Долг перед Отечеством включает в себя ответственность человека перед народом, перед людьми, с которыми в данный момент он находится. В годы Великой Отечественной войны советские люди: и гражданские, и военные - считали своим святым долгом защищать страну от врагов.
Как человек выполняет свой долг перед Родиной? На этот вопрос ответил писатель Б. Полевой, рассказав эпизод из военной жизни разведчика Чередникова.
Важным моментом для иллюстрирования проблемы можно считать то, что разведчик считал своим долгом делиться опытом с молодыми солдатами: «…охотно, упорно и терпеливо учил молодёжь» не словами, а на практике. Для этого человека чувство солдатского долга было связано с ответственностью не только за свои поступки, но и за то, как будут выполнять боевые задачи молодые бойцы. Он хотел, чтобы для них разведка тоже «была даже не специальностью, а искусством». Так человек ответственно подходил к вопросу о жизнеспособности своих товарищей в годы войны.
Значительным дополнением к более глубокому обоснованию проблемы является событие, на которое автор обращает внимание читателя. Однажды необходимо было срочно добыть «языка», и Чередников, «понимая важность задания, решил на этот раз рискнуть». Он специально сумел «притвориться мертвым», а потом взял в плен немца, который направился к нему. Таким образом, в основе солдатского долга заложено четкое исполнение поставленных задач, выполнение которых требовало от разведчика решительности и часто риска и особой смекалки.
Оба примера – звенья одной цепочки, потому что доказывают, как человек выполняет воинский долг перед Отечеством: берет на себя ответственность за подготовку товарищей и самоотверженно выполняет боевые задания, с большим риском для собственной жизни.
Б. Полевой показал человека, у которого беззаветное чувство долга преобладало над всеми другими чувствами. Сверхответственное отношение Чередникова к воинскому долгу – это основополагающая ценность его натуры. Люди того времени отличались повышенным чувством долга, которое заключалось в помощи товарищам и в четком выполнении боевых заданий, часто требующих нестандартных решений.
К согласию с автором добавлю мысль о том, что ответственность, заложенная в благородном чувстве долга, важна в любое время, а во время тяжелых испытаний она возрастает. Верным солдатскому долгу, преданным Отчизне остался до последних минут жизни и защитник Брестской крепости - главный герой повести Б. Васильева «В списках не значился» Николай Плужников. Фашисты, увидев его изможденным, ослепшим и поседевшим, но несломленным и гордым, признали его героическое поведение и по приказу командования отдали ему честь.
Подводя итог сказанному, я вспомнила высказывание одного из самых выдающихся военачальников Великой Отечественной войны К.К. Рокоссовского, который считал, что «солдатский долг – это просто всегда воевать лучше противника!» Я сейчас начинаю глубже понимать, насколько сильным и непоколебимым было чувство долга воина в годы Великой Отечественной войны. Оно и спасло потомков от порабощения.
ТЕКСТ
Для Чередникова разведка была даже не специальностью, а искусством. Он любил её, как артист, и, как настоящий артист, охотно, упорно и терпеливо учил молодёжь, прибывавшую из запасных полков. Но учил не словами. Он не любил слов. На местности показывал он молодым солдатам, как надо переползать, как войлоком обматывать сапоги, чтобы шаг был бесшумен, как по моховым наростам на дереве, по годовым кольцам на пнях определить страны света, как с помощью поясного ремня лазить на самые высокие голые сосны, как сбивать собак со следа, как в снегу уметь прятаться от холода, как по разнице между выстрелом и разрывом определить дальность вражеских позиций, а по тону выстрела — расположение стреляющей батареи. Учил он и многому другому, необходимому в этом сложном военном ремесле. Он показывал молодым солдатам свой знаменитый в роте маскировочный плащ, который он сам обшил ветками и корой и в котором, как мы уже знаем, его действительно можно было не заметить даже в двух шагах.
— Фашист — зверь хитрый, пуганный, сторожкий, его надо с умом брать, а потому дело наше — самое из всех тихое, — говорил он молодым бойцам.
Сам он руководствовался этим же принципом, и до того умело, что иной раз невольно и своих обманывал.
Раз по нём чуть не заплакала вся рота.
Приказал ему командир срочно взять «языка». Получены были агентурные данные, что противник здесь что-то затевает, и поступил сверху приказ добыть «языка» как можно скорее. Дядя Чередников молча выслушал приказание. На вопрос: «Понял?» — рубанул по обычаю:
— Так точно, товарищ капитан.
Развернулся налево кругом, плаща своего знаменитого не забрал, а взял винтовку и пошёл на передний край, никому не сказавшись и даже друга своего Валентина Уткина не предупредив.
Очень уж требовался «язык». Должно быть, поэтому, не дожидаясь даже, пока стемнеет, дядя Чередников переполз рубеж обороны и, глубоко зарываясь в снег, стал двигаться к немецким окопам так ловко, что и свои, следившие за ним, скоро потеряли его из виду. Но шагах в двадцати от неприятеля что-то с ним случилось. Он вдруг привстал. Слышали бойцы, как у немцев рвануло несколько автоматных очередей. Видели, как, широко вскинув руками, упал навзничь разведчик. И всё стихло. В сгущавшихся сумерках, на месте, где он упал, было видно неподвижное тело с нелепо поднятой рукой.
Немцы попробовали подползти к трупу, но наши сейчас же открыли по ним огонь и отогнали их.
Весть о том, что убит дядя Чередников, быстро дошла до роты. Прибежал Уткин в маскхалате, белый, как халат, взглянул на неподвижное тело с поднятой рукой и тут же полез через бруствер. Едва его удержали, да и не удержали бы, уполз бы за другом, может быть, себе на беду, если бы сам капитан не приказал ему вернуться и дожидаться темноты.
Весь вечер Уткин сидел с бойцами боевого охранения, тянул из фляги спирт, не таясь ладонью стирал со щёк слёзы и всё твердил:
— Ох, человек! Вот человек! Где вам понять, что это за человек за такой был дядя Чередников!..
Когда сгустилась тьма и запуржило в полях, капитан разрешил ему, наконец, ползти за телом друга. Уткин перемахнул через бруствер и, миновав заграждение, двинулся вперёд. Он полз долго, осторожно, локтями опираясь о скользкий наст… Вдруг сквозь шелест летящего снега услышал он тяжёлое, приглушённое дыхание. Кто-то полз ему навстречу. Уткин притаился, замер, тихо вытащил нож, ждёт. И вдруг слышит знакомый хрипловатый шёпот:
— Кто там? Не стреляй: свои. Пароль — миномёт. Чего притаился, думаешь, не слышу? Мелко плаваешь, сахарницу видно. Помогай тащить, ну!
Оказывается, дядя Чередников, понимая важность задания, решил на этот раз рискнуть. А расчёт у него был такой: незаметно приблизиться к немецким окопам, нарочно дать себя обнаружить, упасть до выстрелов, притвориться мёртвым и ждать, пока с темнотой кто-нибудь из немцев не направится за его телом. И вот на этого-то немца напасть и взять его.
По Б. Полевому «Мы – советские люди». Борис Николаевич Полевой (1908-1981) - прозаик, журналист, военный корреспондент.
У нас есть интересные тесты на канале Знать мир на пять. Проверяйте знания, постигайте новое, не останавливайтесь на достигнутом. Ведь мир безграничен и полон загадок и любит тех, кто стремится постичь неизвестное!
