Открывается номер публикацией Андрея Юрьевича Убогого (р.1963) «Быстрее и выше», жанр которой сам автор определили как «Спортивный словарь».
И начинается публикация с описания студенческого спортзала в подвальном помещении общежития. А дальше рассказано и о бадминтоне на территории психбольницы, в которой работал врачом отец Андрея Юрьевича, и о бильярде там же, и о своём друге детства, велосипеде «Орлёнок». Так что, по большому счёту, это – воспоминания о детстве и юности автора, перемежающиеся с философским размышлениями о жизни мудрого взрослого человека.
В номере - окончание романа Юрия Козлова «Слепой трамвай».
Как говорит аннотация к недавно вышедшему двухтомнику писателя, в который вошёл и этот, последний на данный момент роман Козлова, в этом философском произведении автор
«предпринял своеобразное путешествие в недалёкое будущее, оригинально и убедительно ответил на вопрос, что ждёт Россию и человеческую цивилизацию в ХХI веке».
Наверное, так оно и есть, но понять это можно лишь прочитав этот роман. Я пока не осилила.
В разделе публицистики обратила на себя внимание статья Сергея Николаевича Дмитриева «Луначарский и латинизация русского языка».
В 1930 году в нашумевшей статье нарком просвещения Луначарский высказался о своей поддержке перехода русского языка с кириллицы на латиницу, ссылаясь на слова Ленина о том, что придёт время для латинизации русского шрифта. Оказывается, были и такие планы у компартии. Однако, после смерти Луначарского партийные функционеры поспешили откреститься от проекта латинизации, свалив всю ответственность за него на Луначарского.
В статье рассматриваются причины такого поворота и роль Сталина в сворачивании дорогостоящего, но ненужного и нелепого проекта.
Николаю Рубцову посвящена статья Александра Потапова «Николай Рубцов в есенинском краю».
Сергей Есенин был одним из любимых поэтов Николая Рубцова, и Есенину Рубцов посвятил своё знаменитое стихотворение «Сергей Есенин»:
Слухи были глупы и резки:
Кто такой, мол, Есенин Серега,
Сам суди: удавился с тоски
Потому, что он пьянствовал много.
Да, недолго глядел он на Русь
Голубыми глазами поэта.
Но была ли кабацкая грусть?
Грусть, конечно, была… Да не эта!
Версты все потрясенной земли,
Все земные святыни и узы
Словно б нервной системой вошли
В своенравность есенинской музы!
Это муза не прошлого дня.
С ней люблю, негодую и плачу.
Много значит она для меня,
Если сам я хоть что-нибудь значу.
Николай Рубцов бывал и на родине Сергея Есенина в 1968 году, где встречался с рязанскими поэтами
В номере – продолжение исторического исследования Владимира Личутина «Русский царь Иоанн Васильевич» - части пятая и шестая.
Окончание публикации в следующем номере.
