Любопытно, что во всех исследованиях Кадзуо Накамуры его редко идентифицируют и обсуждают как художника-пейзажиста. Тем не менее, за исключением его более абстрактных картин, скульптур и редких натюрмортов, он не создавал ничего, кроме пейзажей. Так почему же он не нашел своего места в почитаемой традиции пейзажа в канадском искусстве?
Начнем с того, что пейзажной живописью Накамура занялся не по своей воле. На его ранних картинах были изображены различные места в окрестностях Ванкувера, и только после того, как он и его семья были интернированы в Ташме, Накамура начал рисовать пейзажи всерьез. На самом деле, некоторые из типичных черт его пейзажей, таких как высокая линия горизонта, восходят ко времени его пребывания в Ташме, поскольку они были особенностью географии этого района. Также было высказано предположение, что Накамура, возможно, обратился к пейзажной живописи, потому что его никогда не учили рисовать человеческую фигуру, когда он изучал коммерческое искусство. Однако, учитывая его склонность к экспериментам, кажется более вероятным, что Накамура решил не изображать человеческую фигуру. Люди редко появляются на его картинах после 1945 года. И даже в своих скульптурах, среде, которая подходит для портретной живописи, он придерживался абстрактных сюжетов.
Остается открытым вопрос: почему о Накамуре так редко говорят в терминах пейзажного жанра? Скорее всего, это потому, что в конечном итоге он стал не пейзажистом, а скорее художником числовых последовательностей, идентичность, которую он с гордостью принял. Кроме того, он никогда не останавливался на каком-то одном стиле. У Тома Томсона (1877-1917) был уникальный стиль, как и у Патерсона Юэна (1925-2002), когда дело касалось пейзажей: вы не можете перепутать их работы с чьими-либо еще. Накамура, напротив, стал ассоциироваться с изысканными сине-зелеными пейзажами, написанными им в конце 1950-х и начале 1960-х годов, прекрасным примером которых является "Летнее утро на берегу озера" 1961 года. Однако он создавал эти пейзажи наряду с такими заумными работами, как "Пейзаж 67" (1967). Более того, большинство его пейзажей скорее натуралистичны, чем реалистичны. Другими словами, они не имеют определенного местоположения и не написаны на пленэре. Для Накамуры пейзаж был отправной точкой для раскрытия более универсальных идей.
Накамуре нравилось создавать пейзажи, изображающие обширные открытые пространства, озера и густые леса. В изобразительном плане они в основном подчеркивают плоскостность поверхности, на которую наносятся линии и цвета, поскольку он живо интересовался рисунком. Символично, что густые леса, встречающиеся в таких работах, как "Болиголов" (1957), служат экраном, на котором он создает замысловатые узоры из ветвей и листвы, которые раскрывают порядок, лежащий в основе кажущегося хаоса природы. Открытые поля, как в "Осенним утром" 1958 года, показывают необъятность пространств, в которых мы обитаем, непостижимых, которые время от времени скрываются туманом или дымкой, делая недоступным и то, что лежит за ними. Озера и их поверхности летним утром на берегу озера контрастируют с физическим миром своими отражениями, параллельными нашему собственному отражению мира на окрашенной поверхности. Наконец, такие работы, как "Пейзаж" 1953 года, дразняще граничат с абстракцией, завершающей этап карьеры Накамуры.
Возможно и в то же время сомнительно, что Накамура когда-либо считал себя художником-пейзажистом. Он писал пейзажи, но его целью никогда не было представлять видимый мир. Его цели были более возвышенными. Каждая сцена - будь то дерево, озеро, гора - была возможностью поэкспериментировать с новым взглядом, выйти за пределы поверхности и найти новый способ понять структуру, лежащую под ней.
