В нашем славном городе хватает бомжей.
Думаю в любом более менее крупном городе есть такие личности. Обычно они сбиваются в шайки, просят милостыню и ведут аморальный образ жизни. В общем ничего сверхъестественного. Я же хочу рассказать вам об одном бомже, который изменил мою жизнь навсегда.
Старый, грязный дед, опустившийся на самое дно.
Раньше он, как и его братия, клянчил мелочь, которую неизменно пропивал. Я часто видел его рядом с тем местом, где работаю. Но что-то случилось в его жизни и он видимо решил взяться за ум или просто ему надоело побираться. И вот этот дед нашел где-то краски и кисти. Где он всё это достал даже не спрашивайте, не знаю. Сначала он рисовал всё, что видел: улицу, небо, толпу, спешащую мимо, и надо сказать, что его рисунки были просто восхитительны. Воистину среди своих товарищей он был Казимиром Малевичем. Я даже пару раз говорил с ним на тему живописи и узнал, что он нигде не учился, а рисует так, как видит, мол дар у него открылся. Простой дед, но талантом не обделенный. Свои произведения он продавал за копейки, которые конечно же пропивал. Воистину настоящий художник.
Спустя некоторое время он начал писать портреты.
Вот только они никому не нравились. Люди буквально плевались от них. Однажды он нарисовал портрет моей коллеги и я увидел его. На портрете девушка была изумительна, каждый штрих отражал её красоту, дед смог краской подчеркнуть всю милую нежность моей коллеги. Я даже по новому взглянул на эту серую мышку. Вот только девушка считала иначе. Её буквально тошнило от этого портрета и она говорила, что ничего ужаснее в жизни не видела. Я сказал ей, что она прекрасна и зря так говорит. Её взгляд я не забуду, в нем была такая смесь презрения и злобы, что я аж отшатнулся от неё. Она распсиховалась и убежала в курилку успокаиваться. В этот же день она уволилась и у меня даже был разговор с начальством по этому поводу. Но все разрешилось благополучно.
Не долго думая, я захотел себе такой же великолепный портрет.
Дед все так же сидел на улице, дышал на прохожих перегаром и творил. Я обратился к нему с просьбой нарисовать меня. Цену он заломил, надо сказать, не маленькую, но я согласился. Дед велел мне прийти через три дня. И вот спустя три дня я пришел за своим портретом. Деда нигде не было и я уже успел расстроиться, что он обманул меня, как увидел, что к мусорному баку прислонен, завёрнутый во всякое тряпье, портрет. Деда я нигде не видел и просто забрал свой портрет. На обертке, кроме моего имени было одно лишь слово: "Извини".
Я не спешил открывать портрет, оттягивая момент удовольствия и смакуя ожидание.
И вот наконец входная дверь моего дома закрывается за моей спиной. Аккуратно развернув портрет, я не спешил переводить взгляд на картину, насыщаясь предвкушением лицезрения шедевра со мною в главной роли. И вот момент настал, я перевёл взгляд на портрет и... ужаснулся!
Лицо на портрете принадлежало мне, но было таким изможденным и болезненным, что мне стало страшно. С холста на меня смотрел умирающий человек, доживающий последние секунды своей жизни и даже немного разлагающийся. Я видел глаза, в которых отпечаталась неописуемая боль и страдание, я видел рот, навечно замерзший в немом крике, я видел как под кожей уже ползают черви и видел в отражении глаз воронье, что ожидает пир.
Одежда на мне была истлевшая и грязная, зубы гнилые и волосы редкие и тонкие. Я был настолько поглощен охватившим меня ужасом, что не услышал как сзади подошла моя девушка: "Какой красивый ты на этом портрете, прямо милашка. Тоже хочу себе такой портрет". Сказав это, она не дожидаясь ответа пошла на кухню. Я мимолетно взглянул на неё и новая волна ужаса нахлынула на меня. Девушка, с которой я прожил долгие годы, выглядела настолько страшно и исковеркано, что и на человека то мало походила. Я посмотрел по сторонам. Меня окружали старые, полуистлевшие вещи. Стены были грязными а с потолка свисали гроздья пыли и паутины. Всё вокруг умирало, так же как я на портрете...
Я не могу оторваться от своего изображения. Смотрю на него до рези в глазах. Это отвратительно и чуждо, но я не могу оторвать взгляд. Все вокруг восторгаются моему изображению, а я... я не могу отговорить их заказать себе такой же портрет.
- Предыдущая история
