Теперь уже император вступил в переговоры с Владимиром Ярославичем, называя русские требования платы за жизнь одного человека непомерными, но князь стоял на своём, требуя 1000 номисм на корабль. Следует отметить, что 400 000 тысяч золотых - цифра вполне «подъёмная» для Византии. В те времена даже отдельные частные состояния могли насчитывать сопоставимые суммы, но дело было в принципе. Согласиться на условия нападавших означало унизить достоинство Империи. Переговоры закончились безрезультатно, и император объявил о начале военных действий на следующий день.
Утром русский флот, построившийся цепью у северного маяка на входе в пролив, был в начале атакован тремя крупными дромонами. Греки с высоты бортов поливали окружившие их норманнские и русские корабли своим знаменитым «сирийским» «жидким огнём», выдавливая зажигательный состав из медных цилиндров при помощи поршней. Когда боевой порядок русского флота смешался, из Золотого Рога плотной массой быстро вышел весь византийский флот, устремившись на помощь своему авангарду. Этого зрелища не выдержали многие экипажи, включая и варягов, обратившихся в бегство. Природа довершила разгром, внезапно налетел шквал, разбивший о камни корабль самого Владимира, и оказавшийся губительным для небольших речных судов новгородского ополчения, чьи команды спасались вплавь. Самому князю едва удалось перейти на корабль Ивана Творимирича.
Новгородская летопись, в отличие от византийских источников, не сообщает о крупных потерях в бою или от стихии («…прочие же вои Владимировы вывержены были на берег»). Море успокоилось быстро и выяснилось, что на европейской стороне Босфора собралось до шести тысяч человек, лишившихся доспехов и оружия, но собиравшихся пробиваться домой. Среди них не оказалось знатных, и никто из окружения Владимира не хотел их возглавить. Тогда Вышата Остромирович, сын и внук новгородских посадников, заявил, что сойдёт на берег: «Я иду с ними. Если буду жив, то с ними; если погибну, то с дружиной».
За убавившимся почти на половину русским флотом противник отрядил погоню. Данные источников разняться, греческие сообщают об отправленных императором 24 триерах, а ПВЛ – лишь о 14 «олядиях» т.е. хеландиях (отсюда – знаменитая «шаланда» Ю.С.), транспортных частных судах, мобилизованных на войну из-за недостатка в боевых кораблях. Этому «свидетельству» русской летописи просто сложно поверить, даже будучи вооружёнными огнемётными «сифонами» 14 хеландий против уцелевших 220 кораблей русских и варягов едва ли имели шансы на победу. Получается, что ПВЛ намеренно количественно и качественно занижает силы врага и тем уменьшает ценность будущей победы и даже опускает её подробности(?!). К рассмотрению причин этого мы ещё вернёмся.
Русские источники предельно кратко сообщают, что Владимир, заметив погоню, дал грекам бой и победил. Концовка текста похожа на обрывок пространного повествования: «и возвратились в Русь, севши на корабли свои» (а когда и для чего они из них выходили, будучи на плаву?). ПВЛ свое повествование о плавании Владимира на этом заканчивает. Куда интересней рассказ хрониста Иоанна Скилицы, о том, что ромейские триеры обнаружили русские корабли стоящими в бухте и напали на них, но внезапно были атакованы с разных сторон, захвачены и потоплены все, их экипажи - перебиты и частично пленены. Это был единственный успех похода. Колонна под командованием Вышаты смогла дойти до Варны, но там была окружена и уничтожена. 800 взятых в плен, включая и самого воеводу, греки отвели в Константинополь и там ослепили. Более о событиях той войны летопись не упоминает, а годом заключения мира принято считать 1046, когда на Русь добрались несчастные слепцы.
