился Шломо, - но господу Богу было угодно, чтобы мальчик нашёл своих настоящих родителей. Да и вы с супругой настрадались, потеряв сына. Теперь счастье пришло в ваш дом, - часто вздыхая, говорил старый еврей. – Можете идти на улицу, я думаю, карета уже ждёт вас.
- Господин Шломо, не хотелось бы злоупотреблять Вашим гостеприимством, но в связи с возникшими обстоятельствами нам придётся задержаться у Вас ещё на пару дней, - вступил в разговор Иероним.
- Ну что Вы, Эфенди, двери моего дома всегда открыты для таких уважаемых людей, - с почтением поклонился старый лекарь.
- Благодарю Вас за оказанную любезность, господин Шломо, - вежливо ответил Иероним, - но мы с Вами хорошо знаем, что благодарность должна выражаться не только в словах, но и на деле. Прошу Вас принять это в качестве признательности за уютное и домашнее времяпрепровождение в Вашем доме.
Иероним открыл свой саквояж, достал увесистый мешочек с золотыми монетами и вручил хозяину дома.
- О-о, господин Иероним, не стоило так беспокоиться, - смягчившись, довольно улыбнулся Шломо, пряча мешочек во внутренний карман сюртука.
Мужчины вышли на улицу и увидели рядом с воротами запряжённый двумя лошадьми экипаж.
Дверца его была открыта, и из салона выглядывал край дорожного платья госпожи Эстэр.
Мужчины сели в карету, кучер на облучке щёлкнул кнутом, и лошади спокойной иноходью пошли по переулку.
Первые несколько минут они ехали молча. Не потому, что чувствовали неловкость, а просто хотели собраться с мыслями.
- Госпожа Эстэр, мы не обсудили с Вами самого главного. Как Вы намерены сказать моему сыну…Вашему Ариэлю, что он не Ваш родной сын? Это ранит его, - устремил тревожный взгляд на женщину Ибрагим.
- Господин Кавьяр, я не сказала Вам, но Ариэль знает, что он не мой родной сын. Однако он никогда не просил найти его настоящих родителей, я делала это по собственной инициативе. Конечно, мальчик испытает потрясение, но не такое сильное, как Вы думаете.
Более того, считаю своим долгом предупредить Вас, чтобы Вы не рассчитывали на бурные эмоции со стороны Ариэля по отношению к Вам, он не бросится Вам на шею.
Не обижайтесь на мои слова, просто я хочу предостеречь Вас от возможного разочарования. Ибо я хорошо знаю это чувство. Сильнее его ничего нет. Не обида, не ревность и даже не ненависть…после них остаётся хоть что-то в душе, после разочарования – пустота…
Эстэр замолчала и стала похожа на каменное изваяние, с отрешённым видом она взирала на панораму, возникшую за окном кареты.
Мужчины переглянулись, и Иероним решил разрядить обстановку и отвлечь женщину от грустных мыслей.
- Госпожа Эстэр, простите, а что за невероятную историю поведал мне господин Теодорас про говорящего ворона? Я уж было усомнился в здравомыслии моего друга, - он с улыбкой посмотрел на Ибрагима.
Тот снисходительно улыбнулся лекарю в ответ и обратился к сидящей напротив женщине.
- Госпожа Эстэр, ну скажите же этому учёному мужу, что говорящие вОроны встречаются не так уж и редко. Это не значит, что они могли бы занять нас беседой, однако некоторые звуки, которые они издают, вполне похожи на слова.
- О, да, Вы совершенно правы, господин Кавьяр. И, думаю, Эфенди, конечно, знает об этом, просто никогда не сталкивался с данным явлением на практике, так ведь? – взгляд её вспыхнул при упоминании об истории с загадочной птицей.
- Вы совершенно правы, госпожа. Я готов услышать от Вас эту невероятную историю, - Иероним слегка наклонился к Эстэр и, не мигая, смотрел на неё, что не очень-то понравилось Ибрагиму, и он тронул друга за плечо.
Лекарь тотчас сел ровнее и принял серьёзный вид. Данная сцена позабавила женщину, и она, улыбнувшись, ответила:
- Ворон живёт у нас вот уже почти десять лет, они с Ариэлем неразлучны, у них свой язык, с помощью которого они общаются и очень хорошо понимают друг друга. Да Вы скоро убедитесь в этом, господин Иероним.
- Я ещё хотел Вас спросить, госпожа Эстэр, вот о чём, - произнёс лекарь и покосился на Ибрагима, - скажите, а как Вы поняли, что это вОрон, а не ворона, к примеру?
Было видно, что Эстэр искренне развеселил этот вопрос. Она слегка разрумянилась, и в её светлых глазах заплясали задорные смешинки.
- Очень просто, господин Иероним. Я женщина любознательная, люблю читать, причём много. И вот однажды в каких-то трудах я нашла информацию, что одним из отличий вОрона от особей женского рода являются его мохнатые взъерошенные перья на горле в виде могучей красивой бороды, например, как у господина Кавьяра, которая особенно ярко выражена во время “разговора” птицы…
Последние слова Эстэр вымолвила с трудом, рискуя рассмеяться.
Однако Иероним не был так сдержан и громко расхохотался.
- Благодарю Вас, госпожа Эстэр, такой комплимент о своей бороде я слышу впервые, - Ибрагим с укором посмотрел на женщину и пригладил свою холёную чёрную бороду.
- Господин…Теодорас…простите…Ваша борода достойна восхищения… Представляю, сколько любви…Вы вкладываете в уход за ней, - Эстэр прилагала все силы, чтобы сдержать смех.
Поняв, наконец, что пора остановиться, женщина сделала глубокий вдох, сняла перчатку и дотронулась до руки Ибрагима.
- Простите меня, господин Кавьяр, я не хотела Вас обидеть. Видимо, я очень нервничаю перед предстоящей встречей и веду себя недостойно, - мягко сказала она и ласково заглянула ему в глаза.
Ибрагим тут же накрыл её руку своей ладонью, почувствовал, как холодны её пальцы и сжал их.
От Иеронима не ускользнуло это движение, и он тактично отвернулся.
- Госпожа Эстэр, я понимаю Вас, я и сам испытываю сильное волнение, - сказал Ибрагим, и они ещё некоторое время ехали молча, держась за руки.
Милая беседа на отстранённые темы помогла им скоротать дальнейший путь, и вскоре их экипаж въехал на мост, переброшенный через ров у стен города Тверии.
Покружив по небольшим чистым улочкам, возница остановил карету перед большим двухэтажным домом из белого камня, и тотчас из боковой кованой калитки вышел человек, отодвинул засов на широких воротах и распахнул их.
Кучер дёрнул вожжи и направил лошадей на обширную, усыпанную гравием, территорию богатой усадьбы. Спустя пару минут он остановил рысаков, спрыгнул с облучка и открыл дверцу экипажа.
Первым покинул салон Иероним-эфенди, он галантно подал руку госпоже Эстер, следом вышел Ибрагим. Заметно волнуясь, он стал оглядываться по сторонам и вскоре заметил на дорожке, обсаженной розовыми кустами, спешащую к ним девушку.
- Мама, мамочка приехала! Ариэль, иди скорее! – звонко кричала она и махала рукой.
Эстэр повернула голову в её сторону и с лучезарной улыбкой раскрыла объятия дочери.
Девушка буквально рухнула в них, не обращая внимания на стоящих рядом посторонних людей.
Хана и Эстэр расцеловались, и только потом девушка поздоровалась с Иероним-Эфенди, которого неоднократно видела в их доме, и с незнакомым ей господином.
- Хана, это господин Кавьяр, а это моя дочь, - представила их друг другу Эстэр.
- Очень приятно, я слышала о Вас много хорошего, - вежливо сказала девушка и присела в учтивом реверансе.
- Благодарю, - слегка кивнул девушке Ибрагим, но его взгляд уже устремился на тропинку среди розовых кустов, по которой торопливо шёл высокий стройный юноша.
Мужчина побледнел и закусил губу, Хана растерянно посмотрела на мать, в глазах которой закипали слёзы.
- Матушка, что с Вами? Что происходит? – изумлённая Хана не сводила с матери глаз.
Наконец, юноша подошёл ближе и никого не замечая, протянул руки к Эстэр.
- Матушка, как же я соскучился по Вам! Почему Вы так долго не приезжали? Вы же обещали бывать у Ханы часто, я уже собрался ехать домой. Здесь хорошо, но есть один большой минус – тебя нет со мной рядом, мама! – выдохнул он и крепко обнял Эстэр.
- Мальчик мой! Ариэль! – произнесла женщина и, не выдержав, расплакалась, уткнувшись в его плечо.
- Мама, ты что? Зачем это? Не плачь! Пожалуйста! Господи, я тоже сейчас разрыдаюсь! Всё, отныне никаких разлук! – твёрдо произнёс молодой человек и стал целовать матери руки.
- Ариэль, прости, я обещала тебе никогда не плакать, но сегодня не смогла сдержать слово, потому что сегодня…- она замолчала, достала из маленькой сумочки кружевной платок и утёрла слёзы.
- Матушка, а что такого особенного в сегодняшнем дне? – настороженно спросил юноша и, наконец, посмотрел на стоявших поодаль мужчин, приехавших с матерью, поклонился и поприветствовал их.
Его взгляд остановился на Ибрагиме, глаза широко распахнулись, и в них появилось странное непонятное выражение.
Лицо юноши утратило краски и побледнело. Он медленно расстегнул ворот рубашки, словно ему стало трудно дышать, и то ли спросил, то ли уточнил:
- Отец?!
В глазах Ибрагима застыло недоумение, на лбу выступила испарина.
- Мехмед! – дрожащим голосом вымолвил он.
- Мехмед…- отозвался юноша, - Аллах…Манолис…Эла
Внезапно откуда-то из-за кустов послышалось хлопанье крыльев, огромный ворон спикировал на Ариэля, заставив всех вздрогнуть и пригнуться. Птица уселась юноше на плечо и раскатисто каркнула ”Тумар-р-р-р”.
- Ну вот, а это наш Тумар, - натянуто улыбнулась вОрону Эстэр, тот подлетел к ней, каркнул и вернулся к Ариэлю, чем привёл в полное изумление Иеронима-Эфенди.
Ибрагим по-другому отреагировал на поведение умного пернатого. Сдерживая подступивший к горлу ком, мужчина закрыл глаза и крепко сжал зубы.
Хана с ошарашенным видом обняла мать, а Эстэр влажными от недавних слёз глазами продолжила наблюдать за возвращением памяти к её Ариэлю.
- Вы мне снились… и не раз, - Ариэль жадно впился глазами в отца, - только борода была не такая, - одними губами пробормотал юноша.
- Господин Кавьяр, я же говорила Вам, что мы с сыном мыслим одинаково, он тоже обратил внимание на Вашу бороду, - с вымученной улыбкой произнесла Эстэр, прерывисто вздохнула и представила друг другу отца и сына:
- Ариэль, мальчик мой, это господин Теодорас Кавьяр, твой родной отец. Господин Кавьяр, это мой сын Ариэль, также он и Ваш кровный сын, которого Вы так давно ищете.
В воздухе повисла тишина.
Эстэр отошла в сторону, а Ибрагим сделал шаг навстречу сыну, тот, вдруг, отшатнулся и посмотрел на мать, словно призывая её защитить его.
Женщина снова встала рядом с сыном, взяла его за руку и душевно проговорила:
- Ариэль, сынок, однажды я рассказала тебе, как ты оказался у меня, потому что не смогла бы спокойно жить, утаив от тебя правду. Меня всегда бы преследовал страх, что ты найдёшь кровных родителей и возненавидишь меня за чудовищный обман.
К тому же справедливость всегда должна торжествовать, она есть та норма человеческих отношений, при которой недопустимы какие-либо личные притязания и претензии, либо своекорыстие.
Не стану скрывать, сейчас моя душа плачет, но она и радуется за тебя, потому что ты, наконец, обрёл свои корни.
Человек не может быть счастлив, не зная, кто он, откуда, кто та женщина, что девять месяцев носила его в своём чреве и в муках подарила жизнь, кто его отец, некогда гордо воскликнувший “У меня родился сын”, взявший малыша на руки и давший ему имя.
Этот человек стоит перед тобой, его зовут Теодорас Кавьяр, он торговец из Греции, живёт в Парге. Господу Богу было угодно направить его сюда, чтобы обрести здесь того, кого он искал долгие годы, тебя, мой Ариэль. Когда-то, очень давно, господин Кавьяр дал тебе имя Мехмед. Иди, мой дорогой, обними своего отца, он слишком долго ждал этого, - Эстэр отпустила руку юноши и слегка подтолкнула его навстречу Ибрагиму.
