Глава 55
На следующее утро, сразу после обхода, вижу в коридоре симпатичную молодую женщину в униформе нашей больницы. Сразу понимаю: это не медработник, а такую одежду я видела в столовой. Подхожу, представляюсь и спрашиваю, к кому пришла незнакомка.
– Меня зовут Мунира Аюпова, – стеснительно отвечает она. – Муж пришёл сюда, мне сказали, чтобы здоровье проверить.
– Да, всё верно. Я его лечащий врач.
В этот момент из палаты выходит санитар. Женщина кинулась к нему, обняла, прижалась. От растерянности Адельша даже не ответил на её жест, а она, не отрываясь от его груди, затараторила:
– Я так за тебя испугалась…
– Ничего страшного, Мунира. Я потянул спину, доктор Печерская любезно осмотрела меня и дала лекарство от боли. Потом ещё попросила сдать кровь на анализ на всякий случай.
– Да? И что там?
– Всё хорошо, – спокойным тоном ответил Адельша.
– Да, я думаю, всё пройдёт через пару дней, – заверяю женщину.
Она смотрит на меня и улыбается:
– Спасибо. Иногда он перебарщивает с работой. Чуть не надрывается.
– Да, я уже заметила, – улыбаюсь в ответ.
– Всё будет нормально, – гудит низким голосом Адельша, глядя на жену.
По тому, как эти двое обмениваются взглядами, понимаю: у них любовь. Настоящая. Проверенная временем. Даже тот факт, что мужчина пока не может исполнять супружеский долг, их не разводит в стороны. Но я ему обязательно помогу. Ведь Адельша признался, что очень хочет иметь детей. Сам сказал: «Мы же татары. А какая может быть татарская семья без кучи ребятишек?»
– Ещё раз спасибо, доктор Печерская, – немного официально говорит Адельша, берёт Муниру за руку и уводит куда-то.
Что ж, надеюсь, всё получится. Ведь должно же быть что-то хорошее. Особенно после того, что случилось прошлой ночью. Для меня и Артура Куприянова она выдалась бессонной. Мы хотели посидеть немного у Маргариты и уйти, но решили, не сговариваясь, остаться. Так и дежурили всю ночь, сменяя друг друга каждый час. Ранним утром я встала, чтобы проверить мальчика.
– Люблю этот час перед рассветом, – говорит Маргарита, сидя у кровати Ромы. По её красным глазам понимаю: она не спала. Может, забывалась на считанные минуты. Но ребёнок периодически начинает тихонько постанывать, и мать тут же просыпается. Видела это ночью, когда заходила. – Всё так тихо, спокойно. Это было лучшее время, когда они были маленькими. Многие жалуются, но именно в этот час мы к ним ближе всего.
– Вы поспали?
– Наверное. Я закрыла глаза на мгновение и увидела, как Ромочка смеётся. Собирается в школу, подшучивает над моими тревогами. Он всегда так делал. Старался меня ободрить, рассмешить…
Маргарита не успевает договорить. Мальчик начинает тихонько дёргаться и, по-прежнему не приходя в сознание, тихонько постанывать.
– Когда была последняя доза? – спрашиваю его маму.
– Час назад. Больше не даёт.
– Мамочка? – в комнату входит дочь Маргариты. Самая младшая из её детей.
– Что такое, солнышко?
– Можно мне водички?
– Я принесу.
Женщина уводит ребёнка, я остаюсь вдвоём с Ромой. Глажу его по белокурой головке и шепчу:
– Ничего, дружок. Я тебе помогу.
Открываю инфузомат, ввожу специальный код.
– Эллина Родионовна? – спрашивает мать, входя в комнату.
– Я немного увеличила дозу. Роме будет чуть труднее дышать, увеличу подачу кислорода.
Маргарита стоит некоторое время молча, утирая слёзы.
– Я не знаю, сколько я смогу ещё вынести. Пожалуйста, помогите нам? Прошу вас. Я… я больше не могу видеть его страдания. С него достаточно. Хватит. Довольно.
Женщина смотрит на меня таким пронзительным взглядом, что я теряюсь на некоторое время и не знаю, что ей ответить. Мне очень хочется помочь мальчику, но… не имею права пойти на поводу у Маргариты. Как бы ни было больно, страшно и одиноко, я доктор, а не палач. Не мне решать судьбу несчастного мальчика. Поэтому отказываю ей мягко, но настойчиво. Вскоре мы с Артуром покидаем квартиру Маргариты.
Теперь я в отделении, и женщина пока не звонила…
Смотрю в регистратуре телевизор, в котором говорится, что сегодняшняя оттепель закончится снегом с дождём, переходящим в обильный снегопад.
– Вот зараза, а я хотел пойти на рыбалку, – расстроенным голосом говорит Данила.
– Подлёдный лов?
– Ну да.
– А мы хотели поехать с другом в Карелию и покататься на лыжах, – вздыхает Дина Хворова.
– Нет, девушки, – улыбается Береговой. – Ничего вы не понимаете в красивой жизни. Надо ехать на Ладожское озеро. Оно в районе поселков Леднёво и Черное славится рыбалкой по первому льду. Окунь, плотва, и всего-то два с половиной часа от Питера! Ну, или можно на Финский залив в Курортном районе, Репино или Комарово.
Слушаю Данилу и понимаю: бедолага, видимо, после расставания с Машей совсем махнул рукой на личную жизнь. Иначе бы рассуждал не о рыбалке, а об очередной девушке, с которой у него свидание. Кстати, а вот и Маша, легка на помине. Быстро идёт по коридору.
– Куда так спешишь? – спрашиваю её.
– Двухлетний ребёнок поступил. Ест только жареную картошку и пиццу, его мамаша сильно удивляется, отчего у малыша запор, – отвечает подруга и, не удостоив Данилу даже взглядом, проходит в палату напротив.
Иду к себе спустя некоторое время, но вдруг чьи-то голоса заставляют задержаться. Двое стоят возле лестницы и что-то обсуждают. Узнаю людей, не заворачивая: Денис Круглов и… Майя, сестра Бориса?
– Значит, Это кино для девчонок, – говорит Денис игривым голосом.
– Оно романтичное?
– Оно длится часа четыре.
– Зато спецэффекты классные. И музыка великолепная. А ещё там главная героиня раздевается.
– Обрадовала, – смеётся Денис. – Можно подумать, сейчас это такая большая редкость.
– А мне казалось, мальчикам такое нравится. Эх, куда подевались все тонко чувствующие мужчины, предпочитающие ужин при свечах?
– Они все сменили ориентацию, – отвечает Круглов.
Майя смеётся и уходит, а через пару секунд я выхожу из укрытия. Нехорошо подслушивать чужие разговоры, но я неслучайно.
– Ничего кадр, да? – спрашивает меня Денис немного фривольно, кивая в сторону Майи.
– У вас это серьёзно?
– У неё, кажется, да, – честно признаётся Круглов.
– А вы уже…
– Дошли до дела? Даже если бы так, я не смог бы это обсуждать ради репутации Майи. При всём уважении, Эллина Родионовна, но вопрос вы задали, конечно…
Я смущаюсь и опускаю глаза. В самом деле, чего это я? Даже стыдно стало. Ухожу, думая о том, что Майя здесь времени даром не теряет. Интересно, как Борис отреагирует, узнав, что его младшая сестра начала тут крутить роман? Мне такое её поведение кажется странным, – всё-таки там, в Москве, у неё осталась нерешённой большая проблема. С другой стороны, она молодая интересная девушка, хочет жить и радоваться.
Пару часов спустя на глаза мне попадается Адельша. Моет полы в одной из палат.
– Вы ходили к урологу? – спрашиваю его.
– Да, всё хорошо, – отвечает он, продолжая орудовать тряпкой.
– Если вам что-то непонятно в лечении, в том, что говорят врачи, то я буду рада объяснить.
Адельша делает короткий вздох.
– Всё понятно, – и снова молчит.
Кажется, я догадываюсь, почему мужчина так себя ведёт.
– Вы не ходили к урологу, да? – задаю новый вопрос. – Почему?
– Я не сказал жене, что мне надо к врачу. Она испугается.
– Хотите, я объясню ей?
Адельша наконец поворачивает ко мне голову, смотрит с надеждой.
– А вы можете?
– Конечно могу. Приведите Муниру. Мы поговорим. А потом вы сможете записаться к урологу.
– Эллина Родионовна, там прибывает мальчик с остановкой сердца, – входит и сообщает администратор.
Спешу к выходу. Около дверей, поднявшись на пандус, останавливается «Скорая». Открываются двери, вижу внутри Маргариту с серым лицом. На каталке – Рома.
– Мальчик, найден без сознания дома в постели. Асистолия. Массаж начали на месте. Терминальная АЛД.
– Давно остановка?
– Не знаем, мы прибыли 15 минут назад.
– Он чудом дожил до утра. Его мать хотела, чтобы он умер дома, – поясняю бригаде «Скорой». – Это наш больной, его только вчера выписали. Маргарита, зачем вы вызвали «Скорую»?
– Это не я.
– Маргарита, вы хотите, чтобы мы приняли экстренные меры к спасению вашего сына? – спрашиваю женщину, – уточняю, поскольку кто же, кроме неё, мог набрать заветные цифры на телефоне?
– Я хочу, – слышу мужской голос. Позади вижу мужчину с девочкой на руках. В ней узнаю дочь Маргариты, а он кто такой? – Я отец Романа. Константин Андреевич, – представляется незнакомец.
– У вашего сына конечная стадия мучительной смертельной болезни, – сообщаю ему. – Мы лишь продлим его страдания.
– Доктор, умоляю, спасите его, – словно не слыша моих слов, говорит отец Ромы.
– Набор для интубации, – распоряжается Артур Куприянов, присоединившийся к нам, и мы уже пришли в палату. – Эллина Родионовна, что он получает?
– Он получал обезболивающее, – отвечает Маргарита.
Куприянов смотрит на обеспокоенных родителей и говорит им, чтобы те подождали в вестибюле. Неохотно они соглашаются.
– Без эффекта. Атропин. Два адреналина, – говорит Артур.
– Он чудом пережил ночь, – произношу вслух.
– Вы ещё кто такая? – вдруг слышу злой мужской голос. Константин Андреевич, оказывается, и не думал уходить.
Называюсь и добавляю, что лечила Рому.
– Ах ты дрянь! – внезапно кричит мужчина, бросаясь ко мне и резко и коротко бьёт кулаком в левое плечо. От неожиданности теряю равновесие и лечу навзничь, громко падая на пол. Ох, как же больно!
Артур, бросив больного мальчика, прыгает на отца Ромы, сшибает его с ног и заносит над ним кулак. Но останавливается за мгновение до удара и только злобно шипит:
– Ещё раз поднимешь руку на доктора Печерскую, я тебе челюсть сломаю!
Константин Андреевич, придавленный Куприяновым, сначала пытается вырваться, но замирает. Артур поднимается и спешит ко мне, чтобы помочь подняться.
– С тобой всё хорошо? Не ушиблась? – спрашивает, вдруг перейдя на «ты».
От неожиданности отвечаю, что нормально. Ощупываю плечо. наверняка здоровенный синяк. Шевелю рукой. Внутренних повреждений нет.
– А теперь уходите! – требует Куприянов, бросив на родителей строгий взгляд.
– Сердце не заводится, – сообщает медсестра.
Артур возвращается к мальчику.
– Умоляю… – произносит Константин Андреевич едва слышно. От прежнего яростного мужика и следа не осталось. Перед нами – глубоко страдающий отец с влажными глазами. Мне, хоть и поднял на меня руку, становится его жаль. – Пожалуйста…
– Сожалею, Константин Андреевич, – произносит Куприянов. – Время смерти 10:42.
Родители наконец уходят.
Иду в соседнюю смотровую, устало присаживаюсь.
– Нужно вызвать ортопеда, пусть осмотрит твоё плечо, – говорит Артур, приходя меня проведать.
– Лучше ты сам, – говорю ему.
– Хорошо.
Мне приходиться снять халат. Куприянов проверяет место ушиба.
– Как я и думал. Небольшой синяк, ничего страшного, – делает вывод.
– Надо же… Я ничего не слышала об её муже. А ты? – спрашиваю коллегу.
– Она упомянула как-то, что они давно в разводе. Я за тебя испугался. Ты рухнула, как подкошенная.
– Подлый удар застал меня врасплох.
– Не знал, что ты такая хрупкая.
– Давно ли мы перешли на «ты»? – спрашиваю, и лицо Артура становится серьёзным.
– Простите, Эллина…
Кладу руку ему на предплечье, смотрю в глаза.
– Шучу. Меня всё устраивает.
Он облегчённо выдыхает. На том и расстаёмся.
Возвращаюсь в регистратуру.
– Ну, и где обещанная буря? – спрашиваю коллег.
– Вот-вот начнётся, – обещает Дина. – Школы закрыты с обеда. МЧС особенно настоятельно рекомендует уйти пораньше с работы, чтобы добраться домой целыми и невредимыми, – при этом администратор выразительно смотрит на меня.
Понимаю, к чему клонит.
– Нет, Дина.
– Но ведь МЧС…
– Я сказала «нет». Тебя некем заменить.
К окну подходит невзрачного вида мужчина лет 50-ти, низкорослый, одетый в чёрное пальто.
– Здравствуйте, – говорит интеллигентным голосом, – я ищу Константина Андреевича. Сегодня здесь умер его сын.
– Добрый день, – отвечаю и представляюсь.
– Меня зовут Вениамин Денисович Петренко, я работаю с Константином Андреевичем в прокуратуре области, – показывает удостоверение. – Он просил нас расследовать обстоятельства смерти его сына Романа, – говорит мужчина. – Полиция ещё не приехала?
Смотрю на мужчину, а по телу неприятный холодок. Ну вот, опять разборки с правоохранительной системой! Говорю Петренко, что видела отца Ромы, когда он вместе с дочерью уходил в кафетерий. Потом иду в палату, где Маргарита осталась со своим мальчиком.
– Простите, что Константин ударил вас, – говорит она, когда присаживаюсь рядом. – Как вы?
– Хорошо.
– Ещё раз простите. Мы расстались с мужем после смерти Миши, вчера я позвонила ему насчёт Ромочки, чтобы приехал попрощаться. Он был на конференции в Москве. Я оставила сообщение. Костя приехал утром. Увидел, что Ромочка умирает, и потерял голову. Он был не готов.
– Маргарита, сёстрам надо тут кое-что закончить, – говорю несчастной женщине. – Вы уже звонили насчёт похорон?
– Я обращусь в ту же контору, которая хоронила Мишу, – отвечает она. – Я позвоню.
– Эллина, можно тебя? – это Артур выглядывает из-за двери. – Можно тебя?
Выхожу из палаты.
– Что такое?
– Приехала полиция. Константин Андреевич обвиняет тебя в убийстве его сына.