Циферблат настенных часов показывал четыре утра, но, несмотря на воскресный день, Марине не спалось.
Тихонько выскользнув из-под тяжелой руки мирно посапывающего Димки, она осторожно перекатилась на край постели, села, нашарила ногами смешные ушасто-мохнатые тапки-собаки и напялила их.
Муж что-то протестующе пробормотал во сне, Марина погладила его по плечу и заботливо подоткнула одеяло. Димка продолжил спать богатырским сном здорового и счастливого человека с чистой совестью. Марина чуть усмехнулась и побрела на кухню. “Говорят, стакан теплого молока помогает успокоиться, что ж, попробуем!” - включив газ, подошла к окну.
Вроде бы февраль на дворе, зима на убыль пошла, а намело видимо-невидимо! Влажный воздух украсил деревья сказочно-серебристым нарядом, искрящимся и переливающимся в электрическом свете ночных фонарей всеми цветами радуги. Застывшая природная красота белого безмолвия давала ощущение нереальности происходящего.
Но вот в нее ворвались посторонние звуки, которые упрямо возвращали Марину на грешную землю. Приближалась беззлобно и обыденно переругивающаяся между собой семейная пара дворников, едва успевающая раскидывать лопатами горки тяжелого мокрого снега. Чистый белый лист школьного футбольного поля нарушил весело прыгающий хаски, который тараном тащил на поводке за собой упирающегося хозяина. “Наверное, нужно очень сильно любить свою собаку, чтобы гулять с ней в такую рань”, - вяло подумала Марина, прихлебывая горячее молоко из толстой глиняной кружки.
Она знала, что именно не дает ей спать. Сегодня пятнадцатая годовщина смерти матери. Сестра Лиза звонила, звала, но Марина никак не могла заставить себя вернуться в родительский дом. Так же, как в свое время мама, сестра ничего не хотела слышать, а видеть, что история повторяется снова, Марина была не в состоянии.
Когда-то давно они были счастливой семьей: мама, папа, две маленькие девочки. Ставили елку зимой, лепили пельмени по выходным, катались на санках с горы, так же, как этот случайный прохожий, играли с любимой собакой... Однажды все это закончилось. Комбинат, на котором работал отец, развалился, и брак родителей тоже дал трещину.
Все чаще и чаще Сергей, отец, после неудачных поисков работы возвращался домой пьяным и злым. Маленькая Марина с трудом узнавала в этом вечно хмуром осунувшемся человеке с красными глазами своего любимого папку. С ужасом вспоминая те годы, она никак не могла понять, на какие средства они жили. Мама каждый день исправно накрывала на стол, пытаясь слепить из геркулеса куриные котлетки, аккуратно штопала дырки на рубашках, платьицах и колготках, улыбалась через силу, поддерживая мужа, но Сергею трудно было угодить, он раздражался по любому поводу. Однажды наступил страшный момент, когда, все больше теряя человеческий облик, отец и вовсе поднял на жену руку…
А сколько боли приносили Маринке “школьные годы чудесные”! Из-за того, что дома было неладно, она нервно вздрагивала от любого шума, от постоянных потрясений даже начала немного заикаться. Ее старенькая зеленая кофточка с коротковатыми рукавами стала притчей во языцех. Одноклассники дразнили, встречая по одежке. Многие просто не давали девочке проходу. Особенно отличился симпатичный парнишка из параллельного класса Митька Петров. С его легкой подачи Маринка получила весьма неприятное прозвище.
На сдвоенном уроке физкультуры ребята носились по спортзалу, активно стуча об пол большими баскетбольными мячами. Маринка, как всегда, старательно держалась в стороне, не привлекая к себе лишнего внимания. Потертые кеды, доставшиеся от старшей сестры, не добавляли уверенности в себе.
Вдруг о стену рядом с ней тяжело ударился мяч. Марина вздрогнула и на минуту зажмурила глаза.
- Эээй, я же случайно! Ты чего дрожишь, как олененок Бемби? - скорее всего мальчишка и не хотел ее обидеть, может быть, он даже и не знал ее фамилии. Темно-карие глаза странноватой девочки, чуть раскосые, влажные, с поволокой, действительно, делали ее похожей на пугливого мультперсонажа.
Но одноклассницы, ревностно относящиеся к вниманию мальчиков, не пропустили этих слов мимо чутких ушей.
- Ха-ха-ха! Как ты это четко подметил! Только не олененок, а олениха!
- Я бы даже сказала - Лосиха! Правда, Лосева?!
- Лосиха и есть! Ха-ха-ха! - понеслось со всех сторон.
Маринка зажала уши руками и выбежала из зала. Забившись в дальний угол в темной раздевалке, она дала волю слезам… Но слезами горю не поможешь. Вскоре одноклассники напрочь забыли, что у Лосихи, Лосятины, когда-то было другое, нормальное, имя. Жизнь в школе стала абсолютно невыносимой…
Митька Петров, несколько раз пытавшийся заговорить с ней в столовой и раздевалке, удостаивался лишь гневно-презрительного взгляда. О чем с ним разговаривать? Такой же, как все, из-за него все началось!
Маринка старалась вообще не находиться с ним в одном помещении, потому что в таких случаях насмешек сыпалось еще больше:
- Ха, гляньте, девчонки, Лосиха-то по Петрову сохнет!
- Вот умора! Нищебродка костлявая!
- Сохатая-рогатая!
Маринку некому было защитить. Она и раньше постоянно комплексовала из-за своей нескладной фигуры и болезненной худобы, а теперь и подавно. Она не жаловалась маме, которой и без того хватало забот. Старшая сестра после девятого ушла из школы, да и из дома, можно сказать, сбежала - поступила в училище в соседнем городке, там же жила в общежитии, там же на заводе и практику проходила. Учителя на тихую стеснительную троечницу Лосеву тоже внимания не обращали. Дразнят одноклассники? Так ведь ничего серьезного, не бьют же!
Неизвестно, насколько бы еще хватило девочке сил, если бы не вмешалась судьба…
Дорогие друзья! Окончание истории можно прочитать ЗДЕСЬ.
Спасибо за внимание! Очень рада всем вам.
