1 апреля 2024 года/
В первые послереволюционные годы у советской власти не было чёткого представления, как именно на практике создавать новый быт в социалистическом государстве, как преодолеть жилищный кризис, а заодно избавиться от мещанских пережитков. И вот в трудах столетней давности французского социалиста-утописта Шарля Фурье нашлась идея всеобщего равенства и совместного проживания в фаланстерах, которую и попытались воплотить посредством строительства экономичных домов-коммун. Новые общежития с минимальными удобствами и своеобразным распорядком не оправдали ожиданий, проект вскоре был свёрнут, но десятки зданий, построенных в 1920-е годы талантливыми архитекторами, сохранились до наших дней в качестве памятников конструктивистской архитектуры.
Что же такое дом-коммуна? Советская пресса пропагандировала это явление, приводя аргументы, которые сейчас кажутся сомнительными и малопривлекательными. Вот как охарактеризовал дом-коммуну представитель Мособлжилстройсоюза П.Лебит: «Дом-коммуна ближайших лет - это жилой комплекс, где: 1) полностью отсутствуют индивидуальные кухни, взамен которых имеется общая столовая; принятие пищи в спальных помещениях может допускаться только в исключительных случаях; 2) устроены специальные помещения, в которых дети живут и воспитываются, находясь там постоянно - днём и ночью, конечно, родителям должна предоставляться возможность встречи с детьми, совместной прогулки с ними; 3) живущие полностью обеспечены культурным обслуживанием - имеется библиотека-читальня, клуб, игры; 4) устроена механическая прачечная для стирка белья живущих; 5) для срочной медицинской помощи имеется медпункт. Весь дом должен быть оборудован стандартной и в то же время рациональной и художественной мебелью. Жильцы в дом въезжают без мебели».
От коммунального быта никуда не деться в студенческих или рабочих общежитиях, но есть нюанс - дома-коммуны предназначались не для временного, а для постоянного проживания и запросы так называемого «потребителя жилища» (это реальная формулировка из прессы 1920-х годов) расходились с предложенным ему «социалистическим минимумом». Е.Горева из Женотдела МК ВКП(б) реалистично прокомментировала ситуацию: «Лет через 5-10 это жильё нас ни в какой мере не сможет удовлетворить».
Вскоре эксперимент с домами-коммунами благополучно завершился и архитектурно-строительное сообщество вернулось к привычному «квартирничеству» и «мещанской идеологии» индивидуального жилья с собственной кухней и ванной. Дом-коммуна оказался не пригоден для проживания взрослых людей разного пола и разного возраста, со своими интересами и привычками у каждого члена коллектива. А вот опыт строительства студенческих общежитий по коммунальному принципу оказался более успешен, всё-таки общность интересов студентов и на занятиях, и на отдыхе, схожий социальный состав и возраст создавали предпосылки для коллективного быта.
2-й Донской проезд, 9 - дом-коммуна, общежитие Текстильного института (1929-1930, архитектор Иван Николаев). Проект оказался настолько рациональным, что и в наши дни после реконструкции продолжает использоваться в качестве общежития уже для студентов МИСиС, а неординарное архитектурное решение комплекса позволяет причислить его к памятникам эпохи конструктивизма.
Согласно заданию, Ивану Николаеву предстояло заселить в общежитие 2000 человек. Архитектор был совсем не против спроектировать дом-коммуну как городок-дворец с собственной комнатой для каждого студента, оснащённой разнообразным бытовым оборудованием, множеством культурных, образовательных и спортивных учреждений, однако времена были тяжёлые и требовалось строго уложиться в смету. Николаев увидел возможность экономии средств в замене личной комнаты на крошечную спальную с двухярусной кроватью (в итоговом варианте в комнате уместились две обычные кровати), практически лишённую мебели, но хорошо вентилируемую. А освободившуюся на этаже площадь он решил спланировать для общественного пользования - гардероба, душа, кухни, парикмахерской, комнат для чтения, отдыха или спортивных занятий. Восьмиэтажный спальный корпус соединялся переходом с культурно-бытовым блоком, в котором студент проводил большую часть своего свободного времени.
Спальный корпус построен на стальном каркасе, изготовленном на заводе «Серп и Молот», двутавровые металлоконструкции каркаса зафиксированы заклёпками и болтами.
Стоит отметить одну особенность здания - оно установлено на столбах и на земле под корпусом в окружении цветочных клумб можно было проводить утреннюю зарядку. Первый этаж отводился под спортивный зал, стрелковый тир и амбулаторию. Под землёй, согласно требованию Осоавиахима, оборудовано газоубежище на 2000 человек. А на самом верху - в солярии на эксплуатируемой плоской кровле - студенты принимали солнечные ванны.
Типовой жилой этаж представляет собой вытянутый с севера на юг длинный 200-метровый коридор, по обе стороны которого расположены спальные кабины размерами 2,38 х 2,70 и высотой 2,62 метра, рассчитанные на две кровати и тумбочку, а также имелись небольшие кухни.
Для экономии места использованы раздвижные двери, причём остеклённые, так что любой проходящий по коридору мог видеть, чем занимаются соседи. Архитектор не собирался подглядывать за студентами - просто коридор планировалось осветить за счёт дневного света из окон спальных кабин. Система вентиляции подаёт в спальни чистый воздух, кроме того, приоткрыв среднюю раздвижную часть ленточного окна, можно было дополнительно проветрить кабину.
В проекте все этажи сообщались подъёмником типа «Патер-Ностер», который так и не был установлен, а также лестничными маршами и пандусами.
Создатель дома-коммуны Иван Николаев в журнале «Красное Студенчество» 1929 № 10 рассказал про распорядок дня студента: «После пробуждающего всех звонка студент, одетый в простую холщовую пижаму, спускается в зал физкультуры или поднимается на плоскую кровлю для упражнений на воздухе. Начиная с этого времени, закрытая ночная кабина подвергается энергичному продуванию в течение всего дня. Вход в неё до наступления ночи запрещён.
Студент, получив зарядку, направляется в гардеробную к шкафу, где размещена его одежда. Здесь же поблизости имеется ряд душевых кабин, где можно принять душ и переодеться. В парикмахерской он доканчивает свой туалет. Приведя себя в порядок, студент идёт в столовую, где за стойкой принимает короткий завтрак или пьёт чай, после чего он может идти на занятия в вуз или готовиться к зачёту в отдельной кабине для занятий.
Обед в столовой является дежурным в обычное время, к которому предполагается возвращение студентов из вуза. После обеда возобновляются занятия с неуспевающими, ведётся общественная работа и т.д. Студент совершенно свободен в выборе способа использовать свой вечер. Коллективное слушание радио, музыки, игры, танцы и другие разносторонние способы самодеятельности создаёт сам студент, используя инвентарь коммуны.
Вечерний звонок, собирающий всех на прогулку, заканчивает день. По возвращении с прогулки студент умывается, переодевается в ночной костюм и направляется в свою кабину. Спальная кабина в течение ночи вентилируется при помощи центральной системы. Применяется озонирование воздуха и не исключена возможность усыпляющих добавок».
В 1968 году дом-коммуна был передан Институту стали и сплавов, последовала реконструкция здания по проекту архитектора Якова Белопольского и при участии Ивана Николаева с увеличением площади жилых комнат, а столбы-опоры частично заменены капитальными стенами. Увы, без надлежащего ухода здание со временем пришло в аварийное состояние и с 1996 года пребывало в запустении. Земельный участок оказался привлекателен для девелоперских проектов, однако городские власти устояли перед коммерческими соблазнами и приняли решение воссоздать памятник архитектуры.
Да, речь идёт именно о воссоздании - от оригинала сохранились только стальные фермы, а стены и перекрытия отстроены заново в точном соответствии с проектом Ивана Николаева, оконные рамы и лестничные перила также являются копиями. Каждый жилой этаж выкрашен в свой цвет - жёлтый, зелёный, пурпурный, фисташковый и другие - такой колер обнаружился при демонтаже старых стен, а вместо задуманного архитектором патерностера было решено смонтировать современный лифт.
Учебно-досуговый блок с большой столовой Николаев называл «дневной группой», то есть помещениями, где студенты проводят всё дневное время, когда не спят и не занимаются в институте. Как и спальный корпус, здание построено на стальном каркасе.
В центральной части первого этажа располагался просторный вестибюль, фойе было поделено на небольшие гостиные с журнальными столиками и дачными креслами. С одного торца на первом этаже размещалась столовая на 500 мест с кухней, причём призыв «Мойте руки перед едой!» материализовался в отдельном помещении с рукомойниками, названном в проекте «шлюзом», - попасть в обеденный зал можно было только через шлюз. С другого торца здания были спланированы комнаты для досуга и творчества - студенты могли заниматься в кружках изо, фото, литературном, музыкальном, шахматном.
Открытую часть кровли первого этажа в тёплое время года можно было использовать для отдыха и занятий на свежем воздухе.
Второй этаж освещается шедовой системой фонарей, дающей равномерный, рассеянный свет. Весь этаж предназначался для учебных занятий, которым по плану отводилось не менее четырёх часов в день.
Студенты могли воспользоваться услугами библиотеки и публичной читальни, шкафами с учебными пособиями, один из залов был оборудован чертёжными принадлежностями, а для желающих сосредоточиться на науке были предусмотрены тихие индивидуальные комнаты со столом и стулом.
2-й Донской проезд, 9с4 - административный корпус общежития (1931). На территории студгородка сохранились две служебные постройки советского периода.
2-й Донской проезд, 9Б - административное здание (1954)
Используемая литература: «Строительство Москвы» 1929 № 12. 1930 № 7. 1931 № 3.
Фотографии: Евгений Чесноков
Интерактивная карта позволяет открыть любой фотоальбом, опубликованный на канале «Город на память»:
#городнапамять #москва #история #архитектура #домкоммуна #архитекторниколаев #конструктивизм
