Сегодня - большие сюрпризы в моей хронике поисков челюскинцев, отраженной в газетных публикациях 1934 года. Но начну по-порядку.
Видно не зря 8 апреля газеты не стали публиковать победные реляции и не принялись упиваться локальным успехом. Проявили сдержанность. Может быть сработало предчувствие, потому что уже на следующий день повисла очередная пауза. Тему «спасения челюскинцев» опять убрали на вторую страницу, причем на этот раз без всякого анонса на первой, и это произошло первый раз более чем за месяц, и впервые после ободряющей телеграммы от Сталина. В отсутствии истинных событий, опять огромное место стали занимать фейковые, вроде очередной тысячи миль ледокола «Красин». Но что происходит рядом с лагерем все-таки пояснили. Молоков в не очень хорошую погоду пытался прилететь в лагерь, но не смог его найти.
Каманин не вылетал совсем. В Анадыре снова пурга, отряд Галышева не может подняться. А пароходы в очередной раз "идут на север". «Смоленск» из Олюторки, «Сталинград» из Петропавловска. Хотя в реальности они никуда не вышли. В этой же заметке с пароходами сообщалась ложная информация, что Слепнев вылетел в Ванкарем. На самом деле он не мог, потому что ждал подвоза запчастей с материка. На этом с новостями – всё.
Зато в отсутствии свежих сообщений появляются подробности старых, и они иногда бывают очень интересными. И вот здесь нас ждет обещанный сюрприз. Поистине удивительными гранями блистает рассказа Петра Кулыгина, журналиста-моториста из отряда Каманина. Его информация не то чтобы меняет представление о перелете звена через Анадырский хребет, но очень серьезно его корректирует.
Репортер Кулыгин летел третьим членом экипажа на машине Пивенштейна, поэтому точно знал, что происходило во время экспедиции. Всего через в ней участвовало 15 человек. Когда у Пивенштейна забрали машину, вместе с ним остался один механик, а Кулыгин пересел четвертым человеком к Молокову и в таком составе они долетели до Уэлена. Далее в Ванкарем полетели только штатные члены экипажей, у Кулыгин остался в Уэлене рядом с рацией, выполнять свои профессиональные журналистские обязанности. У него были и время и возможности рассказать о том, что происходило, вот он и поведал. И его рассказ серьезно разошелся с последующей канонической историей.
«Подробности перелета Каманина и Молокова.
Хабаровск, 8 апреля, (Спец. Корр. «Правды»). Передаю радиотелеграмму специального корреспондента «Тихоокеанской звезды» Кулыгина о подробностях перелета авиагруппы Каманина в Уэллен:
«Лететь через Анадырский над неизвестными высотами сверху казалось рискованным. Рисковать мы не имели права. Повернув на залив Креста, выбрали место для посадки на западном берегу, около селения Кайнельчан.
Чукотские колхозники артели охотников «Зверобой» радушно встретили нас. На ночевку устроились в одной старой свободной яранге, наскоро соорудив крышу из моржовых шкур и оконные просветы из льда. Только наступили сумерки, как в небе появились просветы. Казалось, что облачность проносится.
Вечером провели беседу с зверобоями, которых интересовали советские новости. Тут отлично знали что такое самолет, мотор, хотя видели, да и то высоко, лишь один самолет Куканова, работавший в Обручевской экспедиции.
На следующий день, разогрев паяльными лампами и примусами воду, запустили моторы, и, прогревая их, держались наготове. Ждали, пока из туманной мглы покажется хребет, но день так и угас серым.
Ночью, когда все были в спальных мешках, налетала пурга… Норд-ост. Крышу нашей яранги сорвало. Проснулись на четверть метра занесенные снегом. Пурга ревела, как добрый десяток пропеллеров. Из-за сплошной снежной стены не было видно даже соседней яранги, отстоящей на семь метров. До рассвета пролежали в мешках под снегом. Пурга стихла только на следующий день».
Здесь я сделаю перерыв, чтобы разобраться, о чем же нам рассказывает очевидец. Прежде всего он говорит, что в первый же день перелета отряд сел не на восточном берегу залива Креста «в Конергино», а на западном, «у селения Кайнельчан».
Что в принципе является логичным, поскольку это почти на прямом маршруте и ближе к горам, которые почти выходят на западный берег. Но это же означает, что и к Анадырю отряд находился несколько ближе, чем потом рассказывал. Не далее 180 км, а не 210 км, как я считал ранее. Вроде бы разница незначительная, но это как посмотреть. Получается, что в Анадырь было лететь всего около часа, а вот в бухту Провидения дальше, и соответственно риск не дотянуть без бензина выше. Подробней о коллизии выбора маршрута смотрите в статье от 4 апреля. Где именно находится селение Кайнельчан (с артелью «Зверобой») я на карте определить не смог, как и большую часть остальных названий, упоминаемых Кулыгиным. Или за 90 лет они изменились, или он неправильно их произносит. Может в комментариях местные жители подскажут, где именно находятся эти объекты?
Далее, еще более интересная подробность – в канонической истории нам рассказывают, что 28 марта, после неудачной попытки прорваться через Анадырский хребет, самолёты сели у залива и в ту же ночь началась пурга, продолжавшаяся до 1 апреля. Но вот тут Кулыгин говорит, что следующий день, то есть 29 марта, было спокойно. Настолько, что они разогрели воду для моторов и приготовились лететь. А это занятие на несколько часов и в явно нелётную погоду этим заниматься не стали бы.
И весь день гоняли двигатели, жгли бензиг, ожидая, когда расчистятся вершины. Это что же, получается вдоль моря лететь было можно? Намек более чем прозрачный. Практически повторяется история с Анадырем, когда 23 и 24 марта погода была лётной и Каманин даже поднимался на разведку погоды. Но позже всем стали рассказывать, что пурга началась прямо в вечер прилетав Анадырь, а два дня «заиграли». Получается, раз за разом пурга в рассказах метет больше, чем на самом деле. Не будь этих потерянных дней, 29 марта отряд Каманина мог бы уже долететь до Уэлена? Если бы не пытался прорваться через хребет?
А сравним рассказ Кулыгина в «Правде» по горячим следам, с тем, что писали участники в книге «Как мы спасали челюскинцев» через три месяца? Начнем с командира.
Каманин: Дневник, якобы написанный 30 марта, в Кайнергине.
«Шесть дней сидели в Анадыре и ждали погоды. Наконец пурга утихла. Облака разорвались и стали уходить на север. Ветер переменился с северо-западного на южный. Это было 28 марта, часам к одиннадцати.
Немедленно решили использовать попутный ветер и вылетели, не зная, какая погода впереди. С попутным ветром прошли 250 километров и снова встретили пургу. Она началась через час после вылета. Я знал, что снег поднят метров на пятьдесят, не больше. Веду самолеты над пургой и внезапно встречаю сплошную облачность».
Кстати, как это сплошную облачность можно встретить внезапно? Её же издалека видно? Также непонятно, 250 км это, получается, за час пролетели? Это вообще-то больше половины расстояния до Ванкарема, они должны были уже быть над горами. Ладно, читаем дальше.
«Необозримая масса облаков закрывает весь хребет, а высоты хребта мы не знаем — он еще никем не исследован. Имею ли я право вести отряд в облака, не зная высоты хребта? Мы можем врезаться в горы, и тогда — конец. Имею ли право рисковать нашей жизнью и машинами, когда мы так близки к цели? Нет! Что же делать? Вернуться в Анадырь? И это не подходит. Ведь у нас есть палатки, спальные мешки, вообще все необходимое для жизни в тундре. Решил не итти ни вперед, ни назад, а сел тут же, поблизости чукотских яранг».
И тут же началась пурга и беспросветно бушевала до 1 апреля
А вот что сообщает Молоков: «Мы тычемся в серую сплошную стену облаков. Горы закрыты, все „хозяйство" опять замело. Куда итти? Выше, ниже? Облака вплотную охватывают машину. Назад, к заливу. Там еще нет бури, там еще, кажется, тихо. Разворачиваемся, летим к заливу и у пяти чукотских яранг делаем посадку. Сели в ожидании, когда откроется хребет. А чортова пурга догнала нас, обрушилась на селение Кайнергин».
Штурман Шелыганов: «Только 28 марта мы дождались хорошей погоды, откопали свои самолеты и приготовились лететь на Ванкарем. Мы получили оттуда по радио неутешительную сводку погоды: „Видимость — 15 километров, высота облачности — 300 метров, давление падает". Все же мы решились итти прямо через Анадырский хребет.
Но хребет не пустил нас. Он был сплошь закрыт облаками. Облачность шла с северо-запада и прижимала нас к заливу. Удивительно, как быстро меняется на Севере погода. Только что солнце слепило глаза, и вот уже появляется снежная дымка, еще минут десять — и ты летишь в сплошных облаках, без окон, без просветов…. Лететь дальше было бессмысленно. Мы повернули к заливу. Снизились в Кайнергине… Ночью разыгралась пурга».
Штурман несогласен с командиром. Тот клянется, что погоды впереди не знал, а этот уверяет, что сведения из Ванкарема передали, только плохие. Тем не менее «МЫ решились». Кто это «мы»? Для военного очень странное обозначение. Ну да ладно. А вот что третий летчик говорит:
Пивенштейн: «В Кайнергин мы попали случайно после того, как Анадырский хребет не пустил нас прямым путем в Ванкарем. Мы вернулись к заливу и сели на небольшой площадке, заметив сверху маленькое чукотское селение из пяти яранг».
Далее Пивенштейн повествует уклончиво, но почти правдиво: «На следующий день погода для полетов была неважная». У него получается, что пурга началась все-таки на вторую ночь, а не в первую.
А вот что писал сам Кулыгин с своей книжке «Повесть о героях», изданной в том же 1934 году, спустя несколько месяцев его рассказа в «Правде»:
«Непроницаемая гряда облаков над вершинами Анадырского хребта снова отрезала нам путь на Ванкарем. Мы решили переждать, пока откроются горы, на берегу залива Креста. Мы сделали посадку подле шести яранг чукчей-зверобоев в селении Кайнэргин... Вечер вчера был чудесный…С трудом приподнявшись на локте, я откинул фартук, закрывавший спальный мешок, и испугался— в нашей яранге бесновалась пурга».
У Кулыгина изменился населенный пункт, теперь у него то же название, как и у коллег. И один день пропал. Пурга началась, ничего не поделаешь. Никто 29 марта воду не грел, моторы не гонял, и в сторону гор не посматривал. Несколько месяцев серьезно поправили его память, а в «Правде», получается, он просто попутал.
Теперь возвращаемся к “Правде” 9 апреля, прочитаем продолжение статьи Кулыгина:
«Горизонт стал прояснятся.
Первого апреля сделали новую попытку пройти на Ванкарем. Открылись первые высоты хребта – его острые пики, крутые склоны с узкими ущельями. Шли на высоте 1800 метров, но облачность снова начала поджимать нас к горам. Вырваться из облаков удалось лишь на высоте 2700 метров. Летели над облаками около часа, не видели им конца. По расчетам штурмана, мы были сравнительно недалеко от Ванкарема, но дойти не удалось. Мы вернулись обратно. В каждом самолете горючего оставалось на два часа при благоприятной погоде. А кто знает, что ждет впереди!
Решили лететь в бухту Провидения, в крупную базу Чукотки. Горизонт с северо-запада манил ясностью. Полетели. Через двадцать минут заметили Путапельмен, или Кресты – селение эскимосов возле фактории. В снегу виднелись брошенные бочки. Решили снизится… бочки оказались пустыми. Мы вновь поднялись и пошли вперед, стараясь использовать все возможное, чтобы быть ближе к бухте Провидения. Были открыты все баки, летели напрямик, пересекая открытую воду залива. Вода кончилась, но берег не порадовал нас, необычайно одиноко. И горы и долины были бесснежны – снега сняты бесконечными ветрами. Лишь кое-где поблескивали льды многочисленных речек. Густая облачность заставила нас сесть на лед речки в селении Вельткальтен, близ мыса Беринга. Здесь снова на двое суток задержала нас пурга.
Лишь 3 апреля самолеты Каманина и Молокова с бензином, отлитом из баков самолета Пивенштейна, благополучно дошли до бухты Провидения.
Самолету Пивенштейна, который остался без горючего в селе Вельткальтен, горючее отправили нартами.
Н. Мотов».
Кулыгин никак не определяет, куда же вернулись 1 апреля, после очередной попытки прорваться через горы. Но очевидно, что разумнее было бы туда же, откуда взлетели, на западный берег залива? Если бы полетели на восток, то это означало бы, что выбор уже сделан. (В книге Кулыгин красочно рассказывает, что приземлившись, встретили тех же людей, с кем простились утром). Повторюсь, по газетному свидетельству Кулыгина получается, что на момент совещания куда лететь дальше, до Анадыря им было 180 км, или один час полета. А в книге он говорит, что до Провидения напрямик, по расчетам Шелыганова 325 км. (Это получается ровно середина залива Креста, ни западный, ни восточный берег).
Бензина, вероятно, не хватает, его на два часа полета. Ну разве что принимая во внимание попутный ветер... В реальности на такую дальность им нужно было иметь половину штатной заправки.
Это делает выбор еще более очевидным. Что бы предпочел любой разумный человек, располагая топливом на два часа полета – сделать крюк длительностью в час и залить полный бак, или из сухих баков тянуть последние капли, рискуя засесть в дикой тундре, где может никто никогда не найдёт?
Однако Молоков подводит итог:
“— Летим в фиорд Провидение, — твердо сказал Молоков. — Иди она к чорту эта Анадырь”.
Повторю свое давнее предположение: отряду Каманина ПРИКАЗАЛИ лететь в Ванкарем напрямую. Поэтому раз за разом летчики выжидали погоду, позволяющую перебраться через хребет, хотя лететь кружным путем вдоль моря было можно. Все потраченные дни потом списали на пургу. Отряд два раза физически пытался перелететь горы и еще два дня лётной погоды потратил на ожидание расчистки хребта. 1 апреля, находясь в часе пути от Анадыря, летчики решают отправиться на восток, никому не сообщая. Главный для них приоритет - не вступать во взаимодействие с начальством. Они рискнули и выиграли.
Свидетельство Кулыгина в “Правде” от 9 апреля эту версию подтверждает. Хотя журналист старается говорить осторожно и без лишних подробностей.
Позднее, эту историю с очевидно нелепым приказом, его явным нарушением, с упущенными днями и рискованным полетом в Провидение без бензина, постарались спрятать, поскольку это было удобней всем, и начальству, и летчикам. Методы маскировки предприняли следующие: Во-первых, бесконечно мела пурга. Во-вторых, составили бессвязный наратив, из которого ничего не понятно, но который тарабанили все участники. В-третьих запустили бесконечный пафос, вроде рассказов Каманина: “Можно было откатиться от Ванкарема на 500 км. Но мы пошли вперед, только кружным путем” (Длинною в 1000 км)
Вот как полезно читать “Правду”! Она иногда подкидывает интересные свидетельства. А то меня иногда критикуют – что может быть интересно в советских газетах? Да противоречия с другими, более поздними советскими источниками! Что написано пером...
Кстати, по газетной статье Кулыгина можно примерно прикинуть, сколько же бензина ушло на блуждания, и сколько могло остаться. Но как-нибудь в другой раз. А на сегодня всё, и посмотрим, какие сюрпризы приготовит “Правда” в следующих номерах.
Предыдущая статья Следующая статья
Весь цикл "Легенды челюскинской эпопеи" можно посмотреть здесь...
Смежный мини-цикл "Как "Челюскин" провалил свою транспортную задачу".
А ниже ссылка на мою книгу "В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи", опубликованную в издательстве Паулсен.