Через заснеженную дорогу, с двух сторон окружёную серебристыми от инея деревьями, пробиралась видавшая виды жигулёшка. Корявые великаны, отражаясь в жёлтом свете фар, создавали причудливые тени. Кривые ветви вытягивались словно руки старой карги, пытаясь ухватить припозднившихся путников. В холодном салоне болтались из стороны в сторону два изрядно подвыпивших мужика. Из хриплых динамиков надрывно пел Наговицын про тяжёлую долю.
‐ Ох и погода, - произнёс пассажир, сдобрив свои впечатления отборным матом.
- Поднажми, Серёга, если застрянем, конец нам здесь будет.
В ту же секунду он закричал: "Тормози! Олень!"
Но было уже поздно. Глухой удар, машину занесло на обочину.
- Серёга, ты хоть смотри, куда едешь!
- Да он как из-под земли вырос!
- Из-под земли тебе, бери фонарик, глянем, может, на мясо пойдёт.
То, что они увидели, заставило их моментально протрезветь. На снегу лежал человек.
- Матерь Божья, да как так-то? Олень же был, я точно видел.
- Погоди, смотри, это Ванька Хмурый, два года назад на охоте пропал. Капец мы встряли. Чё делать-то теперь?
- Заводи своё корыто, валить отсюда надо.
Хмурый - так стали кликать Ивана в деревне после трагедии, которую ему пришлось пережить. Жил он с семьёй в пяти километрах от железнодорожной станции. Жена возила сына в город в больницу. Ваня должен был встретить их вечером с электрички, но машина, как на зло, не заводилась.
- Алло, Лен, машина не заводится, подождите немного, сейчас подшаманю.
- Понятно, - со смехом ответила жена, - Чини свою колымагу, мы тогда с Лёшкой пойдём по-тихоньку, может, попутку поймаем.
Это был их последний разговор.
Район, где произошла эта история, давно подмял под себя бизнесмен-воротила с методами а-ля девяностые. Лет двадцать назад он прибыл из ближнего зарубежья и за это время путём всевозможных махинаций и бандитских приёмчиков смог многого добиться. Заправка, придорожное кафе, магазины, мясной рынок в городе выкупил, обширные фермерские угодья. Это не считая теневого бизнеса - торговля людьми и наркотой. Теперь представьте, какого он вырастил сынка. К двадцати годам это был "золото", а не парень. Под всем, что только может одурманивать, он нёсся с дружками на огромной чёрной машине. Когда понял, что сбил людей испугался, испугался за свою шкуру. Скинули тела в кювет, и дай Бог ноги.
Весь народ сочувствовал непоправимому горю Ивана и ликовал, что всё, не отвертеться гаденышу на этот раз. Какой там, даже до суда не дошло, оказалось сами виноваты, шли по проезжей части без светоотрожающих жилетов.
Обычно в деревне от всех бед одно спасение - алкоголь, но Ваня пить не стал, нашёл отдушину в охоте, брал отцовские лыжи и уходил в лес. Никого не щадил, какая зверушка попадётся, в ту и стрелял. Что в его голове творилось, одному Богу известно. Февраль близился к концу, зима это понимала и напоследок выдавала всё, что оставалось у неё в арсенале. Мелкие снежинки, словно осколки стекла, на огромной скорости метко били в лицо. Ваня отбросил лыжи в сторону, пополз как змея, цепляясь за ветки, в попытке найти хоть какое-то временное затишье от свирепой вьюги. Сила и воля подходили к концу, Ваня понимал, что ему уже не вернуться с этой охоты, но продолжал барахтаться. Таков закон, как бы сильно душе не хотелось, но она не имеет право оставлять тело, пока хоть одна клетка организма жива. И вот уже тело с душой обо всём договорились, стали прощаться, как вдруг Ваня почувствовал на себе пристальный взгляд. Сквозь снежную завесу он разглядел силуэт оленя, животное посылало сигнал - Вставай, иди за мной, я покажу тебе путь к спасению.
С трудом разжав посиневшие губы, Ваня прохрипел: "Тупая скотина, что ты можешь понимать, я этого момента ждал, искал его, а ты хочешь всё испортить, показать лазейку, ну уж нет". Скрюченными пальцами Ваня сжал ружьё, прицелился из последних сил и выстрелил. В ту же секунду грудь обдало жаром, который сменился страшной болью, выкручивающей всё тело наизнанку . Это длилось секунды, это длилось вечность. Ледяная бездна, вибрируящая как высоковольтные провода, поглотила сознание.
Ваня пришёл в себя оттого, что кто-то бесцермонно тычет его в бок, облизывает лицо шершавым языком. Над самым ухом он почувствовал тёплое влажное дыхание, возвращающее к жизни. Приоткрыв глаза, Ваня увидел грациозную лань.
‐ Эрчим, ты очнулся, какое счастье, как же я испугалась, услышав грохот.
"Видимо я умер и по ошибке попал в олений ад", - пытался размышлять Ваня, иначе как можно объяснить, что он понимает язык оленей. Словно только что родившийся телёнок он барахтался в снегу не в силах встать.
- Что происходит, где мои руки, где мои ноги, как они ходят на этих ходулях?
- Эрчим, почему ты молчишь, объясни что случилось, если двуногие заберут и тебя, я останусь совсем одна, ты обещал быть осторожным ради нашего будущего ребёнка.
- Прости, - с трудом поднявшись, произнёс Ваня, - Я и сам не понимаю, что со мной произошло, ничего не помню.
- Ладно, главное, что ты жив. Солнце скоро спрячется, нужно подыскать безопасную лежанку.
- Ты права, неподалёку я приметил густые заросли, там мы сможем укрыться от ветра.
Она легла, свернувшись калачиком, он лёг рядом и почувствовал тепло её тела, как же ему не хватало этого тепла. Сердце разорвали по-настоящему сильные эмоции, только сейчас ему стало понятно, насколько сильное горе он прятал в своей душе.
- Ты разве не пойдёшь дальше?
- Как я могу бросить тебя одну?
- Ну ты же всегда уходишь.
- Теперь мы всегда будем рядом, кто-то же должен тебя оберегать.
- С тобой действительно что-то произошло.
- Это точно.
Они проснулись перед рассветом, неохота было подниматься с нагретого места, но таков распорядок, нужно, пока не рассвело, успеть добыть пищу, в сумерках безопаснее этим заниматься. Ваня бил широким копытом по снегу в надежде докопаться хоть до какого-нибудь листика.
Послышался звонкий смех.
- Эрчим, что ты там пытаешься найти? Не видишь, сугроб с тебя ростом, иди сюда, пожуём молодых веток.
Эти слова напомнили Ване момент из прошлой жизни. Как обычно он чинит машину, выходит Лена, зовёт его обедать. "Да какой обед, - бормочет про себя Ваня, - И так ничего не получается".
Через пять минут она выходит вновь. "Иди поешь, уже всё остыло".
Ваня злится: "Привязалась ещё со своей едой", - Но делать нечего, приходится всё бросать и идти обедать. Он знает, что без него жена и сын за стол не сядут, да и запахи, разносившиеся по двору из окна кухни, не оставляли шансов спокойно починить машину. Мелочь, обыденность, но почему от воспоминаний защемило сердце, наверное, потому что из таких вот мелочей и соткана наша жизнь, словно персидский ковёр. Жить со своими любимыми нужно так, словно это твой последний день и ты должен всё успеть сказать, как любишь, как дорожишь, но, к сожалению, осознание к нам приходит только после потери. Мы остаёмся с багажом ненужного барахла, которое помешало разглядеть самое главное и продолжаем дальше жить непонятно для чего.
Вот и Ваня дожил до весны в теле оленя, май принёс с собой тепло, и лес пробудился, запев на разные голоса подобно камерному хору.
- Подожди, Эрчим.
- Что случилось, Туйаара?
- Нужно поискать укромное место, я уже чувствую появление нашего ребёнка.
Ваня готов был отразить любую угрозу, он ходил вокруг зарослей, внимательно прислушиваясь к шорохам, звукам леса, одновременно пытаясь побороть охватившее его страшное волнение. Ведь рождение всегда подобно волшебству, будь то у людей или животных. Ваня увидел, как беспомощный и одновременно забавный оленёнок пытается подняться, тычится своим носиком в тело матери, пытаясь нащупать титьку. Туйаара несмотря на сильную слабость после родов делала всё, что нужно, без лишней суеты и волнения. она вылизала пятнистую шерстку малыша, тщательно, миллиметр за миллиметром, подставила вымя, полное жирного тёплого молока, и успокоила взглядом Эрчима, стоявшего с открытым ртом.
Туйгун рос крепким, подвижным и очень любопытным, чем вызывал усиленное беспокойство у родителей. То застрянет носом в каком-нибудь пеньке, то заблудится, увлёкшись игрой, его интересовало абсолютно всё, но особенно нравились ему рога отца.
- Пап, а, пап, а у меня такие штуки вырастут?
- Рога-то? Вырастут, не переживай, ещё надоедят.
Ваня ненавидел свои рога, которые непрерывно росли. Как же трудно и неудобно ходить с этим деревом на голове. Только сцепившись под осень с мощным оленем чужаком, который хотел подмять под себя его семью, понял, что если б не рога, то всё, хана. Ваня дрался отчаянно, в голове одна мысль: "Всё стоит на кону, нужно побеждать, отступать нельзя". Но если б он знал, какая схватка ждёт его впереди, то этот бой показался бы просто шуточным.
Зима стала настоящим испытанием. Бесконечные трескучие морозы, сдобренные завывающими метелями. Они забрели на фермерское поле. Местность открытая, небезопасная, но что делать, тут можно найти остатки урожая. Ваня первый услышал шум моторов, два снегохода на полном ходу мчались по их души.
- Туйаара, убегайте скорее в лес, я их отвлеку!
- Но, Эрчим!
- Никаких разговоров, быстро уходите!
Ваня не торопился, ждал до последнего, пока Туйаара с сыном не скроются, но видимо охотники разгадали их манёвр и тоже разделились. Ваня рванул в лес, залёг в чаще и стал наблюдать. Охотник подъехал вплотную к лесу, заглушил мотор, снял лыжную маску и вскинул ружьё. Ваня застыл в изумлении, ведь это же он. Он, который отнял у меня семью, и теперь хочет сделать это вновь. Убийца старался передвигаться бесшумно, но Ваня слышал каждый шорох, все мышцы тела напряглись, сердце, словно локомотив, разгоняло кровь, мозг принял решение драться во что бы то ни стало, даже если придётся погибнуть. Ваня напал первым неожиданно и быстро. Уж чего-чего, а такой борзости от оленя человек не ждал, он привык преследовать и убивать слабых и беззащитных. Мотнув мощной шеей, Ваня поддел ружьё на рога и выбросил его в сугроб, встав в свечку, с двух копыт ударил своего заклятого врага в грудь. Удар был такой силы, что противник отлетел на несколько метров, а дальше как в уличной драке - бей, чем попало и как попало, лишь бы нанести максимальный урон. Проснувшийся в Ване зверь жаждал крови, но человек внутри твердил, что близкие до сих пор в опасности и нужно спешить. Ваня презрительно взглянул на скрюченного червя и поспешил к своей семье. В этот раз им удалось спастись, всем выжить. Большего они не желали.
Ваня давно потерял счёт дням, но времена года подсказывали, что прошло уже около двух лет с того рокового выстрела. Туйгун стал совсем взрослым.
- Посмотри, Эрчим, какой красавец стоит на пригорке, грудь выпячил, - любуясь сыном произнесла Туйаара, - Сколько в нём сил и благородства. Это всё ты, ты самый лучший отец.
При последних словах Туйаара нежно положила голову на шею Эрчиму.
- Ты многого не знаешь, я должен тебе признаться. Не знаю, с чего начать, - Ваня решил как на духу рассказать всю правду, что никакой он ни лучший и никакой он ни отец.
Но непрошенные гости прервали разговор. Послышалось мерзкое завывание.
- Туйгун, скорее сюда! Слушай меня внимательно! Как только они появятся, бегите прямо на них. Это наверняка простые загонщики. Выбирайте самый рыхлый и глубокий снег, тогда вас не смогут догнать, а я притворюсь хромым, больным и уведу их в поле. Там рядом дорога, туда они побоятся сунуться.
- Отец, зачем бежать? Давай примем бой.
- Не глупи, Туйгун, мы не знаем, сколько их. Эти голодные твари разорвут нас на части.
Волки повелись на Ванин спектакль. Дали благополучно уйти Туйааре с сыном и сконцентрировались на потенциальной жертве. Вначале они пытались загнать его к оврагу, не понимая, что имеют дело с бывалым охотником, который знает все их уловки наперёд. Поняв, что этот план не сработал, стая увеличила скорость. Им хотелось побыстрее полакомиться свежим мясом. Ваня уже слышал клацанье клыков. Один, самый прыткий хищник, попытался схватить его за нос. Но тут же получил копытом в челюсть. Дорога уже рядом. Ваня перестал притворяться и помчался во всю прыть.
Сначала яркий свет ударил в глаза, затем, словно ненасытное чудовище, ворвался внутрь, сотрясая все тело бешеными вибрациями, от которых могучий олень распался на мелкие частицы, оставив после себя бездыханного человека, распластавшегося на дороге.
Ваня услышал до боли знакомые голоса.
- Мама, а когда папа придёт?
- Скоро, потерпи чуть-чуть.
- А когда он придёт, мы сходим с ним на рыбалку?
- Сходите, если будешь хорошо себя вести.
Ваня поднял голову и увидел широкую лестницу, сделанную из белоснежных облаков, в конце которой виднелся его дом, где ждали жена и сын. Дойдя до середины, он последний раз взглянул вниз - по заснеженному полю бежали Туйаара и Туйгун, а им навстречу важно и горделиво шёл настоящий Эрчим.
