Продолжение хроники спасения челюскинцев по страницам печати 1934 года. 7 апреля произошло если не важнейшее событие, то точно поворотное, закрывающее длинную полосу неудач, и запускающую яркий финал истории. В газетах этот день отразился 8 апреля и даже удивительно, насколько скромно. И близко ничего похожего на первый прилет на льдину летчиков «Ляпидевского и Петрова», никаких описаний вроде «блестящего подвига». На этот раз просто и буднично. Тему венчает заголовок: «Еще пять челюскинцев перевезены на берег» - без восклицательных знаков и особенных затей, хотя и крупными буквами. Под ним рапорт председателя местной тройки Г. Петрова, довольно лаконичный:
«САМОЛЕТЫ СНОВА ВЫЛЕТАЮТ В ЛАГЕРЬ.
Радиограмма председателя чрезвычайной тройки.
ВАНКАРЕМ, 7 апреля, 13 часов. (ПО РАДИО). Аварийная, правительственная. Москва, Совнарком — т. КуЙбышеву, Главное управлениеСеверного морского пути — т. Иоффе.
7 апреля СЛЕПНЕВ, КАМАНИН и МОЛОКОВ перелетели в Ванкарем и тотчас же вылетели в лагерь Шмидта. Самолет Слепнева при посадке повредил шасси: лопнула правая стяжка. Предполагает сегодня восстановить и 8-го утром вылететь из лагеря с пассажирами а Ванкарем.
Самолеты Каманина и Молокова сделали один рейс, доставив на берег 5 пассажиров. При наличии благоприятной погоды 8-го утром самолеты снова вылетают в лагерь.
Местонахождение лагера Шмидта б апреля: широта 68°20', долгота—173°04,8´, западная».
Больше никаких подробностей, хотя Петров, конечно же, мог ими поделиться. Например, что у самолета Каманина были перебои с двигателем, а у Молокова при посадке лопнул трос на крыле. Но Петров видно счел, что драматических событий было слишком много, а это вопросы рабочие и на них не стоит заострять внимание. Не стал он говорить и о том, что главный начальник Ушаков, прибывший из Америки, сел на самолет Слепнева и отправился на льдину на экскурсию. Слепнев, при этом, оставил в Ванкареме механика-пилота Лавери, чтобы не рисковать лишним человеком, и не уменьшать количества пассажирских мест для челюскинцев.
После поломки самолета Ушаков остался в лагере, тем самым увеличив количество людей, которых нужно спасать, на одного человека. В челюскинской эпопее случилось много удивительных событий, но экскурсия Ушакова даже в этом ряду занимает особенное место. По степени абсурда она, пожалуй, даже превосходит недельную приемку самолетов на Аляске. Но посмотрим, что газеты про путешествие Ушакова напишут позже, и, может быть, рассмотрим этот вопрос отдельно. Сейчас же «Правда» ничего про это не сказала, а значит и обсуждать нечего.
Кстати, в лагере Шмидта должен был уже нарастать серьезный кризис с аккумуляторами для радиостанции. Тех, что привез Ляпидевский, должно было хватить на две недели, так указывалось в первых сообщениях, а прошло уже более месяца. Прибытие самолетов и подвоз новых батарей, по крайней мере, снимало проблему со связью. Да и с продуктами тоже, хотя робинзоны неизменно уверяли правительство, что еды на льдине у них с избытком. Но про это тоже газета не писала.
После сенсационного рапорта Петрова, поданного без лишней помпы, размещен рассказ одного из заместителей Шмидта Копусова «Аэродромы держим наготове». Теперь нет ограничений на связь, можно и репортажи передавать:
«Все силы брошены на подготовку аэродромов. Работаем тремя бригадами, в три смены, с утра до позднего вечера. Закончив расчистку одной площадки, приступаем к другой – надо всегда иметь запасную.
Количество нужных инструментов – ломов, кирок, лопат – ограниченно. Руки и спина – главные орудия производства. Ими уничтожаются ледяные торосы и сотни тонн льда перебрасываются с одного поля на другое».
Из новостей – в Анадыре пурга, тройка Галышева вылететь никуда не может. Пароход «Совет» пропадает из называемых объектов, теперь вместо него фигурирует «Сталинград». Перегрузка аэросаней, дирижаблей и прочих экзотических механизмов, вроде «самолета летчика Болотова» заканчивается в Петропавловске, и «Сталинград» совсем скоро готовится выйти в море. Там он, наверное, присоединится к «Смоленску», по прежнему болтающемуся возле Олюторского мыса, и они станут ожидать наступления весны вместе.
В номере также две справки о летчиках – краткая биографическая о Каманине, и большой очерк о Молокове, изложенный от лица полярного известного полярного пилота Алексеева. Написанный явно журналистом, но результатам беседы. Анатолий Алексеев рассказывает не только о коллеге, с которым летал вместе в одном экипаже, но и о Слепневе, и в целом, об условиях полетов в Арктике. Безусловно, ему было о чем рассказать, поскольку он один из пионеров Севера, начинавший еще с Чухновским.
Заканчивается разговор так:
«Я убежден, что большинство челюскинцев будет скоро снято со льдины. Особенно, когда в Ванкарем прибудут Галышев, Доронин, Водопьянов…»
Журналист, видно, не обратил внимания на осторожную оценку «большинство челюскинцев», ведь из этого следует, что, возможно, не все. Трудно делать уверенные предсказания, если знаешь условия.
Но, несмотря на отсутствие ярко выраженного ликования и в целом взвешенный тон, все же стоит признать, что в спасательной операции произошел перелом. Пять человек - это скромное число вывезенных на материк за один день, не отражает качественных изменений. В непосредственной близости от льдины, на расстоянии 130 километров оказалось несколько самолетов разной степени исправности. И значит вывоз людей перешел из категории «желаемое» в «возможную». Кризис оказался преодолен. Хотя впереди еще ожидались испытания, но это были уже перипетии. Определялась цена вопроса, а не полная невыполнимость.
Следующие неприятности начались уже в ближайший же день. Посмотрим, как их обрисуют газеты.
Предыдущая статья Следующая статья
Весь цикл "Легенды челюскинской эпопеи" можно посмотреть здесь...
Смежный мини-цикл "Как "Челюскин" провалил свою транспортную задачу".
А ниже ссылка на мою книгу "В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи", опубликованную в издательстве Паулсен.