Он писал о Первой конной и об Одессе, о том, что знал, любил, чему сам был свидетелем. В разгар репрессий не побоялся встать на защиту своих товарищей.
Правда, мало чем мог кому-то помочь, ведь над ним самим уже навис "дамоклов меч". Как-то он даже спрашивал Ягоды, что же ему делать в случае попадания в его ведомство. Тот советовал молчать, поскольку с молчаливыми они мало что могли сделать.
Но не помогло, Исаака Бабеля арестовали. И на долгие годы след его потерялся. Гражданская жена Антонина Пирожкова носила передачки, писала письма, пыталась хоть что-то узнать об его судьбе. Увы, это было бесполезно. И лишь в середине 1950-х все немного прояснилось.
Она была самой неприступной девушкой Кузнецка
В 1932 году Бабелю было 38 лет. У него было множество страстных романов, он даже успел жениться. Но знакомство с Антониной Пирожковой стало целым событием в его жизни. Девушка приехала в Кузнецк, чтобы возводить железобетонные конструкции. Она была настолько хорошим инженером, что начальник строительства (видимо не желая потерять опытного сотрудника) дал железной дороге распоряжение следующего содержания: «Билет до Москвы Пирожковой не продавать никогда и ни под каким видом».
Вот с таким ценным кадром и свели писателя. Знакомство началось с веселого застолья. Любовь пришла тогда же, мгновенно. Она рассказала, что родилась в Сибири и училась в Томске, что ей всего двадцать три года, и что она может начертить любое даже самое сложное сооружение так, что потом его построят без затруднений и нареканий. Даже ничего переделывать не придется. Еще, что ее считают самой неприступной девушкой городка, она всем отказывает. Работала в столице, а в Кузнецке, при общем-то дефиците, у нее есть собственная комната. Вот, насколько ее ценили.
Бабель рассказал, что женат, и что дочь его зовут Наташа, и ей уже три года. Вот только он никогда ее не видел. Кстати, не соврал. В 1925 году его жена – урожденная Евгений Гронфайн, уехала в Париж. Он же остался вдвоем с сожительницей. Возлюбленная была актрисой, звали ее Тамара Каширина. Она родила Бабелю сына.
Но он его так и не признал, а после расставания матери с отцом папой стал считать писателя Всеволода Иванова, за которого его мать вышла замуж. Разочаровавшийся в возлюбленной Бабель уехал к законной жене. Наташа стала результатом короткого их воссоединения.
Но поскольку он почти сразу же вернулся в Россию, то дочь действительно никогда не видел. И вот, как он тогда жаловался новой знакомой, ему предстоит поездка в Европу для очередного воссоединения с семьей. Способствовал этому Максим Горький, покровительством которого Бабель тогда пользовался.
Она досадно мало о нем знала
Бабель искренне заинтересовал молодого инженера. У нее еще не было опыта таких отношений. А тут взрослый мужчина – писатель. Причем из известных. Она даже нашла его книжку и прочитала. Впечатление было самым положительным. То, как писал Исаак, напомнило ей детские сказки Андерсена, которыми она так восхищалась в детские годы. Его рассказы восхищали, не уходили из памяти. Да и автор их все чаще вспоминался. Антонина говорила, что уже тогда после первого знакомства что-то такое почувствовала. А уж когда ее позвали в гости, все для себя поняла и решила.
Позвали официально «на вареники». Но девушка понимала, что вареники – это всего лишь предлог, чтобы свидеться снова. Нина считала себя красивой, окружающие мужчины это подтверждали. У нее была тонкая талия, красивые темные волосы: «интересная», - так он ней говорили. Но дальше интереса она ничего не допускала. Не позволяла брать за руку и провожать, особо настырных отчитывала строгим учительским голосом.
Но на Бабеля ничего из ее уловок не подействовало. Он нечаянно ее касался, лукаво смотрел, извинялся, когда будто не нарочно гладил по плечу. Нине, неожиданно, как она вспоминала, это все понравилось. Впервые ей не хотелось оттолкнуть мужскую руку. А еще хотелось улыбаться и соглашаться на прогулки. Она стала гулять с Исааком почти каждый день. Он казался ей очень интересным. Мог ответить на любой вопрос. А если не знал ответа, то просто выдумывал его. Вскоре ее досада на то, что она так мало о нем знала, прошла. Бабель с удовольствием рассказывал ей о своем прошлом, даже обещал свозить в Одессу и показать там все. Свое обещание, кстати, сдержал.
Нравились ей и его друзья. Он дружил с известными писателями, жокеями, директорами заводов, чекистами, некогда служившими с самим Буденным. Даже колхозники из Подмосковных колхозов любили и знали его, при случае передавали гостинцы. Бабель прекрасно говорил на французском и немецком, мог выдумать историю на пустом месте. Гулять с ним – это словно гулять с энциклопедией. Он еще и жил в замечательном месте. На Таганской площади у него была большая квартира в два этажа. И вся в его распоряжении. Из соседей совершенно милый инженер Бруно Штайнер. На его счет Бабель отпускал весьма откровенные шутки, дескать, этот Штайнер во всем хорош, но педантичен настолько, что как-то отказался жениться из-за того, что у девушки были несимметричные достоинства. Исаак считал, что из-за этого его товарищ вполне может остаться одиноким. У них даже договор с соседом – женщин в дом не приводить.
Естественно, что Бабель собирался это соглашение нарушить. И Нина понимала, что вполне может ему это позволить. Совсем скоро она действительно переехала к Бабелю. Угощала его друзей чаем, решала вместе со Штайнером сложные задачи по математике и любовалась глиняным бюстом Бабеля, который знакомый скульптор все никак не мог доделать.
Он все же вернулся
Горький добился для Бабеля разрешения на выезд за границу. Имея разрешение на руках, он мог укатить в Европу навсегда. Ему никто бы ничего не сказал, только посетовали бы на то, что не вернулся очередной писака. Исаак же любовался виноградниками на склонах итальянских гор, приятно проводил в время в компании дочери, наслаждался пением французских бродячих артистов, но о родине не забывал.
Нина получала от него множество самых разных писем. Она в это время уже жила по его адресу. Официально держала квартиру, чтобы никого не подселили. Неофициально ждала, когда он приедет и жениться на ней. В ответ на его письма посылала свои, в которых описывала работу, отпуск, проведенный с родными, их жизнь со Штайнером. Не скрыла и того, что заходил к ней Николай Эрдман и пытался соблазнить. Но она, естественно, не поддалась.
Он вернулся, она родила ему дочку. Девочку назвали Лидой. Жили они счастливо. Ее все же вернули в Москву, чтобы она приняла участие в строительстве Метрополитена. Она стала в этом деле незаменимой. Работа спорилась и кипела, было непросто, но такое тяжелое дело могли доверить только ей. Нина гордилась, с удовольствием рассказывала Исааку о том, как борется с подземными водами, как хвалит ее начальство. Бабель гордился женой, хвастался ею перед всеми, кто желал его слушать. Даже не раз говорил приятелям из числа писателей, что работа жены – это не ручкой махать. Она действительно ответственная.
Нина также искренне восхищалась мужем. С ним ей не приходилось думать о быте. Он был удивительно в этом плане сообразительным. Если нужно было что-то достать, приготовить, принести, он всегда все это делал сам, не привлекая к этому Нину. Та вспоминала, что муж был очень наблюдательным. Он запоминал все, что когда-либо видел, более того, мог это воспроизвести. Горький, обнаруживший это в нем, как-то даже в сердцах сказал, что такого страшно запускать в дом, все обшарит, найдет даже то, что спрятано очень глубоко.
Но ни наблюдательность, ни умение самостоятельно решить любую проблему не помогли, когда за ним пришли. Случилось это ночью. Тогда все аресты проводились ночью. Чтобы еще больше напугать население. Бабель, конечно же, знал, что рано или поздно это случится. Не мог не знать, ведь покровительствующего ему Горького уже не было в живых, а других защитников не находилось. Все, кто пытались как-то его защитить уже и сами сели.
В середине мая 1939 года Бабеля уволокли на допрос. Семье, естественно, ничего не сказали. Бабель надеялся, что как-то ему поможет известный французский писатель Андре Мальро. Но он ничего не смог сделать. Время было уже другое, НКВД не боялось мнения европейских деятелей. Первое время у Нины принимали деньги для передачи мужу. Но ничего значимого о нем не сообщалось. Только то, что идет следствие и следует ожидать суда. Любопытно, что ее не тронули и даже позволили жить на прежнем месте. Очевидно, она все же была чересчур ценным работником, незаменимым. Избавиться от такого – себе дороже.
А вот от Бабеля избавились. И прежде всего поспособствовали этому те, кого не устраивали его рассказы о Первой конной, да и вообще то, что он воевал в Гражданскую и много чего мог еще порассказать. О судьбе Бабеля до 1954 года никто ничего не знал, его запретили упоминать в любых источниках. И лишь после кончины Сталина стало известно, что писателя расстреляли еще в конце 1940-го или начале 1941 года (официально – 17 марта 1941 года). В 1954 году Исаака Бабеля реабилитировали.
Его жена Нина в 1990-е переехала в Америку, там же живут на данный момент его дочь и внук. Вторая, старшая дочь Наташа, кстати, стала известным американским литературоведом, сделавшем многое ради издания первого полного собрания сочинений своего отца на английском языке.
Сын стал художником, как уже говорилось, до конца жизни он считал все же своим отцом Всеволода Иванова.
