Несмотря на то, что «Икебана» часто упоминается в числе лучших произведений Алексея Зеля, сам художник не любил эту работу, считая ее ущербной из-за ошибки, допущенной еще на стадии эскиза. Понимая и признавая свой недочет, отец редко упоминал данную стеклянную композицию, как во время интервью, так и при проведении авторских экскурсий, поэтому людям о ней практически ничего не известно. В этой статье я раскрою секрет «темной лошадки» калужского «Музея стекла».
Стеклянная «Икебана» появилась на свет в 1984 году. К тому времени Алексей Зеля уже имел за плечами ряд успешных выставок, стал узнаваемым художником в кругу любителей декоративно-прикладного искусства. Первые шаги в этом направлении он сделал вместе с другими студентами ЗНУИ, участвуя в местных, областных и всесоюзных культурных мероприятиях. Затем выставочные залы стали приглашать отца напрямую.
Особенно он подружился с любимой многими москвичами маленькой галереей на ул. Разина (Варварка), которая располагалась в старой церкви (в наст. время действующая Церковь Варвары Великомученицы). Организаторы проходящих там вернисажей, неоднократно приглашали Алексея Зеля показать посетителям свои новые стеклянные произведения.
Экспозиция у выставок была сборная (участвовало сразу несколько авторов), подчиненная единой тематике. На одной из таких - «Мелодии цветов» (1983 г) - зритель мог увидеть рукотворные цветы, созданные из различных материалов (стекла, дерева, камня, металла), а еще оригинальные букеты из сухоцветов и природных материалов.
В начале 80-х московская публика находилась под сильным впечатлением от всего японского, в том числе и искусства. Как «дань моде» в цветочной экспозиции галереи на ул. Разина присутствовали и японские икебаны, собранные нашими мастерами. Можете себе представить, что в те времена, существовали отдельные клубы любителей подобных букетов!
Здесь стоит упомянуть, что повальное увлечение японским искусством оказало влияние и на творчество Алексея Зеля. Во многих интервью он упоминал гравюры Хокусая и Хиросигэ, из которых черпал вдохновение, создавая свои стеклянные хризантемы.
Идея сделать икебану из стекла пришла к молодому художнику после того, как он увидел чужие композиции, принимавшие участие в «Мелодии цветов» вместе с его работами. Его разобрало любопытство – «а что на эту тему получилось бы у меня?».
Тут-то он и попался в ловушку - в отличие от участников любительских клубов, он не был посвящен в тонкости философии икебаны и создал свой вариант, нарушив ее основные принципы, руководствуясь лишь фотографиями творений японских мастеров и собственным художественным вкусом.
Это сейчас любую информацию можно с легкостью получить в интернете, а раньше подобный вопрос требовал изучения специальной литературы, которой у Алексея Зеля (во всяком случае – на русском языке) не имелось. Не буду вдаваться во все нюансы сборки такого букета (кому интересно – легко найдет) - главная ошибка отца заключалась в том, что три основных элемента композиции: Син (Небо), Сое (Человек) и Хикае (Земля) должны находиться ассиметрично в трех плоскостях, а его «Икебана» плоская.
Как только произведение увидело свет, на него посыпалась критика. Алексей Зеля был обескуражен. Обычно его новые работы принимались с восторгом, а в этот раз никто не обращал внимания на сложность выполнения стеклянного изделия, технологические находки, оригинальный художественный замысел. Внимание критиков сконцентрировалось вокруг нарушенных принципов.
Все художники болезненно переносят критику, в этом плане мой отец не был исключением. И если в других случаях он стал бы отстаивать личную точку зрения, то здесь был бессилен, ведь правила построения икебаны им, действительно, нарушались.
И что самое неприятное, он не мог исправить свое изделие, переделать согласно канонам, потому что прозрачное стекло не терпит многослойности. Стеклянная композиция хорошо фиксируется глазом, когда все элементы расположены в одной плоскости. Если же развести их так, как требуется в данном случае (то есть в разных направлениях), фигура потеряет свою четкость, будет выглядеть размытой, перестанет «читаться».
//Позволю себе небольшое отступление. При посещении «Музея стекла Алексея Зеля» посмотрите на более поздние работы, такие как «Длиннохвостые синицы» и «Каракумы весной». Они демонстрируются без заднего фона, на просвет. Автор создал их таким образом, что в их элементах нет наложений и пересечений, за счет чего обе прозрачные скульптуры имеют четкие контуры, а их сюжет можно рассмотреть даже с приличного расстояния. В 1984 году мастер еще не брался за задачи подобной сложности.
В общем, папе пришлось признать, что его новая вещь не удалась. Чтобы не провоцировать людей на критику (и самому не расстраиваться) он на долгие годы заточил «Икебану» дома и никому не показывал. Ее не было даже на самой первой персональной выставке в павильоне «Цветоводство» на ВДНХ (1988 г), за которую художник получил золотую медаль.
А потом, помните, я вам несколько раз рассказывала про тот случай, когда практически все его творения оказались на публике. Это уже в 90-е. Две персональные выставки Алексея Зеля работали в регионах, а тут внезапно ему предложили организовать экспозицию в престижном месте Москвы. Тогда мы собрали все, что нашлось дома, у родственников и друзей… и, наконец, достали «Икебану».
Мода на японское давно прошла, а представленное на суд зрителей забытое стеклянное произведение словно получило второе рождение. Посетителям выставки Алексея Зеля очень понравилась цветочная композиция, о чем свидетельствовали многочисленные записи в книгах отзывов - не редко ее выделяли отдельно, как одну из самых полюбившихся вещиц.
Благодаря этим положительным отзывам было решено включить «Икебану» в состав основной постоянно действующей экспозиции. Однако, сам автор так и не смог примириться с этой работой, называл ее «падчерицей» (тогда как остальные ласково именовались «детками»). Скорее всего от того, что в своих изделиях он всегда стремился достичь совершенства формы и смысла, а с икебаной ему этого сделать не удалось.
Пока я писала эту статью, задумалась. Ведь он мог просто-напросто переименовать «Икебану». Назвать ее «Цветочная фантазия» или как-то еще в том же духе. И никто бы не придрался! Характер не позволил. Воспитанный, как сын кадрового офицера, он умел признавать свои ошибки, и всегда был верен данному раз слову.
Понравилась статья? Не забудьте поставить палец вверх, это поможет продвижению моего канала!
ЕЩЕ ПО ТЕМЕ:
