Слово может убить, но самые мудрые знают: сегодня говорят гадости, завтра возносят до небес. Гнобить талантливых – наша национальная забава.
Вспомним, как спускали собак на тех, кто в итоге составил цвет и славу русской литературы.
Михаил Булгаков
«Исключительно бездарная пьеса», - обозвал нарком просвещения А. Луначарский в 1926-м «Дни Турбиных». А поставил спектакль сам Станиславский. Три года хулы в советской прессе – и «Турбиных» сняли с репертуара; Булгаков собрал коллекцию из 298 ругательных отзывов на пьесу; нашлись и 3 положительных. По некоторым резонам за вещь вступился Сталин. Спектакль возобновили.
Кажется, писателю доставалось с тех пор, как он вздумал взяться за перо. «Ударим по булгаковщине» - призывали «Известия». У автора «идеология стопроцентного обывателя», - старались другие газеты. А он работал и работал, иначе не мог. Здоровье подкачало: в 1940-м Булгаков едва говорил, поболел недолго – и сорокадевятилетним ушел в вечность.
Михаил Зощенко
Этому гениальному сатирику до 1946-го как-то жилось. А после выхода постановления ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград» жизни не стало. «Пошляк и подонок литературы» - говорилось о Зощенко в официальном документе. В его рассказах – «проповедь гнилой безыдейности», «пошлый пасквиль на советский быт». У него «подлая и низкая душонка», изгалялся главный партийный идеолог А. Жданов. Против лома нет приема. Зощенко занялся переводами. Он прожил еще 12 лет, был частично «помилован», потом снова попал под каток. Умер на даче. Очевидец рассказывал, что суровый по жизни Зощенко в гробу улыбался. Будто знал, что кругом прав.
Анна Ахматова
Тем же постановлением от 1946 года ударили по поэтессе номер один: ее выступления в Москве шли с триумфом, это раздражало власть. «Пустая безыдейная поэзия», - писали те, кто собаку съел на стихотворной лирике. Анна Андреевна страдала, а после, во время частичной «реабилитации», признала: была неправа, что творила «безыдейно». Просто ее сын Лев Гумилев тогда сидел, и раздражать власти она себе позволить не могла. Но назло гонителям величаво несла свой крест и многих из них пережила. В 75 ушла, оставшись с нами в стихах.
Борис Пастернак
Нобелевку в 1958-м он получил по совокупности заслуг, за поэзию и за прозу. Но советские идеологи свели награду только к крамольному роману «Доктор Живаго», который Пастернаку удалось издать за границей. И понеслось. Вся литературная рать по команде сверху, брызгая слюной, бросилась на «антисоветчика». Его называли «паршивой овцой», «квакающей лягушкой», «гадящей свиньей». Лишить Пастернака гражданства и выслать из страны среди прочих требовал Сергей Михалков. Затравленный автор отказался от Нобелевской премии, никуда из России не уехал, но заболел раком легких и через пару лет скончался.
А потом всем вдруг так понравилось, как он «квакает».
Александр Солженицын
Многие считают его переоцененным писателем со спорными взглядами, недостойным Нобелевки. Может так, но его гражданская позиция, отчаянная смелость неоспоримы. 5-летняя травля автора «Ивана Денисовича» открыла новые уровни агрессии советских окололитературных кругов. «Психически ненормальный человек», «предатель», «шизофреник»; налицо «мерзостность и ничтожество этой фигуры». Один из мастеров бранного слова выдал перл «солжец антисоветчиков». В 1974-м Солженицына выдавили из страны. Через 20 лет он с триумфом вернулся в страну совсем другую, где его уже считали «совестью нации». Дожил до 90 лет, умер осыпанный наградами.
Как сказал Жванецкий, надо жить медленно и долго. Тогда есть шанс дождаться реабилитации и прижизненной славы.
Автор – Марина Туманова
Душевное вам спасибо за внимание к каналу, за лайки, комментарии, подписки
