За последние десятилетия в массовом количестве возникли поклонники люфтваффе с поросячьим визгом восторгающиеся «непревзойдёнными» немецкими асами-истребителями. Потрясая сотенными счетами «побед» этих асов, они «развенчивали» «мифы» о превосходстве советской авиации над люфтваффе, с пеной на губах вещают, что советская авиация задавила немцев только числом. Что «несравненным» гитлеровским асам, летавшим на превосходных истребителях, противостояли «сиволапые» советские пилоты, летавшие чуть ли не на фанерных этажерках. И, мол, немцы сбивали эти «рус-фанер» тысячами в день. И проиграли они воздушную войну только из величайшего презрения к русским унтерменшам.
С этими апологетами пытаются спорить, документально доказывая, что на самом деле, гитлеровские лётчики без зазрения совести втрое-вчетверо-впятеро завышали число сбитых советских самолётов. Приводят убедительные доказательства лукавости сотенных счетов лётчиков Люфтваффе. На примере воздушного сражения на Кубани, где гитлеровские «асы» без зазрения совести присвоили себе 2267 безусловно подтверждённых «побед» в воздушных боях.
Но вот, судя по приведенной таблице, даже 1000 потерянных самолётов не вырисовывается.
Как известно основные сражения в воздухе над Кубанью в 1943 году произошли в три этапа: с 17 по 24 апреля над Мысхако, с 28 апреля по 10 мая в районе станицы Крымская и с 26 мая по 7 июня в районе станиц Киевская и Молдаванская. Таким образом, активных дней боевых действий мы имеем 8 в сражении над Мысхако, 13 в сражении над Крымской и 13 над Киевской и Молдаванской. Майских дней на эти сражения выпадает 16. И мы видим, что среднесуточные потери составят для 4-й воздушной армии – 13 самолётов. Если учесть, что с 24 апреля в 4-ю воздушную армию были влиты все части 5-й воздушной армии, то среднесуточный уровень потерь двух армий при сражении с 17 по 24 апреля 1943 года над Мысхако можно принять равным майскому. Т.е. за 8 дней при потерях 13 самолётов в сутки, суммарные потери – 104 самолёта. Экстраполяция на июньские дни даёт ещё 91 потерянный самолёт. Итого, ориентировочные расчёты показывают уровень потерь – 403 самолёта, что более чем в пять раз меньше числа «безусловно подтверждённых побед» истребителей люфтваффе. Комментарии излишни.
По другим данным в небе Кубани 567 советских самолётов не вернулось из боевых вылетов или было точно установлено, что они сбиты в воздушных боях. В этом случае завышение «всего» вчетверо – 567 против 2267.
Кстати, стоит обратить внимание на боевую живучесть в небе Кубани истребителей ЛаГГ-3. Эти самолёты были вторыми из истребителей по количеству боевых вылетов после Як-1, превосходили почти в полтора раза по числу боевых вылетов «Аэрокобры», при этом их боевая живучесть превышала боевую живучесть пресловутой «Аэрокобры» по которой исходят слюной обожатели ленд-лиза. Но вне конкуренции из истребителей – Як-7, одна боевая потеря приходится почти на 155 боевых вылетов.
Теперь возьмём Курскую битву, когда 7 июля советские ВВС потеряли под Курском 167 самолётов, в том числе около 40 были сбиты зенитками или потерпели аварии по вине пилотов, но немцы засчитали себе 462 воздушные «победы».
Или пример из Заполярья, лётчики люфтваффе заявили о десятках и сотнях безусловно подтверждённых «побед» над «Харрикейнами», стоявшими на вооружении советских ВВС на том участке фронта. Одна из немецких эскадрилий даже неофициально получила название «истребительница «Харрикейнов». Но вот детальное ознакомление с документами советских авиачастей, воевавших на том участке фронта, выявляет поразительную картину. Во многие из дней, когда немецким «асам» засчитывали по три-четыре безусловно подтверждённые «победы», все советские самолёты возвращались на свои аэродромы, причем зачастую они даже не имели повреждений. Или были повреждённые, или совершали вынужденные посадки, но после ремонта все эти самолёты возвращались в строй. Согласитесь, что, повреждённый самолёт, вернувшийся в строй через 2-3-4 дня, и сбитый самолёт, рухнувший на землю и потерянный безвозвратно – это две большие разницы.
Не говоря уже о том, что в июле 1941 года над Кольским заливом истребители люфтваффе из 1-й эскадрильи 77-й истребительной эскадры (1./JG77) вели бой с 15 И-16 и
И-153. Немцы заявили 15 «побед», отчитались, что ВСЕ советские истребители сбиты. На деле ВСЕ (ВСЕ!!!!) 15 советских истребителей вернулись на аэродромы. Они просто так и остались в неведении, что их всех сбили.
Ещё пример. В ходе боёв под Харьковом 13 и 14 мая 1942 года, 13 мая люфтваффе заявляет о безусловно подтверждённом уничтожении 65 советских самолётов, 42 из них приписаны III./JG52 (3-й группе 52-й истребительной эскадры). А вот по документам советских ВВС в это день в воздухе были потеряны только 20 самолётов. На следующий день III./JG52 отчиталась о 47 сбитых советских самолётах. В реальности потери советских ВВС составили 14 самолётов (5 Як-1, 4 ЛаГГ-3, 3 Ил-2, 1 Су-2 и 1 Р-5).
Или же бой в 1943 году, 8 июня в районе Анапы, когда 8 Як-1б из 9-го иап ВВС Черноморского флота вели бой с Bf.109 II./JG52 (2-я группа 52-й истребительной эскадры). Так вот были сбиты два истребителя Як-1б, немцы же заявили о шести сбитых истребителях (четыре Як-1 и два ЛаГГ-3, которых там не было от слова совсем), трёхкратно завысив реальные потери наших самолётов. «Победы» были безоговорочно засчитаны 5 пилотам люфтваффе.
И таких примеров было множество.
Но на апологетов Люфтваффе никакие доводы не действовали и не действуют. Они как мантру повторяют, что немецкие отчёты есть сама достоверность, а вот советские потери заставляли занижать «злобные особисты». Например, некто М. Солонин, именующий себя авиационным историком, безапелляционно объявляет, что ВСЕ заявки на победы воздушных стрелков румынских бомбардировщиков на сбитые советские истребители в июне-августе 1941 года БЕЗУСЛОВНО и АБСОЛЮТНО являются достоверными. А вот ведомости материальной части и журналы боевых действий советских авиачастей – сфальсифицированы под нажимом особых отделов в сторону уменьшения потерь. Все ведомости и журналы – «это ффсссеее враньё».
Вот только не удосуживаются люфтваффефилы задаться вопросами:
1) Как получилось, что по отчётам немецких «асов» они сбили самолётов в полтора раза больше, чем их произвела советская промышленность, но советская авиация никак не желала «заканчиваться».
2) Какой смысл был «злобным особистам» заставлять занижать потери? Ведь боевые задачи ставились вышестоящим командованием, исходя из информации о численности авиачастей. И представьте себе, что командир занижает потери, у него в реале 13 боеготовых самолётов, а он под давлением «злобного особиста» везде сообщает, что их у него 25. И ему ставят задачи тремя восьмёрками прикрыть наземные войска. А он не имеет возможности этого сделать. Наземные войска попадают под удар с воздуха, начинаются разбирательства, и за ложную «арифметику» вполне светит трибунал. Поэтому идиотов врать об отсутствии потерь не было.
3) И последнее. А почему, собственно, эти «великие асы» не смогли сорвать завоевание господства в воздухе советской авиацией? Почему не смогли отстоять Германию от сокрушительных налётов англо-американской авиации?
Давайте посмотрим внимательно. Счета пилотов люфтваффе росли как на дрожжах, но при этом почему-то численный состав советской авиации неуклонно рос. Как росла и численность британских королевских ВВС и американской авиации. Получается, что немецкие истребители не смогли сделать главного – не допустить количественного и качественного роста советских, британских и американских ВВС. И получается, что сотенные счета немецких асов – путь в никуда.
Потому что авиация – это не вещь в себе. Десятки сбитых самолётов не означают, что истребители выполнили своё главное предназначение – прикрыли от вражеской авиации свои войска и объекты тыла или обеспечили нанесение по врагу ударов своих бомбардировщиков. Индивидуальные успехи нельзя рассматривать вне отрыва от общих задач сухопутных сил и ВВС и от достигнутых совместно успехов.
Вот наглядный пример. Осенью 1943 года, точнее, 6 октября, лётчики ВВС Черноморского флота достоверно сбили 9 немецких пикирующих бомбардировщиков Ju.87D и 2 истребителя Bf.109G «Мессершмитт». Из общего числа 52 пикировщика и 16 истребителей, участвовавших в налётах. Выдающийся результат? В общем-то да. С точки зрения результативности истребителей результат весьма достойный – сбиты 11 вражеских самолётов. Не один из лётчиков-истребителей Черноморского флота пририсовал тогда себе на фюзеляже звёздочки. И, казалось бы, лётчикам надо готовить места для орденов. Но только вот главную задачу флотская авиация не выполнила. На её глазах немцы отправили на дно Чёрного моря сразу ТРИ крупных боевых корабля: лидер «Харьков», эсминцы «Способный» и «Беспощадный». С точки зрения состояния флота – произошла катастрофа, погибли три крупных надводных корабля и сотни моряков.
Возьмём теперь пример с Тихого океана. У атолла Мидуэй 6 июня 1942 года японские истребители с авианосцев «Кага», «Акаги», «Хирю» и «Сорю» устроили настоящее избиение американским самолётам-торпедоносцам. Атаки «Девастейторов» на японское авианосное соединение завершились тем, что подавляющая часть торпедоносцев была сбита, многие японские пилоты истребителей А6М «Зеро» записали на свой счёт по 2-3-4 сбитых американских самолёта. Но что в итоге? А в итоге, увлёкшись погоней за лёгкой добычей, бросив свои авианосцы и гоняясь за «Девастейторами», японские истребители проворонили появление над своими авианосцами американских пикировщиков «Донтлесс». «Донтлессы» не преминули воспользоваться «любезностью» и безнаказанно поразили бомбами три японских авианосца, которые после многочасовой агонии затонули. А затем был потоплен и четвёртый японский авианосец. С точки зрения прироста счетов воздушных побед у лётчиков японской палубной авиации всё оказалось в шоколаде, но ценой этого прироста оказалось стратегическое поражение японского флота, от которого он уже не смог оправиться. Получается, что погоня за личными счетами у японских лётчиков-истребителей обернулась трагедией флота, они – пилоты японских палубных истребителей – сделали всё, чтобы американцы выиграли сражение у Мидуэя.
Если вернуться к люфтваффе, то получалась парадоксальная вещь: десятки и сотни немецких асов щеголяли с сотенными счетами побед, но при этом ни советская, ни англо-американская авиация не только не ослаблялись со временем, наоборот, росли и численно, и качественно. И их воздействие на немецкие войска и объекты немецкого тыла становилось всё более эффективным и разрушительным. В то время как немецкая авиация была вынуждена к середине 1944 года практически вообще отказаться от дневного использования бомбардировщиков Ju.87, Ju.88 и He.111. Или же использовать их только на участках фронта, где советская или англо-американская авиация в силу быстрого продвижения наземных войск не могла обеспечить их прикрытие истребителями.
Личные счета немецких асов росли как на дрожжах, а в это время советские бомбардировщики и штурмовики, американские и английские бомбардировщики и истребители-бомбардировщики устраивали избиения немецких наземных войск и немецких городов. Советские, английские и американские асы «обходились» невероятно скромными с немецкой точки зрения счетами в 15–20–25–30–40 сбитых вражеских самолётов, но в итоге добились того, что немецкая ударная авиация зачастую не осмеливалась высунуться в воздух, когда там действовали советские истребители или истребители союзников.
Апологеты люфтваффе с телячьим восторгом вещают, что немецкие лётчики имели налёт 400 часов в лётной школе и ещё 200 часов в учебной эскадре. И презрительно указывали, что советские лётчики в начальный период войны с гитлеровской Германией бросались в бой, едва освоив управление самолётом.
Да, так было. Но вот в чём парадокс. С течением времени качество основной массы советских лётчиков неуклонно росло. А вот в люфтваффе, наоборот, с течением времени качество лётного состава неуклонно ухудшалось.
В итоге получилось, что упование гитлеровцев, на то, что небольшое число очень хорошо подготовленных пилотов за счёт лучшего качества самолётов и более интенсивного режима боевой работы (по 5-6-7 вылетов в день) обеспечат завоевание и сохранение господства в воздухе, не оправдалось, обернулось для люфтваффе крахом.
Пройдя через потери, через обретение боевого опыта ценой крови, советские ВВС неуклонно росли численно. Неуклонно росло мастерство их лётчиков. Росла и боевая живучесть советской авиации, которая определяется количеством боевых самолето-вылетов, приходящихся на боевую потерю одного самолета. Наглядно это показывают следующие цифры:
Количество самолёто-вылетов на боевую потерю одного самолёта:
- истребители:
22.06.1941 – 30.06.1942 – 28 вылетов на одну боевую потерю;
01.07.1942 – 31.05.1943 – 69 вылетов;
01.06. – 31.12-1944 – 127 вылетов;
10.01. – 30.04.1945 – 194 вылета;
- штурмовики:
22.06.1941 – 30.06.1942 – 13 вылетов на одну боевую потерю;
01.07.1942 – 31.05.1943 – 26 вылетов;
01.06. – 31.12-1944 – 85 вылетов;
10.01. – 30.04.1945 – 90 вылетов (учтём при этом, что с лета 1943 года основные потери штурмовой авиации приходились на огонь малокалиберной зенитной артиллерии, которой становилось всё больше и больше в Сухопутной армии вермахта);
- бомбардировщики:
22.06.1941 – 30.06.1942 – 14 вылетов на одну боевую потерю;
01.07.1942 – 31.05.1943 – 48 вылетов;
01.06. – 31.12-1944 – 125 вылетов;
10.01.-30.04.1945 – 133 вылета.
Сразу отвечу обожателям люфтваффе, на их ухмылки, мол, немецкое командование просто отправило истребители с Восточного фронта на Запад, чтобы отражать налёты англо-американской авиации, поэтому-то «рус-фанер» и стали такими живучими. Так вот, НИКОГДА люфтваффе не имели на Восточном фронте истребителей более 43% от общей численности истребительной авиации. Например, 22 июня 1941 года немцы располагали на Восточном фронте следующими силами: истребителей Bf.109E и Bf.109F – 808 всего и 672 боеготовых, истребителей Bf.110 – 185 всего и 144 боеготовых. Но этого им хватило с лихвой, чтобы завоевать АБСОЛЮТНОЕ господство в воздухе и удерживать его всё лето и осень. Весной, летом и осенью 1942 года, имея порядка 37% истребительной авиации на Восточном фронте, этого тоже хватило, чтобы господствовать в воздухе на южном участке фронта. А потом с середины 1943 года этого вдруг резко перестало хватать. Странно это, не кажется?
Притом, что количество зенитной артиллерии с 1941 по 1944 год на Восточном фронте возросло многократно, как и плотность её огня, в результате чего потери советских штурмовиков и бомбардировщиков от зенитного огня стали превышать потери от истребителей люфтваффе.
Рост боевой живучести советской авиации позволял уже не бросать в бой новые полки, как только они получили самолёты, а проводить их обучение, тренировки, боевое слаживание. Также авиационные части периодически выводились с передовой для отдыха, пополнения, перевооружения. Иногда эти части по нескольку недель и даже месяцев находились в тылу. Как это было с 16-м гвардейским истребительным авиаполком, в котором воевал А.И. Покрышкин, будущий трижды Герой Советского Союза. Этот полк был выведен с фронта для перевооружения в сентябре 1942 года и вернулся на фронт в апреле 1943 года, переучившись на американские Р-39 «Аэрокобра», более полугода находясь в тылу. А молодые пилоты, прибывавшие в авиационные части на передовой, уже не бросались в бой сразу, а сначала проходили обучение в запасных авиаполках, перенимали опыт у боевых лётчиков. Да и в боевых частях их аккуратно вводили в строй, давали обучиться у опытных лётчиков. Что, кстати, было характерно и для авиации союзников.
С весны 1943 года советские ВВС постоянно имели резерв лётчиков-истребителей, лётчиков, штурманов и стрелков для штурмовиков и бомбардировщиков, который позволял оперативно восполнять потери.
А вот в люфтваффе с течением времени кадровый голод ощущался всё острее. Пока авиашколы и учебные эскадры неспешно и скрупулёзно выбирали лимит в 600 часов налёта для курсантов, боевые части люфтваффе задыхались от недостатка пилотов. Немецкая промышленность наращивала выпуск боевых самолётов, но на них некому было летать. В 1944 году немцы произвели 31 706 истребителей – одномоторных, двухмоторных, реактивных (Bf.109, Bf.110, Me.410, Me.262, FW190, He.219, Ju.88C/R/G), т.е. 54,09% от числа всех истребителей, выпущенных с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года. Но, тем не менее, именно в 1944 году истребительная немецкая авиация, как и люфтваффе в целом, начали стремительно деградировать. Уже в декабре 1943 года в эскадрильях истребительной авиации ощущалась нехватка в 42,9% летного состава. В среднем число самолетов в люфтваффе превосходило число летчиков на 17,3%. А во второй половине 1944 года число летчиков-истребителей сократилось еще на 6,4%.
В итоге на том же Восточном фронте люфтваффе оказалось не в силах прикрывать наземные войска на всём протяжении линии боевого соприкосновения, когда те ежедневно подвергались воздействию сотен бомбардировщиков и тысяч штурмовиков. У люфтваффе тривиально не хватало численности истребителей на это. Например, зимой 1944 года при проведении Ровно-Луцкой наступательной операции советские войска отмечали, что немногочисленные штурмовики и один единственный бомбардировочный авиаполк почти всю операцию не испытывали противодействия вражеских истребителей. Немецких истребителей в воздухе не было от слова совсем, ибо в это время все они были брошены бой на других участках фронта.
Правда, в 1944 году немцы как раз спохватились и резко уменьшили время на лётную подготовку пилотов истребительной авиации. Но поезд уже ушёл. Если бы молодые пилоты с сокращённым курсом обучения попадали в строевые части, когда там во множестве имелись опытные лётчики, то они бы набирались у них опыта, молодых пилотов можно было бы не бросать в бой сразу. Но когда в 1944 году люфтваффе стали массово отправлять в боевые части молодых и неопытных лётчиков, с учебным налётом уже не 600, а 120-150 часов, а потом и того меньше, множество опытных асов уже нашли свою гибель в боях с советской и англо-американской авиацией. И передавать боевой опыт новичкам было уже просто некому. Немецкая авиация оказалась в ситуации английских ВВС 1940 года и советских ВВС 1941-1942 годов, когда необстрелянные английские и советские лётчики бросались в бой и массово сбивались и гибли в воздушных схватках. Только теперь уже необстрелянные немецкие лётчики в считанные дни «сгорали» в боях с опытными советскими, английскими и американскими пилотами. А количественное и качественное превосходство советской и англо-американской авиации ставило жирный крест на надеждах, что эти молодые лётчики смогут постепенно набраться боевого опыта. У них на это просто не оставалось времени, их сбивали.
Конечно, немецким наземным войскам грело душу осознание, что небесные просторы бороздят уцелевшие асы со 150-200-250-300 «победами», с которыми по утверждению ведомства Геббельса не могут сравниться советские, американские или английские пилоты. Но когда позиции немецкой пехоты утюжили советские бомбардировщики и штурмовики или англо-американские бомбардировщики и истребители-бомбардировщики, это осознание ничем не могло помочь. Потому что асы люфтваффе в это время дефилировали где-то в небесной выси, поджидая удобного момента, чтобы добить повреждённый зенитным огнём советский, английский или американский самолёт, отставший от основной группы. Проблемы пехоты, избиваемой штурмовиками или бомбардировщиками, асов люфтваффе совершенно не тревожили, у пехоты есть зенитная артиллерия, пусть отбивается сама.
Характерен пример, произошедший осенью 1944 года в Курляндии, когда группа из 8 FW190 сбила три истребителя Ла-5 и шесть Пе-2, возвращавшихся с боевого вылета. Но до этого более 30 Пе-2 с пикирования размолотили в хлам опорный пункт немецких наземных войск, обеспечив его захват советскими стрелковыми частями. Правда, немецким зенитчикам удалось повредить несколько наших самолётов, которые потом и были успешно добиты FW190, а заодно были сбиты и часть Ла-5, оставшихся прикрывать подбитые самолёты.
С точки зрения результативности асов люфтваффе – всё в шоколаде, но наземные немецкие войска потерпели поражение, была захвачена важная высота, обеспечившая советским войскам выгодное тактическое положение.
Если же посмотреть на асов советских, союзников и немецких, то получается интересная картина. Повторюсь, что все советские и англо-американские асы обходились весьма скромными счетами в десятки сбитых вражеских самолётов. Хотя на Тихом океане американцы и англичане воевали против японских самолётов, которые до середины 1944 года не имели ни брони, ни протектированных топливных баков и вспыхивали от первой же прицельной пулемётной очереди. За что и были презрительно окрещены американскими лётчиками и зенитчиками «зажигалками». Однако даже в таких условиях американцы не дошли до сотенных счетов побед.
Вот некоторые из наиболее отличившихся асов союзников:
- на истребителе Р-38 «Лайтинг»: майор Ричард Айра Бонг (40 сбитых вражеских самолётов), майор Томас Б. Мак-Гуайер (38 сбитых самолётов), полковник Чарльз Х. Мак-Дональд (27 сбитых самолётов);
- на истребителе Р-51 «Мустанг»: Джордж Предди (26,83 сбитых вражеских самолёта; дробное число указывает, что на лётчика были записаны вражеские самолёты, сбитые в группе, когда невозможно было точно указать, кто конкретно сбил самолёт противника);
- на истребителе Р-47 «Тандерболт»: подполковник Кирби, (22 сбитых вражеских самолёта);
- на истребителе F6F «Хеллкэт»: Дэвид Мак-Кэмпбелл (34 сбитых вражеских самолёта), Сесил Хэррис (24 сбитых самолёта), Юджин Валенсия (23 сбитых самолёта), Александер Врасив (17 сбитых самолётов);
- на истребителе F4U-4 «Корсар»: Грегори Боингтон (28 сбитых вражеских самолётов);
- на истребителе «Спитфайр»: англичанин Джонсон (38 сбитых вражеских самолётов) и француз Клостерман (33 сбитых самолета).
Среди советских асов сразу вспоминаются А. Покрышкин (59 официально засчитанных сбитых самолёта противника), И. Кожедуб (62 самолёта), Г. Речкалов (56 самолётов), А. Ворожейкин (52 самолёта), Н. Гулаев (57 самолётов), К. Евстигнеев (53 самолёта).
Куда им всем до сотенных счетов пресловутых асов люфтваффе.
Почему же такая разница? Кто-то пытается объяснить это тем, что немцам, мол, легче было увеличивать боевой счёт, потому что им противостояли более многочисленные силы советской и англо-американской авиации. А вот советским лётчикам и лётчикам союзников приходилось искать встреч с врагом, когда немецкая авиация была вынуждена перейти к стратегической обороне. Но тогда почему потери и советской авиации, и авиации союзников из года в год неуклонно снижались? Видимо, причина всё же была в том, что и советская авиация, и авиация союзников, росли, не только количественно, но и качественно. Росли опыт и умения лётчиков-истребителей. И лётчикам люфтваффе противостояли равные им и даже превосходящие по умению лётчики на самолётах, ничем не уступавших ни «Мессершмиттам», ни «Фокке-Вульфам».
К тому же, вспомним, что в 1944 году в Германии было построено 31 706 самолётов-истребителей. Не пять тысяч, не шесть, а более тридцати одной тысячи! Однако к концу года от этой армады осталась только бледная тень. На 1 января 1944 года имелось около 2800 самолётов истребителей, на 1 января 1945 года – 2851 истребитель. Получается, что за год люфтваффе лишились почти стольких же истребителей, сколько было произведено – 31655 машин. Согласитесь, это совсем не малая цифра.
Ларчик открывается просто. Ни в ВВС РККА, ни в авиации союзников не было принято верить лётчикам на слово, как это было заведено в люфтваффе. Вот пример 11 октября 1943 года во второй половине дня пилотам из II./JG54 (2-я группа 54-й истребительной эскадры) были засчитаны безусловно подтверждёнными 10 «побед». Однако на 10 заявок II./JG54 севернее Киева пришлись лишь два реально подбитых «Яка», которые совершили вынужденные посадки вне аэродрома, при этом минимум один из них вскоре отремонтировали. Возможно, ещё один истребитель получил лишь небольшие повреждения и нормально вернулся на свою базу.
В послеобеденном бою 2 ноября, лётчики II./JG54 во главе со своим командиром доложили о 14 сбитых в течение 15 минут «Яках». По факту противостоявшая немцам в данном случае 256-я иад лишилась трёх машин и одного лётчика, при этом один из Як-7Б, по советским данным, был подбит зениткой (дружественный огонь) и сгорел после вынужденной посадки.
Ещё более отличался в мифотворчестве лейтенант Ланг, которому пачками записывались «победы». Вот только несколько из них. Так, 13 октября в утреннем бою в районе Букринского плацдарма немецкие лётчики записали на свои счета 13 сбитых советских истребителей, шесть из которых заявил Ланг. С советской стороны в указанное время в данном районе был подбит только один Ла-5 из 40-го гв. иап, разбившийся при посадке на аэродроме из-за попытки избежать столкновения с другим самолётом. Однако и эта потеря могла быть причиной огня стрелков немецких бомбардировщиков, с которыми группа «Лавочкиных» вела бой. Далее, 22 октября лётчики II./JG54 заявили восемь сбитых советских истребителей, пять из которых пополнили счёт Ланга. По советским данным, потери в тот период понёс 88-й гв. иап. Однако немцы завысили свой результат минимум вчетверо: один «Лавочкин» был подбит в бою и разбился вместе с лётчиком на своём аэродроме, а ещё один, по советским данным, сбили свои же зенитчики, но его пилоту удалось спастись на парашюте. Утром 10 октября Ланг «расправился» с двумя ЛаГГ-3. Мало того, что самолётов данного типа к этому времени на вооружении частей 2-й воздушной армии не осталось, так и потерь других машин в указанное время не было. А 25 октября в послеобеденном вылете он таким же образом «сбил» два Ла-5.
И таких вот «сказочников» в люфтваффе было хоть пруд пруди.
Конечно, в советских ВВС и в авиации союзников тоже были приписки, но там не решались на такое откровенное враньё, когда приписывали себе «победы», которых не было в природе за отсутствием в воздухе на этом участке фронта вражеской авиации.
В люфтваффе же основным доказательством «победы» были доклады самих лётчиков да ещё в части случаев – кино-фотофиксация результатов стрельбы. И действительно, часто эта кино-фотофиксация свидетельствовала, что пушечно-пулемётная очередь достигла цели, поразила самолёт противника. Но как только лётчик отпускал гашетку пушки и пулемётов, отключалась и кино-фотофиксация. И уже никто не мог далее сказать, какая участь постигла советский, английский или американский самолёт. Упал ли он на землю, отвернул в сторону повреждённый, или продолжил полёт, выдержав попадания снарядов и пуль. «Победа» уже будет зафиксирована, крестик на фюзеляже нарисуют. Порой случались вообще анекдотичные случаи, когда в один из немецких «асов» на вопрос, как можно проверить его слова о семи сбитых советских истребителях, ответил, что все они упали в озеро Ильмень, если надо, ищите их на дне. И ему спокойно нарисовали семь значков о «победах».
Кстати, стоит обратить внимание, что в люфтваффе лётчики, воевавшие в ПВО
III рейха или на Западном фронте, и отражавшие налёты тысячных армад бомбардировщиков западных союзников, считали себя обделёнными. Почему? Потому что ни у одного из них НИКОГДА не было «успехов», подобных пресловутому Хартману, которому, например, за один день боёв под Кировоградом осенью 1943 года записали 10 «побед». Или же «успехи» гауптмана Рудорффера под Киевом в ноябре 1943 года, когда тому записали 13 «побед» над советскими истребителями «Як». При этом советские лётчики даже не подозревали, что многие из них «сбиты» немецкими асами.
Ларчик открывался просто. Подсчёт «побед» в ПВО и на Западном фронте вёлся не только по докладам самих лётчиков и не только по данным кино-фотофиксации. Там заявку на «победу» зачастую проверяли подчинённые главы СС Гиммлера. Полиция безопасности, полиция порядка и другие полицейские структуры скрупулёзно выясняли, где и сколько упало сбитых самолётов западных союзников. И практически все «герои» Восточного фронта, переброшенные в Германию или Западную Европу, вдруг резко теряли результативность.
Например, тот же Хартман, когда его часть бросили на защиту румынских нефтепромыслов, мгновенно перестал быть «разящим мечом» люфтваффе. Воюя против англо-американской авиации, он сподобился сбить только 4 «Мустанга» в двух боях, из достаточно большого количества проведённых им над Плоешти. Его бодрые рапорты о «победах» почему-то не находили подтверждения в виде обломков «Летающих крепостей» или «Либерейторов» на земле. К счастью для Хартмана на советско-германском фронте в мае 1944 года начались ожесточённые воздушные бои в районе Ясс, истребители потребовались на передовой. И у Хартмана в небе над Яссами снова начал волшебным образом безразмерно расти счёт «побед». Хотя по данным советских авиачастей в те дни потери были в разы меньшими, чем докладывали «асы» люфтваффе, каких-то чудовищных разовых потерь в те дни не отмечалось. А зачастую вообще, все советские самолёты возвращались на свои аэродромы, не подозревая, что их «истребил» Хартман.
Ещё примеры: Гюнтер Ралль – 272 «победы» на Восточном фронте и всего 3 на Западе, Герман Граф – 212 побед на Востоке и всего 10 на Западе.
Точно так же, как только какая-нибудь истребительная эскадра люфтваффе с Западного фронта или с ПВО III рейха перебрасывалась на советско-германский фронт, как у всех её лётчиков счета «побед» начинали расти просто в геометрической прогрессии. И дело не в том, что советская авиация летела на низкокачественных машинах, а её пилоты были неумехами. Счета начинали расти, как только для зачёта «победы» уже не требовалось находить обломки, свидетельствующие, что сбитый самолёт ДЕЙСТВИТЕЛЬНО рухнул на землю, как это было в Западной Европе и в Германии с бомбардировщиками союзников и истребителями их сопровождения.
Не случайно, что в люфтваффе для лётчиков ПВО III рейха и авиации Западного фронта была введена система «баллов». Когда за сбитый 4-моторный бомбардировщик пилоту истребителя засчитывали 3 балла. Для того чтобы не было вопиющего разрыва в результативности между ними и лётчиками на Восточном фронте. И не возникало ненужных вопросов.
Аргумент, что результативность немецких асов падала по причине необычайно высокого качества англо-американских самолётов в сравнении с «рус-фанер» не выдерживает критики. В люфтваффе имелись лётчики, которые добивались реальных и значимых успехов в боях против англо-американской авиации.
Вальтер Даль имел 129 «побед»: 84 на Востоке и 45 на Западе, из которых 30 – четырехмоторные бомбардировщики (23 В-17 «Летающая крепость» и 7 В-24 «Либерейтор»).
Антон Хакль из JG77 из 192 «побед» 61 – на Западе, в т.ч. 34 В-17 и В-24.
Херберт Илефильд из JG1 имел 132 «победы», из которых 56 на Западе, из них 17 В-17.
Хайнц Бэр из 220 «побед» 121 одержал на Западе и на Средиземноморье, в т.ч. в числе засчитанных ему «побед» был 21 четырёхмоторный бомбардировщик.
Герберт Ролльвейг из 102 «побед» 11 имел на Востоке, 91 на Западе, в т.ч. 44 четырехмоторных бомбардировщика.
Ганс «Асси» Ханн из 108 «побед» на Западе имел 68 и 40 на Востоке. Под Демянском 21.02.1943 года 2 Як-1 (лётчики Давыдов и Гражданинов) вели бой с 10 Bf.109, в этом бою наши пилоты сбили командира II./JG54 Ханна (взят в плен). Оба Яка вернулись на аэродром, в отличие от 5 Bf.109. НО пятерым уцелевшим лётчикам и самому Ханну засчитали 10 «побед». Там же под Демянском был сбит и взят в плен ещё один ас люфтваффе из II./JG54 – Хайнрих Юнг, 68 «побед», сбил его лётчик Василий Сидоренко.
Йоахим Мюнхеберг в августе 1942 года прибыл на Восточный фронт, имея 35 «побед» над «Спитфайрами», на Востоке – 33 «победы», в течение четырёх недель был сбит дважды.
Зигфрид Шнелль имел 87 «побед» над самолётами англо-американской авиации, через полмесяца после прибытии в феврале 1944 года на Восточный фронт нашёл свой конец в бою с советскими истребителями.
Гюнтер Шелль с 71 «победами» на Западе, сбит в бою 16 июля 1943 года восточней Витебска лейтенантом Козловым (1-й боевой вылет).
Необходимо отметить и ещё одни нюанс. В отличие от наших истребителей, немцы берегли себя, не вступали в неравный бой. Немецкие истребители могли кружить поодаль, беспристрастно наблюдая, как наши штурмовики или бомбардировщики устраивают избиение немецкой пехоты, артиллерии или танков. И дожидаясь, когда при возвращении на свой аэродром от общей группы отстанет повреждённый бомбардировщик или штурмовик, который можно будет легко сбить и пополнить счёт «побед».
И получалось, что счёт очередного аса вырос, а то, что до этого советские штурмовики или бомбардировщики вдребезги разнесли пехотную или моторизованную колонну на марше, превратили в лунный пейзаж опорный пункт обороны немецких войск, это люфтваффе не интересовало. Поскольку немецкие лётчики-истребители были наделены правом решать, стоит ли им вступать в бой или нет, сами выбирали объекты атаки. Не случайно в отчётах советских бомбардировочных и штурмовых авиачастей очень часть можно найти свидетельства, что немецкие истребители не атаковали наши самолёты на подходе к цели, когда строй был плотным, а истребители сопровождения прикрывали ударные самолёты. Ведь такие атаки были сопряжены с большим риском.
В этой связи вспомним случай, красочно описанный К. Симоновым в романе «Живые и мертвые», случай реальный, воздушного сражения у Борисова в конце июня 1941 года. Два немецких истребителя сбили 5 бомбардировщиков ТБ-3 из 6. Но мало кто обращает внимание на то, когда они сбили наши самолёты. В романе описано, что бомбардировщики пролетели на запад, были слышны звуки взрывов тяжёлых бомб, а потом уже на отходе их и настигли два «Мессершмитта». То есть, бомбардировщики свою боевую задачу – бомбить немецкие войска – выполнили. А вот люфтваффе – нет. Да, пять самолётов сбиты, но бомбы на головы немецких танкистов и мотопехоты (а под Борисовым действовали 3 и 4-я танковые дивизии вермахта) сброшены, потери нанесены. Люфтваффе не выполнила важнейшую задачу – не предотвратили удар по наземным войскам. Зато прирастили число «побед» два пилота истребителей.
Хотя, конечно, и в люфтваффе были «рабочие лошадки», которые сходились в смертельных каруселях с советскими истребителями, пытаясь отогнать их от своих бомбардировщиков. Но эти лётчики не могли похвастаться сотенными счетами «побед». Зато на счету многих из этих пилотов было по нескольку прыжков с парашютами из сбитых самолётов.
И несколько цифр. В 1944 году промышленностью СССР было построено 18114 истребителей, потеряно по всем причинам (без самолётов ленд-лиза) – 6978 машина новых типов, находившихся в производстве. Построено 4181 бомбардировщиков, потеряно по всем причинам (без самолётов ленд-лиза) – 1254 самолёта новых типов, находящихся в производстве. Построено 11110 штурмовиков, потеряно – 7457 самолёта. Иными словами, производство боевых самолётов значительно превышало их убыль по всем причинам и обеспечивало рост численности ВВС. При этом стоит обратить внимание, что из 19369 потерянных самолётов всех типов – 3750 самолётов составили машины, утраченные вследствие аварий и катастроф, а 7597 – списанные из-за физического износа. И в частности, списание истребителей новых типов вследствие износа, аварий и катастроф составило в 1944 году 57,28% от общего числа убыли. И выходит, что большую часть самолётов-истребителей ВВС РККА потеряли отнюдь не в воздушных боях. Т.е. пресловутые асы люфтваффе тут были ни при чём.
В заключение ещё раз хочу повториться, что все сотенные счета пресловутых немецких асов, о которых с таким телячьим восторгом обожают вещать поклонники люфтваффе, не обеспечили главного – уничтожения советской и авиации западных союзников. На Восточном фронте люфтваффе уже с весны 1943 года утратили способность расчищать дорогу наземным войскам, как они это делали в 1941-1942 годах, и надёжно прикрывать наземные войска от ударов советских штурмовиков и бомбардировщиков. А на Западном фронте люфтваффе оказались бессильными перед разрушительными налётами армад англо-американских бомбардировщиков. И не только перед налётами тяжёлых четырёхмоторных бомбардировщиков, но и против действий двухмоторных В-25, В-26, А-20, истребителей-бомбардировщиков авиации западных союзников. Например, летом 1944 года во Франции по расположению 503-го тяжёлого танкового батальона вермахта за один из дней было совершено более 2100 вылетов фронтовых бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков союзников. И помешать этому истребители люфтваффе не смогли.
И получается, что сотенные счета асов люфтваффе оказались путём в никуда.
