Возвращение домой.
Как-то плохо помню, как ехал домой из армии. Был очень рад, что живой и здоровый возвращаюсь в родные края. В то время служба в Армии считалась почетной.
Приехал 21 июня 1968 года, как раз ко дню рождения. Из друзей я первый вернулся из армии, не помню, как отмечали мой приезд.
В то время дни рождения редко отмечали. Мама, конечно, обрадовалась, что я приехал со службы на полгода раньше. Был как раз сенокос, я помогал косить траву для овечек. В то время мама корову уже не держала. Заготовил дров и помогал дома по хозяйству.
Как призвание само меня нашло.
По закону я мог после армии не устраиваться на работу в течении 3-х месяцев. Решил подготовиться и поступить на учебу в автодорожный техникум. Где-то в июле меня позвали в сельсовет и вручили повестку о явке в Пряжинский РОВД. Повестку привез майор милиции. По какому поводу вызывали - я не догадывался. В назначенный день сел на Кинелахтинский автобус, где уже ехал Кононов Витя. От него я и узнал, что вызывают нас по поводу устройства на работу в милицию. Нас радушно встретил майор из отдела кадров МВД и успешно сагитировал поступить на учебу в Ленинградскую специальную школу милиции. Сразу заполнили анкеты и прочие бумаги. Кононов написал на следственное отделение, а я на общее, т.е. на опера.
Перед этим я прочитал книгу «Сержант милиции». Герой книги заканчивал ССШМ и работал в уголовном розыске. История книги мне понравилась, поэтому я принял решение учиться на опера. Некоторые события, описанные в книге, оказались похожи на мою будущую жизнь.
Как поступил в школу милиции.
В сентябре 1968 года я взял необходимые документы, учебники и поехал в Питер. Мама, наверно, была довольна. Школа милиции располагалась в пригороде, в Стрельне. Территория была отгорожена забором. Вход - через ворота и КПП. Выход с территории во время экзаменов был только по увольнительным. Мне не повезло, там в это время проводились реставрационные работы на старинных зданиях. Нас в основном использовали на земляных и цементных работах. Там я успешно заработал радикулит.
Надо было проходить медкомиссию. Еще в армии у меня подсело зрение. Выручил Кононов Витя: он и за себя, и за меня прошел исследования. Окулист засомневалась, когда Витя проверял зрение вместо меня. Врач сказала: «Эти глаза я сегодня, вроде бы, уже видела».
В школе милиции нас кормили в столовой, а в клубе показывали кино. Помню, «Анну Каренину» смотрел. И вот надо сдавать экзамен – сочинение. В то время тема о Ленине была в ходу. Я сорвал с учебника два листа Горький и Маяковский о Ленине. Данная тема оказалась на экзамене - и я получил четверку. Второй экзамен по английскому тоже сдал. Так я был принят на учебу.
От кого-то мы услышали, что в Таллине в школе милиции недобор и можно туда перевестись. Тут режим был армейский, и мы решили поехать в Таллин. Написали рапорта о переводе я, Терентьев Федя и Титков Володя, все из Карелии, и еще несколько человек.
Школа милиции в Таллине.
Приехали в Таллин, у прохожих спрашиваем, как проехать до школы милиции. Ответ на эстонском языке. Скоро мы поняли, что нас отправляют в обратную от школы сторону. Можно было понять, что русский язык здесь не в моде. Когда я спросил на ломанном карело-финском языке, нам показали правильное направление, и мы благополучно доехали на электричке до школы милиции (ст. Нымме). В будущем часто использовали знание карельского и финского языков.
В школе милиции я попал в третий взвод. Один взвод был чисто Эстонский. Эстонцы практически не общались с остальными. 2-й и 3-й взвод состоял из русских, украинцев, белорусов, грузин и других национальностей.
В нашей комнате проживало 14 человек. У меня сразу сложились дружеские отношения с Лукошко Толей из Белоруссий и Шевчук Володей из Украины.
Начались учебные деньки, лекции, семинары и практические занятия. Стрельбы проходили чаще, чем в армии. Стреляли из пистолета и автомата, патроны не жалели. Первые предметы - уголовное, административное, трудовое право, криминалистика, психология, история КПСС и физподготовка. На втором курсе прибавилось ОРД (оперативно-розыскная деятельность).
Практика в школе милиции Таллина.
После первого курса проходили практику по линии участкового инспектора. Меня закрепили за участковым Зверевым Калининского РОВД, расположенного в новом Таллине, где в основном проживали русскоязычные, даже дома там были стандартные, как в России.
Зверев всегда, направляясь по злачным местам участка, говорил: «Ну что, пойдем составим протокольчик…» Он отлично знал свою территорию, людей и пользовался заслуженным авторитетом.
В этом РОВД работники были больше русскоязычные. И отношение к русским и другим национальностям было хорошее.
Вторую часть практики я проходил в Морском РОВД, который обслуживал территорию старого Таллина, где жили в основном эстонцы. В отделе тоже работали большей частью эстонцы. Тут пришлось увидеть неуважение к русскому населению. Привезут русского нарушителя, побьют дубинками без всякой необходимости и посадят в камеру. Эстонского же нарушителя допросят и отпустят домой.
Приходилось ходить по адресам. В квартиры эстонцев, если будешь переговариваться по-русски, дверь не открывали. Я в таких ситуациях часто пользовался карело-финским языком. И это помогало.
В предвыборную компанию нас, курсантов, посылали с агитацией. Мне, как и другим ребятам из школы милиции, давался список улиц и домов для обязательного посещения. В одном из домов, где жила эстонская семья, было какое-то торжество со множеством гостей. Я обратился к ним на ломаном карело-финском языке и был любезно приглашен к столу. Мне предложили рюмочку домашнего пива. Знали бы они, что я не пил пива из мензурок. Пришлось выпить… Я даже не понял тогда вкуса этого напитка. Приняли и проводили радушно, как своего.
Как отдыхали
Мой школьный друг Терентьев Федя уже тогда был женат. Его жена жила в вагончике в нескольких остановках от школы милиции. Федя на занятия ездил на электричке. Его жена работала маляром-штукатуром в какой-то строительной организации.
Другой товарищ из Карелии Титков Володя имел друга или родственника в городе Тарту. Я иногда в выходные ездил с Федей и Володей в гости по этим адресам.
Бывало, что ходили в Таллин, где были у нас свои культурные программы. Как-то мы опоздали на последнюю электричку и пришлось идти пешком со старого Таллина до школы милиции. Шли с друзьями и напевали известную песню Давида Тухманова: «Опять от меня сбежала последняя электричка, и я по шпалам, опять по шпалам иду домой по привычке…»
По пути решили срезать в одном месте и попали на эстонское кладбище. У них там памятники, все обихожено. Дело было ночью, поэтому на душе было тоскливо и не приятно.
Слава Богу! Дошли тогда до школы милиции благополучно. Ночная прогулка по кладбищу запомнилась на всю жизнь.
Рядом со школой был кинотеатр. Иногда вечерами ходили туда в кино.
Как я получал права.
Но основным делом для нас, конечно, были занятия. Мы тогда получили много полезной информации для будущей работы. Сильно не буду углубляться в эти предметы, не в этом цель.
В школе милиции преподавали даже автодело. Теорию и практику. Для меня большим испытанием было вождение. Инструктор-эстонец иногда не стыдился крепко выражаться не по-русски. И я его понимал. Вождению учились на улицах Старого Таллина, где улочки были очень узкие, вымощенные камнем. Даже пешком сложно ориентироваться, не то что на машине. Легче было ездить в Новом Таллине. Я 20 часов проездил на автомашине ГАЗ бортовой. Каждый раз рубашка была мокрая от пота…
(На этом автобиографические заметки Леонида Иванова обрываются... Что произошло дальше в его жизни, помнят родные, коллеги и знакомые...)
