Арина Петропавловская продолжает рассказ о своей бабушке — о её летних хлопотах, бесконечных заготовках и чувстве юмора.
"Пей, сынок!"
Были ещё варенья всех сортов, «витамины» - ягоды, протёртые с сахаром, наливки и настойки - из всех плодов нашей дачи, малины, клубники, крыжовника, яблок, смородин всех цветов. Всё вкусное до невозможности. Количества огромные. Всю зиму бабушка рассылала сыновьям, а потом уже и подросшим внукам весь этот сладкий набор. Наливки и настойки для долгостояния требовали особой обработки бутылок и пробок. В дело включался дедушка. Он кипятил пробки от винных бутылок, собственноручно закупоривал, заливал поверх, растопленным парафином, стояло годами.
Помню, я училась в десятом классе, и проведать нас приехал после рейса папа. Вечер, время после ужина, дед «пошёл отдохнуть», то есть, раздевшись до голубого нижнего белья, полежать в постели с новым учебником по физике и порешать из него задачки, а в процессе и задремать не грех. Бабушка, отец и я сидим на кухне, на улице сильный мороз, все стёкла в узорах. Бабушка лезет в «холодильник», такая холодная ниша под окном, и вынимает одну за другой штук пять своих наливок, ставит их все на стол перед папой и тихо говорит:
- Пей, сынок!
Это при её-то отношении к пьянству!
Ей хотелось, чтобы сын попробовал и похвалил её успехи. Она знала, что папа очень любит сухое вино, но хотела доказать, что и она не лыком шита, тоже кое-что умеет. Мой умный, деликатный папка тихо дегустировал разные сладкие наливки, которые никогда и ни у кого, кроме матери, пить бы не стал. Я это знала, но очень верила, что он никогда не обидит бабушку и лучше «надерётся, как сапожник», чем признается ей, что ненавидит крепкое сладкое. Так и получилось, бабушкин первенец «умирал, но не сдавался», пробовал и нахваливал.
Время солить
После варений и наливок шла засолка огурцов в бочке и помидоров в «баллонах». С огурцами было попроще, засол был по старинке, выверенный веками. Бочка есть бочка. А вот «баллоны» для помидоров доставляли бабушке много неудобств. У неё было слабое сердце и прочие проблемы. Война, гадина такая, забрала много здоровья. Приходилось сильно надрываться, чтобы прокормить двух сыновей, свекровь, начавшую заговариваться после гибели сына и уже не помощницу, и себя. Ей даже валик стиральной машины крутить было тяжело.
Нужно было стерилизовать помидоры, а это пар, кипяток, непредсказуемое стекло, вытаскивание вверх тяжеленных банок. В дело опять включался дед, его конструкторский гений бил ключом. Понаблюдав немного за мучениями бабушки, дедушка вносил усовершенствования в виде прокладок, подкладок, хватких самодельных щипцов-зажимов, которыми так удобно было извлекать «баллоны» из кипящей воды. Дело спорилось. Помидоры уезжали в сарай.
Ещё заготавливались на зиму маленькие, не трёхлитровые банки с тёртым щавелем, для зимних зелёных борщей, овощные заправки для супов и вторых блюд, петрушка с солью, томат, соус «Огонёк», компоты, соки. Всего не вспомнить. Всё очень вкусное, душистое, яркое. Всё начиненное бабушкиным трудолюбием, весельем и добротой.
Неприличный соус
Никогда я не видела у неё обозлённого, страдальческого лица. Устав, она хваталась за любую возможность пошутить, посмеяться и снять этим часть усталости и напряжения. Она никогда не срывала на других досаду от бессилия. Ругаться бабушка, могла только сама с собой, укорять, подбадривать: «Что это я совсем обессилила? Ну, ничего, немного осталось. Эх, «грехи тяжки, толсты ляжки, ты - бежать, они – мешать». Так она сетовала на несовершенство постаревшего организма.
Чтобы повеселить нас и подбодрить себя, бабушка, например, при изготовлении соуса с хpеном «Огонёк» часто, фыркая, важно произносила слово "хрон". Мы смеялись, потому что "была история".
Знакомая, поедая в гостях у бабушки соус "Огонёк", как-то сказала:
- Что уж вы, Ольга Владимировна! Ведь такой культурный человек, а так часто употребляете совершенно неприличное слово. Ведь это некрасиво!
На вопрос бабушки, как же тогда обходиться, ведь соус-то из хpена, знакомая ответила, что культурные, уважающие себя люди говорят: «xpон». Мы всегда с удовольствием вспоминали эту историю. Не было ханжества и манерности в моей прекрасной леди. Хpен он и в Африке для неё был хpеном.
Коммерческий гений
Все, что вырастало на даче, было очень хорошего качества, и количество продукта всегда было избыточным. После переработки ягод с фруктами и закладки на зиму овощей – свёклы, моркови, черной редьки в ящики с песком, сверху опилки или солома, лука с чесноком в вязанки, гороха и фасоли в банки, укропа в сухие плети, часть овощей и фруктов раздавалась родственникам, а часть практичный дед норовил продать. Из-за этого возникали споры и препирания.
Начиналось всё приблизительно так. Утром дед вставал и начинал наводить мосты:
- Знаешь, Оленька, я подумал, куда нам столько клубники? Всего уже наделали, выбрасывать жаль (ага, выбросит он, как же), поеду-ка я на базар, продам два ведра.
Бабушка начинает переживать и метаться. Спорить с мужем вроде бы не правильно, и не приучена этому бабушка. Но продавать ей страшно и стыдно.
- Ну что ты придумал, Сева? Как же ты, директор школы, член партии, будешь на рынке клубникой торговать? Неудобно. А вдруг кто-нибудь из знакомых увидит? Давай лучше Боре с Гиной отвезём для Олежки, ему полезно.
Дед тоже не любит ругаться, но продавать решил твёрдо.
- Да не едят уже Борька с Гинкой твою клубнику, и Олежке она надоела. Ты ж им сколько уже перевозила? И потом, Оленька, ну какой я директор школы? Я уже пенсионер, а пенсионеру не стыдно продавать, что сам вырастил.
Про «члена партии» дед молчит, как партизан. Бабушка опять говорит, что перед знакомыми стыдно.
- Ну чего стыдно? Я не украл. Всё с дачи, - тут, хитрый дед пускает в ход последний козырь. - Знаешь, Оленька, я подумал, поеду-ка я на дальний базар. Там нас никто не знает».
Конечно, он все решил давно, но преподносит это как уступку бабушкиной щепетильности. Крыть нечем. Дальше можно только скандалить. Но это вариант для другой семьи. Ни разу за всю жизнь с ними я не услышала перепалки или повышенных голосов. Какой скандал, невозможно. Что делать, бабушка вздыхает и нехотя соглашается.
Дед не торопясь собирается, он всегда очень неспешный, не то, что я. Всё надето, проверено, прохлопано ладонями, дед берёт два ведра с клубникой и отбывает.
День идёт своим чередом, только время от времени с кухни помимо песен раздаются продолжительные бабушкины вздохи, ей неуютно. Мы обе ждем результатов.
Дед возвращается довольно быстро, гордый и счастливый. Важно вручает бабушке деньги. Его коммерческий гений торжествует. Весь оставшийся день только и разговоров, как быстро и удачно дед сбыл клубнику. Это потому что он умный, но не жадный: цены узнал, стал со своими вёдрами у самых ворот рынка и просил немного меньше, чем на лотках, вот и «торганул» мигом. Другие весь день стоят, а цены не скинут, вот и уходят, с чем пришли. Нет, дед молодец. Потом обсуждается очень мучающий бабушку вопрос, не видел ли кто-нибудь из знакомых.
- Что ты, Оленька, я же быстро. Раз, и продал. И захотели бы увидеть, не успели бы». Ну и хорошо, ну, и слава Богу. Мы гордимся дедом. Деду очень приятно. Полный консенсус.
Начало: